Золотые мухи

Глава 8

Плохо контролируемая злость буквально затопила сознание. Что этот идиот себе позволяет? Говорила же, что не позволю собою манипулировать. Не стала кричать лишь потому, что понимала, скандал скажется прежде всего на мне… ведь, я как «жена цезаря», должна быть вне подозрений. А ведь есть ещё шакалы-жрецы и статус «супруги бога» … Бл…

Он что, решил, что бессмертный? «Ласковые руки» из службы Зубери быстро развеют это заблуждение. Не сейчас… успокаивала я себя… он ещё нужен в «логове» Хоремхеба, дабы обеспечить Тутанхамону дополнительную поддержку и защиту. Во всяком случае от прямых угроз. Посему старательно сдерживая ярость, тихо прошипела, подражая своим кобрачкам.

– Как ты вообще пробрался через стражу? Не осознаёшь, что помешал ритуалу, и, если Хумос взбрыкнёт, придётся ещё дольше пробыть в этом Сетовом городе? Убирайся! И постарайся сделать так, чтобы тебя никто не заметил!

– Как интересно… – раздался над моим ухом приятный мужской баритон. – Меня ещё ни разу не выгоняли с собственного обновления. Да, ещё сразу же, после призыва.

Я резко развернулась и не удержавшись, плюхнулась на попу. А учитывая, что произошло это на каменном полу пещеры… было очень больно. Из глаз невольно прыснули неконтролируемые слёзы.

Передо мной стоял Амон собственной персоной. Вернее, как стоял… прохаживался между факелами и жертвенником, с интересом рассматривая подготовленные дары. Притронулся к травам. Засунул пальцы в масло, проверяя запах. Удивительно… рука его вполне успешно взаимодействовала с подношениями, но высокие перья короны Шути даже не потревожили огонь факелов, когда божество прошествовало мимо них.

– Ну, и чего ревёшь? – спросил Амон, улыбнувшись. – Вставай, у нас ещё обряд не завершён, – и протянул мне руку.

Только хотела возмутиться тем, что меня напугали, да заявить об ушибе пятой точки, как замерла в испуге о последствиях для ребёнка. Тут вдруг осознала, что никакой боли нет. Кроме того, оказалось, что сижу на мягкой подушке. Посему, в ответ постаралась мило улыбнуться, а не демонстрировать оскал.

– Опять этот нелепый наряд? – помогая подняться, он неожиданно крутанул меня.

– Что выдали, то и ношу, – ответила раздражённо, и сама себя мысленно хлопнула по губам. Ну, кто в здравом уме, нарывается в беседе с богом?

– В прошлый раз, помню, – визави задумчиво прикрыл глаза, – передо мной танцевали девушки только в одних поясках из ракушек каури, что приятно позванивали в такт движения их бёдер… м-м-м… – он даже дёрнулся пару раз, имитируя танец.

– Уговорил, как вернёмся в храм, скажу «дуат нечер», чтобы устроили тебе «вечеринку».

– Зачем же ждать? – с хитрым прищуром мужчина разглядывал моё лицо. – Тем более, когда рядом «супруга», а брак ещё не консумирован… – жёстко закончил Амон, прижав к себе.

– А чьи перья, – заявила усмехнувшись, – я наблюдала в день «свадьбы»?

– Видишь ли… жёнушка… ощущать через контакт чьего-то смертного тела, и прикасаться самому… совершенно разные вещи. Так что я просто не мешал тебе общаться с отцом твоего будущего ребёнка. Тем более, вам ещё долго не представиться подобного случая…

– И что? Ты хочешь это сделать здесь и сейчас? – надеюсь мой голос не звучал настолько испуганно, как слышалось это мне… – но тут нет никаких удобств…

Мужчина рассмеялся и взмахнул рукой. Непонятным образом в пещере оказалась мягкая кушетка из моего прошлого-будущего. Следом та обзавелась покрывалом и парочкой подушек. Как та поместилась в небольшой пещере, так и не поняла. Но к моему удивления, для прохода вокруг, даже осталось свободное место.

– Ну вот, – заявил Амон, – так тебе будет привычнее? – и взглянул на меня с таким предвкушающим хищным выражением, что меня аж передёрнуло.

– Но… – я с ужасом оглядывалась, пытаясь как-то выкрутиться из положения, – у нас ещё все молитвы не прочитаны…

– Ну их, – усевшись на кушетку, мужчина похлопал по ней, рядом с собой, – скажешь всем, что всё пропела в точности…

– А как же… – я переводила взгляд от одного предмета на другой, ища выход. – А как же масло! – нашлась, наконец, с ответом, вцепившись в спасительный горшок. – Если травы можно сжечь за раз, то наличие масла вызовет вопросы!

– Хм… – Амон задумчиво рассматривал меня, что-то прикидывая в уме. Вдруг глаза его сверкнули, и бог расплылся в очаровательной улыбке. – Масло мы можем потратить с пользой… – и он словно змей, скользнул ко мне. – Будешь намазывать меня, так что с чистой совестью заявишь, что использовала его на обновление «супруга». А массаж я люблю…

Одной рукой он теперь держал сосуд с маслом, второй придерживал меня за локоть, видно опасаясь, что испорчу такую отличную идею и просто разобью горшок. Поставив тот на появившийся столик возле ложа, Амон приступил к разоблачению.

Корона исчезла, явив совершенно лысый череп. Усех и браслеты растворились на коже. Мужчина развязал свой пояс, что заканчивался таким же хвостом, что и царский, используемый в ритуалах. После чего шендит[30] упал к его ногам, явив божество в «первозданной красоте».

Поправив подушки, он улёгся и устремив на меня хитрый прищур, скомандовал.

– Приступай!

Подавив желание надеть божеству горшок на голову, присела на выделенный для меня кусочек кушетки. Вздохнула и набрав в ладони побольше ароматного масла, стала растирать его по мужскому телу.

Краем глаза заметила, что факелы вспыхнули ярче, а на жертвенной курильнице заалели угли, на которых появились травы из подношения.

Ладно… массаж, так массаж! Взялась за находящуюся рядом руку и увлечённо начала пожимать и постукивать, сопровождая это щипками и растяжками.

– Так ты скорее устанешь, – заявил этот… бог… – останавливая мои ладони. – Делать массаж тебя явно не учили. Лучше растирай по телу.

То ли снадобье Монтуэма прекратило действовать, то ли от пережитого стресса сдали нервы, но руки мои подрагивали, пока я старательно размазывала масло.

Естественно, подобные поглаживания вызвали ожидаемую реакцию мужского организма. Мне же, демонстративно намекнули, что все части божественного тела, должны получить свою порцию «приложения рук».

Саму же, душила злость пополам с обидой. Всегда не терпела принуждения, а слившись с Анхесенамон, так ещё и получила её порцию эмоций. Плюс скачки гормонов беременного тела… Своды пещеры словно сжимались. В груди не хватало воздуха… и меня прорвало!

– Сетова задница! – ругнулся Амон, подскочив с кушетки. Он произносил ещё множество заковыристых выражений, которые я пыталась запомнить краем сознания.

Всё остальное моё естество разрывалось между двумя противоположными эмоциями. Я пыталась не заржать и не умереть со страху.

И было от чего. Организм постарался справиться со стрессом своим образом. И сейчас весь непереваренный моим желудком скудный ужин красовался на божественном теле. Кровь постепенно отливала от моего лица, а я тихонечко пыталась отползти подальше.

Взглянув, наконец, на меня, мужчина резко успокоился и как будто встряхнулся. Передо мной стоял совершенно чистый и главное, одетый Амон.

– Это было… незабываемо, – произнёс он, подойдя, и приподняв моё лицо за подбородок. – Никогда ещё не испытывал подобного, – при этом бог усмехнулся и даже обвёл мою скулу большим пальцем. – Я ведь ещё потешался над Хапи с Себеком, что жаловались на постоянные царские «оплодотворения». Рассказать кому, не поверят…

– Оно как-то само… – только и могла просипеть, осознавая, что буря отступила.

– Хм… понимаю, – усмехнулся он. – Но скоро ты избавишься от бремени, и я напомню о незавершённых обязательствах, – жёстко заявил Амон, зажав подбородок между пальцами. – Ведь вы с Маат многое поставили на кон, не так ли? А объявить ребёнка моим, умно, но… не без последствий. Ты же знаешь, что всё имеет цену? Не так ли?

В ответ я только неуверенно кивнула.

– Вот и умница! – Амон улыбнулся такой лучезарной улыбкой, что у меня ёкнуло сердце от нехорошего предчувствия.

После этого исчез, а за ним и кушетка. Только я осталась сидеть на большой подушке посреди пустой пещеры. Но и та растворилась, стоило мне подняться.

Не веря, что всё закончилось столь благополучно, обернулась и с ужасом заметила золотую статую, что сверкала в свете факелов масляными потёками, вперемешку с непереваренными остатками еды.

– Вот же, – даже ругнулась, воспроизведя несколько выражений, подслушанных недавно. – Теперь ещё будет обиженно игнорировать храм, не отвечая на молитвы. Блин!

Нужно раздобыть тряпку и воду, да постараться до восхода отмыть чёртову скульптуру.

– Хепри! – тихо позвала, приблизившись к зеву пещеры.

Тишина в ответ не обрадовала, и вынудила выглянуть наружу. Чёрт! Дежурившие телохранители были в отключке, полусидя прислонившись к стене.

Наученные предыдущим опытом моего общения с богами, остальные воины не приближались, расположившись на расстоянии. Хотя… заметила ещё одного «пострадавшего», лежащего ничком у колонны. Видимо пытался заглянуть внутрь пещеры, когда заметил происходящее с товарищами. Больше подобных «умников» не наблюдалось.

Помахала рукой, и меня, наконец, заметили. Юная хранительница змей аккуратно приблизилась, даже забыв поклониться, но старательно отворачиваясь.

– Нужна тряпка и вода.

Хепри молча кивнула, и даже склонилась в поклоне, выйдя из ступора.

Через четверть часа мне передали рваный грязный кусок материи и небольшой горшок для подношений, наполненный нильской водой. Откуда они позаимствовали всё это, старалась даже не думать.

Отмывала статую долго. Треклятое масло не хотело полностью оттираться, так что воду пришлось менять несколько раз.

Когда небо уже начало сереть, устало села на пол. «Обновление», кажется, полностью провалилось и мозг не желал представлять, что устроит Хумос через несколько часов, когда прибудет за «обновлённым» богом. Мне же хотелось просто спать, и чтобы никто не тревожил.

Неожиданно ощутила идущий из глубины пещеры приятный запах. Оттуда веяло утренней росой на зелёном поле и какой-то нереальной свежестью. Поползла в ту сторону, сил, дабы встать, просто не осталось и обнаружила прячущегося в уголке ежа. Его большие ушки мило подрагивали. Не уверенная, что он то, что меня привлекло, старательно принюхалась вокруг. Увы… Именно это животное источало столь приятный для меня запах. В руки он предсказуемо не дался, свернувшись игольчатым шаром. Куда ж ты от меня денешься? Сняв в головы ленту, аккуратно обязала ежа и уткнулась носом в «пахучий» но ужасно колючий объект.

Видимо, отключилась…

Через какое-то время неосознанно заметила, что лежу на приснопамятной кушетке, укрытая сверху чем-то тёплым. Как хорошо... Тишина… Можно поспать…

Проснулась ближе к полудню. Удивилась, что Хумоса всё ещё нет. Ведь по давно установленному ритуалу, мы должны были покинуть «утробу» на рассвете и начать празднество на площади. Странно…

Потянувшись, встала и задумчиво окинула взглядом пещеру. Чистая золотая статуя блестела и ничто не напоминало о ночном недоразумении. Кстати, на чём я спала? На жертвенном камне что ли? Ничего другого вокруг не наблюдалось.

Дивясь тишине и отсутствию жрецов, вышла из пещеры, щурясь на солнце… и остолбенела. На примерно пятиметровом расстоянии от входа по окружности вповалку лежали жрецы. Видно, искали прореху в «защитном контуре».

– Надеюсь, выспались, божественная? – улыбаясь перекошенным лицом спросил Хумос.

Неужели послушал моих телохранителей и не стал приближаться ко входу. Хотя… судя по живописно расположенным телам… отправлял на дело других, не веря на слово.

– Достопочтимый Хумос! Рада видеть вас! Усердно молилась и ждала, когда верные жрецы Амона придут, наконец, за его обновлённым «телом». Что вас так задержало?

Верховного жреца опять перекосило, но он быстро отвернулся и подал знак одному из младших служащих. Тот с ужасом посмотрел на него, потом на меня. Пришлось улыбнуться и даже сделать пригласительный жест, демонстрируя дружелюбие.

Молодой человек всё-таки справился с эмоциями и сделал несколько робких шагов в мою сторону. Пару мгновений спустя остановился, осознав, что пересёк невидимую «красную линию» и всё ещё был на ногах. Взбодрившись, подошёл ко мне и склонился в поясном поклоне.

После уже и другие жрецы, наконец, двинулись с мест, направившись в пещеру. Через пару минут из «утробы» вынесли золотую статую. В этот момент солнечные лучи коснулись священной фигуры и вокруг разлилось золотое сияние. Всё благоговейно склонили головы.

– Вы должны скрыть его от нечистых взглядов! – зло прошептал Хумос в самое ухо, вложив мне в руки рулон полотна.

Вздохнув, обернула изваяние, скрыв его от жадных взоров толпы, что собралась на нижних ярусах, да по бокам лестницы, и помогла жрецам устроить статую внутри наоса. В этот момент «прибыл» усерхетамон и домик закрепили на нём.

Подошедшие служители попытались подсадить в лодку. О-о-о нет. Вниз по лестнице я пойду пешком! Ответила, что окажусь в ней только на берегу. Хочу размять ноги.

Тогда в мои руки вложили систры и под праздничные песнопения, все отправились к ожидающей ладье. В толпе мелькали знакомые лица ребят из второго и третьего отделения. Заботливые. Даже улыбнулась от разлившейся в душе теплоты.

У реки пришлось всё-таки перебраться в лодку к «супругу». Благо на той стороне дорога ровная и свернуть случайно шею мне не грозит… хотя… если только не случайно.

Храмовая пристань, а также всё свободное пространство вокруг было забито людьми. На причале нас вновь встречал Тутанхамон, с трудом скрывающий переживания. Рядом с ним стоял Аапехти, что-то спокойно ему вещавший. А вот выражение лица чати определить было трудно. Оно ежесекундно менялось. Уж не припадок ли у дедули?

По спущенным сходням божественную ладью, наконец, спустили. Тутанхамон переговорил о чём-то со жрецом и забрав у того воскурения, сам пошёл в обход усерхетамона. Я старалась спокойно улыбаться, глядя на мужа, посылая тому волны спокойствия и радости. Наконец, лицо супруга разгладилось и беспокойство ушло с его чела.

Хумос о чём-то усердно и вдохновенно втирал народу, а меня после этого внесли обратно на территорию храма… скорее бы домой.

Снаружи послышались гомон и крики радости. Народу объявили, что царь, в связи с праздником, раздаст хлеб и пиво жителям Уасета.

Поторапливая служительниц, быстро, но тщательно омылась и переоделась, желая поскорее покинуть «гостеприимные» стены храма. На вопрос остановившего меня на выходе Хумоса, о возможности ещё задержаться в городе, ответила решительным отказом. Могла бы, уже сама бы гребла, подальше отсюда.

– Может поедешь со мной в Шедит? – спросила Тутанхамона, наконец, прижавшись к нему в раскачивающимся паланкине. Чувствовала, что ему сейчас требуется моё присутствие рядом. Представляю, что он успел надумать, пока меня так долго не было. Надеюсь Зубери постоянно докладывал о происходящем.

– Ты же знаешь, песнь моего сердца, что я бы хотел вообще не расставаться с тобой. Но без поездки к войскам мы не увидим спокойствия в стране.

На что мне осталось только согласно кивнуть. В военное время царь должен быть победителем, иначе правление его будет недолгим. Меня же подобный вариант не устраивал от слова совсем.

Как бы Ипуи не возражал, приказала выдвигаться на следующее утро. Страшилась влипнуть опять в какой-нибудь праздник. Тутанхамона же удалось уломать на совместный проезд до Та-Дехенет, где моя флотилия повернёт к Шедиту, а корабли супруга отправятся на север. Это же почти неделя в спокойной обстановке, когда можно будет обсудить с ним мои идеи относительно снабжения войска провиантом и оружием. И раздельные лодки, это очень хорошо. А то одного отдельно взятого сотника становится как-то слишком много рядом со мной. Мужа я могу и одного пригласить. Ведь беременной женщине показан покой и участие…