Заноза для мажора

Глава 11. Фаза активных боевых действий объявляется открытой

Знаете старую фишку, когда по телеку черно-белые квадраты рябят при отсутствии связи? Вот у меня сейчас такая же фигня в голове. И противный ультразвук в ушах.

— Это шутка? — только и получается выдавить.

— Кто ж такими вещами шутит? — бесяще невозмутимо откликается Денис. — Сон — самая важная и полезная штука. После секса, конечно. А я без подушки спать не люблю, шея потом затекает.

— Волков… — начинаю я, но меня перебивают, пренебрежительно отмахиваясь.

— Да-да. Я в курсе. Проваливай. Иди к черту. Пошел вон и прочие ля-ля-ля. Извини, но в свете последних событий это звучит крайне неправдоподобно. Если хочешь от меня избавиться — придумай что-нибудь поубедительнее. Где постельное белье? А, нашел.

Молча стою с хлопающими глазами и наблюдаю за тем, как он достает из нижнего ящика простынь и начинает заправлять диван.

Бросает поверх одеяло.

Бросает сверху мою подушку.

Любуется результатом.

Самому себе бурчит: «так, что я еще хотел сделать?», самому себе отвечает: «да, точно» и сваливает в туалет, небрежно скидывая кроссовки в коридоре. Как у себя дома, блин.

Возвращается, напевая под нос.

— Это делать надо в ванной, если ты не знал, — не удерживаюсь от замечания, когда он начинает мыть руки в раковине на кухне.

— Скажи спасибо, что вообще делаю, — игнорируя полотенце, Денис вытирает мокрые ладони об себя и только тогда вальяжно заваливается на постель, ища позу поудобнее. — Ну что, какие планы на вечер? Ужин будет? Хотя я не особо голодный, но часам к одиннадцати захочу.

— И чья это проблема?

— Твоя. С этой минуты я официально твоя проблема, но не бойся. Если у плиты нет желания торчать, закажем доставку.

— Волков, — с вызовом ставлю кружку с давно остывшим чаем на столешницу. — К чему этот спектакль одного актера?

— Какой спектакль? Спектакль устроила ты. Между прочим, умница. Красиво разыграла партию. Как видишь, ответочка не заставила себя ждать.

Так, Кристина. Вдох-выдох. Ножи метать пока рано. Человек тупо гонится. Ща поглумится и свалит.

— У тебя разве на сегодня не запланировано свидание?

— Запланировано. С тобой.

О. То есть Сысоеву прокатили? Прислушиваюсь к ощущениям и понимаю, что испытываю… облегчение. Не хотелось бы, чтобы он назло мне ее все же нагнул. Кого-либо. Это сильно пошатнуло бы и без того хлипкую конструкцию доверия, что Волков пытается между нами выстроить.

Вслух, разумеется, об этом не распространяюсь. Еще чего хватало, его и так от самодовольства распирает.

— Мило, — стараюсь не выдавать вообще никаких эмоций по этому поводу. — Значит, ты тоже решил поспекулировать на моем самолюбии?

В ответ беззаботно пожимают плечами.

— Мы друг друга стоим, неужели не видишь? Ты захотела вызвать ревность у меня. Я у тебя.

— Акстись. Ничего я не хотела.

— Ну разумеется. Сделаем вид, что так оно и есть.

Сердито пинаю его по голени, вот только злюсь я не на его самоуверенность, а на то, что он прав. Меня настолько разочаровал его очередной отказ, что уязвленное эго доделало все само. Просто…. Просто, извините, для меня это непостижимо логике. Девушка САМА приглашает парня к себе, а тот отказывается. ОТКАЗЫВАЕТСЯ!

Какая мысль первой приходит в голову? Правильно, весьма нелестная. Я как-то не привыкла, чтобы меня вот так опрокидывали, однако Денис из раза в раз именно этим и занимается. А потом стреляет громкими признаниями, от которых коленки подкашиваются.

Думала, там на лестнице и грохнусь, настолько они выбили меня из колеи. Выбили и запутали окончательно, потому что один плюс один упорно не складываются до сих пор. Я ему нравлюсь, но он меня не хочет. Неделями игнорит, палец о палец не ударяя, зато сейчас приперся. Это вот как?

— Ладно, убедил, — сгоняю его со своей половины, чтобы улечься самой. Терпения мне, много-много терпения. — Не знаю что за игру ты опять ведешь, но, допустим, я в деле, — грациозно потягиваюсь, аки кошка, как бы ненароком приподнимая футболку и оголяя часть живота. — Что дальше, маэстро? Мне раздеваться? А то я правил не знаю.

Денис привстает на локтях, чтобы испепелить меня строгим взором исподлобья.

— Опять стрелки на секс переводишь?

— А его что, не будет? — невинно уточняю я, оскаливаясь в липовой улыбочке.

— Будет. Конечно, будет. Но не сейчас.

Ну вот, снова — здорова.

— Почему? Я тебя не возбуждаю? Или у тебя какие-то проблемы? Таблеточку принять надо? Ты не стесняйся. У нас такая экология, что твоей вины… — ойкаю, когда меня хватают за руки и рывком дергают, вынуждая усесться на себя верхом. Наездница, цок-цок.

— Как думаешь, мне нужна таблетка? — хмуро щурятся.

Ммм, нет. Точно нет. В меня так красноречиво упирается кое-что, что вариант с ранней импотенцией отметается за ненадобностью. Да и это я так, ляпнула без задней мысли. Я ж прекрасно помню, что все там работает как часы. Однако…

— Тогда в чем проблема? Ника мешает? Так пошли в ванную.

С тяжелым вздохом Волков тоже принимает сидящую позу, чтобы иметь возможность и дальше сверлить меня своими сууурьезными зеньками.

— Да не в Нике дело, дура. В тебе дело. Ты так ничего и не поняла.

Извольте.

— Обзываться обязательно?

— А ты еще долго будешь делать из меня озабоченное животное?

— Так стояк сейчас не у меня, — резонно замечаю.

— Ну правильно. Когда на тебе сидит сексуальная девушка — самое время евнухом прикинуться.

— Ну так, а я о чем! Что за обеты безбрачия? К чему они?

— Потому что ты мой приз, Волкова. Награда в финале.

Застываю с вопросительно открытым ртом. Вот это предъява. Что-то новенькое.

— Финале… хм, стесняюсь спросить, чего?

— В финале всех тех усилий, что я приложил и еще приложу. Тех, что рано или поздно себя окупят. Главное, набраться терпения и не приложить тебя чем-нибудь тяжелым раньше этого. Потому что порой ну очень хочется.

Супер. Какие трогательные откровения. От которых, если уж говорить честно, понятней ни на грамм не становится. То, что я умею играть на нервах — не новость, этим никого не удивишь.

— Так, Ницше, давай без заумности, — нетерпеливо пихаю его в грудь ладонями. — Коротко и по сути: мне светит что, или опять облом?

Если я излишне резкая и импульсивная, то Денис до удивительного спокоен. Валерьяночки уже хапнул? Хотя когда ворвался в квартиру там спокойствием и не пахло. В туалете чтоль успел бахнуть?

— Ты забыла? — его голос становится мягким и вкрадчивым, но теряюсь я не от этого, а от мимолетных прикосновений когда мои волосы ласково заправляют за ухо, поглаживая костяшками щеку. — Я не занимаюсь сексом. Я занимаюсь любовью. Любовью, Кристина. Ты меня полюбишь и вот тогда будет все. И даже больше.

Нижняя челюсть опять куда-то уплывает, на что ее вежливо возвращают обратно. По коже приятным холодком разбегаются мурашки, зато кровь в венах моментально закипает. Снова я между двух огней.

— Вот это ты, конечно, дал маху, — говорить становится тяжело от накатившей слабости, проходящей через каждый, мать его, нерв. Вот такой подставы от своего организма я точно не ожидала. Эй, тело, ты вообще на чьей стороне? — Но я бы на твоем месте поубавила апломба. Больно будет падать.

— В самом деле? — понижая голос до волнующего полушепота, Денис подается ближе к моим губам, замирая от них в жалких миллиметрах. — Тогда почему ты вдруг занервничала? Не потому ли, что я и так уже в одном шаге от победы?

Занервничала? ЗАНЕРВНИЧАЛА?! ДА У МЕНЯ ДОЛБАННАЯ ПАНИКА. Такой мандраж от его горячего дыхания накатывает, что самой дышать становится сложно.

— Нет, — это все, что получается ответить. Жалко, невнятно, еле разборчиво. Нервно сглатываю, когда его рука ложится на мою шею, лишая возможности отстраниться. Чего я все равно не сделаю, это выше моих сил. Ну правда. Невозможно же. В универе хоть дистанция соблюдалась, место людное, было проще держаться невозмутимым столбом, а тут…

— Готова поспорить? — накрывает меня дурманящим магнитным полем, волшебным образом отключающим мозг.

— Что, ни дня без пари? Это такой фетиш? — морщусь, собираясь отвести взгляд и разорвать это наваждение, но меня ловят за подбородок, заставляя снова и снова смотреть ему в глаза.

— На этот раз лишь между нами. Только ты и я, — кончики пальцев задерживаются на моей нижней губе, задевая зубы, отчего неосознанно касаюсь их кончиком языка. Слишком возбуждающе. Слишком.

— Поцелуй меня, — второй раз в жизни я прошу о подобном. И второй раз в жизни прошу именно его. Волков, сволочь, как у тебя это получается?

— Поцелую, но ты не ответила. Готова рискнуть и вновь проиграть?

Хм.

Вновь.

Вновь, значит?

Он продолжает развлекаться, да? Ему все это чисто по фану? Типа приятное с полезным совместить? Нет, я не отрицаю того, что могу ему нравиться на самом деле. Да чего ходить вокруг да около, он сам мне нравится, причем я пропустила вспышку когда это осознала, но…

Подобный раздолбайский подход меня тупо напрягает. Все эти его шуточки, желание затевать пустые споры и хиханьки с хаханьками. «Я занимаюсь любовью». «Вот полюбишь, тогда все будет». Будто одолжение делает. Будто я упрашиваю, на коленках ползая: ну возьми же, возьми меня!

А не окажется ли так, что и нравлюсь я ему тоже по приколу? Пока у нас эмоциональные качели такие драйвовые. А как закончится движуха, так и лавочку можно прикрывать за ненадобностью? А если так, то зачем все это в принципе начинать? Спасибо, мне такой подход без надобности. Не считаю нужным тратить время.

— Эй, ну ты куда? — расстраивается Денис когда я слезаю с него, грубо выдергивая из-под его спины подушку. Молча ухожу в Дашкину комнату, но, вспомнив, возвращаюсь за зарядкой и телефоном, после чего уже окончательно сваливаю. Хочет ночевать на диване, пускай. Но без меня. — Волкова, нечестно. Мы так не договаривались. Подушку хоть оставь! — доносится с кухни обиженное сквозь не до конца закрытую дверь.

Игнорирую. Пошел к черту.

— Волчонок, лови крученый, — зато слышу сердобольный голос Ники, а следом приглушенный стук. — Руки-крюки. А еще спортсмен.

— Да потому что подавать надо нормально.

— Не ворчи как старый дед. Лучше б поблагодарил. И совет на будущее: никогда не тыкай девушку в ее промахи. Сегодня повезло, а в следующий раз огребешь с горяча. Чего лупы вытаращил? Я не подслушивала. Я сэкономила вам время. Все равно бы мне все рассказали.

— Логинова, иди уже к своим Ассасинам.

— Я то иду. А ты лошара, тухни теперь один. Стратег, блин, нашелся. Награда. Приз. Она тебе кто, игральный автомат? Тьфу, что ж за мужики такие дебилы пошли, — бурчат напоследок и хлопают дверью. Зажимаю рот, чтоб не засмеяться. Молодец, Никуля. Всегда правду-матку режет.

Вернувшаяся Дашка не особо радуется посторонним в своей койке, но сильно не бухтит. В пять утра в принципе мало у кого желания есть качать права, из чего заключаю, что свидание прошло удачно. Заключаю, подвигаюсь на краешек, выделяя ей местечко на законной койке, и засыпаю еще на пару часов. Пока не начинает орать будильник.

Окончательно встаю самой первой, так уже давно повелось. Проще сделать это раньше, чем потом толкаться в очереди в ванную. Денис дрыхнет как сурок, развалившись на животе и раскинув в стороны руки с ногами. Похрапывает, только что слюну от удовольствия не пускает. Не вижу в этой довольной туше страдальца, опечаленного, что любимой нет рядом.

Готовлю завтрак демонстративно шумно: громыхаю сковородкой, стучу дверцами, гремлю посудой. Не а, по барабану. Пару раз пошевелился, не открывая глаз, и дальше спит. Хоть танцы с бубнами устраивай. Денис просыпается только когда на кухню вытекают зевающие девки. Ника, игравшая всю ночь, выглядит еще более-менее, Дашка же вообще никакая. Два зомби с гнездом на голове, которых оголенным проводом шмальнуло.

— Доброе утро, — почесывая затылок сонно скулит Мельник, занимая любимый стул. Сидит она, конечно, всегда как чуча: согнув ногу и прижав к груди. Почему-то, ей так удобнее.

Ставлю на стол перед каждой яичницу и тарелку с нарезкой для бутербродов. Опять же, с моего появления как-то негласно закрепилось правило, что завтраки на мне. Все-таки территория кухни в моем пользовании, и встаю я раньше. Ну и типа благодарность за крышу над головой. Вот и кашеварю. Ничего сверхъестественного, я пока только в начале гастрономических открытий, но яйца пожарить могу. Даже без скорлупы.

— О, господи! Достанется же кому-то такая красота, — включаясь в реальность, вздрагивает Денис при виде двух баб-ягошек. И боксеры прикрывает свои брендовые одеялком — единственную оставшуюся на нем деталь одежды, остальное благополучно покоится на подлокотнике. Ути, божечки. Что, стесняемся утренних стоячков?

— Не переживай. Ты не шибко симпатичнее, — не остается в долгу Логинова, уже успевшая отхлебнуть преподнесенный ей живительный кофе и с аппетитом накидывающая на ломоть хлеба стандартную гремучую смесь.

Лицо Волкова прямо перекашивается при виде намазанного поверх колбасы толстого слоя абрикосового джема. Поверх которого ложится еще один кусок колбасы

— Это вообще съедобно? — подозрительно интересуется он.

— Попробуй, узнаешь, — облизывая пальцы, мычит та.

— Да не. Спасибо. Лучше в универе перекушу.

— Ешь и только попробуй вякнуть, что невкусно. Нос отгрызу, — ставлю и перед ним тарелку с глазуньей. Рядом дымящуюся кружку. Ну блин, я ж не изверг голодом человека морить.

— Ого, — ни на шутку воодушевляется Денис. — Она еще и готовит. Чума!

— Жри молча.

— Не агрессируй, родная.

— Тебя забыла спросить. Быть мерзкой тварью с утра мое законное право.

— Что, плохо спалось? — вилка с азартом втыкается в жидкий желток, терзая его до состояния лужицы, в которую обмакивают белый мякиш и с театральным причмокиванием отправляют тот в рот. Он даже есть нормально не может. И тут позерствует. — А мне вот чудесно. От простыни так вкусно пахло тобой, я прям как на облачке летал. Рассказать, что снилось? Подскажу: ты там присутствовала.

Не, блин! Вы на него посмотрите. Глумится, собака.

— Еще слово и останешься голодным, — сопровождаю угрозу вскинутой плюющейся маслом лопаткой. Треснуть бы ему по лбу.

— Все понял. Молчу. Хотя нет, не молчу. Хотел предупредить: после пар никуда не сваливай. Подожди меня.

— С чего вдруг?

— Как это с чего? Опять забыла? Напиши себе где напоминалку тогда. Инициатива подразумевает активные действия. Ими и займемся, так что на сегодня ты моя. И на завтра. И на послезавтра. Правда тренировки никто не отменял, но это ладно. Как-нибудь обыграем. Должно же и у тебя, в конце концов, оставаться личное время.

Это он продолжается стебаться? Видимо, нет. Удостоверяюсь в этом, когда мы одеваемся и выходим на улицу. Вместо того чтобы идти к своей арендованной тачке, он с какого-то перепуга плюхается на пассажирское в мою бэху. Недовольно регулирует положение сидения и хозяйничает как у себя дома, убирая в бардачок валяющиеся на приборной панели высыпанные из косметички блески для губ.

— Неряхи. Моя девочка вам, что, салон красоты? — бурчит он недовольно, настраивая подогрев. — Че стоим? — поторапливает он меня, знатно подвисшую. Он с нами собирается ехать? А мне оно надо? — С ручника не забудь снять.

Оглядываюсь на укомплектовавшихся сзади девчонок и молча выруливаю со двора на дорогу. И вот тогда начинается… Кто-нибудь когда-нибудь ездил с душным, вечно недовольным мужиком, трясущимся за свою тачку? Это же чисто взрыв мозга. Волков успевает выбесить меня просто в рекордные сроки.

«Зеркалом не зацепи миникупер», — это мы еще не успели даже отъехать от подъезда.

«Поворотник. Для кого поворотник придуман?» — выруливаем на основную дорогу и пошла жара.

«Алле. Пешеходный переход. Не надо наматывать пенсионерку на колеса. У нее «Доярка из Хацапетовки» еще не досмотрена»

«Почему бак пустой? Когда заправлялась последний раз?»

«Откуда трещина на стекле?»

«Это автомат, родная, но здесь тоже надо рычаг передач периодически переключать»

«В смысле, не доливала масло?»

«Вот ты-то куда лезешь на обгон? Не видишь, эта клуша не собирается притормаживать. Капец. Я бы на законодательном уровне запретил выдавать бабам права».

И это все, так на минуточку, лишь на первой трети пути.

— Если не заткнешься, я тебя прямо сейчас вышибу из салона, — меня уже псих берет, отвечаю. Готова с криком: «Это Спарта» с удара ноги отправить его в полет.

— Обязательно, — тот хватается за руль, выпрямляя курс, а то я начала уже съезжать навстречку, зарабатывая гневное бибиканье. — Только когда научишься водить.

— Да невозможно же! Давай я буду тебе под ухом жужжать? Посмотрим на тебя.

— Давай. Тормози на обочине. Махнемся.

— Перебьешься, — вместо этого вжимаю по газам, зарабатывая очередной упрек о превышении скорости. Пофиг. Лишь бы поскорее уже доехать, иначе я за себя не ручаюсь. Я и сама прекрасно знаю, что практики у меня немного. Не надо об этом каждую минуту напоминать.

— Вы такие милые, — хихикает на галерке Даша. — Цапаетесь как супруги со стажем.

— Ой, солнышко. Ты бы помолчала, — огрызаюсь в ответ. — Иначе вдвоем пешочком пойдете.

— Усекла. Замолкла.

Она да, а вот на Волкова угрозы не действуют. Думаю, излишне говорить о том с каким облегчением я, наконец, припарковываю бэху на стоянке возле универа. Добрались. Еще утро не закончилось, а я уже на взводе. Всех готова попереубивать.

— Назад сдай немного. Там места — человек пройдет пританцовывая, — и тут не удерживаются от комментария. Демонстративно выключаю зажигание и вылезаю наружу. — Мда, — усмехается Денис, выползая следом. — Ты категорично не умеешь воспринимать советы. Понятно, почему завалила практику.

— Потому что инструктор попался такой же долбанутый, как и пассажир.

— Естественно. Все дело в нас, а не в твоей крохотной терпелке. Не боись, будем переучиваться, — меня миролюбиво целуют в макушку. — После. Ты не забыла, моя маленькая золотая рыбка? Как закончатся пары, подгреби ко мне. Я попробую пораньше срулить.

— Ага. Обязательно. Жду с нетерпением.

— Уверен, так оно и есть. Так, все, — Денис мельком смотрит на высветившееся на дисплее андроида время. Мажор и Андроид? Это, конечно, необычное сочетание. У нас девяносто процентов учащихся с айфонами ходят. Причем взятыми в кредит. — Я помчал. И без того опаздываю.

— Неужто реально будешь ждать? — недоверчиво интересуется Ника, провожая ускакивающую вперед довольную фигуру.

— Конечно, нет, — хмыкаю я. — И он не настолько наивен, чтоб в это верить.

Нет.

Не наивен.

Эта сволочь скорее хитрозадая макака. Предприимчивая и сообразительная. Зная, что на добровольных началах от меня ничего не дождаться, Волков решает перестраховаться. Потому что после лекций я недосчитываюсь в двигателе маленькой такой штучки, без которой машина попросту не заводится.

Вынул, гад такой.