Запретные навсегда

16

МАКС

Когда мы возвращаемся в Москву, настроение напряженное. Это снова ожидание, ожидание, что Юсов даст нам что-нибудь, ожидание плана проникновения и поиска Саши, который не будет бесполезной самоубийственной миссией. Я чувствую себя так, словно трещу по швам, на взводе и раздражителен, а Левин просто остается спокойным, сосредоточенная и бесстрастная маска постоянно налипает на его лицо.

Мы едим в отеле каждый день и никуда не выходим, если у Левина нет зацепки. Чем дальше мы ведем расследование, тем опаснее для нас быть замеченными в Москве, и я знаю это так же хорошо, как и Левин. Я испытываю чувство клаустрофобии, особенно когда привык часто приходить и уходить.

Через два дня после того, как мы вернулись из Новгорода, мы, как обычно, ужинаем в баре, когда я поднимаю глаза и вижу высокую блондинку, идущую к нам. Она стройная и грациозная, очень красивая, одета в узкие черные брюки и черную блузку, в ушах у нее сверкают бриллиантовые запонки. Она выглядит как принцесса, выделяясь даже в этом баре отеля, где нет недостатка в дорогих посетителях, и я бросаю взгляд на Левина, который угрюмо смотрит на свою водку.

— Что ж, вот тебе и развлечение на ночь. — Я киваю в сторону приближающейся женщины, которая смотрит на нас с лазерным прицелом, проскальзывая сквозь толпу людей в баре с легкостью, которая наводит на мысль, что она из тех, кто привык, что другие убираются с ее пути.

Левин издает хрюкающий звук, когда садится немного прямее, глядя на нее.

— На этот раз я не уверен, что нахожусь в настроении, — говорит он с ворчанием в голосе. — Потрясающая, я вижу.

Хотя эта женщина явно такая и есть. Она подходит прямо к нему, ее ледяные голубые глаза устремлены прямо на Левина, она ослепительно улыбается и протягивает руку.

— Левин Волков? Я искала тебя.

Левин ухмыляется, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы не рассмеяться. В данный момент почти смешно, сколько женщин бросаются ему на шею.

— Рад познакомиться с вами, принцесса, но я не уверен, что мне нужна компания сегодня вечером.

Эта женщина не пропускает ни единого удара.

— У меня есть информация, которая вам нужна, — говорит она, ее голос понижается, достаточно тихо, чтобы быть слышным только для наших ушей, но все равно слышно в баре. — Так что да, мне нужно, чтобы ты поднялся в мою комнату, но не для этого. Я рада, что мы смогли покончить с этим до того, как возникло недоразумение.

Она одаривает Левина еще одной ослепительной улыбкой, и на мгновение он выглядит таким растерянным, что мне почти невозможно удержаться от смеха. Он почти сразу приходит в себя, одаривая ее очаровательной улыбкой Волкова, которую я привык видеть у него по вечерам в отношении женщин в баре.

— А откуда нам знать, что ты не какая-нибудь наемная убийца, принцесса? Меня и раньше чуть не убила женщина в гостиничном номере.

— К несчастью для тебя. — Она наклоняет голову. — Однако у меня нет оружия. Впрочем, ты можешь обыскать меня, если хочешь. — Женщина подмигивает ему, и Левин снова выглядит слегка растерянным.

— Давай просто найдем тихий уголок в баре, — говорит Левин. — Я бы не дожил до этого возраста, если бы не учился на своих ошибках.

— Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь это услышал, — говорит женщина, ее тон становится немного более настойчивым. — Это о Саше Обеленской.

Настроение мгновенно меняется. Я чувствую, как Левин напрягся рядом со мной, его внимание внезапно сфокусировалось на женщине.

— Как тебя зовут? — Коротко спрашивает он. — Это не та игра, в которую ты хочешь играть. Если у тебя есть информация, я бы не стал ее утаивать.

К ее чести, женщина выглядит совершенно невозмутимой переменой в настроении Левина.

— Я вижу, у волка Андреева есть рычание. Она ухмыляется. — Я Наталья Обеленская. Саша назвала мне твою фамилию, Волков. Я хочу помочь ей. Так что мы на одной стороне. А теперь, не мог бы ты подняться, чтобы нам не пришлось говорить об этом там, где могут услышать другие уши?

Левин встает, оставляя деньги на стойке для бармена, его взгляд не отрывается от Натальи.

— Пошли, — резко говорит он. — Если ты лжешь мне или попытаешься что-нибудь предпринять, ты пожалеешь об этом.

— Я в этом не сомневаюсь. — Она оборачивается и видит, что я тоже стою. — Кто это? — Ее тон становится резче. — Саша упоминала Виктора Андреева, но он выглядит слишком молодо…

— Я Максимилиан Агости, — холодно говорю я ей. Подозрения одолевают меня с головой, я хочу верить, что эта женщина та, за кого себя выдает, что она может нам помочь, но я боюсь хоть сколько-нибудь довериться ей и разочароваться. — Я тоже здесь, чтобы найти Сашу.

Женщина застывает на месте, ее ледяной взгляд устремлен на меня таким взглядом, словно она увидела привидение.

— Максимилиан? — Она повышает голос, как будто я ее напугал. — Макс?

Я хмурюсь.

— Да? Я никогда не встречал тебя раньше, не знаю, почему…

Ее рука прижимается к груди.

— Саша сказала, что ты мертв.

Вероятно, она не смогла бы сказать ничего лучше, чтобы заставить меня поверить, что она могла бы нам помочь, и что она действительно разговаривала с Сашей. Мое сердце учащенно бьется в груди, когда я понимаю, что, по крайней мере, сейчас, Саша жива.

— Ну что ж. — Я криво улыбаюсь ей. — Думаю, я могу понять, почему она так подумала. Я почти был трупом. Но я жив. И она… — Я с трудом сглатываю. — Она тоже?

— Такой она была, когда я видела ее в последний раз, а это было не так уж давно. Но она пробудет там недолго, так что нам нужно составить план. — Наталья мотает головой в сторону двери бара. — Пойдемте, пожалуйста.

Мы следуем за ней к лифту, ее каблуки стучат по кафелю. Никто из нас не произносит ни слова, пока мы не оказываемся в комнате, и Наталья плотно закрывает за собой дверь, садясь на край дивана в дальнем углу комнаты. Она указывает на стулья по другую сторону стеклянного кофейного столика.

— Садитесь, пожалуйста.

Мы с Левиным оба садимся. Он выглядит таким же напряженным, как и я, и я сжимаю руки между коленями, глядя прямо на Наталью.

— Объясни, — коротко говорит Левин, и Наталья кивает.

— Я сводная сестра Саши, — спокойно говорит она. — Я знала о ее существовании некоторое время, но я не знала, что мой отец пытался выследить ее. Я также знала о ее матери, она вращалась в тех же кругах, что и моя семья. Когда я обнаружила, что мой отец держит Сашу под стражей и планирует ее убить, я должна была что-то с этим сделать. — Она глубоко вздыхает. — Он уже пытался один раз, и мне удалось устроить достаточную сцену, чтобы помешать ему застрелить ее и отправить обратно в камеру, пока не стало слишком поздно.

— Он держит ее в камере? — Острая вспышка гнева пронзает меня, горячая и яростная.

— Ну, он не привык держать свою добычу в роскошных апартаментах. — Наталья качает головой. — Это наименьшая из ее забот. Она больна, и мне удалось пронести ей антибиотики, но мой отец не собирается оказывать ей медицинскую помощь. Он оставит ее там, внизу, до тех пор, пока не вспомнит, что нужно убить ее, и тогда он сделает это быстро. Я не смогу остановить его дважды.

Она переводит взгляд с нас двоих на меня.

— Попасть на территорию моего отца нелегко… всем, кроме меня. Он доверяет мне, и у меня есть, скажем так, взаимопонимание с некоторыми охранниками. — Она подмигивает. — Я флиртую, а они смотрят в другую сторону. Какие бы шпионы ни пытались проникнуть туда, какую бы информацию вы ни раскопали, это, скорее всего, вам не поможет. Мой отец держит свои камеры под надежной охраной, туда нелегко проникнуть. Но я…

Наталья пожимает плечами, легкая торжествующая улыбка мелькает в уголках ее рта.

— Я могу войти в парадную дверь и, так сказать, оставить ее открытой для вас.

— Почему ты просто уже не вытащила Сашу? — Я сердито прищуриваюсь, глядя на нее. — Зачем ждать и искать нас? Это из-за награды?

Наталья фыркает.

— Конечно, нет. Я единственный законный ребенок Константина Обеленского. Ты думаешь, мне нужны деньги? Мне нужна была огневая мощь. Мне нужна была подмога, чтобы вытащить оттуда Сашу. А вы двое… — она тычет пальчиком в нашу сторону. — Вы будете такими для меня. Я впущу вас внутрь, а вы двое вытащите нас оттуда.

Я бросаю взгляд на Левина.

— Это сработает?

Левин поджимает губы, глядя на Наталью с явным подозрением.

— Возможно, если она говорит правду.

Наталья пожимает плечами.

— А почему бы и нет? Что я получу от лжи?

— Ты могла бы шпионить для своего отца. — Левин прищуривает глаза. — Пытаешься заманить нас внутрь.

Она смеется, нежным, почти музыкальным звуком.

— Я не хочу показаться грубой, Левин Волков, потому что я бы не пришла к тебе, если бы Саша не сказала мне, что ты единственный, кто может спасти ее, ты или твой нынешний работодатель, Виктор. Но я немного покопалась и знаю, кто ты такой или, скорее, кем ты был раньше. Ты больше не являешься членом Синдиката. Я не вижу, какую пользу ты мог бы принести моему отцу или какой интерес.

Левин приподнимает бровь.

— Ты либо слишком умна, либо слишком любопытна для твоего же блага, принцесса.

Наталья одаривает его еще одной из своих ослепительных улыбок, которая легко сочетается с его улыбкой.

— Ну, если бы это было не так, я бы не нашла Сашу вовремя, не так ли?

— Это справедливо. — Тон Левина явно раздраженный. — Ну что ж. Так это и есть наш план? Другая дочь Обеленского открывает нам дверь, и мы входим?

— У меня спрятан ключ от ее камеры. Наталья лезет в сумочку, достает сложенный лист бумаги, который протягивает Левину. — Это карта этажа с нанесенными на нее ячейками. Я пойду первой, открывая двери. Ты спускаешься по лестничным пролетам. Здесь отмечены периоды времени, это когда охранники сменяются. Тебе нужно будет убедиться, что вы явитесь точно вовремя, иначе вы столкнетесь с кем-то, кого не хотите видеть, и если прозвучит хоть один выстрел, они все обрушатся на нас. Если вам нужно вывести кого-то из строя или убить, убедитесь, что у вас есть бесшумное средство.

— Никаких проблем. — Левин пожимает плечами, глядя на карту. — Я справлюсь с этим.

— Как только ты окажешься в поле камеры, я открою дверь и приведу Сашу. Вы двое можете прикрыть нас, когда я вытащу ее оттуда. — Наталья делает паузу. — Охранники и глазом не моргнут, увидев меня там, внизу, но они не позволят мне уйти с Сашей, даже я не умею так хорошо флиртовать. Мы должны действовать быстро, как только она будет у нас в руках.

Левин кивает, но я смотрю на нее, чувствуя, как внутри у меня все сжимается от беспокойства.

— Зачем ты это делаешь? — Тихо спрашиваю я ее, наклоняясь вперед. — Это разрушит твою жизнь. Ты дочь Обеленского. Он мог бы простить тебе многое, но я сомневаюсь, что он простит тебе это. За тобой тоже будут охотиться. Итак, чего ты хочешь от нас?

Лицо Натальи становится очень серьезным.

— Куда бы ты ни забрал Сашу, когда мы уедем, я тоже хочу пойти. Я хочу уйти. Я хочу обрести свободу.

На ее лице снова появляется тень улыбки, когда она смотрит на нас обоих.

— Вы — мой билет на выход.