Замуж за некроманта

Глава 2. Проблемы происхождения

Рея с раннего детства приучали, что молчание — золото. Что о себе и своей семье нельзя рассказывать чужим. Но Пит и Айза чужими не были. Они трое были вместе, сколько Рей себя помнил. Жили «окно в окно», постоянно носились из дома в дом и из двора во двор, благо, дворы разделяла чисто символическая живая изгородь. Ходили в одну школу, правда, Рей на класс старше, но это не мешало вместе прогуливать, когда в Тавог приезжал цирк, или шел новый фильм в «Парусе» (если открыть кинотеатр всего в двух кварталах от школы, глупо думать, что никто не сбежит туда прямо с уроков, верно?), или… да мало ли причин!

Было здорово, когда Айзу приняли в ту же школу магии, где уже учился он. Это казалось невероятным: есть школа в их Тавоге, есть в Аринае — всего в трех часах езды, сразу две в краевом центре — Сигидале. Да и вообще, где Тавог, а где столица! Ладно еще Рей, он все-таки Корчев, но в семье Айзы не было магов, ее могли принять в столичную школу только за талант, за потенциал. Кажется, он тогда гордился подругой даже больше, чем она сама. Да совершенно точно больше! Айзе было не до гордости: она паниковала. Так далеко от дома, да и вообще — неожиданно.

Она тогда примчалась к нему, размахивая конвертом с результатами школьных тестов — их проходили все сразу после выпускных экзаменов в обычной школе, и до сих пор Рей думал, что это чистая формальность. То есть формальность, конечно, в отношении выбора школ, а на самом деле — всего лишь способ выявить магически одаренных, которые каким-то образом до сих пор явно себя не проявили. Потому что начальное магическое обучение пройти обязаны все. Но у Айзы в графе «рекомендованное обучение» действительно стоял не Тавог и даже не краевая школа, а столичная. Старейшая в стране, элитная, с историей и традициями… не всегда добрыми традициями, но тогда Рей об этом не подумал.

— Скажи, что глаза меня не обманывают! Рей, прочти сам!

Он и прочел. Сначала сам, потом вслух, для Айзы:

— Рекомендованное обучение: начальная школа магии номер один, город Эреба. Адрес, телефон для справок, место в общежитии, все правильно. Даже не представляешь, как я рад! Маме уже сказала?

— Нет, — мотнула она головой. — Не могу отделаться от мысли, что это ошибка.

— Ну так позвони и проверь, — подначил он. А сам, пока она звонила, и потом, когда ее родители расспрашивали его, какие там условия в общежитии и что с собой брать, и весь остаток лета, шалел от мысли, что она будет рядом. Весь год, а не только в каникулы.

А потом все пошло наперекос. Его детская подруга, всегда умевшая за себя постоять, знающая себе цену, вдруг узнала, что здесь она — человек второго сорта. Просто так, по умолчанию. Потому что… причин было много, и некоторые из них стоило бы принять в расчет. Но переживать? Обижаться? Зачем? Ведь этим ничего не изменишь, только сам себя вгонишь в досаду и уныние.

Хотя девчонка есть девчонка. Ей простительно, что чувства бегут впереди логики.

Но когда Рей попытался ей объяснить — не так, как надули в уши всякие снобы, а так, как понимал он сам… в общем, ничего хорошего из того разговора не вышло. Вроде и не поссорились, но… Будто черная кошка между ними пробежала — от прежнего понимания не осталось ничего.

Плюнуть бы и забыть, но Рей не хотел отказываться от Айзы.

Хорошо, что у них есть Пит.

— Понимаешь, Пит… — рассказывать ему будет, похоже, гораздо проще, чем в который раз объяснять Айзе, но все-таки Рей задумался, выбирая, с чего начать.

Айза повернулась, сердито сверкнула глазами, будто говоря: ну давай, послушаем, что скажешь! «А вот скажу!» — упрямо решил Рей.

— Понимаешь, дар к магии — такой же талант, как любой другой. Как у художников, музыкантов, математиков, спортсменов. Или как твои способности к механике. С той только разницей, что если его совсем нет, то магия недоступна. То есть… можно спеть, страшно фальшивя, или нарисовать в стиле «палка-палка-огуречик», или научиться чинить автомобили, изначально ничего не в них не понимая, но, если ты не родился магом, для тебя одинаково недоступны и шедевр, и «палка-палка-огуречик». Просто не дано. Хотя, — тут же уточнил, — некоторые считают, что, к примеру, обостренная интуиция — как раз проявление вот такой совсем минимальной магии. А если родился магом… Пит, покажи сестре пример логики. Спорим, основное, что вытекает из этой вводной, ты поймешь без лишних объяснений?

Пит хмыкнул, пожал плечами и спросил:

— Если есть талант, его можно развивать или нет, так? И слабый, но упертый добьется большего, чем очень талантливый лентяй?

— В общих чертах да. На самом деле все зависит от начального уровня силы, тут… пожалуй, можно сравнить со спортом. Хиляк все равно не сравнится с чемпионом, хоть обтренируйся, но точно обгонит кого-нибудь, у кого всех тренировок — дойти от дивана до холодильника. Но не сразу, — добавил. — Может, через несколько месяцев, а может, и лет. Смотря какие исходные данные.

— Зная Айзу, она тренируется как не в себя.

Рей и Айза кивнули одновременно.

— И у нее хорошие данные, — дополнил Рей. — Продолжая аналогию, она совсем не хиляк. Все шансы дорасти до чемпиона.

— Если бы, — фыркнула Айза.

— Да, — согласился Рей, — «если бы». Вот тут и начинается то самое «но», которое очень тебя обижает, да, Айза?

Если она снова взорвется вместо того чтобы спокойно обсудить…

Однажды этот вопрос уже сломал их с Айзой дружбу. Но сейчас они дома, рядом Пит, который всегда был в их тройке самым рассудительным, да еще — день рождения. И даже не потому что праздник и Айза в хорошем настроении. Но если не выяснить все между ними сейчас — то когда? Она совершеннолетняя. Припрется завтра какой-нибудь родовитый ушлепок, наобещает ей фамильных знаний, а она возьмет и согласится, потому что его, Рея, не будет рядом.

— Да! — с вызовом сказала Айза. — Обижает. Я себя не на помойке нашла. И не собираюсь спокойно слушать, что ничего не стою, потому что мама с папой не те.

— Родословные? — нахмурившись, припомнил Пит. — Сын боцмана не станет капитаном, потому что у капитана тоже есть сын?

— Не совсем так. Скорее… — Рей кивнул пришедшей на ум аналогии: — Сын художника к семнадцати будет довольно много знать и наверняка кое-что уметь, и как рядом с ним будет смотреться тот, кто даже карандаша в руки не брал до начала учебы? Такие, как Айза, заведомо в проигрыше на старте, а ведь от хорошего старта многое зависит.

— А преподы? Разве они не должны учить всех одинаково?

— Кому должны, всем прощают! — ядовито ответила Айза. — Они ведь тоже все с родословными, высшее волшебное общество, чертовы снобы! «Вы должны быть благодарны за то, что вас хоть чему-то учат!»

— «Хоть чему-то»? Это как, я не понял? «Здесь учим, здесь не учим, здесь рыбу заворачиваем», так, что ли? Это же столичная школа, она по определению должна быть такая крутая, чтоб аж мозги всмятку!

— Она и есть крутая, то есть лучше прочих, — сообщил Рей. — Старейшая, с традициями, все дети старых семей учатся только там, отсюда и концентрация снобов повышенная. А «хоть чему-то» — потому что дают только основы. Ставят базу. Начальное магическое образование.

— А дальше? Магические университеты или академии?

— Нет таких, нет и не предвидится, — сообщил Рей. — И вот сейчас мы добрались до самого главного.

— У них секреты, Пит! — не выдержала Айза. — Долбаные родовые секреты! Всё мало-мальски интересное — только для своих, для семьи, представь, они даже учеников берут только на условии вхождения в род! Средневековье! И куда ни ткнись! О чем ни спроси! «Вам этого знать не нужно»! «Это не для вас»! «Куда лезешь, Лейвос, родовая магия не для таких как ты»! Сидят на своих тайнах, как… Как клуши на яйцах!

— Они копили знания веками, — пояснил Рей. — Поколение за поколением совершенствовались, оттачивали мастерство. Айза права, похоже на средневековье. Гильдии — помните такое?

Айза презрительно фыркнула.

— У одного кусочек знаний, у другого — другой кусочек, у третьего — третий! И даже не думают, что будет, если их сложить!

— Почему же, — усмехнулся Рей, — думают. О том, что это же делиться придется. Что были знания их, а станут — чужие. И то, что сейчас они продают за огромные деньги, научатся делать все — и собьют цену даже не в разы, а в сотни раз. Ведь магов на самом деле не так уж мало.

— Короче, из прогресса и денег они выбирают деньги, — кивнул Пит. — Ясно все с ними.

— А мне зелья нравятся и артефакты, — тихо сказала Айза. — Только артефакторика — это такое… такое, ну…

— Сложное? — сочувственно спросил Пит.

— Да я даже не знаю, сложное или нет! Из всего секретного самое секретное, вот! Я только заикнулась, сразу на смех подняли. «Губозакаточная машинка, вот какой тебе артефакт нужен»…

— На втором курсе обзорная лекция и три практических занятия, — сказал Рей для Пита, Айза наверняка и сама уже все разузнала. — Для понимания всей степени проблемы — эти три занятия уйдут на то, чтобы научиться определять артефакты. Не в смысле «что делает, можно ли подзарядить или, наоборот, разрядить», а элементарное «как понять, что перед тобой — простая вещь, зачарованная вещь или артефакт». Всё! Это финальная тема курса зачарования вещей, который тоже, в общем-то… такой себе.

— Какой?

— Теоретический. Без объяснений, как теорию применить к практике.

— А смысл? — снова изумился Пит.

Рей пожал плечами и процитировал магистра Рекмарса:

— «Если вы не умеете применить полученные знания, значит, вы их недостойны». Хотя на самом деле он присматривает себе личных учеников, и вот им уже покажет что-нибудь. Только за это «что-нибудь» очень уж дорого заплатить придется.

— Как-то странно, — удивился Пит. — Почему платить-то, за что? У нас на курсах тоже могут предложить в ученики пойти, но это круто! Это сразу в мастерскую, так что, считай, ты еще не выучился, а уже при работе.

— У Рекмарса тоже будешь при работе, только не при зарплате, — зло объяснил Рей. Был у него на магистра-зачарователя бо-ольшой зуб. — По древним правилам всё, что сделал ученик, принадлежит мастеру. Контракт от пяти до десяти лет, как сговориться, и все эти годы будешь пахать без отдыха. За бесплатно. И не факт, что многое узнаешь.

— Да в пень такое ученичество! — возмутился Пит.

— И с зельями почти то же самое, — продолжила Айза. — Хотя это базовый курс, все три года идет. Только после трех лет что я уметь буду? С десяток лечебных зелий, для каждого из которых сейчас есть отличные фармацевтические аналоги. Не передать какое ценное знание! А хочешь больше — просись в ученики.

Пит сочувственно посопел. Почесал в затылке. И спросил:

— Ну ладно, я понял, что учеба у тебя — не учеба, а одно название. А Рей тут при чем?

И вот тут Рей удивился. Очень сильно удивился. Потому что Айза, в школе смотревшая на него так, будто он сам, нарочно, чтобы ее позлить, выдумал и родовую магию, и семейные секреты, и даже особенно обидные высказывания некоторых преподавателей — вдруг потерла лоб, замотала головой и растерянно сказала:

— А я не знаю. Правда, ребята, совсем не знаю. Рей, я даже не помню точно, что тебе тогда наговорила, п-представляешь?!

Когда-то Айза жалела, что они с Питом — просто двойняшки, а не близнецы. Ведь близнецы могут так здорово всех разыгрывать и запутывать! Потом Пит убедил ее, что в возможности подменять друг друга на экзаменах или в сложных ситуациях нет ничего хорошего, а быть разными — наоборот, хорошо. Ведь приятней знать, что ты одна такая, уникальная, чем быть чьей-то копией, правда?

А оказалось, это настоящее спасение — то, что они с Питом такие разные. Как ей не хватало в чертовой магической школе его спокойной логики! Его привычки неторопливо и спокойно разложить информацию по полочкам, обдумать, осмыслить и задать нужные вопросы. Потому что сама она слишком поддавалась эмоциям, а успокаивал, притормаживал ее порывы — всю прежнюю жизнь — брат.

И теперь, когда они снова были вместе, когда Рей рассказывал Питу, а не ей — все звучало совсем иначе! Да, все равно ничего хорошего, но теперь слова Рея — те же самые слова! —совсем не добавляли обиды. А, наоборот, побуждали думать о том, как всем этим зазнавшимся снобам утереть носы.

— Как будто мне в школе что-то по мозгам дало, — пробормотала она. — Рей, ты… я тебя очень обидела?

— Не очень. Скорее удивила, — он рассматривал ее так внимательно, будто впервые видел. Или нет, будто у нее на лбу обнаружился какой-то ребус, который нужно срочно расшифровать! «В школе я обиделась бы, если бы он так смотрел, — подумала вдруг Айза, и тут же спросила себя: — Но почему? Немного нервирует, да, но обижаться ведь не на что?»

А он вдруг спросил:

— Ты все еще хочешь за меня замуж?

Как простой вопрос может вогнать в ступор? А вот так! Айза уставилась на Рея, не веря своим ушам. Он… серьезно? Правда?!

— А ты? — почему-то шепотом спросила она.

— Я бы не спрашивал, если бы не хотел.

— Это уже… не детские шуточки?

— Нет.

И правда, какие шуточки… Она редко видела Рея таким серьезным. Таким… ужасающе серьезным! На самом деле ей совсем не так представлялось… вот это вот всё. Разве замуж зовут так просто, ни с того ни с сего, посреди разговора о совсем другом? А где свидания, признания, цветы, кольца, вся романтическая чепуха из кино и романов?

Чепуха, которая совсем не подходит Рею и не так уж нужна ей. То есть, наверное, было бы приятно, вот только гораздо важнее сам факт! После всех размолвок и непониманий последнего года…

— Да, Рей, — она сглотнула внезапно вставший в горле комок. — Очень хочу.

— Эй-эй, а как же я? — Пит преувеличенно наивно захлопал глазами.

— Что — ты? — не поняла Айза. Хотя она сейчас вообще мало что понимала! Нужно срочно привыкать к мысли «я выйду за Рея» — заново привыкать, потому что, если хорошо вспомнить, за весь учебный год… ладно, не весь, но вторую половину точно! Она об этом и думать забыла. Понять бы еще, почему.

— Я — брат! И должен дать «добро», — торжественно сообщил он, и тут же засмеялся и обнял сразу обоих. — Хотя на самом деле давно дал и страшно рад за вас. Поздравляю!

— Он чувствует себя лишним, — поддел Рей. И добавил демонстративно громким шепотом: — Думает, что теперь мы с тобой займемся чем-нибудь более интимным, чем интересные разговоры об учебе.

— А мы займемся?! — щеки погорячели, да что щеки, даже уши! Когда Айза представила это самое «более интимное». До сих пор они с Реем даже не целовались! Ну… не считая одного раза на пробу в восьмом классе, но тогда они решили, что это ерунда. Слюняво, неловко и носы мешают.

Но тогда они были детьми, а сейчас…

— Сегодня — точно нет, — все так же шепотом ответил Рей. — Только подумай, сколько совсем рядом людей, которые в любой момент могут решить поискать вас с Питом.

Пит хохотнул.

— Я бы прикрыл вас, но не хочу отвечать перед матерью, если кто-нибудь вас спалит.

— А я не хочу, чтобы все узнали сегодня, — вырвалось вдруг у Айзы. — Это будет… Слишком! — Она запнулась, не в силах объяснить. Праздник и так получился бурным, а во что превратится после такого объявления, подумать страшно! Нескончаемые вопросы, поздравления, пересуды…

— Завтра поговорим с родителями, — решил Рей. — Ты права, они заслуживают узнать эту новость первыми. Но потанцевать с тобой мы можем, правда?

Он встал и протянул руку, помогая ей подняться. Но, прежде чем отвести обратно к гостям, танцам и все еще неразрезанному деньрожденьишному торту, на несколько секунд прижал к себе и сказал на ухо:

— Я никому тебя не отдам.

Айзу бросило в жар от этих слов, от серьезного, даже какого-то сурового голоса и от того, что они оказались вдруг не просто близко, а практически в обнимку. Она всегда знала, что Рей тот еще собственник, но почему-то не думала, что это может распространяться не только на игрушки и книги. Хотя, если подумать и повспоминать… Да, друзья для Рея тоже были из категории «мое, не трогать!» — только он был защитником, а не ревнивцем. Что ж, если и дальше будет именно так, она совсем не против.

И Айза, приподнявшись на цыпочки, легко-легко коснулась Рея губами. Получились неловко и по-детски, в щеку, и, чтобы избавиться от этой глупой неловкости, она сказала:

— Это значит: «Я согласна, Рей».

— И как, удалось тебе с ней объясниться?

Спрашивала мать, но Рей видел, что отец тоже ждет ответа. Он не говорил родителям, что в отношениях с Айзой возникли проблемы, но… когда ему удавалось скрыть от них что-нибудь по-настоящему серьезное? Отец все-таки Корчев, хоть ему и не досталось фамильной магии.

— Мы поженимся, — ответил Рей. — С ее родителями еще не говорили, решили, что лучше завтра. Без кучи посторонних.

Мать просияла улыбкой, а отец приобнял ее и сказал добродушно:

— Я и не сомневался.

— Надо еще с дядей поговорить, — Рей поймал взгляд отца. — Срочно, и хорошо бы сначала без Айзы. Хочу с ним посоветоваться. Я думаю, нам будет нужен магический ритуал.

Отец посмотрел на часы.

— Ну так ступай, советуйся, он точно еще не спит. Телефон к твоим услугам.

— Хотел сначала вам сказать, — и Рей пошел к телефону.

А потом, после совсем короткого разговора, вывел из гаража мопед.

С полчаса попетлял по рано засыпающим окраинам Тавога и почти ровно в полночь позвонил в дверь старого дома Корчевых.

Его родители бывали здесь только по совсем уж острой надобности, то есть — почти никогда. Хотя и с дедом, когда тот был жив, и с дядей отношения были родственными — по-хорошему, по-правильному родственными. Но дом слишком пропитался не самой доброй магией, даже непрошибаемому отцу становилось здесь заметно не по себе, а мама и вовсе так нервничала, что приходилось отпаивать успокоительным.

А Рею дом предков нравился. Мрачная атмосфера успокаивала и помогала сосредоточиться, а магия… у него ведь была такая же. Ему в этом доме, что называется, и стены помогали.

То, что Рей унаследовал родовую магию, обнаружил дед. Рею было тогда неполных четыре, и с тех самых пор дед с дядей занимались его воспитанием не меньше, чем родители — а может, и побольше. Приучали следить за собой, держать в узде эмоции, объясняли, в чем особость его магии, как с ней подружиться и чего она потребует от своего адепта. Так что к тому времени, когда можно учиться магии на практике, он был готов. Во всех аспектах — то есть разбирался и в общей теории магии, и в том, что Айза так сердито назвала «долбаными родовыми секретами», а главное — понимал, как устроена магическая часть общества и какие там есть опасности, внутренние течения и подводные камни. Чувствовал себя взрослым и умным, а по сравнению с Айзой и другими детьми обычных родителей, магию видевших по большей части в кино — таким, наверное, и был. Вот только в их школе большинство было других — тех, кто рос с магией, видел и ощущал ее с рождения, и рядом с такими уже Рей был, пожалуй, хлипковат. А может, не был, а только казался, но как узнать без проверки на практике? А проверять он не торопился: не хотел светиться. Пусть лучше считают «новой кровью», чем потомком древней темной семьи. Когда тебя недооценивают — ты опаснее. «А когда сильно недооценивают — ты никому не интересен», — хмыкнул, припомнив любимое дедово поучение.

Жаль только, что Айза не послушала его, когда советовал быть незаметной. Конечно, после обычной школы для нее это казалось диким. Как это — не показывать ни интереса к учебе, ни хотя бы мало-мальских успехов?! Дурочкой, что ли, себя выставлять?

И подаренный им перед началом учебы защитный амулет куда-то дела, причем даже и не вспомнила, куда. Собственно, именно это стало для Рея первым тревожным звоночком.

А она ведь сильная — пусть и не на уровне старых семей, но сильнее обычной «новой крови». Ничего удивительного, что на нее обратили внимание.

Рей отлично видел, что происходит: в его подругу вкладывали недоверие к нему, нежелание не то что говорить, а даже видеть. Одного не мог понять — кто?! Вариантов было слишком много, все не проверишь. К счастью, ни до чего более серьезного пока не дошло: очевидно, что тот или те, кто положили глаз на Айзу, прежде чем окончательно взять ее под свою руку, собирались посмотреть, какова она окажется в практике. То есть — второй курс должен был стать решающим. А пока всего лишь «расчищали подход», осторожно и неторопливо, так что он и не заметил бы перемен, если бы не дедова наука. То есть, конечно, заметил бы, но только когда стало бы совсем поздно. А так — успел кое-что предпринять. Хорошо, что знал ее семью: несколько новых защитных амулетов попали к Айзе под видом подарков из дома.

И хорошо, что есть Пит…

Но теперь он защитит Айзу так, чтобы все охотники за новой кровью и подступиться к ней не могли! Хотя, конечно, пытаться все равно будут. Но… кто попробует — сами виноваты!

На то, чтобы рассказать все это дяде и обсудить с ним возможные варианты, ушел остаток ночи. А утром Яслав Корчев напоил племянника бодрящим зельем и сказал:

— Вези свою девочку. Займемся.