Звезды в твоих глазах

18

Наутро Ли проснулась от шума проливного дождя. В комнате было сумрачно, по стеклам стекали большие прозрачные капли.

— Ли, поздравляю! — В комнату ворвалась Саманта, слишком радостная для пасмурного дня. — О Боже, как я рада!.. Сэм будет в восторге! О, мне нужно заказать платье подружки невесты — я ведь твоя подружка? — и еще продумать список приглашенных, придумать меню… Почему ты такая печальная? Из-за Сэма? Он скоро приедет. Или просто предсвадебные волнения? Все будет хорошо, вот увидишь! Нужно сообщить папе!

Ли не успела и слова сказать, как Саманта унеслась. Куда только делась ее вальяжная походка?

— Спасибо за поддержку, Саманта, — пробормотала Ли.

Если бы это был конец ее мучений! За одно только утро все обитатели ранчо не только узнали об этой новости, но и успели поздравить ее! Итак, колесо закрутилось, и назад возврата не было!

С этого дня дом превратился в суматошную веселую карусель. На непрекращающийся дождь никто не обращал внимания. Одна Ли тихо сходила с ума от безысходности, вынужденная играть навязанную роль перед всеми обитателями ранчо. Ее состояние сразу списали на предсвадебное волнение и успокаивали, кто как мог. Урсула поставила себе целью откормить Ли, как рождественскую индейку; Саманта хлопотала о нарядах и украшениях; Фернанда Пилар не уставала уверять всех, что счастлива, что все так закончилось. Эта короткая фраза сказала Ли о том, как много было известно старой экономке.

В этой всеобщей суматохе Ли чувствовали себя человеком, пытающимся двигаться вопреки течению огромной полноводной реки. Ральф постоянно был рядом, и это больше всего угнетало Ли. Она видела его серьезное лицо и понимала, что он действует так исключительно для того, чтобы не опорочить честь Сантесов. Непреходящая боль терзала ее сердце. Непосвященным Ральф мог казаться почти влюбленным, но Ли точно знала, как обстоят дела. Проклятое чувство долга!

Она так задумалась, что не заметила приближения Ральфа. Он приподнял ее подбородок и мимолетно коснулся ее губ своими губами.

— Что с тобой?

Она невольно покраснела и оглянулась. В комнате находилась Саманта, но она сделала вид, что целиком и полностью поглощена каталогом. Фернанда Пилар усиленно полировала стол, уткнувшись глазами в его крышку.

— Все нормально.

— Завтра мне нужно будет уехать. Я приеду вечером.

Ли пожала плечами, покосившись на невольных свидетелей этой сцены, по-прежнему делающих отсутствующие лица, как будто ничего не происходило. Ральф смотрел на нее выжидающе, и Ли лихорадочно пыталась сообразить, что она должна сказать.

— Я буду скучать, — пробормотала она, и улыбающееся лицо Ральфа подсказало ей, что ответ — верный.

— Я тоже, — почти беззвучно сказал он и вышел из комнаты.

День без Ральфа… Ли не понимала, откуда взялась эта невыносимая тоска. Он так приучил ее за эти дни к своему почти постоянному присутствию, что она желала даже этих малых милостей пусть нелюбима, но только видеть его, быть с ним рядом. Боже, как глубоко она увязла! Но Ли не могла больше ужасаться своим чувствам. Она ждала Ральфа. Лежала в своей комнате и ждала, прислушиваясь к звукам за окном. Только надоевший дождь шуршит по листьям и стучит каплями в окно…

Ее глаза помимо воли стали закрываться. Ли показалось, что только она сомкнула глаза, как сон был прерван. Ее трясли за плечо. Ли распахнула глаза и увидела над собой обеспокоенное лицо Ральфа.

— Что случилось?! — воскликнули они одновременно, и оба оторопели от этой синхронности.

Ральф улыбнулся, а Ли насупилась. Он присел на край кровати.

— Ты кричала во сне.

— Неужели?

— Приснилось что-нибудь или что-то болит? — поинтересовался он, проигнорировав ее ехидный вопрос.

— Ничего не болит, и ничего не приснилось. По крайней мере, ничего такого не припомню. Так что можешь со спокойной душой идти спать. Просто очень душно и проклятый дождь действует на нервы. Ненавижу дождь! А моя кровать похожа на изрытую долину…

Последняя жалоба вырвалась у Ли совершенно непроизвольно, и эти слова заставили брови Ральфа изумленно взлететь. Он провел рукой по ее матрацу, и Ли, невольно проследив за этим движением, вдруг почувствовала возвращение лихорадочной дрожи. Она заставила себя оторваться от завораживающего движения его смуглой ладони по белой простыне и угрюмо уставилась перед собой.

— Думаю, что с твоим Матрацем все в порядке, — прозвучал вердикт Ральфа.

— Мне лучше знать.

— Какой нелюбезный прием, — горестно посетовал Ральф.

— Не знаю, чего ты ждал.

— Может, этого?

Ральф поцеловал ее и отстранился, оставив Ли дрожащей и задыхающейся. Его рука поднялась, замерла на полпути, потом неуверенно двинулась вперед, и Ральф осторожно убрал упавшие на лицо Ли пряди волос.

— Спокойной ночи, Ли.

— Спокойной ночи, — отозвалась она.

— Ли, зайди в гостиную! — Голос Фернанды Пилар остановил ее на полпути. Ли как раз по просьбе Саманты несла примерное меню Урсуле.

Обязанности курьера ей порядком надоели. Она быстро отнесла меню Урсуле, еле отбилась от поварихи, пытавшейся впихнуть в нее сладкий пирожок, и взбежала по лестнице. Она вошла в гостиную и замерла, ничего не понимая: на лицах Саманты и Фернанды Пилар застыли такие торжественные улыбки, что Ли стало не по себе. Только через пару секунд ее внимание привлекло нечто белоснежно-кружевное и воздушное, лежащее на диване. Тут же Ли увидела незнакомую женщину, оказавшуюся портнихой, прибывшей подогнать свадебное платье по ее фигуре. Ли отчаянно струсила. Нет, она не сбежала подобно испуганному кролику и стоически выдержана примерку, восторженные «охи» и «ахи» портнихи, сеньоры Долорес, и радостные восклицании Саманты, и скупую слезу Фернанды Пилар.

Освободившись, она в панике кинулась искать Ральфа. И налетела на него, когда неслась по коридору сломя голову.

— Разве можно так бегать, Ли?

— Ральф! — Она смотрела на него испуганными глазами. — Ты должен все отменить!

— Что отменить? — Его брови сошлись у переносицы.

— Все — это платье, сеньеру Долорес и нашу свадьбу!..

— Та-а-ак…

Ральф осмотрелся, сориентировался и, открыв ближайшую дверь, затащил ее в комнату. Повернув ключ и отрезав тем самым все возможные пути к отступлению, он шагнул к попятившейся Ли.

— Нет! — мягко объявил он.

— Ральф, ошибка…

Больше она ни чего сказать не успела, потому что Ральф изрек загадочную фразу:

— Я слишком долго ждал, — и, прежде чем Ли смогла понять ее смысл, начал действовать.

Он довел ее до умопомрачения своими ласками и поцелуями. Он шептал ей хрипловатым шепотом страстные обещания, заставляя ее беспомощно извиваться и стонать от страсти… Ли всхлипнула, потому что ей этого было недостаточно, она хотела почувствовать его…

— Нет, еще рано — тихо сказал Ральф в ответ на ее немой призыв.

— Рано?

— Тебе было хорошо?

— Ты сам все видел… Хотя это ничего не значит… — тихо и потерянно проронила Ли.

Ее самые ужасные предположения получали подтверждение. Ральф прикрывается сексуальными отношениями, у которых нет ничего общего с любовью. Конечно, он молодой мужчина, в полном рассвете сил и лет, для него сейчас заняться любовью, тем более при таком темпераменте… Но что их ждет дальше? Скоро она станет огромная, как слон, будет ходить, как утка, и он утратит к ней интерес. Конечно, у ее ребенка будет отец и имя, но стоит ли это той жертвы, которую она собирается принести: прожить жизнь с мужчиной, который ее не любит? В Венесуэле не лриняты разводы, и Ральф уже сказал ей, что брак будет не только узаконен властями, но они будут венчаться.

— Ли?..

Она вздрогнула.

— О чем ты думаешь?

— О том, что секс это еще не все, что нужно в семейной жизни.

— Выходит, что все мои представления о браке развенчаны?.. — пошутил он, но эти слова вызвали новую волну боли в ее душе.

Ли оттолкнула его, пытаясь подняться с дивана. Ральф сел, и его руки сомкнулись на ее талии.

— Ли?

Она заговорила торопливо, срывающимся голосом:

— Я не знаю, чего мне ждать, каким ты будешь потом, и эта неизвестность пугает меня больше всего. Я знаю причины, толкающие тебя на этот брак. Ты чувствуешь себя обязанным… Нам нужно остановиться. Пока не стало слишком поздно…

— Ли, дорогая… — Ральф прижал ее голову ладонью к груди, туда, где бешено стучало его сердце. Ее поразил этот жест. — Ли, глупышка моя… все совсем не так… Я хочу сказать…

— Сеньор Сантес, — послышался из-за двери голос Марко.

Ли в испуге дернулась, забыв, что Ральф запер дверь. Руки Ральфа невольно сжались, вдавливая Ли в его тело, а на лице появилась такая досада, что она едва подавила нервный смешок.

— Сеньор, река вышла из берегов и подмыла основание холма. Склон обрушился и снес дом семьи Агуран…

Ральф напрягся, а Ли невольно ахнула: Хосе Агуран был одним из арендаторов, и у него было пятеро детей, самому младшему из которых едва исполнился год.

— Мне надо ехать. — Ральф отстранился, и Ли вдруг почувствовала холодок. ^ А когда я приеду, мы поговорим.

— Ральф, с тобой будет все хорошо?

Он улыбнулся, а его глаза как-то странно засветились, заставив сердце Ли сжаться.

— Со мной все будет в порядке.

Ли со все возрастающим страхом наблюдала в окно, как под нескончаемым дождем Ральф заводит машину и несколько человек в длинных дождевиках садятся в машину, чтобы отправиться на помощь Агуранам. Ральф словно почувствовал, что она наблюдает за его отъездом, и, оглянувшись на дом, махнул рукой. Ли слабо махнула в ответ, заранее зная, что он не видит её слабого жеста. Рука попутно смахнула несколько слезинок со щек, и только тогда Ли поняла, что плачет.

— Не беспокойся, девочка, с ним все будет в порядке. — Рядом, как по волшебству, возникла массивная фигура Урсулы. Она обняла Ли за плечи мягкими руками. — Пойдем, милая, я напекла пирожков, и сеньора Саманта поест с тобой. Не думаю, что молодому хозяину понравится ваше состояние…

Когда Ли вошла в столовую, то на нее подобно торнадо обрушилась Саманта:

— О, Ли! О Боже!

— Что? Что случилось?! Ральф?!

Саманта взглянула на нее с удивлением, а потом выдохнула.

— Нет, Сэм. Он прилетел и позвонил, что направляется на ранчо. Этот проклятый дождь размыл все дороги… О Боже, как же он доберется?!

— Уверена, что с ним все будет в порядке, — твердым голосом заявила Ли.

Как странно, что у нее оказалось гораздо больше выдержки, чем у Саманты, которая считалась более-сильной. Ли усадила Саманту рядом с собой на диван и попыталась отвлечь разговорами.

— Расскажи мне о вас с Сэмом, — попросила она.

Это помогло. Но, едва хлопнула входная дверь, обе уставились на дверной проем, в котором возник улыбающийся, целый и невредимый Сэм.

— Сэм!!! — завопила Саманта так, что у Ли заложило уши.

— Я не один, — весело сообщил он, и в гостиную вошел еще один человек.

— Папа!

Ли застыла, безмолвно смотря на улыбающееся лицо сеньора Гарсиа. Он обнял Саманту, потом подошел к Ли и сжал ее холодные руки.

— Девочка моя, я сожалею о кончине твоей бабушки и приношу свои соболезнования. Прости, но мне не хочется сейчас говорить о грустном… Я безмерно рад, что вы с Ральфом решили пожениться, и я смогу назвать тебя своей дочерью.

Довольный вид Сэма ясно говорил, что появление сеньора Гарсиа на ранчо — его заслуга. Но Ли вдруг подумала, что случится со старым, сеньором, когда он узнает, где сейчас Ральф. И в ответ на ее суматошные мысли сеньор Гарсиа огляделся и провозгласил:

— Где мой сын? Я хочу его поздравить!

Ли закусила губу и беспомощно оглянулась на Саманту. Но, к счастью, с появлением Сэма к ней вернулись силы, и, бодро улыбнувшись, она сказала.

— У Ральфа дела, папа, он скоро будет.

— Каков, а?! Накануне свадьбы оставляет невесту и мчится по своим делам… — проворчал сеньор Гарсиа.

— Папа, Урсула напекла твоих любимых слоеных пирожков. Давайте пить чай.

Ли сидела за столом, стараясь не выдать паники, которая с каждой минутой все больше охватывала ее. Она кивала в ответ на вопросы, которых не слышала, послушно раздвигала губы в улыбке, когда улыбались все, но ее мысли были только о Ральфе. Прошло уже несколько часов, как он уехал… Я не переживу, если с ним что-то случится…

Близился вечер, а Ральф так и не появился. Ли, извинившись, ушла в свою комнату. Саманта, еще проявляя чудеса выдержки, твердым голосом успокоила отца обещанием, что Ральф вернется в течение часа, и предложила ему отдохнуть. А потом они вместе с Сэмом пришли в комнату Ли.

— Я поеду туда и узнаю…

— Сэм, я не отпущу тебя!

— Они едут, едут! — крикнула, распахнув дверь, Урсула.

Ли бросилась вниз. Она выскочила под дождь и увидела, что из машины выгружают чье-то тело. Она пыталась вдохнуть, но горло сдавил спазм, и ее стала окутывать вязкая непроницаемая тьма.

— Ли, очнись, пожалуйста… — Ральф сунул ей под нос флакон с нюхательной солью, и Ли пришла в себя.

— О, Ральф… — простонала она.

— Глупая, глупая девочка моя. Как ты напугала меня… Как ты?

— Ральф, ты жив! — словно не веря своим глазам, она провела кончиками пальцев по его лицу, а он поймал их губами. — Я почти уверила себя, что с тобой что-то случилось… Я так испугалась… — Она замолчала, потому что в этот момент обнаружила огромную ссадину на его лбу, под мокрыми прядями волос. — Ты ранен… — прошептала Ли, чувствуя, как вся кровь отхлынула от головы и она, кажется, сейчас опять погрузится в пучину беспроглядного мрака.

— Не вздумай! — предупредил Ральф и, подхватив Ли, понес ее в свою комнату. — Это просто царапина, — сообщил он ей на ходу.

— Твой отец здесь. Приехал Сэм, а с ним и сеньор Гарсиа, — проговорила она, цепляясь за его плечи.

— Отец знает, что я с тобой, он нас не потревожит… — усмехнулся Ральф, заставив Ли покраснеть.

— Как семья Агурана? — Ли с трудом припомнила, с чего начались волнения. Для нее имело значение только то, что Ральф жив и он с ней.

— Все живы. Только Хосе сломал ногу и, кажется, два ребра.

Они добрались до комнаты Ральфа, и он осторожно опустил ее на пол.

— О, Ральф… — Ли уткнулась носом в его грудь, прижимаясь теснее и не думая его отпускать.

— Мне нужно переодеться. И тебе тоже — мы оба вымокли насквозь.

— Потом…

Ли поцеловала его.

— Вот ты и выдала себя, — задыхаясь, произнес он.

— Да, — закрыв глаза, обреченно согласилась Ли, — я чувствую себя так, словно меня раздели и заодно вывернули душу наизнанку. Но почему- то мне больше не страшно показать тебе свои чувства… Я люблю тебя, Ральф, без тебя моя жизнь теряет смысл. Вот только*..

Тут она поняла, что сейчас просто расплачется, потому что это «только» было самым страшным во всей этой истории. Ведь Ральф не любит ее.

— Я люблю тебя, Ли!

Она вздрогнула, как от удара, и подняла на него изумленно-вопросительно-растерянные глаза. И поняла, что это правда.

— Я столько раз произносил фразу: «Нам нужно поговорить», — и теперь тебе придется выслушать меня. Но сначала — переодеться.

Ральф быстро стащил с Ли мокрую одежду и завернул ее в свой купальный халат. Потом он усадил ее на кровать.

— Я на одну секунду…

Он действительно вернулся очень быстро. Встал в дверях, глядя на нее пылающими глазами, а потом медленно приблизился и устроился рядом, сжав Ли в объятиях.

— Я боялся, что ты сбежишь… — тихо проронил он.

Ли помотала головой и приникла к его груди.

— Ты же знаешь, что нет…

— Я должен все объяснить тебе, Ли. — Ральф помолчал, собираясь с силами, а когда заговорил, его голос звучал мрачно и немного надтреснуто, как будто слова давались ему с большим трудом: — Все началось в тот черный день, когда я услышал бред Саманты. Я потерял голову из-за того, что решил, что мой самый близкий человек жестоко пострадал из-за чужого обмана. Мной овладела жажда мести. И тут Саманта исчезла. Чего я только не передумал, даже то, что она попытается кончить жизнь самоубийством… Я не знал, где она, но позже получил дурацкую записку, что она уезжает в какие-то джунгли в археологическую экспедицию. Только убедившись, что она жива, я решил найти и наказать обидчика. Мне все казалось предельно ясным, и я жаждал мщения. Но твой брат как сквозь землю провалился. И, может быть, это к лучшему, потому что найди я его тогда… Я не знаю, чем бы кончилось наше противостояние. И тогда я выбрал другой путь — у Сэма Брауна была сестра. Лучшая месть — око за око. Но я знал, что мой отец оберегает семью Браун и не допустит исполнения моей мести. И тут отца свалил приступ. Я посчитал это почти знамением Божьим и вернулся на ранчо, чтобы осуществить задуманное. Но когда я увидел тебя… — Ральф прикрыл глаза, словно вновь вызывая образ Ли, той, что предстала перед ним в тот день. — Я увидел хрупкого ангела с серьезными глазами и сочным ртом. Тогда я цинично решил, что месть принесет мне не только моральное удовлетворение. Я захотел тебя… Захотел так, что мои внутренности сворачивались в узел. Выбившийся локон волос, твой запах, жесты… я перестал спать ночами, мечтая о тебе. И дико ревновал… К тому же Аурелио, который просто бросил на тебя восхищенный взгляд. Я едва сдержался, чтобы не наброситься на него… Ты была моя. И вдруг я впервые осознал, что должен сделать. Ведь я решил, что только отомщу твоему брату, а выходило так, что я сам попал в сети… Я собрал всю волю в кулак, внушал себе, что мне нужна только месть. Мне не потребовалось много времени, чтобы исполнить то, что я наметил, все работало на меня, даже твоя сломавшаяся машина. Та ночь была первой во всей моей сознательной жизни, когда я потерял контроль. И уже не мог остановиться. Меня словно черти рвали на части. Я вдруг испугался. Испугался того, что оказался слишком уязвим, и желание обладать сестрой моего врага сжигало меня. Я действовал жестоко, говорил тебе ужасные вещи, вызывая перед глазами образ своей больной, плачущей и бредящей сестры. Я был в аду… И чем большим подонком я был, тем сильнее я бил в собственное сердце. А потом я уже не мог прожить ни дня, чтобы не увидеть тебя. А ты превратилась в тень прежней Ли. Я знал, что заставил тебя страдать, и это открытие вместо удовлетворения принесло мне еще большую боль. Я захотел заставить тебя вернуться, быть рядом… Но ты меня не замечала, и это вызывало во мне еще большую боль и такую ярость, что мне хотелось то подойти к тебе и как следует встряхнуть за плечи и проорать: «Вот он я, перед тобой, не смей смотреть сквозь меня и не замечать моего присутствия!» — или сгрести тебя в объятия и целовать, наплевав на весь мир, прижимать тебя к себе и сделать тебя своей… А временами мне хотелось причинить тебе такую же боль, какую я испытывал сам. Ральф немного помолчал и продолжил: — А потом были похороны Лоры, и ты сама словно стояла на краю могилы. И я понял… понял, что потерял тебя. Появление Сэма прорвало плотину моего гнева, а оказалось, что никакого преступления не было. Я был сломлен, Ли. Наверное, в тот миг я был готов продать душу дьяволу, лишь бы вернуть все назад. Но это был мой крест, мое наказание… Когда я узнал, что ты уезжаешь, я словно сошел с ума. Не спал всю ночь, бродил по саду, и вдруг во мне родилось какое-то ужасное предчувствие. Я почти не контролировал себя, когда рванулся к вам домой. Сэм испугался, когда увидел меня. Он едва смог сказать, где ты, и я бросился на эту проклятую остановку. Я видел тебя и несущийся на тебя грузовик. Я закричал, а потом увидел, как ты падаешь… Словно сломанная кукла… Мне показалось, что мое сердце остановилось, когда я увидел тебя и точно… совершенно точно знал, что ты мертва…

— Я знаю, что твой крик спас меня.

— Может быть, а может, ангелы решили спасти мою заблудшую душу и вернули тебя мне. Когда я узнал про ребенка… Я понял, что у меня появился шанс, крохотный шанс, и я вырвал его у судьбы… Скажи мне еще, Ли…

— Я люблю тебя, Ральф! Поцелуй меня.

— Нет.

— Нет?

— Тогда я уже не смогу остановиться. Но послезавтра все станет возможным.

— А что будет послезавтра? — наивно поинтересовалась она.

— Наша свадьба, дорогая. Потому что больше одного дня я не выдержу. Кстати, я уже обо всем договорился. И твой брат тоже участвовал в этом «заговоре», он привез моего отца.

— Ты кое-что забыл, Ральф.

— Нет. Я все время только требовал, но сейчас прошу… Ты выйдешь за меня замуж, моя любимая, обожаемая, несравненная Ли?

— Думаю, что трудно ответить как-то иначе на такое предложение. Да, Ральф, я выйду за тебя… — Ли уткнулась носом в его грудь, позволяя его рукам еще крепче обвиться вокруг своего тела. Ральф был с ней, был внутри ее души, как его дитя в ее чреве… — Но моя рука!..

Он тихо рассмеялся.

— Думаю, что твоя рука не помешает произнести слова супружеской клятвы у алтаря?

— Наверное, нет…

— У меня есть кое-что для тебя. Вот. — Ральф, не отпуская Ли, повернулся и что-то взял со столика у кровати. На колени Ли легла шкатулка. — Открой.

Ли послушно открыла и глазам своим не поверила.

— Сэм так и не сумел узнать, кто выкупил их: владелец ломбарда отказался сообщить ему эту информацию.

— Я хотел хоть что-то сделать для тебя… Я знаю, что эти украшения имеют для тебя не только материальную ценность.

Она кивнула. Руки Ральфа еще крепче обняли Ли, и он вопреки своим словам начал ее целовать, словно стремясь заставить Ли забыть все то мрачное и неприятное, что было между ними. И подарить надежду. Надежду на новую, долгую и счастливую жизнь.

Ли потонула в его объятиях, в его поцелуях, забыв обо всем. Настойчивый стук вторгся в ее сознание и заставил отпрянуть от Ральфа. На лице Ральфа появилось такое разочарование, что ее губы невольно тронула улыбка.

— Ральф, Ли, извините, что отрываю вас от ваших, наверное, очень важных дел, но сеньор Гарсиа требует жениха и невесту в столовую. — В голосе Сэма явно чувствовалось поддразнивание.

— Сэм Браун… — прорычал Ральф, — тебя ждет ужасная месть за это несвоевременное или, наоборот, весьма своевременное вмешательство…

Ральф взглянул в глаза своей невесты и возликовал: в ясном взгляде Ли больше не было тревоги. Она доверяла ему!

— За то, что ты женился на моей сестре, — закончил Ральф, — я со всей возможной скоростью стану твоим зятем!