Заноза для мажора

Глава 13. Ты такая кайфовая

Стою со скрещенными руками, подпирая задом комод и почесывая одну ногу об другую. Припереться на квартиру к Волкову на ночь глядя, конечно, та еще авантюрная затея. Тем ироничней, что инициатором такого поворота стала я сама.

Ну а что? Больно надо, чтоб он опять мозолил глаза Нике с Дашей. Они так-то не нанимались пускать под свою крышу вдобавок к нищенке еще и ее мужика.

— Долго мяться будешь? — вальяжненько развалившийся на постели Денис, успевший избавиться от одежды и вновь без стеснения красующийся передо мной одними боксерами, красноречиво похлопывает по свободному месту. — Шмотки долой и ложись.

Очаровательно.

— Вот прям так? А помочь? — как обойтись без ехидства?

— Кристина, не выкабенивайся. Если стесняешься, дам футболку.

— Мы с тобой давно миновали тот рубеж когда положено было стесняться, — замечаю я, равнодушно стаскивая через голову свитер и оставаясь в тонком кружевном топе.

Не люблю вечно впивающиеся в кожу лифчики, а такое нижнее белье и удобно, и сексуально смотрится. И поролоновые чашечки придают скромной двоечке размеры вполне себе троечки. Волков подтвердит. Глаз, вон, отвести не может. Отвести не может, но при этом успевает командовать.

— Джинсы тоже.

Ну ок. Джинсы так джинсы. Избавляюсь и от них тоже.

— Сойдет или до полной обнаженки будем доводить? — несмешливо уточняю.

— Не надо, — с трудом отлепляя прилипший к моему декольте взгляд, Денис нашаривает рядом с собой выключатель, оставляя из основного освещения лишь мягкий приглушенный свет бра над изголовьем кровати. — Не настолько я в дружбе с силой воли.

— Что такое? Гормоны перекрывают приток крови к мозгу?

— Женщина, просто иди уже ко мне, — он просит, требует или умоляет? Последний вариант нравится мне больше всего, но решаю не уточнять, подстегиваемая любопытством. Интересно же, что будет дальше.

Грациозной кошечкой забираюсь на постель. Анатомический матрас с памятью. Кайф. У меня тоже когда-то такой был. Пока не пришлось сменить его на продавленные скрипящие пружины.

— Пришла, — с блаженством укладываюсь поудобнее. Да. С такого ложе мне бы приходилось выпихивать себя по утрам в универ с пинка. — Ваша душенька довольна?

— Более чем. Только давай ты не будешь Ленина в мавзолее косплеить. Повернись на бочок. Как в песенке не будет, кусать не стану. Честное пионерское.

— Не вопрос, — с готовностью отворачиваюсь к нему спиной.

— Нет. На другой.

Упс. Не прокатило.

— Ла-а-адно, — разворачиваюсь обратно. — Так?

— И никак иначе, — озадаченно хлопаю ресничками пока меня бережно укрывают одеялком с не громким: «от греха подальше» и пристраиваются рядышком так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

Лежим. Просто лежим, зеркально отражая друг друга, и смотрим… друг на друга. Из принципа не задаю вопросов, выжидая следующего шага от него. Которого, собственно, и нет. Ситуация, конечно, нелепая. Если это у него такая прелюдия, то как-то не вставляет.

Не вставляет, но заставляет зародиться иным ощущениям. Совсем-совсем иным…

— И что, и все? — все-таки не выдерживаю, испытывая не столько неловкость, сколько легкий мандраж от интимности момента.

— А разве плохо? — с моего лица убирают упавшую прядь. Ух ты. Как у него нежно это получилось… — Несложно ведь, правда?

— Что несложно?

— Просто находиться рядом… Просто касаться, — его ладонь ложится на мою руку, прижатую к животу. От прикосновения по коже проскальзывает слабый импульс.

— По твоему я совсем одичалая? У меня были парни.

В следующее мгновение импульс перерастает в настоящий взрыв, пускающим электрический разряд по всем существующим во мне нервным окончаниям. Это Денис переплетает наши пальцы.

— Парни-то были, а отношения?

— Представь себе.

— Когда у тебя последний раз кто-то был?

О, вопросики личного характера подоспели?

— В плане секса?

— Вообще. Когда ты последний раз встречалась с кем-то?

— Давно.

— Это не ответ.

Призадумываюсь. Это ж еще надо вспомнить.

— В феврале где-то.

— Долго пробыли вместе?

— Да нет, пару месяцев.

— Почему разошлись?

— Это допрос?

— Это диалог. Люди так порой делают. Общаются.

— Прикольно. Надо взять на заметку, — ехидничаю, но больше в приобретенном годами практики защитном механизме.

— Не дерзи. Я ведь с тобой разговариваю без подколок. Так почему разошлись?

— Потому что не сложилось.

— Почему?

— Полагаю, по той же причине, по которой ты опрокинул меня после первого свидания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Последующий ответ Волкова приводит меня в замешательство.

— Прости за это, — теряю всю напускную уверенность от банального «прости». — Будь возможность отмотать время назад, я бы поступил иначе, — уплываю в закручивающемся водовороте гипнотизирующего взгляда светло-голбых глаз, замерших напротив. Вот так заштормило. Словно на легких океанских волнах покачиваюсь. Я так давно не была у океана и тот решил, по всей видимости, сам ко мне прийти.

— А мне бы не хотелось вернуться назад, — все под тем же гипнозом попадаю в сети откровения. — Хоть тогда у меня были деньги, но лишь сейчас я словно по-настоящему учусь жить. Без прицепа, тянущего в пропасть.

— Ты про искушения?

— Искушения. Липовые друзья. Бесцельное прожигание времени. Размытые ориентиры. Пустые приоритеты.

— То есть ты признаешь, что была избалованной и заносчивой?

— Признаю.

Избалованной, заносчивой, высокомерной, глупой. Если обернуться и посмотреть, то ничего кроме пустой куклы в дорогой обертке во мне и нельзя было найти. Не скажу, что я прям поумнела за эти годы, но тогда спектр моих интересов был до унылого скуден. Шмотки, тусовки, снова шмотки. И снова тусовки. Периодически парни. Вот, собственно, и все, что плавало в мозгах.

Странно, что с таким подходом у меня еще получилось поступить собственными усилиями в универ. До сих пор не понимаю, как. Может прокатило на громкой фамилии? Решили сделать абитуриентке поблажку, надеясь на благодарность от ее отца в виде щедрого пожертвования? Если так, то уважаемый оргкомитет потерпел сокрушительное фиаско. Папаша даже на шторы ни разу не скинулся. Фигурально выражаясь.

— В таком случае можно ли считать, что я получил амнистию за тот свой косяк? — уточняет как бы между прочим Волков.

— Допускаю такую возможность.

— Отлично. С этим разобрались. Осталось дело за малым. Растопить ледяное сердце Снежной королевы.

Эй. А вот это, знаете ли, прозвучало крайне неприятно.

— Вовсе оно у меня не ледяное, — обиженно насупливаюсь.

— Да. Но ты меня туда не пускаешь.

Правильно. Потому что двери запаролены биометрическим кодовым замком. Для надежности.

— А тебе так необходимо туда попасть?

Денис протяжно вздыхает, устало закатывая глаза.

— Я лежу со сногсшибательной красоткой в одной постели и едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на нее… Нет, Кристин. Мне от тебя нужен исключительно секс. А наутро я выпру тебя из хаты и велю больше никогда не звонить.

— Сам позвонишь, — с хитрой улыбкой замечаю я. — У меня твоя тачка в заложниках.

— Я подарю тебе ее, только сними оборону.

— Я подумаю.

Мои пальцы сжимают крепче, от чего мурашки проносятся по обнаженному плечу до локтя, откуда перескакивают на лопатки и устремляются по позвоночнику вниз. Неосознанно тянусь ближе к Волкову, подчиняясь неконтролируемому влечению, разгорающемуся вокруг нас с сумасшедшей скоростью. Теперь мы почти соприкасаемся губами. Осталось приложить всего одно небольшое усилие, чтобы позволить им встретиться… Всего одно.

— Все что угодно подарю, только давай попробуем, — понижая голос до тихого шепота рвано выдыхает Денис, голодными глазами изучающий каждую линию на моем лице.

— Что? — так же шепотом вырывается из меня.

— Быть вместе.

— Потому что…

Сердце замирает в ожидании ответа.

— Потому что я по уши влюблен в тебя, Волкова.

Больше не сдерживаюсь и первой прошу поцелуя. Более того, получаю его. Ласковый, нежный, дразнящий.

Мало.

Хочу больше.

Хочу глубже.

Хочу жарче.

Высвобождаю кисть и кладу ему на шею, придвигаясь вплотную. Все равно мало. Ногой спихиваю одеяло, чтобы оно не мешало прижаться к горячей тяжело вздымающейся мужской груди. Да. Вот теперь то что надо. Как он пахнет. Боже, как он пахнет…

Возбуждение, нетерпеливость и опьяняющая похоть — я вся как один большой сгусток эрогенных зон, поэтому когда ладонь Волкова в какой-то момент стискивает мой зад, не сдерживаю слабого стона, умоляющего не останавливаться. Все что угодно, лишь бы не останавливаться.

— Кристина, ты такая кайфовая… — сквозь пелену помутневшего разума слышу его сдавленный хрип и только что не мурлычу от удовольствия в ответ. Это только начало, волчонок. Только начало. Ты еще даже не догадываешься от чего так долго отказывался.

Немного сноровки и вот уже я сверху, взираю на него с ненасытным блеском закоренелой шлюхи, нарочито неспешно стягивая с себя топ, скомканной бесполезной тряпкой падающий куда-то на пол. Больше ничем не прикрытую грудь с готовностью накрывают горячие ладони.

— Попробуешь продинамить меня еще раз и больше никогда их не увидишь, — не угрожаю, но предупреждаю, эротично блуждая пальчиками по напряженному прессу и пересчитывая кубики. Все на месте. Просто сказка.

Вместо ответа опаляющие до помутнения рассудка касания скользят вдоль талии и в мои бедра впиваются с такой силой, вжимая в себя и показывая уровень боевой готовности, что красные отметины завтра будут просто неизбежны. Чудесно. Я не останусь в долгу и тоже подарю ему автографы. Много автографов.

Тянусь к бра, чтобы выключить свет, но меня перехватывают за запястье, без раскачки принимая сидячую позу.

— Нет. Я хочу тебя видеть, — блуждая губами по покрывающейся в предвкушении мелкой дрожью ключице выдыхает Денис, наматывая на кулак мои волосы и заставляя приподнять подбородок.

Ключица, плечо, шея, грудь, тату на ребрах. Ни один миллиметр не остается без внимания, и только после губы, наконец, получают тот самый поцелуй, который я так хотела. Поцелуй, от которого запотеют все стекла не только в спальне, но и во всей квартире. Я обещаю…

Как мне это нравится. Все нравится. Все-все нравится. Поцелуи, прикосновения, ласки, напор. Денис сорвался с цепи — это чувствуется в каждом его жадном движении. Губы изнывают от жестких, но до безумия пылких поцелуев, пока его язык вытворяет немыслимое с моим, переплетаясь в диких танцах.

Подрагивающее в нетерпении достоинство вжимается в меня. Мое же нутро скручивает в едва сдерживаемый пульсирующий спазм. Последняя деталь нижнего белья насквозь промокла от возбуждения, об соски можно порезаться, но я все равно не хочу торопиться. Хочу, чтобы он меня запомнил. Нет. Не так. Хочу, чтобы забыл всех, кто был «до».

Дразняще ерзаю на Денисе, с наркоманским удовольствием втягивая ноздрями чистейший животный запах терпкого пьянящего мужского пота. Впиваюсь ногтями в крепкие плечи намереваясь, видимо, проткнуть кожу насквозь. Если потребуется, нацарапаю на его спине свое имя и подпись. Чтоб больше никто другой не посягал на чужое.

— Я так тебя хочу, — выдыхают мне в рот учащенно. Голос Волкова хрипит, настолько он на грани, но мне и этого мало.

— А я хочу, чтоб ты хотел меня еще сильнее, — ловлю его ладонь, с азартом изучающую каждую выемку и каждую родинку на моем теле и, глядя ему в глаза, с вызовом медленно провожу ею по своему животу вниз, ныряя под тонкую ткань кружевных трусиков, которую выжимать уже можно.

Всего от одного слабого прикосновения к эрогенной точке срываюсь на протяжный перестон-недокрик, а когда его пальцы пользуются возможностью, перехватывая власть, вовсе начинаю задыхаться, извиваясь на нем еще сильнее. Эй, и кто кого тут еще дразнит?

Приходится приложить усилия, чтобы завалить Дениса обратно на постель, нависнув сверху. Но ненадолго, потому что я медленно начинаю спускаться вниз, прокладывая от его груди к прессу влажную дорожку коротких поцелуев. Ниже, еще ниже… пока не подбираюсь к резинке боксеров.

Минет как благодарность на признание в любви? Почему нет. Мне так проще, а ему приятно. А ему о-о-очень приятно. Не заставляющие себя ждать ответные стоны — моя личная награда за старания. Отрываюсь в угоду своей буйной душеньке, но до конца дело не довожу. Ловлю опасный момент и торможу с самодовольным видом подползая обратно к нему.

— Лимит демо-версии закончен. Продлять будете? — лукаво играя бровями интересуюсь, на что меня просто сгребают в охапку и, хохочущую, рывком переворачивают. Теперь снизу оказываюсь я.

— Развлекаешься? — усмехается Волков, прикусывая мою грудь и легонько оттягивая. Вау. Это чертовски заводит.

— Честно? Немножко. А что, не надо?

— Что значит, не надо? Еще как надо. Но теперь моя очередь, — с меня стягивают последнюю лишнюю детали одежды и толчком колена требовательно раздвигают мне ноги, пристраиваясь поудобнее.

— Нет. Не убирай, — перехватываю ленту презервативов, позаимствованных из прикроватной тумбочки, не давая убрать ее обратно в ящик. — Все пригодится. Ты же меня не разочаруешь? А то ведь у меня на вас, уважаемый, грандиозные планы на эту ночь.

— Только на ночь? У меня на тебя планы на ближайшие пару лет. Как минимум.

— Почему пару? А потом что, в утиль как слишком старую и поюзанную?

Раскрасневшееся лицо Дениса с взъерошенными и торчащими в разные стороны волосами нависает над моим. Он всегда был таким красивым?

— Потому что Кристина, с тобой год идет за три. Я удивлюсь, если через пару лет мою лысину не тронет седина, а глаз не начнет подрагивать от нервного тика.

О. Я это представила. И ему не пойдет лысина.

— Перспектива так себе, — не могу не заметить я. — Уверен, что стоит?

— Я-то готов рискнуть, а ты?

Переключаю внимание на зажатые в кулаке средства контрацепции.

— Помочь заскафандриться? — предлагаю я беззаботно.

— Снова уходишь от ответа.

Ухожу. Потому что для них сейчас не место и не время.

— Все ответы будут завтра. А сейчас заткнись и трахни меня. Пока я не начала заниматься самоудовлетворением.

— Звучит аппетитно.

— Тогда тебе точно понравится.

— Я уверен в этом, но оставим сладкое на десерт. Я тоже хочу поучаствовать, — шелест обертки смазывается фоновым шорохом. Доли секунд, а затем в меня входят с толчка без предупреждения. Захлебываюсь довольным вскриком. Практики не было давно, но тело все помнит и готово впитывать новые знания.

Мои вскрики повторяются и становятся все громче одновременно с тем как нарастает темп. Яростней, жестще, быстрее. Денис говорил, что занимается любовью, но, кажется, это лишь красивый оборот речи. Чему я исключительно рада. Оставьте мармеладные нежности для девочек-подростков. Я предпочитаю когда меня «берут». Страстно и горячо. Ну и по взаимному согласию, естественно.

Мои ноги давно на плечах Волкова, пальцы стискивают соскальзывающую с матраса простыню. Жаркие звуки секса заряжают атомы в воздухе, дыхалка сбивается от нехватки кислорода, а выпущенная на свободу похоть просит не останавливаться. Обжигающая пульсация внизу живота рвется наружу, обещая разлиться кульминационной истомой.

Не замечаем как оказываемся поперек кровати, на самом краю, а после и вовсе заваливаемся с нее, прихватив с собой одеяло. Клубок сплетенных тел настолько поглощает процесс, что замечаем это лишь когда я прикладываюсь макушкой об металлическую ножку. Меняем позу, но я все еще под ним, теперь на карачках: натянутая как тетива и готовая в любой миг взорваться. Еще немного, еще совсем чуть-чуть…

— Ну же, девочка моя, — Волков сам на пределе, но держится ради меня. — В сексе как в ЗАГСе: либо вдвоем, либо никак, — шепчут мне на ухо, прикусывая за мочку, сминая грудь и подгоняя подступающую феерию затерявшейся между моих ног кистью, без труда нащупывающую нужные точки. О, да… Толчки становятся реже, но каждый заставляет дрожать от наполненности и натиска. На одном из них феерично громко кончаю. Денис не заставляет себя ждать, финишируя следом. Чистый кайф…

Блаженно обмякаю, удобно приютившись на скомканном одеяле. Прям так, задницей кверху, горящие следы на которой виновато поглаживают. Ничего не знаю. Я всем довольна и требую продолжения. Вызывайте бригаду спасателей и тащите огнетушитель. Иначе эту хату не спасти.

Стоя. Сидя. Лежа. Боком. Сзади. По диагонали. По вертикали. По горизонтали. По-всякому. Закончив исследовать спальню на все удобные и неудобные плоскости решаем освежиться под совместным душем, где я умудряюсь обрушить навесную полку с шампунями и едва не разбиваю стекло душевой кабины. Сори. Я не виновата. Это все адреналин и клокочущая страсть.

После ванной на очереди встает попытка перекусить, но все заканчивается разбитыми на полу яйцами и чумовым сексом на столе. Эти стены четырехкомнатной квартиры в новостройке с евроремонтом точно меня запомнят.

Когда становится очевидно, что затея с готовкой неудачная ограничиваемся чипсами и пивом, перетекая в гостиную на диван. Опухшие губы горят, все до единой мышцы приятно изнывают и это лишь только начало. Завтра будет хуже. Такой марафон после долгого перерыва чистое издевательство над телом, но оно того стоит. Всего стоит.

Пока же просто даруем себе короткую передышку, переключаясь на какое-то кинцо по кабельному, смысл которого один фиг упорно от обоих ускользает. Мы как бы не особо вникаем в сюжет. Да и в принципе нечасто смотрим на экран.

Мои ноги по-хозяйски закинуты на Дениса, а найденная в закромах его шкафа белая рубашка оголяет обнаженные бедра. Решаю не утруждать себя попытками снова надеть белье. Зачем? Скоро все равно опять снимать. Рубашка, кстати, та самая. С поездки в загородный коттедж. Уже как родная мне.

— Джина вызываешь? — усмехается Волков отпивая из бутылки, и с интересом наблюдая как мои босые стопы хулиганят в его паховой области. Через домашние спортивки сразу чувствуется ответная реакция.

— Заклинаю кобру.

— А, ну заклинай-заклинай, — в ответ ласково поглаживают меня по голени. — Мне нравится.

— А что еще нравится?

— С тобой? Все.

— Прям-прям все?

— Абсолютно. Я бы с тобой и обои клеил. А ведь ни разу этого не делал.

— Ого. Вот это аргумент, но об обоях рановато пока думать. Мы еще не на той стадии духовной близости.

— А о чем не рано?

— О том как скрасить наш дивный досуг.

— И как, придумала?

Ммм…

— Придумала. Скажи «кунилингус».

Денис аж пивом давится.

— Что? — вытирая подбородок, переспрашивает со смехом он.

— Слабо?

— Ну кунилингус.

— Мужик сказал — мужик сделал, — призывно раздвигаю ноги, указывая пальчиком нужное направление.

Упрашивать не приходится. Правда прежде меня долго целуют, оставляя на губах горьковатый привкус пива. Вкус горький, а ощущения сладкие, рецепторы резвятся не на шутку. И не только они. Получаю желаемое, поудобнее располагаясь на мягкой обивке в то время как передо мной опускаются на корточки, балуя нежными, но умелым прикосновениями.

— О, да… — протяжно выдыхаю я. Сдерживаться выше сил. Зарываюсь пальцами в волосы Волкова, ловя мощнейшие эндорфины. По венам с готовностью растекается адреналин и новая волна возбуждения. Привет, давно не виделись. Целых минут двадцать.

Каждую клеточку тела пронзает нарастающая истома, готовая захватить все и не оставить ничего. Накатывают судороги удовольствия. Мои колени удерживают силой, потому что я уже не отдаю себе отчета и неосознанно пытаюсь сжать их. Тугой вибрирующий узел рвется скорее получить разрядку. Еще немного. Еще буквально чуть-чуть…

Практически доведя до пика, остановившись за какие-то доли секунды до взрыва, меня, блин, в наглую обламывают, не давая словить оргазм. Волков снова оказывается рядом, облизывая губы языком, который, как обнаружилось этой ночью, умеет не только ехидничать, но и просто обалденно ублажать.

— Лимит демо-версии закончен. Продлять будете? Или как там? — с хитрым видом возвращают мне должок. Зараза! Предпринимаю попытку его ляпнуть, но меня без труда перехватывают за щиколотку, притягивая к себе. Ловкость рук и я уже сижу на нем, разрешая горячим ладоням забраться под рубашку и блуждать по спине. Новые поцелуи не заставляют себя ждать. Взрывоопасные, глубокие, несдержанные. Они не дают утихнуть желанию, но низ живота все еще обиженно изнывает, требуя закончить начатое.

Нашариваю в кармане спортивок Дениса заранее прихваченный презерватив. А то уже пришлось на кухне прерываться, чтобы сбегать в спальню, так что теперь мы более предупредительны. Зажимаю в зубах серебристый пакетик, привставая и деловито стягивая с него штаны, чтобы подготовить оружие массового поражения женских сердец к новому бою. Сама же лично его и направляю, помогая войти в себя.

Двигаюсь неспеша. Размеренно и плавно, разрешая себе продрейфовать на волнах блаженства с прикрытыми от удовольствия глазами. Подбородок и шею в это время осыпают точечными поцелуями, попутно расстегивая пуговицы на рубашке, но что-то не получается. Слышу недовольное: «а ну его», а следом треск ниток. Ну вот. А она мне так нравилась. Теперь только нараспашку носить. Или пришить пуговицы обратно, но мне лень.

Мужские ладони добираются до желаемого, лаская налившуюся грудь, которую тоже не обходят стороной поцелуи. Нетерпение Волкова сливается с моим, заставляя меня ускориться. Прошлые, но дико возбуждающие шлепки и обоюдные стоны в какой-то момент перекрывают бормотание телека. Даже больше, отключают все без исключения посторонние звуки. Никого и ничего. Только он и я.

Финал уже близко, с каждым заходом мы все лучше чувствуем друг друга и улавливаем крадущиеся тихой поступью сигналы. Поэтому закончить одновременно не составляет труда. Я не знаю как в этих мажорских хоромах обстоят дела со слышимостью, но если паршиво, то отвечаю, соседи должны были скурить уже по пачке. Или повеситься от зависти.

Тяжело дыша прижимаюсь к Денису, обнимая его за шею. Меня трепетно обнимают в ответ и еще с минуту мы просто сидим вот так.

— Ты идеальная, — от его тихого голоса покрываюсь довольными мурашками.

— Для секса? — как всегда, работаю по принципу: что в уме, то и на языке. Хотя было бы умнее просто помолчать. Но, наверное, есть моменты которые ничем не испортить. Если перенаправить их в правильное русло.

Волков вот умеет когда надо.

— Для меня.