Злые клятвы

ГЛАВА 29

Эвелин

Кензо выглядит так, будто не спал несколько дней. Он смотрит на меня так, будто сделает все, что я попрошу. В его глазах боль и облегчение. Части того, что произошло, до сих пор неясны, но они медленно возвращаются ко мне.

— Я сообщу медсестре, что ты проснулась, — он сжимает мою руку и переводит взгляд на мой живот.

— Что такое? — он что-то скрывает от меня. Я знаю, что так и есть. Я не спала меньше суток и уже могу сказать, что он хранит секреты. Ладно, проснуться — это натяжка. Я то приходила, то выходила из этого, но я помню большую часть коротких промежутков времени, когда я бодрствовала.

— Давай подождем, пока придет врач, — говорит он мне. Не желая заходить дальше и рисковать спорить, я киваю головой. Кензо улыбается, достает телефон и пишет кому-то сообщение.

— Воды, — говорю я, во рту у меня пересохло. Кензо берет с бокового столика пенопластовый стаканчик и подносит соломинку к моему рту.

— Небольшими глотками.

Мне хочется жадно проглотить все это, но я знаю, что он прав. Когда я заканчиваю, он ставит чашку обратно на стол.

— Кензо, — нерешительно я облизываю губы. — Мне нужно кое что тебе сказать, — я тережу пальцами. — Твоя мама… она… — его глаза резко поворачиваются, когда он качает головой.

— Я знаю, искорка, — опасно шепчет он. — Джиа поняла это, когда расшифровала недостающую часть наблюдения со свадьбы. На ней был гребень, который она тебе дала.

— Гребень Медузы, — шепчу я. Кензо кивает.

— Я знаю все о предательстве, — он прочищает горло. — И мой… мой отец.

— Ох, Кензо…

— Доброе утро, — входит доктор с дружелюбной улыбкой, медсестра следует за ним. — Как вы себя чувствуете?

— Не так уж и плохо, — говорю я ему честно.

— Где болит? — спрашивает он, начиная меня осматривать.

— У меня болят ребра и голова, но по большей части все остальное похоже на белый шум.

Пока врач меня осматривает, Кензо стоит с другой стороны кровати и наблюдает, как ястреб. Врач проходит ряд обследований и тестов, чтобы убедиться, что все работает правильно. Медсестра берет кровь, а через несколько минут приходит другая медсестра с аппаратом УЗИ.

— Что это? Для чего это?

Доктор улыбается.

— Я думал, ваш муж уже сказал вам, — он усмехается. — Поздравляю, госпожа Накамура. У вас будет ребенок.

Ни хрена.

— Что?

— Малыш, искорка, — мой муж улыбается мне. — Маленький Кензо.

— Но… я… — черт, мы никогда не пользовались защитой, и я не пошла делать еще одну прививку Депо, когда мне нужно было продлить мою.

— Ты в порядке? — спрашивает Кензо, в его темных глазах появляется беспокойство. Я не знаю. Я? Рождение ребенка — это немалый подвиг. Посмотрите на мою мать. Она не смогла с этим справиться, и это сломало ее. Она буквально утопила моего близнеца.

Что, если я стану такой же, как она? Сумасшедшей и убийственной.

— Выкинь эти мысли из головы, искорка, — приказывает Кензо. — Ты совсем не похожа на свою мать.

Как получается, что он так легко меня читает? Мы женаты всего несколько недель, но кажется, что всегда.

Вечно и навсегда.

Это были слова, которые я слышала, как он шептал мне, когда мне давали успокоительное.

— Я знаю, — шепчу я. — Это просто… очень много, — неуклюже заканчиваю я. Он кивает и садится рядом со мной на мою кровать. Одна рука обхватывает меня, и я прислоняюсь к его сильной груди, отвлекаясь от того, как медсестра втыкает палочку мне во влагалище.

— Мы сделаем это вместе.

— А что насчет твоей матери?

Кензо смотрит вперед, на стену.

— Она больше не будет проблемой.

Я открываю рот, чтобы задать ему дополнительные вопросы, но мое внимание привлекает свистящий звук.

— Еще слишком рано определять сердцебиение таким способом, но вы видите эту маленькую точку? — доктор указывает на крошечную дырочку от пончика на экране внутри большого черного пространства. О, это так… клинически. — Мы проведем еще несколько анализов крови, чтобы убедиться, что у вас повышается ХГЧ, но на данный момент нам нужно подождать, пока мы не услышим сердцебиение плода, и двигаться дальше.

— Хорошо, — выдыхаю я, и мой голос полон благоговения. Это всего лишь маленький пончик, но этот маленький пончик внезапно завладел моим сердцем.

Вечно и навсегда.