Заноза для мажора

Глава 8. Последний шанс сделать ставки

Никому не кажется, что в эти выходные перебор с обнаженкой? Не, ну правда. То я перед ним постоянно голая, то он охотно светит своим… достоинством. Вполне себе достойным, кстати. Сработаться можно. Было бы…

— Волков, свали, — мои коленки и так поджаты, но для надежности скрещиваю еще и руки на груди.

— Брось. Будто я что-то там не видел, — насмешливо закатывает глаза Денис, в отличие от меня, скукожившейся в уголке, вальяжно развалившийся и занявший все пространство.

Видел, согласна, но одно дело самой себя преподносить, когда считает это нужным, и совсем другое, когда тебя застают врасплох.

— Волков, пока прошу по-нормальному. Дальше в ход пойдут острые предметы.

— Денис, — мне протягивают широкую ладонь.

Озадаченно перевожу на нее взгляд.

— Чего?

— Денис меня зовут, приятно познакомиться. Понимаю, фамилия красивая, на слух ложится, да и запомнить легко, но все же у меня и имя есть.

— Стебешься?

— Нет, Кристина. Пытаюсь наладить контакт.

— Здесь? — окидываю взором комнату и тающую пену под которой уже мало что можно спрятать. — Сейчас? Лучше места не нашел?

— А почему бы и не здесь? Без купюр, так сказать. Снимаем одежды и проверяем на прочность выставленные тобой запреты.

— Терпение ты мое проверяешь, Волков. Терпение.

— Лучше давай проверим что-нибудь другое, — вода плещется через край, когда он без предупреждения придвигается ко мне. Раз — и мои ноги уже раздвинуты. Два — меня прошибает в холодный пот, когда я чувствую его прижавшийся ко мне… в общем, его самого. Уже готового к труду и обороне, судя по ощущениям.

На мокрой мужской груди лопаются пузырьки, медленно стекая по напряженному телу и обрываясь у темной дорожки растительности ниже пупка. Дениса нельзя назвать качком, но футбол и физические нагрузки сделали свое дело. Подкаченный пресс так и просит провести по нему подушечками пальцев, а сильные плечи будто специально созданы для того, чтобы впиваться в них ногтями в порыве ст… Тпрр. Стоп.

Волкова, твою мать, о чем ты думаешь? С другой стороны, а о чем еще думать, когда тебя в прямом смысле слова лишают тактильной девственности, раз за разом переступая все границы личного пространства? Я ведь не железная. И не фригидная. Объективно красивый парень хочет меня, а я…

Черт возьми, да. Да, я тоже хочу его. Хочу ласки. Страсти. Разрядки, в конце концов: физической и эмоциональной. Как и любому другому, мне необходим выплеск того, что последние месяцы лишь копится и копится. Так чего удивительного в том, что сейчас происходит внутри меня? Я ведь чувствую нарастающий внизу живота спазм. Горячий, пульсирующий, неконтролируемый.

— Браво, — и хотелось бы звучать пренебрежительно, даже с вызовом, вот только разрастающаяся во мне дрожь выдает истинное положение вещей. — Мое уважение.

Волков озадаченно хмурится.

— Ты о чем?

— О тактике. Великолепная стратегия, правда. За рекордные сроки подвести заведомо проигрышную партию к этому моменту, к этой самой минуте — талант, не иначе.

Клянусь, я реально не понимаю, что здесь делаю и каким образом умудрилась оказаться с ним в одной ванной. Когда и где тропинка нашего взаимного игнорирования друг друга свернула не туда? Когда я дала маху и вместо того, чтобы играть с ним, позволила играть собой?

— Я не планировал, Кристин, — Денис склоняется ближе, касаясь ладонью моей щеки, отчего из меня вырывается сдавленный хрип. Вау. Вот это коротнуло. Казалось бы, невинный жест, но я как оголенный провод. Каждая точка эрогенная зона. — Просто решил положиться на интуицию. Все остальное сделали мы сами.

Дьявол, он ведь прав. Действие рождает противодействие. Цепочка событий сама скрепила звенья. Причем не без мой помощи. То есть, фигурально выражаясь, я самолично и подвела себя к такому финалу.

— Когда истекает срок сделки? — тихо спрашиваю я.

— Завтра. В полночь.

Завтра. В полночь.

— Тринадцать дней.

— Что?

— Тебе понадобилось всего тринадцать дней… — видно, что Денис не очень понимает, к чему я веду. Или не хочет понимать. Не думаю, что в данный момент ему есть дело до пустого трепа. Его потемневшие в предвкушении глаза не отрываются от моих губ. Нетерпеливое «желание» упирается в меня. Ноздри нервно раздуваются, а дыхание учащается и горячит кожу. Он сам едва сдерживается, но все же предоставляет выбор мне… А я… А у меня уже нет сил держаться. Честно. Меня только и хватает, что на рваном выдохе прошептать: — Поцелуй меня.

Волков только этого и ждет. Просьбу мгновенно приводят в исполнение. Голодные губы впиваются в мои, с жадностью сминая их и раздвигая языком, стремящимся прорваться к моему. Отвечаю взаимностью, задыхаясь от накатившего восторга и позволяя себе сделать то, что так хотела — выпускаю коготки, вцепившись ему в плечи.

Меня рывком вжимают в себя, стискивая пальцы на заднице и зарываясь другой рукой в волосы. Стискивают их в кулак, заставляя вырваться наружу лишь первому из грядущих протяжному стону. Безумие на грани абсурда. Мы в воде, но, кажется, вот-вот сгорим.

Теряют контакт с губами Дениса, но лишь для того, чтобы ощутить их на шее. Короткие поцелуи с легкими прикусываниями окончательно выбивают почву из-под ног, пронизывая каждую клеточку. В голове приятный расслабляющий туман, перекрывающий доступ сомнениям и блокирующий стыд. Можно — нельзя? Хорошо — плохо? В не плевать ли? Если очень хочется, то можно.

— Это не законно — быть такой сексуальной, — слышу его осипший голос приглушенно, из-за усилившейся пульсации в ушах. Кровь кипит и бурлит, разнося по венам выжигающие дотла электрические импульсы.

— Это в тебе говорит азарт победы, — слова даются с трудом, но пока рот не занят, он сам генерирует совершенно ненужный в такой момент текст.

— Победа здесь ни при чем.

— Ну разумеется. Ведь все затевалось не ради нее…

Ладонь Волкова, давно оставившая мой зад и с азартом изучающая остальные части тела, замирает на татуировке. Поцелуи тоже прекращаются. Вопросительно открываю глаза, которые от удовольствия последние секунды были крепко зажмурены.

— То есть, тебя уже не переубедить? — Денис так серьезен. Не очень уместно для ситуации.

Переубедить? В чем? В том, что он крутится вокруг меня последние две недели ради сделки? Не смешите. Другое дело, что в данный момент это не имеет никакого значения.

— Какая разница? — притягиваю его к себе, но от меня снова отстраняются. Да он издевается? Мне еще и самой на него сесть надо? Кто кого должен уговаривать?

— Да или нет? — перехватывают мои кисти, строго взирая исподлобья. — Кристина, да или нет? — нетерпеливо встряхивают меня как тряпичную игрушку.

Что — да? Что — нет? Что он хочет от меня услышать? Какой был вопрос? Мой мозг сейчас плохо соображает.

— Просто давай каждый получит свое и разойдемся по разным сторонам, — сердито выпаливаю я. Да что ж такое! Будто мне больше всех надо! Хотя… судя по всему, именно так дела и обстоят. Осоловевши хлопаю глазами, наблюдая как Волков молча вылезает из ванны, шлепая босыми пятками по лужам на полу. Зашибись. — И что это должно значить?

С крючка срывают полотенце, наматывая его на бедра.

— Продолжим разговор позже.

— Когда позже?

— Скоро, — с плитки подбираются намокшие шмотки, после чего меня оставляют… одну. Неудовлетворенную и вконец опешившую. Скоро? Это как нужно расценивать? Скоро, это когда? Завтра? Послезавтра? Через полчаса?

Трындец. Кто-нибудь понял, что только что произошло? Потому что я вот нифига не поняла. Кроме того, что меня бортанули. Это очевидно. Причем бортанули именно тогда, когда я была готова сдаться и разве что табличку между ног не повесила: «заходи, раз пришел». Это как, нормально? Бред. Полный бред. Он не боится проиграть пар…

Стоп, а что если он его только что выиграл? Может секс и не был обязателен? Может, нужен был лишь факт моего согласия? Наглядное подтверждение, что рыбка заглотила наживку и крепко повисла на крючке? Я же не знаю подробностей. Все, что есть в моем распоряжении — короткие обрывки видео. Не самого лучшего качества.

Неуклюже цепляюсь за бортики ванной, вылезая и едва не распластываясь на скользкой поверхности. У-у-у, что-то меня повело. В башке будто попкорн лопается, аж виски заныли. Накидываю халат и долго, очень долго сверлю раздосадованным взглядом свое отражение в зеркале, уперевшись кулаками об раковину. Низ живота еще тянет и обиженно поскуливает, но это скоро пройдет. А вот злость за собственную глупость вряд ли. Дура. Какая же ты, Волкова, дура. Повелась и облажалась.

Пора, наверное, выходить. Не ночевать же здесь. Денис и так, небось, упивается самодовольством. Нет смысла тешить его эго еще больше. Так что нацепляю маску равнодушия, вот только она не пригождается. В основном зале слишком темно, чтобы меня видеть. Надо полагать, если вспомнить который час. Сам Волков обнаруживается на кушетке, завернутым в плед и ковыряющимся в телефоне. Только благодаря слабой подсветке его и замечаю.

Переодеваюсь в мужскую рубашку, ставшую мне личной ночнушкой, и залезаю в холодную постель. Ни слова друг другу не пророняем. Лежу к нему спиной, но уснуть не могу. Лежу и туплю в одну точку. Долго туплю, пока не слышу сопение, смешанное с негромким храпом. Уснул. А у меня бессонница, хоть ты тресни. Нет. Не могу так. Вообще уже никак не могу. И здесь находится больше не могу.

Тихо вылезаю из кровати, вслепую натягивая платье. Куртку и кеды надеваю уже за порогом, попутно заказывая через приложение такси. Четыре косаря на дорогу. Четыре! Но цена вопроса уже ничего не значит, так что следующие почти полтора часа провожу в дреме на заднем сидении желтого опеля.

В квартире тоже тишина, только тикают часы на стене, отображая начало пятого. Тихонько запираю дверные замки и на цыпочках пробираюсь на кухню мимо закрытых комнат подруг. Раздеваюсь и лишь тогда с облегченным вздохом падаю на свой родненький диван. Я дома. Странное чувство, с учетом того, что совсем недавно ты был совсем в другом месте, но решение правильное. Во всяком случае, на данный момент. Наверное.

Дома и стены лечат. Вырубаюсь мгновенно, но рано утром меня будит пиликанье входящего сообщения:

«Нечестно. Ты даже шанса решила мне не давать».

Какого шанса? Он вообще о чем?

— Зато эпиляцию на халяву сделала! — это Даша выискивает плюсы моих спонтанных, странных и маловразумительных выходных. Синонимов много — смысл один.

— Да и вообще, себя побаловала, — поддерживает ее Ника.

— За чужой счет, — напоминаю я.

— Да и пофиг, — ржет Логинова. — Оплату он сам не захотел брать.

Так, а вот это она уже опять ехидничает. Девки весь день вчера этим занимались, после того как я вкратце рассказала обо всем. И продолжают, вон, сейчас, прямо с утра, пока мы едем на метро до универа. Будто понедельник и без того не считается сам по себе паршивым отсчетом новой недели.

— Да поняла я, поняла, — отмахиваюсь раздосадованно, пропуская вперед к эскалатору тучную даму в пончо, распихивающую всех локтями. Ей, видимо, очень надо. Надо так надо. Не сломаемся, пропустим. — Согласна, накосячила. Проиграла.

— Ну вообще-то, чисто технически выиграла, — замечает Мельник.

— Только если у спора не было дополнительных условий, — за две недели мне почему-то не хватило воображалки уточнить у Волкова детали. Вот настолько, блин, я была в себе уверена. — В любом случае, это уже мелочи.

— Ничего себе мелочи! — фыркает Дашка. — За такие мелочи кое-кто может лишиться тачки.

— Если он не дурак, наплетет, что все у нас было, — лишь пожимаю плечами. — И почти не соврет.

— Девочки, все, конечно, клево, а с тотализатором-то что? — осеняет Нику. — Народ реальные бабки ставил. Им не сгодится это ваше «на полшишечки».

— Как трогательно, — усмехаюсь я, оглядываясь через плечо на подругу и едва не пропускаю момент, когда нужно шагнуть с подъезжающей ступени, чтобы не навернуться нафиг. — Ее беспокоит чужое бабло, а не репутация подруги.

— Ну прости. Деньги не пахнут.

Деньги не пахнут, это да. Они воняют.

— Ладно. Сама ж лоханулась, так что готова к последствиям, — наверное. Пока не поняла, но скоро выясню. Вернее, помогут выяснить. Логинова удачно напомнила про тотализатор. Уже предвкушаю оживление народа, жаждущего хлеба и зрелищ.

Выходим на улицу, прямо с дверей получая по лицу кружащимися в бешеном водовороте листьями. Кутаюсь понадежней в куртку, ежась и смахивая лезущие в рот волосы. Кажется, пора переходить на пальто. Тепло официально закончилось, начался апокалипсис.

Подгоняемые в спину порывистым ледяным ветром добираемся до центральной проходной СПбПУ, успевая продрогнуть до косточек. Сейчас бы горячего кофейку бахнуть, но у меня лекции начались еще десять минут назад. Приходится отложить идею до перерыва и, распрощавшись с девчонками у гардероба, неохотно плестись в аудиторию.

Ожидаемой веселухи, к удивлению, не происходит. Шуточек никто не отвешивает, по углам не шушукается, с расспросами не лезет. Странно. Подозрительная тишина какая-то. Неужели новости еще не разошлись по корпусам?

Пребываю в неведении ровно до конца второй пары, вернее до Никиного сообщения в нашем коммунальном чате:

Н: «Держись за стул покрепче. Кравченко самолично видел как твой Волков передавал ключи от бэхи Жукову»

— Да ладно?! — вырывается из меня изумленный возглас, выводящий из сонного оцепенения половину курса. — Простите, — корчу виноватую моську недовольному преподу и торопливо перевожу тот же текст в электронный формат.

Н: «Сами немного в шоке».

Д: «Говори за себя. Я сразу сказала, что мы выиграли».

Н: «Мы?»

Д: «Естественно. Один за всех, цыпы. Но я прям горжусь волчонком. По совести поступил. Не стал заливать в уши».

Н: «А у него выбор был? Он тупо не стал рисковать. Знал, что иначе Крис его кастрирует».

Д: «С фига ли? Замут изначально был странным, согласись. Да и как доказать? Спали — не спали, кто подтвердит?»

Н: «Крис подтвердит».

Д: «Ну а Волков скажет, что она сама на него полезла, да он побрезговал».

Н: «И кто ему поверит? Полунивера не откажется ей вдуть, а он, видите ли, побрезговал».

Д: «Но ведь по факту так и вышло».

Н: «Это еще доказать надо. Откуда мы знаем, почему он слился. Может, влюбился».

Д: «Да щас».

Д: «Хотя…»

Д: «Тогда бы Крис выиграла сразу два пари, она ж нам и так его торчит!»

Н: «Не гони. Мы жестких сроков не ставили».

Д: «В смысле, не ставили? До Нового Года. Оплаченные путевки в Турцию на зимние праздники, забыла?»

Вот говорливые мещаночки. И охота клацать по клавиатуре, могли бы у себя там спокойно перешептываться. Все равно я, как участник беседы, им явно без надобности, вдвоем прекрасно справляются.

Что могу сказать по поводу новости — удивлена. Денис на официальном уровне признал свое поражение, это сильно. Не то, чтобы меня сей факт не радовал, но… ощущения победы, ясное дело, нет. Скорее чувство будто бросили подачку: «на, мол, смотри какой я щедрый. Умойся в слезах счастья, детка, и не забывай впредь восславлять мое имя». Нет уж, дудки. Лучше признать поражение, чем ходить в должниках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Именно поэтому, едва дождавшись обеденного перерыва, отправляюсь искать Волкова. Ну как искать… Заранее мониторю его расписание и прямой наводкой топаю в расположенный на территории учебного заведения спорткомплекс, в крытый спортивный зал с масштабами полноценного футбольного поля.

Застаю местных светил спорта в совсем немужественной ипостаси. Часть команды в принципе отсутствует, вторая же занимается всем, чем угодно, только не делом. Денис обнаруживается вообще на полу. Лежит на спине и от скуки играется мячом. Подбрасывает — ловит, подбрасывает — ловит. Замечает меня, пропускает и зарабатывает вернувшимся снарядом по лбу.

— Вот уж не чаял, — потирая ушибленное место, удивленно вскакивает он на ноги.

— Где твой дружок? — сразу перехожу к делу. Булки мять будем потом. Фигурально выражаясь.

— Всегда со мной. А что, уже соскучилась?

Без скабрезных шуточек и жизнь не мила, да?

— Волков, где Жук?

— В раздевалке, наверное… Эй, далеко собралась? — окликают меня, но на разъяснения время не трачу. Тем более что Денис, как и следовало ожидать, спешит следом. Пускай спешит. О том, где искать святая святых мужскую обитель догадываюсь смутно, приходится полагаться на чуйку. Нет, на запах. Ого. Вот это ноздри прошибает убойный замес коктейля Молотова: духоты, пота, забойных дезодорантов и грязных кроссовок.

Как и предполагается, мое появление не остается незамеченным. Сложно не обратить внимание на девицу, выросшую на пороге и лицезреющую полуголых парней. Кто-то даже трусы не успел надеть после душа. Да и прикрываться не торопятся. Ловеласы же у нас не стесняются. Они, как и подобает забывшим эволюционировать аборигенам, провожают меня улюлюканьем и присвистыванием. Детский сад.

— Гляньте-ка, кто пришел. Наша недотрога, — с фривольным хихиканьем один из них подлезает сбоку, чтобы приобнять, на что идущий сзади Денис молча впечатывает его спиной в дверцу шкафчика. Ну чисто рыцарь, куда б деваться. Надо бы поблагодарить, но мне некогда. Застываю напротив Жукова, требовательно протягивая руку ладонью вверх.

— Эм… — озадачивается тот, неуверенно пожимая ее. Не забывая при этом придерживать незастегнутые штаны. А они вообще застегнутся? Ему бы мальца похудеть, а то пивные бока начинают проглядывать. — И тебе привет.

— Привет оставь себе, — подгоняю его нетерпеливым жестом. — Ключи гони.

— Какие ключи?

— От тачки Волкова. Вернее, теперь уже моей тачки.

Сколько непонимания.

— Твоей?

— А чьей еще? Спорили на меня. Имели меня. Думали, получится так просто поюзать, еще и в плюсе остаться? Увы мальчики, пришло время платить неустойку.

Жуков озадаченно чешет репу, взлохмачивая влажные курчавые волосы.

— Я не догоняю, че происходит-то? — переводит он вопросительный взгляд на друга. — Кого имели? Она ж вроде не дала.

— Ты в этом так уверен? — отвечаю, опережая Волкова, пока тот не испортил мне все представление.

— Ну это же… Дэн сказал.

— А ты меньше его слушай. Ключи гони, говорю.

— Я не понял: так у вас было или нет?

Господи, что ж он такой тугодумный?

— Было, родной, было. И влажные поцелуи, и совместное принятие ванны, и страстные охи, — ну а что? Я ведь не вру. Это точно было. — Если не веришь, поинтересуйся у товарища, где у меня тату, — не верит. Клянусь, слышу как заскрипели запустившиеся мозговые процессы в его, на самом деле, весьма скудном умишке. — Тебе письменные доказательства нужны? Видеоматериалы? Может, прямой эфир? — начинаю злиться. — Волков, расчехляйся. Закрепим результат.

— Э, не надо! Верю, верю, — торопливо тормозят меня на середине процесса снятия свитера. Удовлетворенно возвращаю все на место, поправляя попутно и чуть задравшуюся футболку.

— Вот так бы сразу. Благодарю, — с довольным видом принимаю протянутый ключик. Все, больше задерживаться здесь не стоит. Глаза и так слезятся от рези. — Всего хорошего, мальчики. Отдыхайте, — расталкиваю скучковавшихся любопытных парней, загородивших выход, и сбегаю на условно свежий воздух. У-у-у! Вот это убойные ароматики. Где достать освежитель воздуха? Подойдет и морской бриз. Даже его бы сейчас занюхнула.

— Волкова, ты чего творишь?

Догоняет. Кто бы сомневался. Оборачиваюсь на пятках к Денису.

— А в чем, собственно, проблема?

— Проблема? Ты моя проблема. Ты что устроила?

— Что значит, что? Свое отжала, — многозначительно звеню брелком. — Учти, все будущие штрафы повиснут на тебе. Не переживай, покатаюсь немного и верну. Будем считать это моральной компенсацией за то, что ты меня продинамил.

— Продинамил? Это ты уехала!

— А должна была остаться?

— Я на это рассчитывал вообще-то!

— Что ж. В следующий раз изъясняйся четче, — равнодушно пожимаю плечами, собираясь уйти, но меня ловят за запястье и прижимают к стенке. Пустой коридор и мы. Где-то это уже было. Колонн раритетных разве что не хватает.

— Ты ничего не поняла, да? — лицо Волкова замирает максимально близко. Так, что когда он говорит, его дыхание становится продолжением моего. Забавно. Вот в раздевалке разило препротивнейше и в данную минуту меня тоже окутывает его запах пота, однако этот вкус мне нравится. Такой сладковатый, дурманящий.

— Я давно уже мало что понимаю, — смотрю на его губы непозволительно завороженно, но оторваться не могу. Какой-то дебильный нездоровый магнетизм. — Особенно саму себя, — тихо добавляю после затянувшейся паузы.

— Не ты одна, — горячие прикосновения его пальцев обжигают щеку и шею. — Поэтому предлагаю разбираться вместе.

— Каким образом?

— Мой вариант остается в силе. Раз пари осталось позади, давай замутим попытку номер три?

— А смысл?

— Смысл в том, что мне так хочется. И тебе тоже, я ведь вижу.

— Хочется. Тебе просто… хочется. А потом тебе захочется устроить еще один спор? Прикола ради. Это же так весело, играть с чувствами других.

— Никаких споров. Никаких третьих лишних. Только ты и я.

Как убедительно он говорит. Впору уши развесить.

— Забудем и начнем заново?

— Именно.

Как легко все. Сломали — починим. Выбросили — купим новое. Обманули — забыли и поехали дальше. Хороший подход. Удобный. Но не мой вариант. Обжегшись на молоке, воды боишься — так вроде говорят.

Я не отрицаю взаимного притяжения между нами. Физического так точно. Оно есть и оно сильное, очень сильное, вот только слова ничего не стоят, если все изначально началось со лжи. То, что было в том коттедже должно остаться там. Запечататься и забыться как мимолетная блажь.

Заставляю себя поднять глаза выше и поймать его взгляд. Волнующий и искушающий. Заставляющий сердце сойти с дистанции, а поджилки нервно трепетать. Нет. Волкова, держи себя в ежовых рукавицах. Не позволяй инстинктам брать верх.

— Тебе понадобилось меньше двух недель, чтобы соблазнить меня, — как никогда спокойно, без иронии и язвительности произношу я. — Теперь попробуй за тот же срок заставить научиться тебе доверять, — миролюбиво похлопываю Дениса по груди, после чего оставляю его в гордом одиночестве, более не встречая препятствий.

Пусть хорошенько обдумает данную мысль и решит для себя: стоит ли игра свеч. У меня же рандеву с новой машинкой. Девчонки обрадуются. Кажется, кого-то в ближайшее время ждут покатушки по ночному городу. С моим опытом, полагаю, до первого столба.