Запретная. Враг отца (СИ)

6

Давид

Два года назад в федеральной тюрьме, в тренажерном зале произошел некий разговор, практически сделка, которая предопределила дальнейшую судьбу Софьи Оравиной.

Я обмолвился, что эта девчонка, которая только что брякала по клавишам, дочь моего лютого врага, из-за которого я и попал за решетку. Так как он проворовался, а всех собак на меня навесил. И что когда выйду обязательно ему напомню, какой за ним должок. Мои арестованные активы и бизнесы.

На мои жалобы бугор по кличке Бес предложил такое, от чего я просто не в состоянии был отказаться. Он сказал, что всего один его звонок кому надо и все мои активы будут разморожены. Но за это я должен, в качестве возмещения, потребовать у Оравина не бабки, которые он, конечно же, приготовит, так как побоится, что я сдам его с потрохами, а его дочь Софью.

А потом, эту дочь прислать в качестве вознаграждения для свидания с Бесом. Очень уж понравилась ему юная пианисточка.

Само собой, на такую выгодную сделку я с лёгкостью согласился.

Меня даже не заботило то, что будет чувствовать девчонка, которую я отправлю на свидание к Бесу.

Страшно хотелось сатисфакции соразмерной моим собственным лишениям. Семь лет вырванных из моей жизни чего-то да стоят. И я не возражаю, если они будут стоить пары дней траханья Бесом дочери того самого Оравина.

Я был согласен и даже рад, что Оравин получит по заслугам таким изощрённым и жестоким способом.

Но я совсем не думал, что, когда увижу Софью наяву, в реальности, спустя два года после того самого выступления, которое я видел по телеку в тюрьме, что в моей голове произойдут некоторые существенные изменения.

Сейчас я с трудом могу представить её в камере со старым потрёпанным зэком.

Не могу этого представить.

Но я не решаю.

Сделка есть сделка, и я не намерен от неё отступать.

Слово своё сдержу несмотря ни на что.

Она всего лишь девка, которую он захотел так сильно, что даже позвонил куда-то и когда я вышел на свободу, все мои активы оказались у меня. Мой бизнес вернулся ко мне на совершенно законных основаниях.

Тогда я понял, с таким человеком, как Бес, лучше выполнять все данные ему слова.

Только вошел в пентхаус, сразу почувствовал какой-то запах, повернул голову и увидел — в столовой горит свет и оттуда слышна музыка.

Медленно пошел в направлении столовой и кухни. Слышу звон посуды и торопливые шаги, плеск воды и ещё какой-то звук. Кажется, это поёт Софья. Голос её тихо слышен сквозь все эти звуки.

Я подошел совсем близко и остановился, глядя на то, как она взбивает что-то в круглой глубокой посудине. Взбивает и поёт. Подпевает песне, что звучит, я сам не понял откуда.

Кажется, она нашла, как включается музыка в этой столовой.

— Что ты делаешь? — я обнаружил себя.

Софья вздрогнула и обернулась. В глазах сначала испуг, потом облегчение, что увидела именно меня и продолжила взбивать. На плите жарятся блинчики что ли.

А девчонка быстро освоилась тут.

— Готовлю ужин. Мы ведь даже не поужинали нормально.

Я подошел, заглянул в чашку.

— Яйца взбиваю, — Софья неуверенно смотрит мне в глаза.

Отметил скрученные сзади волосы и как-то так заколоты, чтобы не мешать.

— Понятно, — я пошел к выходу.

— Вы будете ужинать?

— Нет, я возвращаюсь к твоему отцу.

— Зачем?

— Кое-что забыл.

— Что?

Такое ощущение, что она совсем перестала меня бояться.

— Хочу забрать твой паспорт?

— Зачем? Хотите на мне жениться? — она улыбнулась.

Я нахмурился. Обнаглела. Совсем страх потеряла.

— Конечно, — усмехнулся я.

Недолго она горевала по своему отцу.

— А можно мне с вами? Папа вам мой паспорт так просто не отдаст. А я могу сказать, что мне нужно собрать свои вещи. Ведь тут вообще нет моих вещей, у меня даже белья нет.

— А ты говоришь дельные слова, — я повернулся.

Она ведь права. Ей даже не во что переодеться. Это нужно везти её в магазин. А на хрена мне лишение заботы. Она ведь не моя содержанка, чтобы ещё и одевать её.

И к папаше я сейчас приду, начну требовать её паспорт, тот старый хрен заартачится, начнёт выделываться.

— Ладно, пошли. Соберёшь вещи, и паспорт не забудь.

— Отлично, тогда я поставлю всё в холодильник.

— Выброси это. Я всё равно не буду это есть.

— Но я голодна.

— Заедем где-то поужинаем.

— Ладно, — она обрадовалась и вылила взбитую жижу из яиц в раковину, включила воду и всё смыла.

— Иди к выходу. Я возьму ключи от машины, — я направился в гостиную…

Софья

Вытерла руки о бумажное полотенце, бросила его в большое мусорное ведро в шкафу и поспешила к выходу, остановилась у двери в ожидании Давида.

В какой-то момент я совсем перестала его бояться. Так как не чувствую от него никакой угрозы. И хоть он всё ещё рассматривает меня, но не предпринимает никаких попыток даже меня поцеловать.

Я бы сказала — это странно.

Разве не для того он забирал меня из дома, чтобы просто воспользоваться моим телом?

Сначала я так и рассуждала, поэтому дрожала как липка, но, чем больше проходит наше с ним общение, тем больше я понимаю, он не собирается пользоваться мной. Или может, собирается это сделать потом когда-нибудь. Он не набрасывается, не хватает меня, не прижимает в углу… в общем, как-то странно.

Может быть я просто не вызываю в нём подобной реакции.

Да что вообще за мысли.

Послышались шаги, Давид показался на лестнице, начал спускаться. Я отвернулась, чтобы не разглядывать его.

Дверь открылась, мы вышли.

Потом мы ехали в машине. Пару раз Давид задал мне вопросы про моё творчество, про концертную и конкурсную деятельность. Я с удовольствием отвечаю. А потом снова тишина.

Он как будто задумывается и прекращает со мной разговаривать.

Аккуратно ведёт машину, плавно выруливает между другим транспортом находящимся рядом с нами на дорогах города.

На удивление, я чувствую себя совершенно спокойной рядом с ним. Наверное, это я сама придумала какую-то опасность, которая должна была мне грозить рядом с ними.

Но её нет. Никакой опасности нет.

Подъехали к воротам нашего с папой дома.

Вот она моя крепость за стеной, которой я могу сейчас скрыться и пусть попробует меня оттуда заберёт, достаточно войти в дом и я в безопасности.

— Пойдёшь сама. Надеюсь, я не должен напоминать…

— Не должен, — перебила я, — вернусь через десять минут. Если не вернусь, можете идти в полицию.

Он глянул на меня и усмехнулся.

— Вперёд. Время пошло.

А я почему-то улыбнулась ему. Дернула ручку, вышла из машины.

Возле ворот я нажала на кнопку, сразу щёлкнуло, я толкнула тяжелую, железную дверь. Прошла мимо домика охраны и кивнула удивлённому мужчине за стеклом.

Не успела ступить на первую ступеньку лестницы, как услышала позади себя окрик:

— Софья, вы уже вернулись?!

— Я ненадолго, — отвечаю охраннику, а он явно чем-то сильно озабочен.

— Подождите! — снова меня позвал, я обернулась.

Что за настойчивость. Посмотрела на него и вижу метнувшийся на окна взгляд.

— Да в чём дело, здесь мой дом, вообще-то, вы что, собираетесь меня не пустить?

— Просто, ваш отец, он занят сейчас…

— А причём тут мой отец, иду к себе в комнату, — я нахмурилась.

— Я должен вас предупредить и его предупредить, что вы приехали.

— Да с чего бы это!

Я быстро пошла по лестнице, толкнула входную дверь и сразу перед глазами моими открылась ужасная, отвратительная картина — мой отец, и его друг и заместитель, полуголые почти валяются на диванах, а вокруг них танцуют полуголые девицы.

Это реально был для меня шок. Никогда я не видела папу в таком виде и в таком состоянии, причём он очень рад, даже счастлив.

Поворачивает голову, смотрит на меня и спокойно говорит:

— О, доча приехала. Гляньте, моя доча вернулась. Иди к нам, Соня, давай, — делает приглашающий жест рукой.

Я возмущённо смотрю и не понимаю, что вообще здесь происходит, когда мой папа встаёт с дивана, берёт бокал с чем-то, опрокидывает себе в рот всё содержимое. Удовлетворённо крякнул, вздрогнув, и снова на меня посмотрел.

— Доча, а ты чего вернулась?