Звезда сапфировых вершин

Глава 9. Глоток свежего воздуха

Мне было любопытно посмотреть на обеденный зал, в котором накрыла стол Альда. Наверное, он такой же обшарпанный и невзрачный, как и всё в этом отеле. Ничего, главное, чтобы посуда была чистой, а пища съедобной. Я поняла, наконец, что очень хочу есть. К тому же, я совсем непривередливая.

Вчера днем накануне полета, когда я еще была дома, у меня кусок не лез в горло. Я приготовила рис с курицей в густом белом соусе, но даже не прикоснулась к еде. Увидев мою пустую тарелку с листиком зеленого салата, Марис одобрительно хмыкнул: «Что, жуешь траву, как коза? Хочешь быть стройнее? Одобряю! Ты, кстати, прилично раздалась в бедрах. Следи за собой! Разжиревшая жена мне не нужна». «Скоро у тебя никакой жены не будет…» — подумала я, но промолчала, в очередной раз проглотив горькую обиду.

Марис говорил неправду — нисколько я не раздалась, я много лет в одном весе, даже школьные платья сидят на мне очень хорошо. Но он привык походя, между делом, задевать меня, критиковать, наставлять… А я, по его мнению, должна только покорно кивать и слушать.

Вечером поужинать я не успела — да и не до того мне было. Около шести часов, пока муж работал в художественной мастерской (он уже третий год писал маслом какую-то замысловатую картину с размытыми фигурами), я накинула серое летнее пальто, надела шляпку и тайно выбралась из любимого дома. Непросто было расставаться с дорогим сердцу золотистым особняком с башенками, который когда-то сама с большим вдохновением проектировала! Посмотрев в последний раз на синий спокойный океан, на галдящих чаек, на еще теплый желтый песок, я вдохнула полной грудью свежий соленый воздух и со всего духу помчалась на перекресток Океанской и Лилейной улиц. Чуть ногу не подвернула, хотя боты выбрала удобные, на маленьком каблуке. На перекрестке под круглыми липами меня уже ждал заказанный экипаж. Вознице я заплатила вдвое, и он быстро докатил меня до Загородной поляны — там, в багажном домике у старика-смотрителя, я заранее оставила собранный саквояж.

Я старательно готовила свой побег, но все равно очень переживала, что Марис хватится, бросится искать, найдет, вернет — и кто знает, что он потом со мной сделает. Нервничала так, что леденели руки, хотя на улице стоял приятный август. Да еще дракон запаздывал — не прилетел в назначенный в письме срок. Конечно, переписку я вела из своей оформительской конторы — ни в коем случае не из дома! Разве я могла допустить, чтобы бумаги попали в руки мужа?

Полтора часа я бродила по Загородной поляне, глядя в равнодушное белесое небо: то снимала, то надевала шляпку, то застегивала, то расстегивала пальто, без конца смотрела на наручные часы и трясла запястьем — казалось, что время остановилось. Погода стояла пасмурная и на душе было так же. Меня бросало в жар и холод, сердце колотилось, глаза туманились от слез. Пару раз охватывало такое отчаяние, что я мысленно кричала себе: «Сумасшедшая, что ты творишь?! Куда собралась?! Что там тебя ждет — ты подумала?! Еще есть шанс всё вернуть! Давай, лови экипаж и отправляйся назад: к мужу, к работе, к друзьям, к любимой галерее! Скажешь Марису, что просто выехала на прогулку по вечернему городу, а сумку заберешь в другой день… Ты хоть представляешь, что такое — лететь на драконе, да еще в чужие земли?! Ты совсем свихнулась?!»

Может быть, если бы дракон задержался еще на час, я бы так и сделала, решив, что полететь в Сапфировую страну уже не судьба. Наверное, я бы малодушно бежала, вернулась к мужу и, получив в душу заряд дроби из обидных слов (а может, и ощутимый толчок в плечо), продолжила как-то жить… как-то существовать…

Но дракон все-таки прилетел. Правда, от волнения я никак не могла на него забраться — возница и не думал мне помогать. Мне показалось, что даже сам дракон глядел на меня более дружелюбно и сочувственно, чем насмешливый тролль в нелепом колпаке, подвязанным шнурком под острым подбородком. Лиловый дракон качал овальной головой, двигал острыми ушами и аккуратно разворачивал перепончатое крыло, всем видом объясняя, чтобы я смелее на него наступила. Но крыло было очень скользким, оно подрагивало, качалось. Стоило мне наступить, как подкашивались ноги; я то и дело падала на колени и наконец порвала чулок. Тролль наблюдал за мной с нескрываемой ехидцей, и мне снова захотелось вернуться домой.

Хорошо, что смотритель Загородной поляны обратил внимание на мои мучения! Озадаченно крякнув, он притащил из своего маленького домика с черепичной крышей складную металлическую лесенку и деловито приставил ее к фиолетовому драконьему боку. Добрый седенький старичок помог мне забраться на дракона, накрепко пристегнул ремнем, да еще и саквояж старательно и прочно привязал к драконьему шипу. Он не приставал с расспросами, не интересовался, куда и зачем я лечу, ничего не советовал. Только сказал: «Счастливой дороги, девочка!» и помахал мне на прощание большой серой кепкой. Я с благодарностью помахала в ответ. Когда дракон поднялся ввысь, у меня захватило дух от ужаса грядущих перемен, и я поняла, что путь назад отрезан.

…Вот с такими мыслями я шагала вслед за Альдой в столовую. Рядом со мной семенила шарик Тиша, к которой я уже даже немного привязалась.

Мы прошли сквозь большую квадратную комнату с побеленными стенами — там по обеим сторонам длинного, покрытого зеленой клетчатой скатертью стола, недружно стучали ложками об одинаковые синие тарелки немногочисленные люди и тролли. На нас они не обратили ровно никакого внимания — молча продолжили уплетать еду. «Простые постояльцы», — коротко объяснила Альда и направилась дальше. Я с Тишей двинулась за ней, мельком подумав, что я, стало быть, все-таки непростая гостья.

В какой-то момент Тиша пробормотала: «Я к своим!» — и, увидев, что Альда одобрительно кивнула, свернула в полутемный переход, прикрытый занавеской с оборками. А мы подошли к двустворчатой полупрозрачной двери, которую Альда живо толкнула пухлой ладонью.

Двери послушно распахнулись. Мы попали в захламленный гостиничный двор, заставленный корытами, колесами, досками — когда я приехала, я не видела его, потому что входила с другой стороны. Но когда Альда вывела меня через ворота, я не поверила своим глазам — такой роскошный вид мне открылся.

Круглую поляну с сочно-зеленой, аккуратно постриженной травой украшали клумбы с крупными розами: кремовыми, белыми, розовыми и совершенно необычными: ярко-лиловыми и серебристыми. Посреди поляны весело брызгал фонтан с голубой чашей в виде цветка, в центре белела скульптура задумчивой полуобнаженной девушки. Неподалеку был красиво накрыт овальный стол: на розоватой скатерти по всем правилам были расставлены приборы. Фарфоровая супница, хрустальная салатница, накрахмаленные салфетки, белоснежные тарелки с блестящими вилками — все это так не вязалось с убогой обстановкой гостиницы, что я ахнула.

На фоне ослепительных Сапфировых вершин поляна выглядела сказочным местом, оазисом, островком чудесного мира. Главное — не оборачиваться, чтобы не видеть покосившиеся, облупленные доски побитого жизнью отеля.

— Ну как, хорошо я постаралась? — дружески подтолкнула меня Альда, кивнув в сторону накрытого стола. Она не подумала о наших разных весовых категориях, и я от неожиданности чуть не упала на траву. — Скажи, красота? Да для наших дорогих гостей я в лепешку расшибусь! Было бы для кого трудиться!

— Красота! — искренне проговорила я, с изумлением глядя на богатый стол, на стриженную траву, на ухоженные клумбы с розами. — А кто ухаживает за клумбами? Сама успеваешь? — я уже приспособилась обращаться к Альде на ты.

— Когда сама, когда вершики помогают, — призналась Альда. — Особенно Тиша — она у нас любительница красоту наводить. …О, вот и этот пришел! Зрасьте пожалуйста! — недружелюбно проговорила она, и я поразилась, думая, что она обращается так к господину Эдвину. Но оказалось, что рядом с хозяйкой отеля, словно унылая тень, встал Человек номер Четыре.

— Явился не запылился! — мрачно проговорила Альда.

— Хочу есть. Время полдень. Где обед? — сумрачно поинтересовался Четвертый.

— Да будет тебе обед! Подожди. Посиди вон на лавочке!

Недовольный Четвертый послушался — присел на скамейку возле роз, словно сложившись вдвое, и печально подпер голову руками. Похоже, роскошный вид на синие горы его нисколько не радовал.

— Значит, он тоже необычный постоялец? — покосилась я в сторону Четвертого.

— Да какой он постоялец! — махнула рукой Альда. — Он мой супруг! Муж — объелся груш. Вышла за него замуж на свою голову…

Я поразилась — так не подходил этот унылый, тощий, бледный тип к розовощекой, громкой, пышущей здоровьем Альде. А она уже взмахнула руками:

— Ох, к нам идет господин Эдвин! Да не из гостиницы, не туда глядишь, что ты! Вон оттуда он идет — со стороны гор! — и завопила во всю мощь крепкого горла. — Капитан Эдвин! Дорогой капитан Эдвин! Прошу к столу! Прошу вас!!