Здесь умирает надежда

ГЛАВА ДЕСЯТЬ

Hold You Dear — The Secret Sisters

Как и следовало ожидать, мир в Новой Зеландии продлился недолго.

Карсон вернулся к работе, и мы продолжили наш ночной график. Я ни капельки не возражала. Иногда он удивлял меня, где бы я ни была — я не утруждала себя вопросом, откуда он узнавал, — забирал меня на обед или отвозил на пустынный пляж и трахал на капоте машины.

Те времена были замечательными.

Но были и ссоры.

Как накануне одной из моих вечеринок. О моих вечеринках ходили легенды. Знаменитости из списка «А» умоляли получить приглашения. Кандидаты в президенты изо всех сил пытались попасть, некоторые из крупнейших миллиардеров потягивали один из моих фирменных коктейлей.

Я была счастлива. Стелла вернулась к Джею и жила в его крепости на берегу моря. Зои, казалось, приняла его и преуспевала на работе. Ясмин все глубже погружалась в свое дело, а это означало, что она тоже процветала.

Я была влюблена. Больше, чем когда-либо, занята своими компаниями, работая с мамой над благотворительными проектами.

Поэтому хотела устроить вечеринку.

Карсон ничего не сказал, когда увидел, как я неделями готовилась к вышеупомянутой вечеринке. Вероятно, потому, что он знал, какой будет моя реакция, когда он поднимет тему наличия охраны по периметру дома.

Которые и так были размещены вокруг моего дома.

Я была так занята, решая проблемы в последнюю минуту и собирая свой наряд, что не заметила их, пока гости буквально не начали прибывать.

Я улыбнулась, когда они прибыли, поприветствовала, затем направила их к выпивке, прежде чем оттащить Карсона в сторону.

Да, Карсон присутствовал на вечеринке. Как моя пара. Мой мужчина. Джей и Стелла тоже пришли. Я задавалась вопросом, кто управляет преступным миром вместо них.

Что ж, и задавалась, пока не увидела людей с оружием. Тогда я просто разозлилась.

— Немедленно скажи своим людям в костюмах с оружием, чтобы они уходили, — прошипела я Карсону. — Я пыталась сама их прогнать, но, очевидно, они думают, что охраняют Букингемский дворец, даже не посмотрели на меня. Хотя если бы это был Букингемский дворец, я была бы королевой и, следовательно, единственным человеком, перед которым они должны отчитываться. — Я шагнула вперед, прищурив глаза на Карсона. — Но у меня есть тайное подозрение, что они служат тебе, хотя это не твоя вечеринка и не твой дом.

Карсон даже не моргнул.

— Нет, но самое дорогое, что есть в моем мире, живет в этом доме. На эту вечеринку пришло до хрена людей, а я не смог проверить их всех.

— Проверить? — повторила я. — Никто не захочет убить меня, зачем проверка?

Карсон скрестил руки на груди.

— Я не согласен.

— Мне не нужна охрана на вечеринке, — сказала я ему. Я была хорошо осведомлена о том дерьме, которое творилось с Джеем и его территорией. Дела становились все более сомнительными. Опасными.

Я не ожидала, что это испортит мою гребаную вечеринку.

— Это русская мафия, Рен, — процедил он сквозь зубы. Он был явно зол, так как называл меня по имени. Карсон всегда обращался ласково, и мне это нравилось. Но всякий раз, когда он злился, то говорил «Рен» своим ровным, напряженным тоном.

— И что? — раздраженно ответила я.

— И что? — повторил он. — Это гребаная русская мафия, Рен.

Я закатила глаза.

— Да, я услышала тебя в первый раз. Я уверена, что они очень страшные и злобные, но здесь всего лишь мужчины и несколько очень хорошо одетых женщин. Кроме того, они сосредоточены на незаконных азартных играх в таких местах, как Атлантик-Сити и Нью-Йорк. Они не любят такие вечеринки с охраной. Может мне еще для твоей охраны оставить немного водки со льдом? Счастлив? — Я положила руку на бедро, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Я никогда не видела Карсона таким разъяренным. По-настоящему разъяренным, с паром из ушей. По крайней мере, до сих пор.

— Это тебе не шутки, Рен, — практически прорычал он. — И это не обсуждается. Они остаются. Топни ногой. Закати истерику. Делай, черт возьми, все, что захочешь.

Я уставилась на него.

— О, я так и сделаю. Начальник полиции — хороший друг папы. И раньше я встречалась с довольно высокопоставленным мужиком из УБН — Управление по борьбе с наркотиками. У меня все еще есть его номер. Уверена, он будет счастлив приехать сюда, чтобы убрать людей с оружием с моей территории.

У Карсона тикала челюсть, он скрестил руки на своей внушительной груди.

— Давай, — бросил он вызов.

Этот засранец на самом деле раскусил мой блеф. Он знал, что я не устрою такого рода спектакль. И я действительно не хочу отвлекать полицию от реальной работы.

Я ничего не могла поделать. Хотя могла бы пойти против вооруженной охраны. Но у меня винтажное платье. Вдруг, я его порву.

— Арргх! — закричала я, топая ногой. Я указала на Карсона пальцем. — Не смей со мной разговаривать до конца ночи, возможно, до конца вечности.

Я развернулась на каблуках и поплелась обратно на вечеринку, схватив рюмку с подноса и нацепив на лицо улыбку.

Я сдержала свое обещание, избегая Карсона до конца ночи, если не считать того, что смотрела на него с кинжалами в глазах. Стелла заметила это, но благоразумно промолчала. Как и Зои с Ясмин.

Несмотря на вооруженную охрану, вечеринка была великолепной. Одна из лучших.

Только после того, как все ушли, всё стало хорошо. И мы с Каросном занялись злым сексом.

В конце концов, я снова заговорила с ним.

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

Я винила разные часовые пояса.

Не обращая внимания на тот факт, что я трижды объездила весь мир и не страдала от смены часовых поясов… никогда. А также, что поездка в Новую Зеландию была несколько месяцев назад, и это биологически невозможно.

Должно быть какое-то оправдание. Так что путешествие на дно мира сработало довольно хорошо. Именно там я впервые за несколько месяцев увидела свою лучшую подругу. Кофе там тоже необыкновенный. И Карсон был полностью в моем распоряжении. Ему не нужно было убегать посреди ночи. Он не возвращался домой весь в крови.

Были только мы.

Поэтому я отвлеклась. Мне нельзя доверять делать такие вещи, как принимать таблетки, которые я религиозно пила с тринадцати лет.

К тому же я пропустила всего один день. На следующий день выпила сразу две. Я все делала по инструкции. Я знала все нюансы лекарств, которые мешали мне жить именно той жизнью, которую я хотела.

Избегай грейпфрута и его соков, от этого таблетки менее эффективны. И принимать одновременно. Каждый день.

Я не из тех, кого легко напугать.

Я была во многих ситуациях, когда мне следовало бы испугаться. На яхте посреди международных вод с саудовским принцем, который на горячую минуту, казалось, не очень хорошо воспринял мой отказ выйти за него замуж. Я побывала в одной небольшой авиакатастрофе. Застревала в американском посольстве в Лаосе без паспорта и в полной куче дерьма.

И все же никогда не была так напугана, как сейчас, мечтая о гребаном коктейле или косячке, или еще о чем-нибудь, чтобы снять напряжение. Но причиной этого страха, тошноты в животе была та же самая причина, по которой я не могла баловаться наркотиками или алкоголем.

Я должна встретиться с этим лицом к лицу, будучи трезвой.

Встреться с ним, будучи трезвой.

Конечно, он не причинит мне вреда. Я очень хорошо это знала. Карсону и в голову не придет причинить мне боль. Он любит меня. Я чувствовала интенсивность этой любви каждой своей клеточкой, даже когда спала.

Я знала, что люблю его с той же силой, с какой он любил меня.

Но любить кого-то, трахаться каждую возможную минуту, спать вместе, пытаться впрыснуть себя в вены друг друга — это совсем не то же самое, что растить вместе ребенка.

Я боялась того, что это может сделать с нашими отношениями. Жизнь, которую мы только создали. Образ жизни, к которому я привыкла. И да, поскольку я была тщеславной идиоткой, я беспокоилась о том, что будет с моим телом. Отсутствие контроля над такими серьезными изменениями наполнило меня ужасающей паникой.

Но затем в моем сознании возникли видения ребенка с темными волосами и глазами Карсона, и паника немного утихла. Но не исчезла. Но я могла дышать, несмотря на панику.

Я была в коттедже Карсона и ждала.

Сразу после полуночи. Я надеялась, что он скоро вернется домой. У него не было графика, у меня тоже. Я ни разу не написала ему, спрашивая, во сколько он будет дома или что-то в этом роде.

Ну, однажды, когда я была по-настоящему возбуждена, то отправила ему видео, как играюсь с вибратором, сказав, что начну без него, если он задержится надолго. Он приехал меньше чем через час, крича на меня, как я посмела записать такое видео.

Потом он трахнул меня хорошо и жестко.

Я сфотографировала один из десяти тестов на беременность, но все равно ждала. О таком нельзя рассказать по смс. Особенно когда я не знала, как он отреагирует. Карсон мог бы выместить злость на ком-то другом.

Мы не говорили о детях. Или о нашем будущем в целом. Он сказал, что я принадлежу ему до последнего удара сердца, так что я предположила, что это навсегда. Я едва успела привыкнуть к этому, особенно с этим проклятым предчувствием. То же самое предчувствие пришло, как только появилась вторая полоска.

Карсон не произвел на меня впечатления человека, стремящегося стать отцом. Не со всеми его демонами. Не с его образом жизни.

Вот почему я расхаживала по его дому, не в силах усидеть на месте. Я выбрала какую-то мясную нарезку, а потом вспомнила, что где-то слышала, что беременным женщинам это нельзя. Я громко застонала, думая обо всех правилах, по которым мне придется жить следующие девять месяцев.

Этого было недостаточно, чтобы отвлечь меня, успокоить нервы. Я была готова взорваться к тому времени, когда фары Карсона осветили комнату. Внезапно мои ладони вспотели, сердце затрепетало в груди, дыхание стало прерывистым.

Я была незнакома со всеми этими симптомами. На секунду я забеспокоилась, что у меня какой-то сердечный приступ.

Я не слишком долго волновалась, Карсон открыл дверь, когда я упала в обморок.

Да, как в киношном стиле, упала в обморок.

Следующее, что я помню, это то, что я лежу в объятиях очень мускулистого, очень взволнованного мужчины.

— Рен. — Его голос был более настойчивым и серьезным, чем я когда-либо слышала.

Когда он оказался в фокусе, я посмотрела в ледяные глаза, затуманенные беспокойством.

— Малышка, — сказал он мягче, поглаживая мое лицо. — Ты меня слышишь?

— Я беременна, — выпалила я.

Он уставился на меня. Просто смотрел. В шоке. Я никогда раньше не видела, чтобы Карсон терял дар речи. С другой стороны, я только что упала перед ним в обморок, и первые слова, которые я произнесла, были: «Я беременна». Конечно, мой задира был готов к граду пуль или к тому, что мафиозники ворвутся в дом в любую минуту, но не к тому, что его девушка — та, что принимала противозачаточные — скажет о беременности.

Следующее, что я помню, — его объятия, он шагал к все еще открытой входной двери.

— Куда? — спросила я.

— В больницу, — проворчал он.

Я попыталась извиваться в его руках. Они были похожи на кандалы.

— Карсон, мне не нужно ехать в больницу, — возразила я, когда мы добрались до крыльца.

— Ты беременна, и ты просто, бл*дь, рухнула передо мной. Мы едем в больницу.

Я закатила глаза.

— И это меня называют драматичной, — пробормотала я.

Карсон остановился на крыльце и посмотрел на меня сверху вниз.

— Драматичной? — повторил он опасным тоном. — Ты носишь нашего ребенка, Рен. Мы не должны легкомысленно относиться к этому.

Наш ребенок. Эти два слова были подобны музыке. Поэзии.

Мое раздражение исчезло. Я протянула руку, чтобы коснуться его подбородка.

— Дорогой, я не легкомысленна. Я не ела весь день. Сначала из-за того, что опоздала на встречу, потом из-за того, что мне пришлось ехать через весь город, чтобы проверить, как идет строительство одного из наших убежищ. Потом я немного подсчитала в уме и поняла, что не приняла таблетку, после чего пошла в ближайшую аптеку, скупила миллион тестов, сделала, испугалась, а потом пришла сюда.

Я сделала глубокий вдох, вдыхая сладость его запаха.

— Потом я сделала нарезку, потому что поняла, что не ела весь день, и только когда закончила ее готовить, вспомнила, что беременным женщинам не положено есть деликатесы. Кстати, что это за чушь такая? В те времена пещерные женщины ели шерстяных мамонтов, а я не могу съесть двойной крем-бри? — Я махнула рукой. — Короче, я слишком нервничала, чтобы поесть, а потом занервничала, как рассказать тебе, и все это стало слишком. И помни, я всегда немного драматизирую. Хотя никогда раньше не падала в обморок. Это что-то новенькое даже для меня.

Карсон уставился, переваривая все, что я сказала, вероятно, взвешивая, поехать в больницу или нет.

Через несколько минут мы вернулись в дом. Я вздохнула с облегчением.

Карсон донес меня до барной стойки и осторожно опустил на пол. Так нежно, как будто я ребенок.

— У тебя с собой один из этих миллионов тестов? — тихо спросил он.

Мой желудок сжался.

— Ты мне не веришь?

Он убрал волосы с моего лица.

— Я верю тебе, милая, — ответил он твердым голосом. — Просто хочу посмотреть.

— Знаешь, на них моя моча, — сказала я ему торжественно.

— Мне насрать.

Прикусив губу, я потянулась к сумочке, где у меня действительно был тест. Моя рука слегка дрожала, когда я протягивала его ему.

Его голова была опущена, так что я не могла оценить выражение его лица. Карсон еще не совсем отреагировал на эту новость, он просто перешел в режим защитного альфа-самца.

Мое сердце снова бешено заколотилось.

Пока он не посмотрел на меня, улыбаясь.

Чертовски сиял.

Карсон держала положительный тест на беременность и улыбался мне. Счастье было запечатлено на каждом дюйме его лица.

Я моргнула, глядя на него.

— Ты не злишься?

Улыбка Карсона слегка дрогнула, брови нахмурились.

— Почему, черт возьми, я должен злиться?

Я хотела улыбнуться способности моего мужчины переходить от улыбки к угрозе за одну секунду, но этот момент был слишком странным.

— Потому что ты крутой парень, альфа-самец с очень страшной работой, ты больше десяти лет жил на своих условиях, а теперь женщина, с которой ты переспал, говорит, что носит ребенка, который перевернет твою тщательно продуманную жизнь с ног на голову? — предположила я.

— В твоих словах много неправильного. — Выражение лица Карсона превратилось из бурной улыбки в хмурое выражение. — Начнем с «женщина, с которой я переспал». Я планирую спать рядом с тобой всю оставшуюся гребаную жизнь, это не единственное, что ты для меня значишь. Думаю, я очень ясно дал понять, что ты для меня всё. Я прожил тяжелую жизнь, Рен. Полную насилия, крови, смерти. С этим приходит четкое понимание истины. Нужно продираться сквозь это дерьмо. Во-вторых, ты заговорила со мной, и я тут же понял, что ты моя. Время ни хрена не значит, когда дело касается тебя. В дополнение к этому, любые намеки на то, что наш ребенок каким-то образом разрушит мою жизнь, — бред собачий.

— Хорошо, хорошо, — пробормотала я, улыбаясь, когда мое тело наполнилось теплом. — Ты счастлив, что я ношу твое отродье, поняла. Здесь не обязательна напряженная речь альфа-самца.

Карсон поцеловал меня в макушку.

— Еще как обязательна.

— Давай все же проясним одну вещь. — Я указала на него. — Мне не нужно, чтобы ты переходил в режим безумной защиты, теперь, когда я беременна. Женщины рожали на протяжении тысячелетий. Жены викингов шли в бой, сражались и побеждали с детьми внутри. Они рожали на поле боя.

Последняя часть была немного подтасована. Никакие исторические свидетельства на самом деле не доказывали, что женщины викингов рожали на полях сражений, но Карсону не нужно этого знать.

Я была готова привести больше примеров, больше истерик, если понадобится, зная, что Карсон не собирался отступать в этом вопросе.

Но он наклонил голову и посмотрел на меня с удивлением и обожанием. Мое сердце наполнилось радостью.

— Хорошо, мой викинг, — пробормотал он, целуя меня в голову. Затем он указал на уютное кресло. — Сядь, — приказал он.

Я нахмурилась.

— Разве мы только что не решили, что я тоже викинг? Жены викингов не садятся, когда им приказывает мужчина.

— Да, но моя женщина только что упала в обморок, потому что не ела весь день, — возразил он. — Значит, она сядет своей задницей на кресло, пока я готовлю ей еду. — Его тон не допускал возражений.

Мне очень хотелось поспорить. Но он прав. У меня урчало в животе, и я все еще слегка пошатывалась на ногах.

Я указала на него пальцем.

— Просто чтобы ты знал, я сяду по собственной воле, потому что был долгий день, и я голодна, — пояснила я.

Он ухмыльнулся.

— Хорошо, дорогая.

Поэтому я свернулась калачиком в кресле и смотрела, как мой мужчина готовит для меня.