Затонувшая свобода

Глава 12. Чувства

Скрип, звон разбитой вазы, стук. Айви резко села. Кожа покрылась чешуей, но она взяла себя в руки, выпустила магию наружу, выращивая клыки и ногти. Темный силуэт показался в проеме двери. Качаясь, он зашел внутрь, почти свалил тумбу, но успел поймать.

Айви расслабилась, понимая, что это Джек. Вернулся. Живой. Не забыл ее. Не бросил.

– Вернулся… – Джек подошел ближе, а Айви сморщилась, ведь в нос ударил запах перегара, такой тягучий и колючий, что хотелось не дышать. – И ты пьян!

Айви попыталась оттолкнуть Джека, но он сгреб ее в охапку, упал на кровать.

– Джек, ты пьян!

– Не уходи от меня, – замямлил он, прижимая Айви к себе. С такой силой, что делал больно, наполнял легкие запахами пива и рома. – Ты мне так нужна. Пожалуйста.

– Джек, – начала Айви, но замолкла, понимая, что он едва соображает. А потом заметила зашитую рану на щеке, покрасневшую повязку на плече. В какую историю он влип?!

Джек продолжал обнимать, шептать, как сильно она нужна ему, умолял не уходить. Айви положила руку на его голую грудь, надеясь оттолкнуть, но не сумела. Удивление пригвоздило к кровати от его слов и нежных пальцев, гладящих по спине.

– Не уходи, пожалуйста, – прошептал он и уткнулся в ее шею, щекоча дыханием.

– Я не уйду, обещаю.

– Я люблю тебя, Айви.

Она закопала руку в его волосах, зажмурилась, не зная, как справиться с цунами чувств. Он продолжал что-то бормотать, не отпускал, лаская, но вскоре все же уснул.

Айви выпуталась из объятий, выбралась из кровати. Сердце стучало, ладошки вспотели. Когда все успело так запутаться? Когда русалка успела влюбиться в человека? Человека! Эмоционального. Переменчивого. Горячего. Вспыльчивого. Но Айви хотела только его. И ни за что не променяла бы то время, что они провели вместе, на другую жизнь, даже предложи ей вернуться в прошлое, чтобы в четырнадцать связать душу с прекрасным русалом.

Она осмотрела щеку Джека, заглянула под повязку и пришла к выводу, что до утра раны можно не трогать, ведь кто-то уже их обработал. Забралась в ванну, надеясь, что вода успокоит душу, но это не помогло. И до самого утра она мучалась от мыслей, надежд и страхов.

Джек проснулся около полудня. Айви уже сидела на носу и жевала манго, любуясь скалами вокруг. Щеки покраснели, едва накрыли воспоминания обо всем, что произошло, а дыхание участилось, ведь Джек сел рядом, а руку положил на ее бедро.

– Прости за вчера. – Он неловко погладил ее ногу и отпустил. Потер переносицу, устало кряхтя и щуря глаза от солнца.

– Похмелье?

– Угу. Прости! Я ничего…

– Ты вел себя крайне… достойно. Даже штаны не снял. К сожалению.

Джек хмыкнул, но глаза так и не открыл, лишь сильнее нахмурился, видно, мучаясь от головной боли.

– Я… Точно не снимал штаны? Ничего не помню после пятого бокала пива, смешанного с ромом.

– Мерзость!

– Да нет, вполне… Прости.

Айви кивнула, облизывая сладкие пальцы, протянула тарелку Джеку, но тот качнул головой, плотно сжимая зубы.

– Откуда твои раны? Джек, твоя щека…

– Да ладно. На том же месте, где уже был шрам. Не страшно.

Айви потянулась к повязке на его плече, но Джек поймал ее руку.

– Ты сейчас разозлишься, – осторожно сказал он. – Я нашел способ отвязать тебя от меня.

Айви толкнула тарелку, та едва не улетала за борт. Сама она молча встала и пошла в сторону каюты. Так вот откуда раны – искал способ отвязать ее!

– Айви, ну как ты не понимаешь? Это будет правильно!

Она резко обернулась, стерла противные слезы с щек.

– А ночью умолял не уходить от тебя! В любви признался!

Джек зажмурился, почесал бороду, так устало, с таким сожалением, словно на его плечи свалили всю тяжесть мира.

– Накосячил. Признаю. – Джек подошел к Айви, хотел коснуться, но она отошла, хлюпнула носом. – Люблю, поэтому отпускаю. Я не хочу держать тебя против воли. Захочешь остаться после…

Он неопределенно махнул головой, нахмурился, а Айви поняла, почему ночью он так просил ее не уходить: он уверен, ее держит рядом только магия.

– Моего мнения больше не спрашиваешь?

– Не в этот раз. Ты не можешь принять правильное решение из-за магии.

– Ну и дурак.

Она хотела уйти, но Джек схватил ее, попытался обнять, но она зашипела, показывая выросшие клыки.

– А вот трогать не надо теперь! Вчера был твой шанс!

Джек выпустил ее, поднял руки. Она замерла, тая от его взгляда, растворяясь на солнце. Слишком много… нежности. Тепла. Надежды.

– И не смотри так не меня.

– Как?

– Вот так!

Джек улыбался, не сводя с нее глаз. Она закусила губу, пытаясь сдержать слезы, но рассыпалась, совсем запутавшись. Айви нырнула в его объятия, растеряв последние крохи злости, ведь понимала, почему он это делает.

– Мне так страшно, что ты уйдешь, – прошептал Джек, гладя ее по спине. – Но я отпущу тебя, если ты захочешь, потому что хочу, чтобы ты была счастлива. Понимаешь?

– Я не уйду.

– Посмотрим.

– За что ты так себя не любишь?

Они рассмеялись, встретились взглядами. Айви встала на носочки, чтобы носом коснуться носа Джека.

– Ладно. Ладно… давай попробуем. Что делать?

– Ну, для начала добраться до озера Заблудших душ.

Она закрыла глаза, сглотнула, ощущая налипший паутиной страх.

– Ты же понимаешь, что быть свободной – не значит всю жизнь быть одной? Я свободна, потому что сама выбираю, кого любить. С кем быть. И я выбираю тебя.

– Не ты. Магия. Это – не свобода.

– Но… – Она уткнулась в его подбородок лбом, пытаясь нащупать нужные слова. – Я знаю, что чувствую. Я сама. Не магия.

– Тогда мне не о чем волноваться, правда?

Она слышала страх в его голосе, боялась и сама, ведь не готова была лишиться той теплоты, что ей дарило каждое его касание.

– Айви… я просил о помощи богиню свободы. Она сказала… твою медузу, ты расстроишься. Сильно.

Она отошла, пожав плечами, ведь уже расстроилась, узнав, что вся ее жизнь была построена на лжи и вере в неясно кого. Что может быть хуже?

– В общем… ну…

– Я справлюсь, Джек.

Он тяжело вздохнул. Кивнул.

– Эллия сказала, магия от душесвязания – черная, мерзкая. Значит, эта магия идет из бездны. Она помогает делать вас покорными. И… лишает части магии. И как следствия – драконов.

Айви зажмурилась. Ненависть волной прокатилась по телу. Кивнула.

– Спасибо, что сказал. Это… да, похоже на правду. Просто…

– Мы подумаем об этом, да? Может, морского дьявола расспросим. Судя по тому, что ты мне рассказала, он что-то знает.

Айви неопределенно тряхнула головой. Она не хотела больше думать о том, сколько лжи вилось вокруг всю ее жизнь. Не хотела. Не могла. Но должна была. Знать правду – первый шаг на пути к свободе.

Они раскрыли карту, чтобы скорректировать путь. Джек, хмурясь, водил пальцем по россыпи речушек. Озеро Заблудших душ давно осталось позади, и стоял выбор: двигаться дальше до маяка или вернуться.

– Если тут? – спросила Айви. Джек качнул головой.

– Узкие. Мелководные. Только если на лодке с веслами, но это слишком долго. Придется ночевать в джунглях, и поселений там нет – нимфа не позволяет.

– Тогда… – Айви несмело заглянула в глаза Джека. – Потом? После маяка? Не возвращаться же назад! Да мы недели две потеряем!

– Не страшно. Потеряем.

– Джек!..

– Я так не могу больше, Айви! Не могу! – Джек схватил ее за талию, она попыталась отойти, но врезалась в стену. Он подошел еще ближе, касаясь своим телом. – Не могу, понимаешь? Я должен знать. Знать!

– Я знаю, что чувств…

– Не так, Айви. Не так. Просто… – Джек закрыл глаза, наклонился, и ей показалось, что он ее поцелует, но нет: только коснулся носом и резко отдалился. – Ты мне слишком нужна. Вернемся к озеру, отвяжем, выясним… и если ничего не изменится – продолжим путь к маяку. Изменится… я найду тебе тихую деревню, где ты сможешь спрятаться от погони. И вызволишь-таки своего дракона. Ты это заслуживаешь.

– Я знаю, что люблю тебя, – сказала Айви и обняла Джека. Он застыл, но все же прижал ее к себе. – И ничто это не изменит.

– Посмотрим.

Айви не сумела скрыть улыбку, наслаждаясь его руками на спине, теплым дыханием и словами, от которых она таяла, растекалась по палубе, столько надежды и любви они ей дарили.

На следующий день Айви вылезла из ванны и вышла на верхнюю палубу. Джек стоял за штурвалом, лениво водя рукой, управляя огненными парусами.

Рубашка облепила мокрое тело, выделяя грудь и соски. Айви, опомнившись, распустила волосы и прикрылась. Она села на нос, подставила лицо жаркому солнцу, дивясь, как быстро привыкла к зною на поверхности. Кожа с каждым днем становилась все темнее, на лице выступили веснушки. Ветер трепал волосы и оставшийся сухим край рубашки, на лице расцветала улыбка. Будущее пугало, но Айви-то знала, что чувствовала, и надеялась, что этому наконец поверит и Джек.

Забывшись, она зажмурилась, наслаждаясь ветром, собрала руками волосы в хвост, открывая шею, подтягивая ноги к груди.

– Твою ж бездну! – воскликнул Джек. – Я так больше не могу!

Огненные паруса потухли, а Джек быстро шагал к ничего непонимающей Айви. Судно качало, соленые брызги залетали на палубу.

– Что случилось?

– Ты случилась.

Айви успела только нахмуриться, видя голод во взгляде Джека, а потом он жадно поцеловал ее. Изумление смешалось с наслаждением от его губ. Вопросы растаяли в воздухе, оставив желание.

Джек поднял ее и понес в каюту, не переставая целовать, прерываясь только на спуск по лестнице. Усадил на стол, вклинился между ног, запуская руки под ее рубашку. Время замедлилось, пространство сжалось, в организме разжигалось пламя. Сознание вопило об одном: не уходи в этот раз! Не бросай!

Поцелуи опустились к шее, а рука сжала грудь, разнося возбуждение по разгоряченному телу.

– Джек…

– Ты понимаешь, что издеваешься надо мной с первого дня? – прошептал он ей на ухо и захватил губами мочку.

– Я не…

– Голая ходишь, – Джек провел носом по ее щеке, – в постель лезешь. И всегда такая красивая… И все это рядом с мужчиной, по уши в тебя влюбленным!

Он чуть отстранился, чтобы встретиться взглядом. Айви часто дышала, обхватила его лицо руками, приблизилась так, что ощутила горячее дыхание на губах.

– Словно я понимаю, когда тебя возбуждаю.

– Верю, – хохотнул Джек и снова ее поцеловал, и, кажется, в этот раз уходить не планировал.

Айви отдалась его рукам и губам. Позволяла прижимать к груди, теряя последние ниточки логики и причинно-следственных связей. Смутно осознавала вдруг, что и правда не стоило ходить перед ним полуголой, особенно после того, что было вчера, но слишком привыкла не надевать лишнюю одежду. Джек стянул с себя рубашку, а Айви провела по твердой груди, ощущая под кончиками пальцев тепло, бьющиеся сердце и душу. Коснулась метки, скрытой под тату с пиратским символом, осторожно поцеловала ключицу.

– Я понятия не имею, что делать, – сказала она, поднимая глаза.

Он обхватил ее за красные щеки, улыбнулся.

– Я знаю. Тебе надо только кричать, если случайно сделаю больно.

Не давая осознать, Джек раздел ее, провел губами по ключицам, поднялся к шее, крепко сжимая талию. Айви обхватила его ногами, пытаясь вспомнить, что ей говорили, к чему готовили, но таяла в любимых руках, охваченная страстью. Кажется, готовили ее не к такому.

Джек перенес Айви на кровать. Штаны полетели на пол, а он вдавил ее в матрас, снова целуя. Она ощутила давление между ног, слабую боль, но Джек замер, часто дыша.

– Тебе же больно будет… надо… надо… – Он взлохматил волосы, чмокнул ее и стал спускаться ниже, оставляя дорожку поцелуев на груди и животе.

– Эй! Так нельзя! Это запре…

Слова увязли в удивлении. Джек целовал ее между ног, по телу разносилось удовольствие и наслаждение, тепло, которое лишало возможности думать. Мозг пытался напомнить, что ее учили терпеть, но тело кричало о другом: с правильным мужчиной больно не будет.

Время растянулось, пространство сжалось до кровати и их двоих. Айви вцепилась в простыню, не сумела сдержать стон, краснея. Джек поднялся, заменяя губы на пальцы. Она схватила его за шею, чтобы притянуть к себе для поцелуя.

– Как иначе тебя расслабить? – прошептал Джек, улыбаясь. – А вот теперь надо максимально довериться мне, да? И не бояться? Иначе будет больно.

– Я потерплю.

– Не потерпишь, а расслабишься.

Айва снова ощутила давление между ног, боль, смешанную с чем-то новым и ранее неиспытанным. Джек двигался медленно и осторожно, останавливался, если видел, что она жмурится от боли. Даже успел поругаться, что она все терпит, а не кричит. Она и хотела бы ответить что-то умное, рассказать, как в Тенебрисе относятся к сексу, но тело привыкло к новым ощущениям. Боль уходила, заменялась желанием, чтобы Джек никогда не оставлял. Он двигался быстрее, шептал ей на ухо, что любит, а она сильнее прижимала его к себе, желая ощутить каждую его часть, слиться, стать одним целым.

Магия застыла где-то на задворках сознания, съедаемая настоящими чувствами. Джек не поверит, но Айви знала, что любила, хотела, наслаждалась сама, по своему желанию, и никакая морская богиня ее к этому не подталкивала.

Когда Джек упал рядом, часто дыша, Айви закрыла глаза, облизала губы, пытаясь восстановить дыхание и собрать мысли в кучу. Получалось очень не очень, ведь последние грани разумного скрылись в тумане счастья.

Айви легла на грудь Джека, коснулась горячей и потной кожи.

– Мне говорили… м-м. – Айви зажмурилась, напрягаясь. – Мысли не могу форму… форму…

– Сформулировать, – улыбнулся Джек. – Так и должно быть.

Он повернулся на бок, притянул ее к себе. Их лица оказались совсем близко.

– Вспомнила, – выдавила она, нащупывая нужные слова. – Меня учили, что это необходимость для продолжения рода и удовольствия муж…

– Лучше молчи. А то я спущусь в Тенебрис и кого-нибудь побью.

Айви закатила глаза, растворяясь в любимых объятиях.

– Это несерьезно. Секс – для удовольствия обоих. И пока оба не будут довольны, никто из кровати не уходит.

Айви широко улыбнулась, вспоминая наконец, чему учили ее: раздвинь ноги и жди, когда все закончится. Тебе в дар – дети. Мужу – удовольствие.

– Ты – моя королева, мой капитан. Слышишь? – Джек нежно поцеловал ее, убирая пряди с лица.

– Такой подход мне нравится гораздо больше. Тебя Дженни научила, да?

– Угу. Теория и практика.

– О-у, как ей в глаза теперь смотреть?

– Я бы на твоем месте радовался, что меня научили, как правильно обращаться с девушками.

Айви поцеловала Джека в шею, осознавая наконец, что произошло, и как хорошо внутри.

– Ты сможешь еще раз?

Джек закатил глаза.

– Тебе будет больно.

– Не будет.

– Будет.

– Не будет!

– Айви… – Джек провел по ее щеке, тяжело вздохнул. – Я никуда не денусь.

– Значит, не можешь.

Джек перевернул ее на спину, так резко, что она ойкнула, и навис над ней.

– А еще я наивно верю, что ты останешься со мной, когда я отвяжу твою душу от своей.

– Потому что я останусь. – Айви заглянула в его глаза, увидела тревогу и серьезно сказала: – Ты – моя свобода, Джек. Любить тебя и быть с тобой – моя свобода. Понимаешь?

Джек наклонился, почти коснулся ее губ и прошептал:

– Уговорила, давай попробуем еще раз.

И, не давая ответить, Джек поцеловал Айви, вновь лаская ее тело. Зажмурившись, она толкнула его в грудь.

– Правда больно. – Она сжала зубы, а Джек упал рядом, провел по внутренней стороне ее бедра, устало вздохнул, видя кровь.

– Подождем до завтра. Или послезавтра.

– Я русалка, в воде восстановлюсь в два счета, – сказала Айви. Джек уже хотел тащить ее в ванну, но она крепко прижалась к нему, желая растянуть момент: не так уж сильно и болело, чтобы лишать себя удовольствия полежать в объятиях любимого.

Теплая вода следовала за пальцами Айви, создавая бабочек, которые, мерцая от проникающего сквозь маленькое окно солнца, летали по каюте. Она не могла скрыть улыбку, а внутри все трепыхало от счастья, что смешивалось с магией, приумножая то наслаждение, что еще наполняло до кроев. Каюта успела измениться за те недели, что «Пламенная свобода» была их домом. На полках появились книги и сувениры, добытые Джеком. Цветы стояли на полу, добавляя уют. А одежду Айви развесила в открытом шкафу, вдруг осознавая, что уже не так и против надевать платья.

Джек присел рядом с ванной, все еще без рубашки, но уже в брюках, и протянул ей стакан с мерцающей жидкостью.

– Я знаю, что сам решил, но сейчас…

– Не время. Я понимаю.

Айви взяла зелье, выпила, зажмурилась, ведь оно кислило. Она и сама хотела поднять этот разговор, ведь догадывалась, что ребенок не поможет в поисках Марибертуса.

– Айви, – Джек опустил руку в воду, коснулся ее ноги, покрытой чешуей, – я хочу детей. С тобой! Но позже.

Она облокотилась на бортик ванны, потянулась к его губам, все еще улыбаясь.

– Я понимаю, Джек. – Она обхватила его за шею, притягивая к себе. – Отвяжем мою душу. Найдем Марибертус. Твою сестру. И вернемся к разговору о детях, да?

– Обязательно.

– А теперь иди ко мне.

– Айви, – рассмеялся Джек, обхватывая ее запястья, не давая затащить его в воду, – скоро стемнеет, пора в путь.

– Ой, подумаешь, один денек постоим на месте! Иди ко мне!

Айви вернула ноги, чтобы встать на колени и поцеловать Джека. Он выпустил ее, чтобы все же снять штаны. Залез на ее место.

– Не ожидал, что ты знаешь о зелье, – сказал Джек, когда Айви села между его ног и прижалась спиной к груди. Он обнял ее и поцеловал в шею.

– Мы достаточно умны, чтобы планировать рождение детей. Промашки, правда, все равно бывают.

– Потому что надежность 98%, – шепнул на ухо Джек, разжигая пламя внутри тела. – Иногда судьба решает, когда пора продолжать род. Но это большая редкость.

Айви довольно вздохнула, закрывая глаза и погружаясь в тепло Джека и ласковые касания.

– Джек? – взволнованно спросила она. – Мы же не ошибаемся, что верим, что хранители разума живут до пятисот лет?

– Не ошибаетесь, – успокоил он. – Как и русалки.

– Хвала морской богине. И мы оба молоды, значит, есть шанс дожить вместе до глубокой старости и умереть в один день.

– «Умереть», – усмехнулся он. – Давай повременим с этим, да?

Айви улыбнулась, согласно кивнула, растворяясь в горячих объятиях.

– Вот мой отец точно доживет до пятисот. Ему было больше трехсот, когда я родилась. Мы же…

– Доживем, – уверенно сказал Джек. Айви нервно хохотнула.

– У нас не просто так принято рожать в двадцать лет первого ребенка. Ведь уже к пятидесяти-шестидесяти большинство русалок теряет возможность зачать. А трехсотый день рождения справить – теперь большая удача. С каждым днем годы нашей жизни сокращаются. Может, Дженни и права, когда говорит, что магии становится все меньше.

– Ты дочь главы общины. Я – хранитель разума, – шептал Джек на ухо, – и вместе мы проживем много удивительных лет. Моему отцу было двести шестьдесят, а матери – сто два, когда родилась Тори.

Айви изумленно вскинула брови. Удивительно, что хранители разума сохраняют возможность зачать так долго. Ведь стареют они одинаково, значит… значит, Тенебрис что-то отравляет? Что-то, что вредит русалкам?

– Найдем Марибертус и тут же займемся пополнением. Как идея? – спросил Джек.

Айви широко улыбнулась, вернула ноги, чтобы повернуться к Джеку.

– А пытаться можно уже прямо сейчас, правда?

Джек притянул ее к себе для поцелуя и крепко обнял.