Завоевать сердце босса

Глава 6

Дневной свет заливал комнату, когда Мэйсон приоткрыл один глаз. Он посмотрел на журнальный столик, стоявший перед ним, и его кровь застыла. Чёрт, девять часов. Господи. Он проспал, сделал то, чего не делал многие годы. Мужчина посмотрел вниз, на женщину в своих объятиях. Билли. Она уткнулась ему в грудь, словно была создана специально для него.

Но они не подходили друг другу, и никогда не подойдут!

Она зашевелилась в его руках, и улыбка тронула её губы. Он целиком и полностью потерялся в ней прошлой ночью. Не только физически, но и морально. Забылся и поддался чувствам. Чувствам к ней. Ему понравилось держать её в своих объятиях, пока они смотрели тот фильм. Он даже не смог найти себе оправдание и признать, что нет ничего лучше, чем передохнуть пару часов. Мэйсон никогда не брал выходные дни во время проекта, но доносившееся звучание сонаты привлекло его внимание, и он уселся на диван, будучи слегка заинтригованным. До того, как мужчина это понял, Билли подкралась ближе к нему, и ему на самом деле понравился фильм больше, чем он мог бы признать.

Когда она рассказывала про своё детство, ему захотелось взять её и никогда не отпускать. И, да, чёрт возьми, он хотел её. Когда девушка призналась, что у неё не было секса много лет, он был ошеломлён. Доволен, но ошеломлён. Тот факт, что у неё никогда раньше не было оргазма, шокировал его, но, когда она оказалась у него на бёдрах, с горящими глазами и с запрокинутой головой… Да, он хотел её, как умирающий человек хотел бы жить. Если бы она была другой женщиной, то они устроили бы особую игровую комнату и частенько навещали бы её. Но это была Билли. Она была Сорок второй. И она могла быть только ей.

Не разбудив девушку, он сумел встать и посмотрел на её тёмные волосы, рассыпавшиеся по плечам, на улыбку, изгибающую губы, когда она тихо вздыхала.

Бл*дь!

Мэйсон потёр затылок и покрутил головой в разные стороны, чтобы снять напряжение, которое сковало шею. Он не хотел, чтобы это произошло, но она потрясающе ощущалась в его объятиях. От чувства собственной неадекватности в его венах закипела кровь. Чувство вины грызло мужчину изнутри. Он — человек, известный своим самообладанием, в одно мгновение понял, как легко может его потерять. Рядом с ней.

Господи.

Было ещё что-то, что не давало ему покоя. Впервые за последние три года, он не проснулся весь в поту, слыша мольбы Моники, которая просила спасти их дочь. Дочь, поселившаяся в его сердце с самого рождения, и во взгляде которой читалось: «Я тебя знаю, ты — мой».

По его вине она умерла, и никто не смог бы сказать по-другому. Он был настолько занят своим бизнесом, что даже не проверил, как она, когда пришёл домой в три часа ночи. Возможно, если бы он зашёл к ней тогда, то застал бы её последний вдох и подарил следующий.

Вот кем он был. Этот мужчина. Не тем, кто впервые за долгие годы крепко спал.

Мэйсон закрыл глаза от жгучей боли. Он не заслуживал того, чтобы спокойно спать.

Чем скорее будет покончено с этим местом, тем лучше. Он будет работать круглые сутки, пить энергетические напитки, но он уберётся оттуда. Скоро.

Мэйсон принял душ, переоделся, и допивал кофе, когда вошла Билли, которая пыталась смотреть куда угодно, но только не на него. Румянец окрашивал её щеки, и на ней был одет очередной мешок приятного бежевого цвета.

Она, наконец, подняла свои большие, карие глаза.

— Я… а… собрала свои вещи. Надеюсь, ты сможешь помочь мне с кроватью Стэнли. Подскажи мне, где нужно будет сдать плазму, и каким внутренним органом я должна пожертвовать, чтобы оплатить неустойку.

Он едва на неё взглянул.

— У нас нет времени на глупости. Чёртова куча работы впереди. В полдень у меня запланирована встреча с подрядчиками, и мне нужен отчёт, который я оставил на флэшке.

Он заметил, как она вздрогнула, но продолжил. Она сделала шаг назад, и настроение в комнате стало токсичным. Затем девушка подошла к его рабочему столу.

— Времени на глупости? — она подбоченилась. — Ты не хочешь поговорить о том, что произошло прошлой ночью?

Злость и боль говорили в ней и окрашивали воздух, но он заставил себя пожать плечами.

— Насколько я знаю, прошлой ночью был просто секс. Ничего больше.

Девушка переступила с ноги на ногу, сжала руки в кулаки, и посмотрела на него большими и затуманенными глазами.

— Просто секс? — прошептала она.

Он втянул больше воздуха и сконцентрировался на клавиатуре. Мэйсон приложил все силы, чтобы продолжить печатать и не смотреть на неё, удержав сосредоточенный взгляд на экране перед собой.

— Ты всё убрала в столовой? Я не плачу тебе за каждый час, Сорок вторая. Я рассчитываю, что всё будет сделано. Сегодня.

— Боже мой! — сказала Билли хриплым шёпотом, больше для себя, чем для него. — Один раз и я уже наскучила?

Кристиан поднял глаза, пока она утирала лицо.

— Мне нет никакого дела до штрафов или разрешений, — она вскинула руки вверх. — Забирай мою селезёнку, мою машину, моего первенца, мне всё равно, но ноги моей здесь больше не будет, — Билли развернулась и двинулась к выходу.

— Стоять! — в одно мгновение он вскочил с кресла и загородил дверной проём. — У нас обоих на кону наши мечты. По-моему, получение кулинарного диплома — твоя мечта. Моя — завершить ремонт и убраться отсюда, — в её животе начало формироваться что-то, похожее на беспокойство. Потеря репутации в случае ухода Такахаши была важнее для него, чем перспектива уехать из этого места. Она моргнула, её лицо стало непроницаемой маской. Он смягчил голос:

— Прости меня за то, что случилось между нами. Я даю тебе слово, что это больше никогда не повторится, но давай не будем забывать о важном. Отказаться от наших целей сейчас было бы позором.

Её взгляд блуждал по его лицу. Он положил руки в карманы и позволил ей себя рассмотреть. Не сказав ни слова, девушка дошла до своего стола и села, ни разу не посмотрев в его сторону.

Всё утро он разбирался с разрешениями на работу. Уверенно набранное меню появилось на его столе во время полуденной встречи. Этим вечером он должен был съесть куриный пирог с соусом песто, салат из свеклы и халлуми, сырную нарезку. Сейчас же любая мысль о еде переворачивала его желудок, но он был уверен, что к вечеру аппетит вернётся. Когда Билли была в комнате, было похоже на то, что она нашла новые изобретательные способы отвечать ему, используя наименьшее количество букв алфавита. Девушка могла послать ему СМС из любого места в доме, чтобы сообщить, что занята.

Стэнли поднял голову и послал ему скорбный взгляд.

— Знаю, старичок, но это нужно сделать, — он открыл дверь, которая вела из временного офиса во двор. Плодовые деревья и виноградные лозы вдалеке добавляли воздуху аромат абрикосов, сосен и розмарина. Он бросил несколько сосновых шишек для Стэнли, чьё скорбное выражение исчезло ровно через две секунды. Напряжение, сковавшее плечи Мэйсона, спадало по мере того, как он бросал шишку за шишкой для пса, который складывал их в кучу у ног хозяина, прежде чем бежать за следующей. Это был единственный раз, когда собака выглядела беззаботной.

— Стэнли, где ты? У меня есть кость с твоим именем на ней, — звала Билли где-то в доме. Уши собаки поднялись вверх раньше, чем он смог остановиться, проскользив при торможении, как персонаж из мультика. Он взглянул на Мэйсона и поскакал внутрь.

Мужчина бросил ещё одну шишку, в попытке избавиться от образа Билли, с запрокинутой назад головой, пока она выкрикивала его имя.

Он собрал шишки, сложенные собакой, и отнёс на кухню, где положил их в льняные корзины рядом с плитой. Мэйсон огляделся вокруг. Забавно, даже когда в комнате никого не было, она казалась заполненной. Он не мог понять, в чём дело. Свет проходил сквозь витражи, оставляя фиолетовые, розовые и оранжевые пятна на полу. Запах трав впитался в длинный деревянный кухонный стол; запах корицы и стойкий аромат апельсина исходил из старых деревянных скамеек. Холодильник гудел в углу. Окно всегда было открыто, и фруктовые деревья щедро распространяли сладкие запахи, которые проносились над землёй и между делом, наполняли комнату.

Это была любимая комната Билли в доме. Когда она была здесь, то включала свою музыку, и дом казался живым.

Громкий удар сверху с последующим криком от боли заставили его сердце бешено забиться, и бежать на чердак, перепрыгивая через две ступеньки. Распахнув дверь, он обнаружил Билли на полу, потиравшую своё левое колено, кровь сочилась сквозь тонкую ткань её платья. Она взглянула на него, когда он вошёл, во взгляде Билли была видна боль, прежде чем девушка скрыла её за пустым выражением лица.

Он прошёл в маленькую комнатку, обступая ящики и коробки с хламом, сваленные кучей до потолка прошлым владельцем. Пыль покрывала всё, он не мог её разглядеть.

— Тебе больно? Что это был за шум? Почему у тебя кровь?

— Я не могла сдвинуть это с места, — она показала на огромный комод. — Я хотела достать те картины, потом он поддался, и я упала. Да, мне больно, но тебе не стоит беспокоиться. Я сама разберусь, — девушка не смотрела на него, но встала и собрала рамки, немного скривившись. — У меня не почасовая оплата. Мне ещё многое нужно сделать, — она бросила взгляд в его сторону. — Ты же не хотел отвлекаться от тех важных дел, из-за которых мы здесь? Заканчивай дела с домом и воплощай мечты.

— Убедись, что колени в порядке, и попроси меня, если снова понадобится двигать что-то тяжёлое, — мужчина знал, что его голос прозвучали злее, чем он того бы хотел. Мэйсон не мог смириться с мыслью о том, что стал причиной её боли.

Губы Билли были поджаты, лицо ничего не выражало.

— Ага, я бы не хотела залить кровью всё вокруг и принести тебе убытки, — она собрала принты. — Сомневаюсь, что ты мне понадобишься, я сама прекрасно со всем справляюсь.

Он коснулся её плеча, когда девушка собиралась обойти его, и она напряглась.

— Я не это имел в виду, — сказал он, понизив голос.

Поджав плечами, она высвободилась из его хватки.

— Я точно знаю, что ты имел в виду, и поверь, это именно то, чего я хочу.

Остаток дня он провёл на телефоне, за разговором со своим адвокатом. Когда Сорок вторая оказалась в его офисе, то стала молчаливым свидетелем их беседы. В девять часов Мэйсон сделал перерыв на ужин, с нетерпением ожидая того, что она собиралась подать на стол. Он нашёл её на кухне, когда девушка загружала посудомоечную машину. Она немного повернулась, когда он вошёл, Стэнли же поднялся со своего места под столом и встал рядом с ним.

— Я принесу твой ужин туда, — сказала девушка тихим голосом, изнемогая от усталости.

Он кивнул и направился в официальную столовую. Мягкий свет озарял стены, на которых уже висели картины с чердака, оформленные в деревянные рамы медового цвета. Старые чёрно-белые фотографии первоначального варианта этого дома. Люди в белых майках стояли возле старого трактора. Женщина со смущённой улыбкой расположилась на ветви, как он мог догадаться, от огромной яблони во фруктовом саду. Она смотрела на кого-то за камерой, с робкой улыбкой на лице. Старый снимок дома в красновато-коричневых тонах, сделанный на том самом холме, где он и Билли устроили пикник, показывал, как выглядела целая страна на заднем дворе с огромными железными вёдрами над кострами. Должно быть, это был фестиваль варенья.

Мэйсон не заметил, что Билли прислонилась к двери.

— В этой комнате нет окон. Подумала, что фотографии добавят ей душевности. Окно в прошлое, так сказать.

— Это прекрасно. Они подчеркивают стиль, — он подошёл, чтобы поближе их рассмотреть. — Эта яблоня выросла, — когда она не ответила, он обернулся и увидел, что ужин уже на столе. Девушка же направлялась к двери.

Он нахмурился, когда заметил, что стол сервирован на одного.

— Почему ты не поешь со мной?

Она остановилась и посмотрела на него.

— Я уже поела на кухне. Это не деловой ужин, следовательно…

Его брови приподнялись:

— Следовательно, что?

— Я не буду с тобой ужинать. Теперь, если мы закончили, мне нужно сделать ещё четыре миллиона дел до того, как рухнуть в кровать и урвать тринадцать минут сна перед тем, как снова удариться в игру и начать «веселье» с большой буквы «в», — она задрала свой очень милый и решительный подбородок. — А вообще, я лучше урву двенадцать минут сна. Чем раньше контракт будет выполнен, тем быстрее я смогу отделаться от этого, — она отмахнулась от того, что он хотел сказать.

Мэйсон наклонился к ней.

— Ты имеешь в виду от меня или от этого места?

Она пожала одним плечом.

— Понимай, как хочешь. У меня своя жизнь, и я хочу выбраться отсюда и начать проживать её. Не знаю, какой у тебя план. Но не нужно быть Фрейдом, чтобы понять, что тобой движут какие-то большие могущественные демоны. Я надеюсь, ради твоего же блага, что ты разберёшься с ними, и тоже сможешь выбраться, и начнёшь наслаждаться жизнью, вместо того, чтобы работать каждый день, каждую минуту, — она сложила руки под грудью.

Мэйсон ничего не мог сделать, кроме как смотреть на Билли. На её бледное лицо. Тёмные круги под глазами. Волосы, которые следовало бы распустить, были зачесаны назад. Спокойная решительность волнами исходила из неё.

— Отдохни остаток ночи, — сказал он. — Мы начнём рано утром, — мужчина посмотрел на тарелку. — И ты будешь есть со мной.

Её лицо вспыхнуло, а глаза сверкнули.

— Я буду есть там, где сама захочу, и уж точно не здесь, Джон-Бой, и точно не с тобой. Сегодня я доделаю всё то, что необходимо, ведь, как мы оба знаем, ты платишь мне не по часам.

Девушка вышла из комнаты.

Пирог с курицей и соусом песто был изумительным, но было бы лучше, если бы она сидела напротив него. Даже когда они не разговаривали, в её компании было приятно находиться. Он съел свой ужин в рекордно короткое время, прошёл на кухню, вымыл за собой тарелку, налил ей диетической колы с долькой лайма и поставил на её стол. Бесчисленное количество раз он наблюдал этот напиток за те дни, что они были здесь. Краем глаза Мэйсон заметил календарь на столе девушки, на котором она зачёркивала большими крестами числа. Билли отсчитывала дни до окончания пребывания в этом доме.

— Спасибо, — сказала она, не посмотрев на него.

В полночь он печатал своё последнее письмо, его тело требовало сна. Прямо сейчас мужчина мог бы впасть в кому, и он надеялся, что не увидит снов.

— Сколько тебе ещё нужно времени?

Билли оторвала взгляд от экрана компьютера, её глаза были красными и затуманенными, а лицо неестественно бледным.

— Ещё часа два, — она махнула на него рукой. — Иди. Ты мне не нужен.

— Я не пойду, если ты не пойдёшь, — он встал, потянулся, а потом засунул руки в карманы костюма и подошёл ближе, подавив в себе желание, коснуться пальцами гладкой кожи её шеи. — Над чем ты работаешь?

— Я сопоставляю расходы на ремонт гостевого дома, сравнивая их с расходами на подземную прокладку кабелей с потолочной: водопровод, отделка и так далее. Каждая часть трат должна быть указана отдельно, — её голос звучал низко, монотонно. Она повернула голову и посмотрела на него потухшими глазами. — Не мог бы ты помочь мне сэкономить время и выгулять Стэнли?

Он кивнул, и она снова стала смотреть на экран.

После того, как целую вечность Стэнли обнюхивал всё, но ничего не сделал, Мэйсон прикусил язык и стал ждать дальше. Стэнли решил, что четырёхсотая вещь, которую он понюхал, подходила ему, и задрал лапу. К тому времени, как Мэйсон вернулся в дом, Билли уже крепко спала, уронив голову на предплечья. Он смотрел, как её грудь вздымалась и опускалась. Так не пойдёт. Ей нужно хорошенько выспаться. Он стащил её со стула и прижал к своей груди. Она не пошевелилась, только сильнее прижалась и пробормотала что-то, что он не смог разобрать, и притянул девушку ближе. Её сладкий, цветочный аромат заполнил пространство между ними. Он дошёл по тускло освещённому коридору до её комнаты, откинул одеяло и осторожно положил на кровать. Мэйсон хотел бы раздеть её, но ограничился лишь тем, что стащил туфли и укутал одеялом. Он стянул резинку и освободил её волосы, а затем провел пальцами вдоль их мягкой длины, одновременно испытав непривычное чувство покоя. Он не собирался анализировать это чувство, даже не хотел задумываться об этом. Ему было просто приятно это делать. Стэнли молча последовал за ним, хмыкнул и устроился в своём углу. Мэйсон ещё долго смотрел на неё, прежде чем уйти в свою комнату. Лёжа в постели и молясь о том, чтобы уснуть, он, наконец, задремал, чтобы проснуться сидя, через час в поту, от повторяющегося кошмара, застрявшего в его голове.

Билли в отчаянии смотрела на свой стол. Она так устала, что ей приходилось заставлять себя дышать. Такахаши, вернувшийся из своего экологического отпуска, теперь хотел солнечные панели на крыше. Она добавила их к списку вещей, которые ей нужно будет сделать, когда выдастся свободная наносекунда. Низкие голоса Мэйсона и его партнёра доносились до неё через открытое окно. Всё это было лучше, чем раз за разом проигрывать в своей голове ту ночь с Мэйсоном. От одного его голоса она начинала мять зубами нижнюю губу. Она думала, что это было прекрасно. Она думала, что между ними была связь. Но он прямо сказал ей, что это значило для него. Тема закрыта.

Прошлой ночью она уснула прямо за своим столом. Утром же проснулась в своей кровати. Так как Стэнли точно не мог бы поднять человека, она полагала, что именно Мэйсон перенёс её туда. Билли понятия не имела, почему он не оставил её за столом. Унижение, что он поддался зову плоти, в то время как она думала, что та ночь что-то значила, засело в её жилах словно дёготь. Она не ждала предложения руки и сердца, но рассчитывала, что они могли бы это обсудить, как взрослые люди, и двигаться дальше. Вместо этого — холодная отставка, будто она досаждала ему, пока он отрицал тот удивительный опыт. Благодаря ему, она поняла, что её женские инстинкты не были неисправны. Билли просто стала жертвой некомпетентности. Она должна была поблагодарить его за это.

Громкий звонок мобильного телефона, вытащил Билли из беспорядка, что творился у нее в голове. Она приложила аппарат к уху:

— Привет, Сара!

— Ты знаешь, почему я звоню. Ты же не забыла, да?

— Нет, дорогая, я буду там. Я обещала, а я обещания сдерживаю.

— Спасибо! — она могла услышать, как Сара улыбалась. — Я бы не смогла сделать это одна. Я подумала, что там будут интересные предложения для тебя.

Она закатила глаза.

— Ой, да ладно. Повезёт, если кто-то поставит на меня один доллар. Знаешь, я делаю это только ради тебя. Выставлять себя на аукцион перед свободными мужчинами в этой местности, кажется довольно странным занятием.

— А твой Хитклифф придёт? — спросила Сара.

— Кто? — какое-то время ей понадобилось на то, чтобы переждать, пока утихнут тёплые покалывания на коже. Она подошла к дверям, ведущим во внутренний дворик. Зажав телефон между ухом и плечом, открыла окно, впустив в комнату игривый ветерок. Билли была совершенно не готова поделиться с Сарой тем, что случилось той ночью. Возможно, если бы они напились текилы и был шанс, что Сара не вспомнит признания девушки на утро…

— Алло? Живущий на «Грозовом Перевале» с горячей красоткой года, весь такой задумчивый и интригующий, и не твой Хитклифф?

— О, нет. Он не мой Хитклиф. Он мне никто, — она сглотнула и уставилась невидящими глазами на свои ноги.

— Приводи его, — настаивала Сара. — Он же самое лучшее, что видели местные жители за долгое время. И дамам будет, что обсудить кроме варенья, а если он наденет что-нибудь обтягивающее, то будет ещё лучше! — звук дверного колокольчика отозвался в трубке. — Пора идти. Покупатели. Увидимся позже, — Билли надеялась, что сегодня вечером Сара обретёт кусочек счастья, которого заслуживала. По окончании разговора девушка не смогла сдержать улыбку. Для женщины, которая так редко ходила на свидания и боялась заинтересованных взглядов, Сара определённо любила мужчин.

— Куда-то собираешься?

Билли повернулась на звук голоса Мэйсона. Он изучал её глазами, но она не упустила напряжённое выражение лица, врезавшееся в упругую кожу.

Она вздернула подбородок:

— Да, хотела поговорить с тобой об этом. Мне нужно взять несколько часов. Я всё спланирую по времени, так что не переживай насчёт моего бездействия или чего-то в этом роде. Я встречаюсь с Сарой на местном «ЗС-шоу» после обеда.

— Что ещё за «ЗС-шоу»?

— Земледельческое и скотоводческое. Это ярмарка. Люди приезжают со всей округи, — она пошла на кухню, в надежде, что он не последует за ней, села на стул и спрятала лицо в ладони. Ей вспомнилось, как она ходила на такие ярмарки, когда была ребёнком, как поглощала мягкие розовые облака сахарной ваты, редкое и запрещённое угощение. Она держала маму за руку, любимая мама казалась счастливой.

Мэйсон сел напротив неё, и Билли снова заговорила, решив поделиться с кем-то рассказом о дне, когда её мать и в самом деле была матерью.

— Там можно будет покататься на лошадях, посмотреть конкур. Будут призы за лучшую резьбу по дереву, сыр, лучший пирог, и за собаку, которая больше всех похожа на своего хозяина, — от нервов всё в животе сжалось, когда она продолжила, — каждый год Совет выбирает из всего округа одного нуждающегося человека или коллектив и проводит аукцион. В этом году они выбрали маленького мальчика, которому нужна собака-поводырь, а я вызвалась быть лотом на том аукционе, — она облизала сухие губы. — Я надеюсь, что кто-нибудь даст за меня доллар.

Мэйсон ничего не сказал, просто погладил голову Стэнли. Пёс не покидал места рядом с мужчиной. Она была вынуждена признать: когда дело касалось её собаки, Мистер Нетерпение мог по-настоящему расслабиться и не думать о работе.

— Что же выигрывает покупатель?

— Ох, свидание с этим человеком. Надеюсь, меня выиграет Гектор. Ему лет семьсот, вечно носится вокруг своего трактора, и его идея для свидания — это выпить по кружке пива в пабе.

Она проигнорировала, что в комнате упала температура.

Он продолжал гладить голову Стэнли, но смотрел на неё. На его лице ничего не изменилось.

— Вот так, — сказала она. Билли отбросила смущение и попыталась расслабить мышцы на лице. Любовник на одну ночь смотрел на неё так, будто её и вовсе не было в комнате. С тем же лицом он мог бы обсуждать заказ на бумагу формата «А4» с канцелярским клерком.

Его рука теперь просто лежала на голове Стэнли. С таким ничего не выражающим лицом, как у него, можно было бы играть в покер и делать крупные ставки в Вегасе.

— У тебя не будет времени на свидания, пока ты здесь.

Она посмотрела прямо ему в глаза.

— Я бы вообще не хотела больше здесь оставаться. Так что я могу пойти.

— Когда ты собираешься уходить?

Билли взглянула на часы.

— Я проверила: все необходимые обновления сделаны. Ни новых писем, ни телефонных звонков не поступало. Я ухожу примерно через час, — она замолчала. — А что?

Он встал и мельком бросил на неё взгляд, прежде чем отвести глаза в сторону.

— Я встречу тебя здесь. Ты сказала, что Совет организовал этот аукцион, так что вероятно это хорошее время, чтобы я смог поговорить с ними в неформальной обстановке. Чтобы убедить их изменить мнение относительно садов, так что мы можем поехать вместе.

Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, лишь его глаза всё ещё пронзали её.

— Здесь снова через час.

— Ладно, — выдохнула она в его уходящую спину.

Билли ушла в свою комнату и начала бросать одежду на кровать. Что же надеть, если выставляешь себя на аукционе?

Мэйсон стоял немного позади от драпированного фиолетовой тканью прилавка с помадкой. Билли балансировала с кучей сумок в обеих руках, полностью погруженная в разговор с пожилой женщиной за прилавком.

Слева от него по большому кругу проносились лошади, большинство из них галопом. Вид некоторых из них, на которых верхом сидели девушки с каменными лицами, говорил: «Ты не заставишь меня бежать быстрее». Мужчина в чёрном костюме и шляпе-котелке стоял в центре, тренируя их.

Он и Билли сейчас стояли в продуктовой секции шоу. Он уже съел полную тарелку с курицей, уложенной на лаваш с салатом «Табуле», и сбрызнутой острым чесночным соусом. Вегетарианский стенд с треугольниками из сыра «Фета» и шпината вызвал настоящий ажиотаж. А запахи от ряда Хэнги с приготовленными в подземных печах сладким картофелем, лепёшками, омарами, и мясом ягнёнка, традиционных для народа маори, заполнили воздух. Он вернётся туда позднее.

Мэйсон отказался следовать за ней через бесконечные залы, в которых оценивали варенье и фруктовые пироги. Ему также были совершенно не интересны изделия из кожи, а последний раз, когда он катался на каруселях, был в пору его тинейджерства. Вместо этого, он стоял со Стэнли и пытался не вскрыть себе вены. Члены Совета всё ещё оставались неуловимыми, но он рассчитывал на то, что рано или поздно столкнётся с одним из них.

После того, как ему показалось, прошёл год, и Билли вернулась, он выхватил её сумку, а когда другой человек попытался остановить девушку и заговорить, то переплёл свои пальцы с её, и потянул к выходу. Если так и дальше будет продолжаться, то к тридцати пяти годам ему понадобится новая сердечно-сосудистая система. Давление в его венах, должно быть, зашкаливало.

Куда бы он ни пошёл, люди снимали шляпы или склоняли головы в дружеском приветствии. Каждый из них желал поговорить о планах Мэйсона на его сады. Один человек улыбнулся, в то время, как пожимал ему руку, сказав, чтобы он следил за тем, что ест, ведь очень многие расстроятся, если фруктовые деревья будут вырублены. Он не знал, говорил ли этот человек серьёзно или нет, но тот улыбался дружелюбно и показывал слишком много зубов. Когда другой человек приблизился к ним, Мэйсон оттащил Билли подальше. Он понимал, почему они тянулись к ней. Она потрясающе выглядела. Светло-зелёная юбка спадала до лодыжек, а ноги обнимали украшенные драгоценными камнями вьетнамки. Волосы девушки спадали свободными волнами, обрамляющими её лицо. Она даже нанесла лёгкий макияж, придав губам мягкий розовый оттенок. Он почти не узнал её, когда она оказалась одета не в коричневое.

Он поблагодарил солнце, когда оно вышло из-за облаков и очертило её длинные ноги через хлопчатую ткань юбки. Ноги, которыми она обвивала бедра Мэйсона, когда стонала его имя. Две верхние пуговицы её белой блузки были расстёгнуты, зона кремового декольте вздымалась из кружевного бюстгальтера. Мужчина оторвал от неё взгляд, вспомнив, как она гладила свою грудь, пока он входил в неё.

Бл*дь! Не нужен ему сейчас этот образ в его голове. Он сильнее сжал поводок Стэнли.

Какой-то мужчина, пока подходил к ним, кинул оценивающий взгляд на его ассистентку. Мэйсон в ответ одарил его взглядом «отъ*бись», и повёл девушку прочь. Если ещё один мужик будет раздевать её глазами…

— Что с тобой? — она попыталась вырвать руку, но он только сильнее сжал её.

Он наклонил голову и посмотрел на неё сверху-вниз.

— Ничего.

— Перестань держать меня за руку. Каждый раз, когда классный парень улыбается мне или хочет заговорить, ты просто расстреливаешь его глазами. Это раздражает! — она смогла высвободить руку из его хватки и пристально посмотрела на него.

— Раздражает?

— Да, раздражает. Мы же установили границы, помнишь? Мы оба знаем, где находимся, так что прекрати это. Здесь есть симпатичные парни, и если учесть, что вот-вот начнётся аукцион, я могу встретить потенциального горячего красавчика, который мне подойдёт.

Он остановился как вкопанный и покосился на неё:

— Горячего красавчика?

Она задрожала рядом с ним и покраснела.

— Ну, да. Я хотела бы найти для себя горячего самца, — девушка мельком взглянула на него. — Я совсем замёрзла.

— Возможно, я смогу тебя согреть?

Она округлила глаза, и он мог поклясться, что она пробормотала:

— Может быть.

Прежде чем он смог переварить её слова, она поднялась на небольшой холм и позвала его через плечо:

— Ты идёшь?

О да, через пару секунд, если я не буду видеть твой рот…

Бл*дь! После того, как он сдержанно поправил детали своего тела, а также того, как ещё один парень приближался к ней, мужчина поднялся на небольшой холм. И наградил парня «только посмей, я не в настроении» взглядом. Парень вскинул руки вверх в притворной капитуляции. Мэйсон подошёл к Билли, в то время как она рылась в пакете с помадкой, успешно проигнорировав его.

Стэнли лежал очень близко возле мужчины, но не прижимался. Он положил руку на голову псу и сконцентрировался на почёсывании его мягкой шерсти. Мэйсон был уверен, что дистанция между ними сокращалась так же, как и расстояние между ним и окончанием этой сделки. Скоро останется только он, другой дом, и нетронутое пространство. Рука замерла на голове собаки. Еда, съеденная недавно, сжалась в желудке.

Билли упёрлась подбородком в колени, вцепившись в него своими большими карими глазами, и спросила:

— Так что же там, в твоём будущем, Мэйсон? Где ты видишь себя через десять лет?

Он почесал шею.

— С чего вдруг такой вопрос?

Она пожала плечами.

— Просто любопытно. Я представляла, что буду здесь, надеюсь, что вместе с парой уставших детей, съевших слишком много сахарной ваты, и прокатившихся на колесе обозрения слишком много раз. Возможно, они бы устроили состязание на их упрямой шотландской пони по имени Говард. Интересно, а где бы был ты?

Мэйсон немного отодвинулся от неё, но она была настроена подкрадываться и дальше, поэтому он сдался и позволил ей приблизиться. Если бы он постарался сохранить между ними пространство, то они бы свалились с холма в считанные минуты.

— Через десять лет я буду делать то же, что и сейчас. Покупать дома, ремонтировать и продавать их.

Заходящее солнце осветило волосы Билли, придав прядям медный оттенок. Её голова склонилась ниже, пока она внимательно исследовала пакет с помадкой, словно искала особенный кусочек.

— Ты никогда не хотел жить в одном из этих домов? Никогда не хотелось остаться, пустить корни, и стать частью местного общества? Общаться? — она положила помадку в рот.

Его глаза были прикованы к паре подростков, прогуливающихся за руки вдоль подножия холма. Девушка держала одной рукой гигантский плюшевый растаманский банан, другой рукой — руку своего улыбчивого парня. Они нырнули за брезентовую палатку и стали целоваться так, как целуются только тинэйджеры.

— Не-а. Никаких корней, никаких связей. Лишь я и дорога.

— Видишь ту пару внизу? — она указала головой на пожилую парочку. Им, должно быть, было около восьмидесяти. Они сидели на лавочке, голова женщины лежала на плече её мужа, а его рука покровительственно обвивалась вокруг неё.

— Я хочу, чтобы так было у меня с моим мужчиной. Старые, но все ещё влюблённые. Я хочу такую жизнь. Может быть, я найду такого мужчину сегодня, — она сделала паузу, прежде чем продолжить. — Может быть, сейчас самое время найти мужчину, который меня захочет.

Она протянула серебристый пакет с напечатанными на нём фиолетовым шрифтом словами: «НОЛА’С — НЕВОЗМОЖНО ОСТАНОВИТЬСЯ НА ОДНОЙ».

— Хочешь?

— Нет, спасибо, — он оглядел всех в непосредственной близости, пока высматривал члена Совета — Эндрю. Ему следовало бы быть там, чтобы снять барьеры, обсудить, продать туризм, который бы принёс с собой в их город Такахаши. Но он знал, что, как только это сделает, вокруг Билли выстроится отряд из мужчин. Разочарование и странное чувство собственничества стянули его кожу.

Ещё один час и они уедут отсюда, и тогда Мэйсон лично завтра постучится в дверь одного из членов Совета, предложив своё участие в решении проблемы. Ещё один час и он уберётся из этого места.

Мужчина повернулся к ней, чтобы сказать, что пойдёт пообщаться с толпой, но она положила ещё одну конфетку в рот, и он забыл, что собирался сказать. На её губах была сахарная пудра.

— Ты ведь не собираешься съесть все пакетики с помадкой, да?

— Собираюсь.

— Серьёзно? Женщины, с которыми мне доводилось встречаться, не съели бы и одной.

В её взгляде вспыхнуло раздражение.

— Я думаю, тут ты ошибаешься, стройняшка. Любая женщина, сидящая дома одна субботним вечером, смотрящая любимый фильм, съела бы! Или как я, когда играю в «Скраббл» со Стэнли, который, кстати, жульничает, — она погладила собаку по голове. — Мы бы не оставили ни одной шоколадки из огромной упаковки «Кинг-сайз», — она замолчала, и он уловил намёк на эмоцию в её голосе. — Знаешь, у нас довольно много общего. Я имею в виду, у женщин. Мы все хотим примерно одного и того же.

Её цветочный аромат попал в его лёгкие, и мужчина сглотнул.

Билли подошла ближе.

— Кого-то, кто любит нас такими, какие мы есть. Кто хочет тех же самых вещей в жизни, понимаешь? — тоска в её голосе противоречила легкомысленному взмаху девичьей руки.

— У тебя был хороший брак? — спросил он, слова слетели с его губ. Её удивление после того, как они кувыркались на диване, привели Мэйсона к мысли, что брак Билли был хуже, чем удовлетворительный. Не то, чтобы это было его дело, но какой парень не убедился бы, кончила его женщина или нет?

По лицу девушки пробежала тень.

— Джеймс и я сошлись в старших классах, все думали, что мы идеально подходим друг другу. Мы обсуждали с ним, почему наш брак не сложился. Он просто не любил меня. Мы оставались как бы друзьями, не самыми лучшими, но и не безразличными друг к другу. Мы оба использовали наш брак как способ побега. Я хотела корней, а Джеймс хотел сбежать от той жизни, которую спланировали для него родители, — она сделала паузу, прежде чем снова заговорить. — Джеймс не хотел проявлять или давать любовь. Он терпеть не мог держаться за руки и… всё такое.

Билли отвела взгляд. Да, он знал, что она имела в виду. И он не понимал её мужа и того, как много тот упустил.

— Мы развелись. По-хорошему, — она пристально смотрела на полосатые карнавальные палатки у подножия холма. — Я хочу быть любовницей в браке, а не другом. Хочу быть первой, кого он будет видеть по утрам, и последней перед сном. Хочу быть его единственной. Хочу, чтобы моё сердце замирало, когда он входит в комнату. Хочу, чтобы он любил меня так сильно, что ничто на свете не смогло бы разлучить нас, — в уголках её глаз притаились слезы. — Думаю, каждая девушка хотела бы этого.

У него возникло сильное желание утешить её, но он и так выказал слишком много привязанности. Мэйсон не мог позволить себе делать то, что, в конечном счёте, оттолкнуло бы её от него.

Девушка расправила плечи и вытерла глаза рукой.

— Прости, вероятно, ты хотел, чтобы я резко рявкнула «да» или «нет», но я пошла дальше и выложила развёрнутый ответ, в стиле Сорок второй.

Девушка была совсем другой здесь, вдали от офисной обстановки. Счастливая и открытая, она была бальзамом для его души. Он хотел сказать что-то, но что? Не то, чтобы его распирало от эмоций. Поэтому Мэйсон ничего не сказал, лишь смотрел, как её лицо стало задумчивым, когда она взглянула на него, а потом полностью восторженным, когда перевела взгляд на пакет с помадкой.

Билли слизала частички помадки с пальцев.

— Так, значит, ты не собираешься жениться? Найти свою одну единственную?

Он честно почти ответил ей. Её откровенность застала его врасплох. В течение нескольких недель они оба уедут отсюда, каждый пойдёт своей дорогой по жизни, но девушка открылась ему, выдала ему свою личную версию событий. Она заслужила честный ответ, даже если мужчина не хотел давать его ей.

— Я был женат. Ничего не вышло.

Она выпрямилась.

— Ты разведён? — прошептала девушка.

Мэйсон отстранился от неё и пожал плечами.

— Да. Всё прекрасно бывает только раз в жизни. У меня так было, я не ценил это, и всё закончилось.

Она склонила голову к коленям, и посмотрела на него, пока на лбу образовывалась морщинка.

— Кто сказал, что есть всего один шанс? Может быть, есть другой вид этого «всё прекрасно».

Её мягкая интонация взывала к нему. Он сделал мучительный вдох и выдохнул с долгим шипением. Прежде, чем мужчина смог сдержаться, слова сами сорвались с губ:

— Это чертовски трудно. Я не готов привязаться к другому человеку только для того, чтобы увидеть, как он уйдёт, — он прочистил горло и внезапно охрип. Бл*дь. Ему не нужно было делать это прямо сейчас, и тем более не с женщиной, которая сидела рядом с ним, проявляя сочувствие и мягкость.

Она дотронулась до его руки. Он тут же одёрнул ладонь, но Билли быстро ухватила и сжала её.

— Просто потому, что твой брак развалился, не значит, что нужно сразу сдаваться и перестать искать того самого единственного человека, — сказала девушка, спокойно выдержав его взгляд.

Он закрыл глаза от резкой боли и вдохнул через нос.

— Я нашёл единственного человека для меня, но она ушла, конец истории.

Мэйсон встал, и она быстро вскочила возле него, отчего всё пакетики с помадкой рассыпались. Надо было это заканчивать. Но он уже, чёрт возьми, закончил.

Билли открыла рот, чтобы что-то сказать, но мужчина оборвал её:

— Ты меня услышала? — сказал он сквозь зубы.

Девушка уже была в его личном пространстве, и сжала пальцами бицепсы Мэйсона.

— Да, я тебя услышала. А ты меня услышал?

— Да, я тебя услышал.

Её тёпло просочилось прямо в его тугие мышцы.

— Точно? — прошептала она.

Мужской голос прогремел из динамиков:

— Просим всех участников аукциона пройти к главной сцене.

Он закрыл глаза и мысленно поблагодарил небеса.

— Билли! — к ним с криками приближалась привлекательная женщина с темными волосами и улыбающимися голубыми глазами, и его ассистентка отстранилась. Взгляд незнакомки метался между ним и Билли и либо ей было всё равно, либо она просто не заметила того полярного разряда молнии, которая назревала между ними.

— Вы, должно быть, Хитклифф? Простите, то есть Мэйсон, — застенчивая улыбка осветила её лицо. — Я — Сара. Мы с Билли будем сегодня брошены на растерзание футстепских мужчин. Слышала разговоры, ведущиеся в городе, и думаю, что ажиотаж торгов на Билли будет зверский. И я не шучу. Банк даже поднял процентную ставку в связи с тем, что желающих взять кредиты стало очень много.

— Сара! — ахнула Билли.

Его желудок свернулся в тугой шар. Он кивнул, не доверяя себе что-либо говорить, и протянул руку Саре, чтобы принять от неё рукопожатие.

— Рад знакомству.

— Пошли, — Сара потянула Билли в сторонку, где собирался народ под большим брезентовым навесом. С нервной улыбкой и бледным лицом, она сказала, чтобы он взял Стэнли.

Мэйсон кивнул и испустил болезненный, тихий вздох. Мужчина провожал ассистентку взглядом, пока она не исчезла в толпе. Он должен уйти. Пусть она напишет ему СМС, когда нужно будет забрать её. Забрать… Это слово засело, подобно динамиту, в его мозгу. Да, её заберут. Он не сомневался в словах Сары. Билли Маклеуд была интересна многим.

Его челюсти так плотно сжались, что резкая боль пронзила зубы. Всё, чего он хотел, был взаимовыгодный секс. Никаких привязанностей. Хорошо провести время вдвоём. Но когда Билли свернулась вокруг него и прошептала его имя, пока засыпала, что-то большое застучало в его груди, и он подумал, что у него что-то вроде сердечного приступа. В глубине души Мэйсон знал, что это было. Это было его сердце, которое начало биться впервые за много лет.

Всё, что хотела она, ему было не нужно. Она хотела пустить корни. Он же был не из тех парней, кто остается на одном месте. Она хотела семью, детей, рождественские гирлянды, грёбаные фестивали варенья. Он хотел уединения и никаких чёртовых приправ.

Стэнли глубоко вздохнул рядом с ним. День подходил к концу. Карусели с паукообразными лапами крутились в воздухе и были слышны крики и смех. Мимо него прошла женщина со спящим ребёнком на плече, его маленькая шляпка накренилась, закрыв ему один глаз. За ними шёл мужчина, который держал за руку обиженного малыша, чьё лицо было красным и недовольным. Мэйсон отвернулся.

Недалеко от того места, где он сидел вместе со Стэнли, в самом центре фестиваля возвышался гигантский белый шатёр. Он знал, что внутри него проходил аукцион. Доносившиеся из него паузы молчания сменялись взрывами смеха и аплодисментами.

Ему не стоило плевать на это. Точно, не стоило.

— Давай, Стэнли, вставай, — он погладил собаку по голове, и в первый раз пёс наклонился и посмотрел на него. — Хороший мальчик, — прошептал Мэйсон и провёл руками вдоль тела пса. Стэнли не дрожал, когда он погладил его. Мужчина улыбнулся собаке, потом собрал оставшееся от Билли бесконечное число пакетиков с помадкой, проскользнул на задний ряд шатра, и устроился на пластиковом стуле, с верным стражем Стэнли у своих ног.

Он вытянул шею и стал высматривать в толпе её темные волосы.

Ничего.

Может, слишком поздно, и она уже ушла с кем-то. Он сильнее сжал поводок и постарался дышать, проигнорировав холодный комок, засевший в груди.

Громкий голос с центра сцены попросил тишины.

— Наш следующей участник: любит помадку, никогда не выигрывает в «Монополию», а вместо газонокосилки, хочет завести козу по имени Этель. Она является хорошим другом, и именно поэтому принимает участие в сегодняшнем аукционе, чтобы помочь собрать деньги на собаку-поводыря для Тима Кларка, — он кивнул в сторону первого ряда. — Поприветствуем бурными аплодисментами — Билли МакКлауд!

Эндрю, член Совета, наконец-то. Мэйсону следовало бы подобраться к нему поближе, чтобы он смог поговорить с ним по окончанию всего этого, но когда Билли вышла на сцену, он сел, застыв, и завороженно смотрел только на неё.

Свист и шквал громких аплодисментов известили о её выходе. Лицо Билли было выбелено, руки сцеплены в замок перед собой, а плечи напряжены.

— Могу я начать торги с 50 долларов?

Мэйсон мог лишь беспомощно смотреть, его тело и мозг не взаимодействовали.

— Сто долларов! — мужчина в паре рядов от него махнул аукционисту рукой.

Воздух в груди Мэйсона раскалился. Он заставил себя забыть тот момент, когда она стонала его имя, и встретился с Билли глазами.

— Двести, — прокричал кто-то впереди него. Мужчина закрыл глаза и сидел так, проигнорировав спазмы в сердце и капли пота, проступившего на лбу.

Голос прорезался сквозь галдение толпы:

— Пятьсот.

— Тысяча, — парень слева от него соскочил со своего места.

Мэйсон посмотрел на мужчину, пожелав ему отправиться на дальнейшие поиски. Мужчина нахмурился и присмотрелся. Он узнал парня. Господи, это же он подрезал его на парковке на своём грёбаном тракторе! Тот факт, что он был одет так, словно его одежда видела стиральную машину четверть века назад, привёл его в ужас.

Тишина опустилась на зал, и всё, что Мэйсон мог слышать поверх стука в сердце, было шарканье ботинок. Лёгкие хлопки превращались в громкие аплодисменты.

— Я действительно слышал ставку выше тысячи долларов?

Мэйсон вытянул шею, чтобы рассмотреть зрителей и узнать, есть ли кто-нибудь ещё, кто поднимет ставку. Кто-то, желающий показать Билли мир. Кто-то, кто вряд ли осилит просьбу о козе-газонокосилке.

— Тысяча долларов, раз… — аукционист осмотрел зал. — Тысяча долларов, два…

— Десять тысяч.