Алхимия драконьей любви

Глава 17

Рейвен

Я не сомневался что Кайлина справится с огнем, но не думал что она способна на такое. От поляны не осталось и следа. Пожирательница стихий поглотила все в диаметре десяти метров. Ее сила впечатляет… И пугает одновременно.

Сейчас она стоит нагая передо мной, дрожит как лист на холодном осеннем ветру, шокированная увиденным и не понимающая что произошло.

– Что это было? – спрашивает она вновь, после того, как я застегиваю на ней свой пиджак.

На ней ни царапины, ни ожога. Я уверен, пара огненных хлыстов задели ее, но она восстановилась. Сама. Ее лицо покрыто легким румянцем. Она выглядит словно только что родившаяся богиня.

Что я делаю? Кайлина забрала мое сердце, и я любуюсь на то, как она разрушает мир, становясь идеальным оружием массового уничтожения.

– Это был наш первый урок. – шепчу я ей, поправляя волосы, похожие на шелк. В ней что-то изменилось. Запах пожирательницы, сводящий меня с ума, стал сильнее. Мне будет сложно его скрывать, нужно найти способ. Но времени совсем мало. Ульди и Лола в Академии, они в любой момент могут ее учуять.

– Я не понимаю. – Она смотрит на свои руки и пальцы. – Это же не я? Не я это сделала. Это твой огонь. Он сжег все вокруг, ведь так? – Ее глаза ищут объяснения.

Мне приходится подумать, прежде чем подобрать слова.

– Есть некоторые вещи, которым не учат в Академии. В следующий раз, если тебе будет грозить опасность, вспомни то, о чем я тебе говорил. Сейчас, попробуй сделать простое заклинание огня.

Кайлина смотрит на меня с недоверием. Затем, небрежно щелкает пальцем и недовольно выпускает воздух, уверенная что она не справилась. Однако, ей удается создать огненный шар. От неожиданности ее брови взлетают вверх, а глаза озаряются светом радости. Она может. После всей поглощенной стихии, ей хватит магии, как минимум, на неделю обучения в Академии.

– Это невозможно! – Она светится изнутри и счастье ее переполняет. – Я даже не прикладывала усилий!

– Ты особенная. Нам пора возвращаться к Мишелю.

Она смеется как ребенок, выпуская огненные шары один за другим и заставляя их летать над нашими головами, пока мы добираемся до входа скрытой лечебницы.

– Посмотри, теперь я умею делать как ты! – Она подпрыгивает в танце, забывая о босых ногах ступающих по жестким веткам и камням.

– Ты можешь делать и лучше. – шепчу я сам себе, чтобы она не услышала.

Чем быстрее она научится управлять собой и своей натурой пожирательницы, тем скорее мне придется ее вызвать на бой. В груди неприятно защемило. Лучше пока об этом не думать.

Мишель встречает нас на нижнем этаже в коридоре. Он оглядывает полураздетую Кайлину поверх очков и ухмыляется.

– Вижу вы и правда последовали моему совету и пошли заниматься. Конечно же, лекцией. Я не думал о другом. – Добавляет доктор, заметив разъяренный взгляд Кайлины.

– Лукреция, принеси и ей одежду, пожалуйста.

– Спасибо. – робко благодарит Кайлина, и заходит в палату своей матери, я следую за ней.

Миссис Эверлорн выглядит значительно лучше. Она одета в чистое и теперь рассматривает старые газеты. Нет. Она не пожирательница. Пока я взламывал оковы и переносил ее в лечебницу, я пытался учуять запах пожирателей, но на ней его нет. На самом ли деле она мать Кайлины? Или же дело в отце? Но и в нем я этого не почувствовал.

Я возвращаю Кайлине ее сумочку.

– Мне нужно вернуться в Академию. Ты можешь побыть с твоей мамой, сколько тебе захочется, но сегодня тебе нужно вновь остаться на ночь в моей комнате. Я буду ждать тебя.

– Хорошо.

– Можешь оставить себе мой пиджак. И… – Я снимаю с себя талисман из горного камня Драконьей Цитадели и надеваю его на хрупкую шею Кайлины. Она не сопротивляется. Надеюсь, что пока он будет на ней – сможет погасить ее запах. – Это тебе. Понимаю, что он никак не сочетается с кулоном Стормбрингеров, но я приказываю тебе носить его постоянно, даже ночью. Что бы не случилось, я запрещаю тебе его снимать, поняла?

Она осторожно берет талисман в руки, разглядывает его.

– Это для моей защиты?

– Да.

– Значит, ты вновь меня оберегаешь? Почему?

Ее лицо застывает в ожидании ответа, который я не способен ей дать.

– Потому что от тебя уже достаточно проблем. И мне не нужны другие. Делай как я тебе говорю, и твоя мама может оставаться здесь сколько угодно.

– Ты невыносим!

– Не новость. Весь лес слышал как ты меня ненавидишь. Мне пора.

– Эй! Постой, как я вернусь в Академию?

– Поверь мне, у тебя достаточно сил, чтобы самой создать портал. Используй талисман, чтобы зайти в мою комнату.

Кайлина хватает на секунду мою ладонь, как будто желая что-то сказать. Ее глаза пронизывают мое сердце… заставляя распадаться на мелкие частицы, при мысли что однажды мне придется причинить ей боль. Настоящую боль.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – я прерываю молчание.

– Нет. – твердо отвечает она.

Неожиданно, я ощущаю как ее руки смыкаются за моей шеей. Кайлина обнимает меня, оставляя безоружным.

– Спасибо. – тихо шепчет она на прощание.

Этот момент длится всего секунду, но как же хотелось, чтобы он длился вечность.

– Тебе пора. – Кайлина подмигивает мне, улыбаясь, а затем, чуть ли не в припрыжку идет к койке матери.

Я киваю обеим и выхожу из палаты.

– Твоя студентка? – Мишель стоит, оперевшись своим крепким плечом на белую стену коридора и пытливо смотрит на меня.

На вид ему около тридцати лет, но лично мы с доктором знакомы около сорока. О его реальном возрасте можно догадаться по очкам: толстые титановые оправы круглой формы были популярны в прошлом столетии. А также, по часам с древними астрологическими созвездиями – современники уже забыли как их считывать.

– Да, моя студентка. – Я стараюсь сделать тон как можно более ровным.

– Знаешь, мне кажется, что ты заболел. – Мишель игриво прикладывает ладонь к моему лбу, словно проверяя температуру тела. Пустой жест, учитывая, что у драконов температура тела может менятся на несколько десятков градусов за секунду, просто из-за того что оборотень зол или… Влюблен.

Я слышу свой протестующий рык рвущийся из груди.

– Ох… Да ты влюблен… – наигранно ставит свой диагноз Мишель.

– Заткнись, пока я тебе не откусил голову.

Мишель усмехается, довольный собственной правотой. Но он ошибается. Я не могу быть влюбленным в пожирательтницу стихий. Он не знает об истинной натуре Кайлины, поэтому ему смешно. Если бы знал, то не стоял передо мной, теряя время и испытывая мое терпение.

– Мне пора. – кидаю я ему. – Позаботься о…

– Да понял я, понял. – Мишель продолжает улыбаться, но затем, словно что-то вспомнив, добавляет серьезно: – Будь осторожен. Все новости гудят о возвращении драконов. И еще…

– Все, мне точно пора. – я начинаю раздражаться.

– Постой. Я слышал, что вчера на теневом рынке кто-то продал кинжал с эмблемой в форме драконьей головы и украшенный красными камнями. Я думал тебе будет интересна эта информация. – Он вытаскивает из нагрудного кармана свернутый листок, протягивает его мне. – Мне нарисовал его мой знакомый, информатор с теневого рынка.

Черт. Если это оно, то драконы вновь в опасности. Сердце замирает в груди.

Я разворачиваю листок. Рисунок на нем заставляет мою кровь застыть. Изящная рукоять украшена рубинами, драконья голова на эфесе. Лезвие покрыто рунами древнего языка. Клинок Разума – древнее оружие, способное управлять разумом драконов. Достаточно одного касания. То самое оружие, созданное, с намерением подчинить расу драконов. То, из-за которого драконам пришлось жить в тени все эти двести лет, в надежде уничтожить все созданные и раскинутые по всему свету кинжалы. Никто не знает сколько их. Три. Десять. Сотня… Огненному конклаву так не удалось выяснить кто именно их создает, мы лишь смогли уничтожить несколько из них, а потом они потеряли актуальность… Когда Конклав решил разыграть вымирание драконов. Нет драконов – клинки становятся бесполезными.

Проклятье. Теперь это оружие вновь обретает смысл.

Я сжимаю листок в кулаке. Ситуация хуже, чем я думал.

– Понял. Спасибо, что предупредил. – киваю Мишелю, создаю портал и немедля прыгаю в него.

Секунда, и я уже рядом с Академией Девяти Лун, прохожу мимо императорского войска. По виду воинов можно сказать, что они еще не до конца уверены в существовании драконов. Слишком расслабленные. Расположились вдоль защитного купола, кто-то жарит пойманную дичь, кто-то – рассказывает старые байки о нашей расе, посмеиваясь и храбрясь.

Им было приказано расположиться за пределами академии, чтобы не тревожить и без того напуганных студентов.

Они уверены, что справятся с драконом. Наивные. Разъяренному дракону сотня воинов – как закуска. Однако… Если кто-то вложит им в ладонь Клинок Разума, то это меняет ситуацию. Проблема в том, что теперь ходят слухи о выживших драконах. За нами вновь откроется охота. Никто не любит драконов. Все боятся драконов, но есть те, кто жаждет безграничной магии, дарованной нашим сердцем. Те, кто готов пойти на все, чтобы добыть клинок, о котором ходят легенды, и приказать драконы вырвать из своей груди сердце…

Мрачные мысли заставляют еще сильнее стиснуть зубы и напрячь тело.

Я прохожу под купол. Не найдя Лолу и Ульди, я связываюсь с ними по кристаллу, сообщаю о Клинках Разума. Оказывается, что Майор уже в курсе. Поэтому направил их на поиски покупателя.

Настало время разобраться с Тенебрисом. Мне не нужны дополнительные доказательства, чтобы понять его причастность к драконьей расе и к совершенным убийствам. Необходимо действовать немедленно, только первым делом нужно ввести в курс Бонифация. Это его академия, он должен знать что происходит. Если что случится со мной, Бонифаций знает о Лоле и Ульди, знает как с ними связаться.

Зайдя в коридор, ведущий к кабинету ректора, я чую запах крови отдающей морским бризом. Ускоряю шаг. Произошло что-то неладное. В голове сразу же начинают всплывать все возможные варианты, что именно меня может поджидать за дубовой дверью ректорского кабинета, которую я нахожу приоткрытой…

Ускоряю шаг, чувствуя нарастающее беспокойство. Тяну дверь на себя, и петли издают тихий протяжный скрип.

– Бонифаций! – Я одним отчаянным прыжком добираюсь до массивного дубового стола, на который безжизненно опирается седая голова ректора. Мои руки дрожат, когда я тянусь к нему, боясь худшего. Металлический запах крови, смешанный с морской солью, бьет в нос.

Я осторожно приподнимаю ректора. Его голова безвольно падает набок, но глаза открыты и в них еще теплится жизнь. На белоснежной рубашке расплывается темное пятно. Я расстегиваю пуговицы – на груди зияет рана, края которой отливают чернильной синевой. Такие раны оставляют только тени высшего порядка.

– Проклятье… – шепчу я, понимая кто это мог сделать. Тенебрис.. Раны от тени практически невозможно исцелить обычной магией.

Бонифаций пытается что-то сказать, его губы едва шевелятся.

– Те… не… – еле шепчет ректор.

– Тенебрис? – помогаю я ему.

Легкий кивок подтверждает мои слова.

– Он… Заставил… Я не хотел… – продолжает Ария.

– Заставил что?

– Ректор…

Я не понимаю о чем именно говорит Бонифаций, пытаюсь влить в него хоть сколько нибудь энергии, для поддержания жизни… Но бесполезно…

Дрожащими пальцами Бонифаций тянется к внутреннему карману пиджака. Я помогаю ему достать смятую фотографию.

– Моя… дочь… – хрипит он, стискивая бумаги в руке. – Ты обещал лекарство…

На старой фотографии – юная девушка с длинными темными волосами и невероятно глубокими синими глазами. Мира Ария , сирена, его больная дочь.

Бонифаций сжимает мою руку и передает мне фотографию. После чего я слышу как он испускает дух. Так жестоко! Отец так и не увидел как выздоравливает его дочь.

– Я выполню обещание. Твоя дочь получит лекарство. – говорю я убитому, и крепко сжимаю зубы

– Я бы на твоем месте не давал пустых обещаний. – В дверях раздается голос Тенебриса и я поднимаю на него глаза.

Буйный стоит в дверном проходе, за ним поднимаются тени.

– Как же долго я за тобой гонялся! Ты решил просто так показаться передо мной?

Тенебрис скалится и смотрит на меня поверх очков.

– Пришло время. И мне за тебя хорошо заплатили. Ты не выйдешь живым из академии. Я могу тебе это гарантировать. – Он выглядит самоуверенным. Его тени блокируют выход и окна. Нас никто не услышит и не увидит.

– Зачем? Зачем убил ректора? – спрашиваю я, не до конца понимая, зачем Тенебрису нужно было убивать Бонифация.

В ответ буйный злорадно смеется.

– Глупый дракон. Ректор теперь я. А вот ты… – Тенебрис с многозначительным видом показывает мне императорскую пергамену, ту, которая используется для прямых писем императору, с целью сообщить что-то ценное для безопасности континента.

– А вот ты теперь убийца.

Я успеваю заметить подлинную подпись Бонифация.

– Здесь подробно описано о всех нападениях взбесившегося дракона, в которых Ария обвиняет тебя. Еще он любезно назначил меня своим преемником. – Тенебрис зловеще ухмыляется. Я вижу как его безумные зрачки сужаются до драконьих.

– Это ничего не доказывает. – огрызаюсь я.

– Ах, ты об этом. Не переживай, скоро у нас будут и доказательства.

Нас. У него есть сообщник.

Медлить нельзя. Я вздергиваю руку кверху, и мой огонь, яркий и беспощадный, озаряет стены ректорского кабинета, превращая в пепел убийственные тени. Они извиваются и шипят, пытаясь ускользнуть от моего пламени, но я достаю каждую из них, методично выжигая эти порождения тьмы одно за другим. Воздух наполняется запахом горелой магии и едва уловимым шорохом рассыпающегося пепла.

Тенебрис отступает на шаг, его глаза сужаются до тонких щелей, а на лице появляется гримаса, которую я не могу точно истолковать – то ли это страх, то ли затаенное злорадство. Его длинные пальцы нервно теребят край мантии, и я замечаю, как по ткани пробегают едва заметные темные всполохи.

– Думаешь, справишься со мной? – шипит он, выпуская новую волну теней.

Я создаю огненный щит, вкладывая в него всю свою силу и решимость. Пламя танцует по стенам кабинета. Языки огня извиваются и переплетаются, создавая причудливый узор из света и теней, отражающийся в каждой поверхности вокруг нас.

– Тебе не жить, Тенебрис! Лучше сдайся сразу. – рычу я, метая огненные шары один за другим. – Я не один за тобой охочусь.

Тенебрис уворачивается, его тени скользят по полу змеями. Одна из них обвивает мою ногу, но я сжигаю ее мгновенно.

В какой-то момент он останавливается и на его лице появляется злорадная ухмылка.

– Ты даже не представляешь, как я рад что ты не один. Значит, мне заплатят больше. – Он взрывается смехом, заставляя меня поморщиться от неприязни. Я мгновенно концентрируюсь и пытаюсь заключить его в огненное кольцо, вкладывая в заклинание всю свою ярость. Мне это удается легко, даже подозрительно легко – пламя послушно окружает его фигуру, создавая плотный барьер из оранжево-красного огня. В то время как он продолжает смеяться, словно происходящее его забавляет. Что-то определенно не так. Внезапно я чувствую легкое движение воздуха позади себя, но понимание приходит слишком поздно.

Острая боль пронзает спину. Холодный металл проникает под лопатку, и я чувствую, как древняя магия растекается по венам, парализуя волю. Блеск рубинов на рукояти гипнотизируют… Я узнаю очертания драконьей головы под тонкими женскими пальцами. Клинок Разума…

– Прекрасная работа, Мисс Кардона, – доносится голос Тенебриса словно издалека.

Я пытаюсь обернуться, но тело не слушается.

– А теперь, пойдем докажем всем, что это наш дорогой Эрган убил ректора.

Я чувствую как теневые нити опутывают меня и я больше не в силах им противостоять. Все плохо. Тенебрис был отвлекающим маневром, чтобы маг смог воткнуть мне нож в спину. Конечно… Буйному необходим был сообщник. Он, будучи драконом, не смог бы воспользоваться клинком.

– Тебе не обязательно делать это, – хриплю я девушке, которая стоит позади меня, и крепко держит клинок. Я чувствую ее напор и решительность, исходящие волнами, словно темная аура. Мои мышцы напряжены до предела, но я не могу пошевелиться, будто скованный невидимыми цепями. В горле пересохло, и каждое слово дается с трудом.

Она делает плавный шаг в сторону, так, чтобы я мог увидеть ее лицо, и медленно поднимает на меня глаза. В них одна темнота, бездонная и поглощающая, словно само небытие смотрит на меня через эти пустые глазницы.

– Иди. – командует Кардона и я вынужден повиноваться.

Она подталкивает меня в коридор, и мои ноги двигаются сами по себе, подчиняясь ее воле. А затем, мы выходим на улицу, на маленькую площадку, которая соединяет учебное крыло с преподавательским.

Звезды над головой кажутся безразличными свидетелями происходящего. Кардона идет позади, не забывая нашептывать что именно нужно мне делать, ее голос звучит как ядовитый шепот, проникающий прямо в сознание. Каждое ее слово – приказ, которому практически невозможно сопротивляться.

Я расчетливо слушаюсь и повинуюсь. Даже тогда, когда они заставляют меня признаться всей собравшейся толпе что это я убил ректора. Заставляют показать свою драконью сущность. Все это видеодокументируется, чтобы отправить Императору, вместе с письмом убитого ректора…

Где-то в глубине разума у меня остается маленькая ячейка самообладания, и я прячу ее, незаметно накапливая силы, словно драгоценный кристалл, который нельзя показывать врагу. Я мог бы воспротивиться сейчас, но это потребовало бы полной отдачи, и вряд ли позволило выйти живым из этой западни. В моем нынешнем состоянии такая попытка была бы равносильна самоубийству. Мне нужно накопить силы и привыкнуть к древней силе клинка, научиться чувствовать его темный пульс, текущий по моим венам. Как привыкают к ядам, постепенно тестируя их и находя лазейки, крошечные бреши в их смертоносной природе. Образ Кайлины служит якорем, чтобы не потерять самообладание окончательно, ее лицо в моих мыслях – единственное, что удерживает меня на грани между подчинением и расчетливостью.

Нет, меня не пугает то, что Император объявит меня убийцей. В конце концов, я переживал и худшие времена за свои долгие годы. Меня пугает то, что кто-то вновь начал охоту на драконов, словно вернулись темные времена древних войн. Что среди нас есть не просто буйный… А есть предатель, готовый выдать своего соплеменника ради собственной выгоды, попирая священные законы нашй расы. И я собираюсь понять кто они, даже если придется перевернуть каждый камень в этом городе. Кто эти маги, осмелившиеся бросить вызов древнейшим существам? Я хочу увидеть их в лицо, заглянуть в глаза тем, кто решил, что может безнаказанно убивать нас. И тогда они узнают на что способна драконья ярость, когда она пробуждается в полную силу…

– Спи. – ядовитым голосом успевает мне пропеть над ухом Кардона, как только они заканчивают свое представление.... Одна из самых прилежных и неприметливых учениц академии…

Я погружаюсь во мрак.