Звезды в твоих глазах

3

Уже на следующий день, приехав на работу, Ли была несказанно удивлена — просто глазам не поверила — обнаружив в комнате несколько огромных коробок. Ее сердце забилось часто и гулко. О, как давно она мечтала о компьютере, но до сих пор эти мечты оставались-только бесплотными грезами!.. Не успела она прийти в себя, как дверь открылась и в комнату вошел нескладный молодой человек в очках с толстыми линзами.

— Аурелио — специалист по компьютерам, — пояснил вошедший за ним Ральф. — Он поможет подключить и настроить твоего нового помощника.

Ли расчистила место на столе, помогла Аурелио установить компьютер. Ее привели в восторг худые пальцы Аурелио, порхающие над клавиатурой, как бабочки. Она бросила взгляд на Ральфа и заметила его напряженный взгляд. Ли моргнула, и это напряжение вмиг оставило его. Она даже решила, что ей все померещилось.

— Теперь вы попробуйте. — Аурелио поднялся, освобождая Ли место за компьютером.

Ли тут же забыла обо всем, и о Ральфе в том числе. Внутри у нее все подрагивало, когда ее пальцы коснулись белых кнопок клавиатуры. Аурелио склонился над ней, объясняя принцип работы программы. Ли ощущала его дыхание на своей шее. -

— Подождите, мне надо сделать пометки, а то в голове каша… — Она судорожно схватила блокнот и карандаш, делая необходимые пометки. — Мне кажется, я никогда ничего не запомню… — шутливо пожаловалась она Аурелио.

Он сочувственно улыбнулся.

— Погодите, дня через два-три вы полностью освоитесь.

— Мне бы вашу уверенность… — пробурчала она, и Аурелио усмехнулся.

— Поначалу все кажется непонятным и страшным, в этом я убедился на собственном опыте. Но волнение пройдет, как только вы твердо усвоите, что капризы машины носят лишь временный характер, на период вашей неопытности.

Компьютер всего лишь ваш раб, а не наоборот. Так что не бойтесь его.

— Спасибо, вы меня успокоили.

— Ах да!.. — Аурелио покопался в толстой папке и протянул Ли брошюрку. — Здесь первичные инструкции. Если что, на последней странице написан мой телефон. Звоните, я вам помогу. И запомните: практика — это самое главное и действенное решение всех вопросов.

Ли благодарно улыбнулась Аурелио, а он, словно только что проснувшись, как-то странно заморгал. Его глаза за толстыми стеклами сделались беспомощными, когда он зачарованно смотрел на Ли.

— Аурелио, нам пора! — довольно резко сказал Ральф.

Ли едва не подпрыгнула от неожиданности, а Аурелио только рассеянно кивнул, будто и не заметил резкого тона. У двери он помедлил, бросив на Ли еще один долгий взгляд. А потом она осталась одна. Ли приложила ладони к горевшим щекам и прикрыла глаза. Господи, пока они болтали с Аурелио, Ральф был рядом, а она даже забыла о нем! Почему-то ей показалось, что в его голосе, когда он говорил Аурелио о том, что им пора, звучали резкие нотки. Ральф явно был недоволен, но ведь, наверное, не тем, что она и Аурелио общались и даже шутили? Просто на некоторое время он оказался вне центра внимания, а его драгоценное время пропадало попусту. И вправду, угробить больше половины дня на то, чтобы облегчить ей работу… Впрочем, это ведь касается его ранчо. Ли решила, что на сегодня думать о Ральфе хватит и ей давно пора обратить внимание на своего нового помощника.

Следующие два дня она была занята исключительно освоением компьютерной программы и почти не видела Ральфа. За эти два дня Ли пережила множество побед над «электронным монстром» и столько же поражений. Забываясь, она даже начинала разговаривать с компьютером, как с одушевленным существом, упрекая в «неотзывчивости» и «упрямстве». Инструкция, оставленная Аурелио, пришлась как нельзя кстати, и к концу второго дня Ли перестала бояться своего «раба».

В эти два дня она никуда не выходила из своего кабинета, и все события на ранчо проходили мимо нее. Ли даже упустила появление нового человека, Марко Чизане, о нем она услышала от Фернанды Пилар, которая заглянула к ней на минуту. Ли увидела его утром на третий день. Едва она вышла из машины, к ней подошел незнакомый человек и сказал, что ее ждет сеньор Сантес. Поскольку Фернанда Пилар дала довольно толковое словесное описание Марко, Ли сразу же поняла, кто перед ней.

— Хорошо, я сейчас иду, — сказала она, и Марко тут же ушел.

У Ли было не очень много времени, чтобы внимательно рассмотреть его, но ей стало немного не по себе. Он был долговязый и немного нескладный, с длинными руками; очень смугл, с черными чересчур глубоко посаженными глазами и с большим носом. Типичный итальянец. Его взгляд показался Ли неприятным, хищным. И ходил Марко тоже как-то странно, словно ожидал нападения сразу со всех сторон. Ли пожала плечами, закрыла машину и направилась к дому. Она прошла в библиотеку, но Ральфа там не было. Ли вышла в коридор, и на нее едва не налетела вечно торопящаяся куда-то Фернанда Пилар.

— Кажется, я видела сеньора в его старой комнате.

Ли ничего другого не оставалось, как воспользоваться подсказкой. Ральф задумчиво стоял посреди комнаты, которую занимал, будучи подростком. Ли всего пару раз мельком видела ее внутреннее убранство, но отлично знала, что в комнате все оставалось так, словно Ральф-подросток все еще жил в ней. Гарсиа Сантес запретил что-либо менять.

— Вы звали меня, сеньор?

Ральф взглянул на нее, но Ли показалось, что он все еще где-то далеко. Его взгляд был словно подернут легкой дымкой воспоминаний о беззаботных годах, проведенных в отчем доме.

— Кто бы мог подумать, что здесь все останег-… ся как прежде… — задумчиво сказал он, словно продолжая начатый мысленно монолог.

— Сеньор Гарсиа не разрешал ничего трогать. Максимум, что позволялось, — вытирать пыль.

Ральф хмыкнул.

— Да, мне уже сказали. В комнате идеальная чистота, — как-то невесело отметил он, — словно отец ждал, что я в любой момент приеду и снова поселюсь в своей комнате.

— Он очень скучал по вас… — пробормотала Ли.

В кабинете Гарсиа стояла большая фотография Ральфа. Там же была общая фотография всей его семьи: покойной жены, Ральфа и его сестры Саманты. Но фотография Ральфа стояла немного особняком, Гарсиа выделял ее особо. На ней Ральф выглядел беззаботным и смотрел в объектив с какой-то шаловливой улыбкой и хитринкой в темных глазах. На фотографии Ральфу было около восемнадцати лет и он был очень похож на свою мать, сеньору Реми-диа дель Карио Сантес.

Однажды Гарсиа признался Ли, что хотел бы видеть Ральфа именно таким: беззаботным и веселым, а не озабоченным главой финансовой империи.

— Но, сеньор, — осмелилась заметить Ли, — вы ведь собираете все газетные заметки о Ральфе и очень гордитесь его достижениями.

— Верно, но он так редко стал бывать дома… Я скучаю по своему сыну. И по Саманте. Дети как-то внезапно повзрослели и разлетелись из родного дома, как птенцы из гнезда.

— Мне следовало больше времени уделять отцу, — глухо сказал Ральф, и в его голосе Ли уловила раскаяние и боль. — Я и не подозревал, что он так пристально следит за моей жизнью… до тех пор, пока в его кабинете не нашел папку с вырезками. Там собрано все, что когда-либо писали обо мне, даже самые незначительные подробности. Я всегда думал, что отец слишком поглощен своим поместьем…

Ли вдруг стало его жаль. Ральф показался ей маленьким обиженным мальчиком, который не в силах что-то изменить и исправить.

— Но ведь вы можете сказать ему о том, что любите его, что он вам очень дорог… — Ли запнулась, смущенная взглядом Ральфа. — Простите, что я вмешиваюсь, но мужчины порой так скупы в своих эмоциях. Вы должны поддержать своего отца, сказать ему о своих чувствах.

— Обязательно, — пообещал Ральф.

— Как сеньор Гарсиа себя чувствует? Ему уже лучше?

— Гораздо лучше, — подтвердил Ральф. — Прогнозы врачей благоприятны, но отцу понадобится очень много времени на восстановление. Ему посоветовали поехать в специальный санаторий. После твоих слов мне становится понятна его просьба.

— Какая просьба?

— Позаботиться о тебе. Похоже, вы много времени проводили вместе?

— Да, по просьбе сеньора Гарсиа я разбирала старые бумаги и приводила их в порядок. Иногда я была кем-то вроде секретаря, особенно в последние месяцы, когда он не очень хорошо себя чувствовал…

Ли почувствовала подступающий к горлу комок. Эти несколько дней она была так занята, что почти не вспоминала о Гарсиа, а он, оказывается, даже просил сына позаботиться о ней. Он бережно относился к ней и к ее бабушке и по-отечески опекал саму Ли.

— Да, похоже, что у нее был грипп. Она до сих пор плохо себя чувствует, и я решила, что ей нужно провести полное обследование в современной клинике.

— Почему бы твоему брату не заняться этим? Ты ведь сказала, что он живет в Каракасе.

Ли печально покачала головой.

— Сэм археолог, его почти не бывает дома. Он настоящий фанатик своего дела. Сумасшедший ученый, как называет его бабушка. Сейчас он где-то в Перу, откапывает город своей мечты. — Ли поняла, что слишком разговорилась, и смущенно умолкла. — Простите за эти семейные подробности, сама не знаю, зачем я это рассказала…

— Я скажу Марко, и он отвезет твою бабушку в клинику.

От изумления губы Ли приоткрылись, но она, как ни силилась, не могла издать ни звука. Ральф в деланном удивлении приподнял бровь.

— Спасибо, вы очень добры, но я не могу… не могу вас так обременять своими проблемами… — пролепетала она.

— Ты и не обременяешь. День я сообщу тебе позже.

— Большое спасибо.

Разговор принял такой неожиданный оборот, что Ли напрочь забыла, по какому поводу она здесь очутилась.

— Зачем_вы позвали меня, сеньор Сантес?

— Я привез кое-что для тебя.

Ральф оперся на подоконник. Ли чувствовала, что он изучает ее лицо. Конечно, с такой позиции ему было наиболее удобно делать это, потому что свет падал на ее лицо, в то время как его оставалось в тени.

— Что вы привезли?

Не отвечая, Ральф взял с подоконника продолговатый предмет и протянул ей. Ли пришлось сделать несколько шагов, и тем самым она оказалась в опасной близости от Ральфа. Увидев, что Ральф протягивает ей руководство по работе на компьютере, Ли подняла глаза и благодарно улыбнулась.

— Спасибо. Это как раз кстати.

Улыбка застыла на ее губах, как только она осознала, как близко она находится к Ральфу. Тут же ее захлестнула лавина ощущений и эмоций. Она почувствовала запах Ральфа, тепло его кожи, словно он был обогревателем, щедро отдававшим тепло в окружающую среду. Это тепло обволокло Ли, проникло внутрь и заставило ее вспыхнуть. Она отступила и замерла, неотрывно глядя на Ральфа. Он обеими руками опирался о подоконник, и от этого движения футболка натянулась на его плечах и груди, четко обрисовав совершенную форму грудных мышц и мощь широких плеч.

Ли торопливо отвела глаза, ощущая себя смущенной робкой школьницей. И вдруг с отчаянием поняла, что за те годы, пока она не видела Ральфа, ничего не изменилось. Он по-прежнему владел ее душой и ее помыслами. В его присутствии она чувствовала себя беспомощной птахой, запутавшейся в силках. Она оказалась не подготовленной к его появлению на ранчо и в своей жизни. И, наверное, никогда бы не подготовилась.

Чтобы избавиться от обволакивающего ее напряжения, Ли заговорила, надеясь, что тема, которую она выбрала для продолжения разговора, окажется достаточно безопасной.

— А ваша сестра? Где теперь Саманта? Что-то в воздухе неуловимо изменилось. Ли

почувствовала это всей кожей: возросшее напряжение и холод, но при этом Ральф не произвел ни единого движения и голос его остался таким же спокойным, когда он ответил;

— С ней все в порядке.

Ли больше ни о чем не решилась спрашивать. Самообладание, хотя и с запозданием, все же вернулось к ней. Ли отступила на шаг, потом еще на один, понимая, что каждое движение отделяет ее от смертельно опасной пропасти.

— Мне пора, — пробормотала она.

Ральф кивнул в ответ.

Она вернулась в свой кабинет, но некоторое время не могла работать. Перед глазами все еще стоял Ральф, Ли отчетливо запомнила его позу, выражение его лица. Потом перед глазами возникла другая картинка.

Это произошло тринадцать лет назад. На ранчо приехал давний друг сеньора Гарсиа Родриго Агиляр с женой и дочерью. Петра была ровесницей Ральфа, и она была настоящей красавицей: тонкие черты лица, завораживающие темные, как спелые сливы, глаза и волосы цвета воронова крыла. Они весело и раскованно болтали с Ральфом, а Ли не могла отвести глаз от этой красивой пары. Наверное, именно в тот миг она впервые начала осознавать свои чувства к Ральфу. — Ли, ты что? — Саманта, сестра Ральфа, толкнула Ли, и та опомнилась.

— Ничего… Эта Петра… она очень красивая… Саманта презрительно фыркнула.

— И еще очень глупая.

Ли не успела спросить, почему Саманта так решила, как подруга ухватила ее за руку и потащила прочь из дома. В их дуэте Саманта была заводилой и организатором всевозможных шалостей и проказ. Саманта притащила Ли на чердак конюшни. Чердак был их «законным владением», здесь хранился сундучок с «сокровищами» Саманты и Ли. Саманта плюхнулась на одеяло, расстеленное на ароматном сене, потом перевернулась на живот и подперла кулаками подбородок. Это была ее излюбленная поза при придумывании всяческих проказ, которые она умело претворяла в жизнь. Ли присела рядом.

— Почему ты сказала, что Петра глупая? — спросила Ли.

— Потому что она думает женить на себе Ральфа… — при этих словах сердечко Ли пропустило удар, — и это самая большая глупость, какую только можно вообразить. Он не женится на ней. — К Ли вернулась возможность дышать. — Я подслушала разговор Урсулы и Фернанды Пи-лар. Конечно, они старые сплетницы, но я согласна с тем, что они говорят. У Ральфа холодное сердце. Он не живет чувствами, а предпочитает использовать мозги. — Такие размышления из уст двенадцатилетней девчонки звучали, по крайней мере, странно, но Ли самой только исполнилось одиннадцать, и она слушала рассуждения Саманты с раскрытым ртом. — У Ральфа сейчас на уме совсем другое, он мечтает сделать карьеру, и "жена ему пока не нужна. Папа хочет, чтобы Ральф остался на ранчо, и он, конечно, был бы даже не против его женитьбы, если бы это могло заставить Ральфа остаться. Но мой братец заявил, что он сам хочет устроить свою жизнь. Они поспорили вчера в кабинете, но при Аги-лярах они никогда не покажут, что сердятся друг на друга. Ух ты!.. Смотри, это же Ральф и Петра! Наверное, папа предложил Ральфу показать гостье конюшню.

Саманта дернула Ли за руку, и они стали бесшумно пробираться по чердаку. Сквозь щели в досках девочки могли вести наблюдение, оставаясь при этом невидимыми. Молодые люди внизу остановились напротив одного денника, и Ли отчетливо слышала, как Ральф увлеченно рассказывает о Вихре — гордости конюшни Санте-сов. Перта стояла рядом, потом она вдруг повернулась к Ральфу, и ее рука оказалась на его груди. Ральф резко замолчал. А Петра потянулась к нему, прильнула к груди и слегка запрокинула голову, подставляя лицо для поцелуя. Ральф медлил, но потом его голова стала тоже склоняться к подня-тЬму девичьему лицу…

Саманта тихо ахнула, а Ли оказалась так потрясена этим зрелищем, что сделала шаг вперед и оказалась рядом с подругой. Подгнившая доска не выдержала веса девочек, прогнулась, резко треснула, и с коротким визгом подружки рухнули вниз… Им повезло, что они свалились на ворох сена и отделались исключительно испугом.

Ральф извлек их из сена. Петра смотрела на них широко распахнутыми глазами, в глубине которых Ли прочитала раздражение и досаду. Ральф был немного мрачным, но в глазах его мелькали веселые чертики.

— Что это вы тут делаете? — грозно спросил он.

— Ничего, мы просто играли… — Саманта невинно посмотрела на брата.

Ральф усмехнулся.

— Маленькие шпионки снова взялись за свои проделки? Ладно, обещаю не устраивать вам взбучку, если поклянетесь больше не совершать ничего подобного…

— Я обещаю… — еле проговорила Ли, сгорая от стыда. — .И простите нас, сеньор, мы не хотели…

— Саманта?

— Точно, мы вовсе не хотели… Ральф тут же отпустил их.

— Хорошо, а теперь бегом отсюда, пока я не пожаловался отцу, что вы лазаете по чердаку и рискуете сломать себе шею, падая вниз.

Подружек как ветром сдуло. Оказавшись в саду, они забрались на свое любимое дерево и привалились спинами к шершавому стволу.

— О, эта Петра не только глупая. Она еще и коварная! Она точно положила глаз на Ральфа! Хочет соблазнить и женить его на себе, а я вовсе не желаю видеть ее своей родственницей! Но ничего у нее не выйдет!

От слова «соблазнить» у Ли пересохло во рту, но она очень смутно представляла себе значение этого слова. Однако горячность Саманты и собственное обожание Ральфа заставили ее почти возненавидеть «соблазнительницу» Петру. Проявленное Ральфом великодушие к «маленьким шпионкам» подняло его в глазах Ли еще на одну ступень.

Агиляры уехали на следующее утро, а через несколько месяцев Ли совершенно случайно узнала, что Петра вышла замуж. Ральф к тому времени уехал в колледж, и Ли лишилась своего предмета обожания. Хотя в ее мечтах Ральф продолжал присутствовать как некое высшее и недосягаемое прекрасное божество. Лишь повзрослев и разобравшись со своими чувствами, она была вынуждена признаться, что любила Ральфа почти всю свою жизнь. Сначала невинной детской любовью, стоящей ближе к обожанию, потом — все более осознавая его физическую притягательность. Он всегда был в ее душе ив мыслях.

И теперь, когда Ли почти уверила себя, что пережила свое детское увлечение, все возвращается на круги своя! Как будто и не было этого душевного спокойствия и долгих лет без него…

Ли бессильно застонала, вдруг поняв, что с ней происходит. Слишком давно все это тянется, слишком она увязла в этой паутине, чтобы обрести спасение. Она больна, и эта болезнь тянется уже несколько лет, превратившись в хроническую. Она неизлечима и называется «любовь». Просто со временем Ли научилась так искусно скрывать свои чувства — даже от себя самой! — загонять их вглубь, что ее внешняя бесстрастность, холодность и невозмутимость оказались настолько обманчивыми, что иногда ее считали «ледышкой». Однако возвращение в ее жизнь Ральфа оказалось тем «землетрясением», которое всколыхнуло душу Ли и обнажило давно скрываемую ею даже от самой себя правду.