Альтер Эго

Глава 20 Свободная сумасшедшая

Издалека я заметила фигуру у подъезда. Она нервно подпрыгивала и вглядывалась ровно в то место, откуда я шла. Она подозрительно похожа на жену моего бывшего мужа, хоть я и видела её только на фотографиях. Таких совпадений попросту не бывает. Я могла бы свернуть, но она меня тоже уже заметила. Мы не знакомы лично, но знаем друг друга и даже узнаём. Вот до чего доводят социальные сети жизнь современных людей.

Сворачивать и убегать уже поздно, но я и не собираюсь бегать. Мне нечего стыдиться. Да, я не хочу с ней разговаривать и видеть её не хочу, но, если она набралась наглости прийти ко мне, то я могу ей ответить.

Я неспешно подхожу к подъезду, стараясь не показывать нервозности и злобы, которая поднимается изнутри. Агрессия для меня вредна, потому что с ней приходит моя вторая личность, а она совсем не деликатная, не сдержанная и очень опасная для меня и для всех окружающих.

— Ты — Аврора?

— Да, а ты?

Я не собираюсь быть излишне вежливой, ведь она пришла ко мне не из добрых побуждений.

— Я — Рита, жена Артёма.

Я это знаю, но она, не дожидаясь моего ответа или реакции, сразу переходит в наступление:

— Он у тебя?

— Нет, но ты же мне не поверишь.

— Я и не должна тебе верить.

Почему же? Ведь именно я её никогда не обманывала. А вот Артём… Именно он её обманывал, он отрицательный герой, но его она любит, по нему скучает, и его она ищет.

— Пойдём?

Я достала ключ и открыла дверь подъезда, пропуская Риту. Она удивилась, засомневалась, не думала, что я пойду ей навстречу, но всё же вошла. Я не хочу разговаривать с ней на улице. В лифте мы ехали молча, и она внимательно меня разглядывала. Я тоже её оценивала, но я умела делать это исподтишка. Она чем-то похожа на меня. Она молодая, миловидная, привлекательная и тоже попала под влияние Артёма.

Я не знаю, как он это делает. Сейчас, когда я от него окончательно избавилась, я вижу, что в нём нет ничего особенного. Он не привлекательный, не харизматичный, слабый, плохой любовник, эгоистичный и очень любит себя, поэтому ему и нужно постоянно самоутверждаться, но не среди равных ему, а за счёт слабовольных женщин, которые сами себя не уважают. Ему нужно, чтобы о нём заботились, о нём одном, конкуренции он не терпит, ему нужна непререкаемая любовь, поэтому я даже не представляю, как он сосуществует со своим собственным сыном.

Я хочу честно сказать Рите, что ей очень повезло освободиться от него, даже не осознавая этого. Ей больше не нужно страдать и чувствовать себя неполноценной. Но она меня не поймёт. Оставаясь рядом с ним, рано или поздно, она могла бы осознать, что ей нужно от него бежать, но теперь у неё не будет такого шанса. Она будет помнить о нём только хорошее. День за днём вспоминать, как она любит его и как ей теперь тяжело без него. Она навечно оказалась в петле времени с его непогрешимым образом. У неё нет моего шанса перестать любить его и стать свободной от него.

Сегодня утром я заперла дверь. Шустрик уже ждал меня на пороге, старательно обтираясь о ноги.

— Привет, мой хороший, — я погладила кота, — проходи, осмотрись тут, загляни в шкафы и под кровать, вдруг Артём там, на балконе тоже можешь проверить, — это я уже сказала Рите.

Я пошла мыть руки, а потом на кухню, чтобы поставить чайник. Она пришла через некоторое время.

— Ну что, убедилась, что его тут нет? Если бы он был тут, то остались бы его вещи, но я избавилась от всего, связанного с ним.

— Это ничего не значит. Ты знаешь, где он.

Спорить с ней бессмысленно, поэтому я просто обречённо покачала головой. В чём-то она даже права. Она за него борется. Я не пошла бы к его любовнице. Никогда. Но это, пока мы были женаты. Я не знаю, что стала бы делать, если бы он тогда пропал. Я, наверное, тоже землю бы носом рыла и искала его везде, где только могла.

— У нас с ним есть ребёнок, семья, ты не смогла ему этого дать, вот он от тебя и ушёл, но ты никак не можешь с этим смириться.

— Я давно с этим смирилась, веришь ты мне или нет. И тебе советую смириться с тем, что его больше нет в твоей жизни. Сейчас ты не понимаешь своего счастья, и вряд ли когда-нибудь поймёшь, но просто подумай об этом.

— Я не хочу об этом думать, я не хочу жить без него!

Она выходила из себя и почти кричала, а мне именно этого и не хотелось. Ей больно, страшно, она злится и готова на всё, не контролируя себя. Если она решилась прийти ко мне, то сейчас готова сказать всё, что думает. Она уже давно находится в состоянии нервного напряжения и уже не понимает, где грань.

— Я знаю, что ваш ребёнок умер, но оставь уже Артёма в покое! Вас больше ничего не связывает! Он не должен с тобой ходить на кладбище!

— Он и не ходил.

— Ходил! Я знаю! Ты даже место новое купила, чтобы он с тобой ходил! А он не хотел!

Очень опрометчиво было со стороны Артёма рассказывать своей жене об этом, но теперь ведь никто не проверит, правда ли это. Я усмехнулась:

— Да, не этого он хотел. Ребёнка он хотел, чтобы продолжить род Ивановых. И меня хотел ещё больше привязать к себе. Ребёнок — это рычаг давления для таких, как он. С ребёнком мне было ещё сложнее от него избавиться. Прямо, как тебе сейчас.

— Так ты от него избавилась? Да? Что ты сделала?

И тут я рассмеялась в голос:

— Да, избавилась, дорогой ценой, ценой жизни нашего ребёнка. Он ушёл от меня к тебе. Забыла? Его больше нет в моей жизни. Я больше не должна жить по его указке. Я свободна от него. Ты думаешь, что я для тебя опасна?

Она удивилась, не веря, что я могу об этом спрашивать, засомневалась и рассмеялась:

— И правильно думаешь, — я шагнула к ней ближе, — если бы я хотела, то он вернулся бы ко мне. Но этого не случилось и слава Богу. Его больше нет. Он сбежал от меня к тебе, а теперь от тебя к кому-то ещё. Забудь о нём. Забудь обо мне. Живи дальше ради себя и ребёнка.

Её глаза расширялись от удивления, она не готова к моим словам, я не произвожу впечатления человека, который может такое говорить.

— Но нет, ты никогда не забудешь этого мудака, и это твоё проклятье. Я знаю, о чём говорю, я от этого освободилась и теперь знаю разницу.

— Ты сумасшедшая.

— Возможно, но теперь я свободная сумасшедшая, а ты — нет. Поработай над этим.

Она в упор смотрела на меня и не понимала. Всё, что мы не понимаем, кажется нам странным и ненормальным. Я в её глазах ненормальная, хоть прямо сейчас она сама такая. И всё же мы с ней разные. Она излечится рано или поздно. Я — никогда.

— Что ты с ним сделала?

— А что я могла сделать?

— Где он? — она закричала.

— Не со мной.

— Что ты с ним сделала?

Она набросилась на меня, цепляясь за руки и одежду, но я чуть отступила и перехватила её руки. Она будет задаваться этим вопросом бесконечно, если её не остановить:

— Ты убедилась, что его здесь нет? Ты же за этим пришла? Чего ещё ты от меня хочешь? Что, ты думаешь, я с ним сделала?

Она смотрела на меня безумными глазами и вдруг разрыдалась:

— Не знаю! Я не знаю, где он, что с ним! Почему он нас оставил⁈

Я её отпустила, и она согнулась пополам, сотрясаясь от рыданий. Моя агрессия сошла на нет. Мне больше не нужно защищаться. Мне больно на неё смотреть, я знаю, что она чувствует. Я была на её месте. Я тоже часами и днями напролёт рыдала, скрючившись в позе эмбриона. Я не знала, как жить без него, как дальше жить. А я ведь была одна, у неё есть ребёнок от него, его частичка. Это и благо, и проклятие. Ей нужно время. Время не лечит, но притупляет боль, со временем просто начинаешь забывать или реже вспоминать, хотя временами всё равно очень больно.

Я помогла ей сесть на стул и дала время, чтобы слёзы вышли. И пока заварила чай. В конце концов, она всхлипнула и вытерла слёзы.

— Выпей чаю. Легче не станет, но это хоть что-то.

Она сделала несколько глотков.

— Он не вернётся?

Я покачала головой:

— Я не знаю, но скорее всего — нет.

— Как мне жить без него?

— Со временем привыкнешь. Может быть, встретишь другого человека.

Она открыла рот, чтобы возразить, но я её опередила:

— Я знаю, что тебе сейчас кажется это невозможным, ты этого не хочешь, не представляешь рядом с собой никого другого, но жизнь — штука сложная и длинная. Она не заканчивается, когда мы не знаем, как дальше жить. Она просто течёт и несёт нас в потоке. На пути нам встречаются новые и старые люди, что-то происходит с нами и вокруг нас. Всё течёт, всё меняется. Не мы, но жизнь вокруг нас. У тебя ребёнок растёт, тебе есть, чем заняться, ради кого жить. Просто живи дальше. Я знаю, о чём говорю. Пройдёт время, не быстро, может, года, но ты сможешь жить без него. Я смогла, я знаю, о чём говорю. И ты сможешь.

— Но как он мог нас оставить?

Это риторический вопрос. Она не получит на него ответ. Я не отвечу. Я качнула головой. И в этот момент моё сердце заныло. Я спасала себя от дурного человека, но ведь для неё и сына он — самый лучший. Плохие решения не бывают хорошими, это выбор из двух зол. Я выбрала свою жизнь и разрушила чужую. Мне нет оправдания. Я ничем не лучше Артёма. Он запустил череду событий в моей жизни, которая привела меня к плохому решению, к выбору, который я не должна была делать. И ответственность за это лежит только на мне. У меня есть ответ на её вопрос, но я ей не отвечу. Точнее, отвечу, но не так, как хотелось бы:

— Он ушёл, я не знаю, почему, но его больше нет. Мне было проще, наверное, потому что я знала, почему он ушёл от меня и куда. Тебе сложнее. Хотя, по сути, это ведь одно и то же. Для меня он тоже пропал, исчез. Но не важно… Ты ощущаешь это крахом, концом всего. Со временем ты оплачешь свою боль и понемногу начнёшь дышать. Ты заметишь, что жизнь продолжается, и ты снова будешь входить в неё, встраиваться в её темп. Ты заново будешь замечать тепло, будешь подставлять лицо свету и солнцу. А потом ты поймёшь, что отболела и пришла пора уйти тому, чему суждено уйти. Когда-нибудь ты откроешь окно нараспашку и вдохнёшь свежий воздух. А потом ты откроешь дверь новому. Только не затягивай. Вашему сыну ты нужна уже сейчас и за двоих.

Когда зазвонил телефон, я всё ещё сидела на кухне. Пять часов утра. Рита давно ушла. Я всё это время думала, что я не знаю, какие отношения у них были с Артёмом, как они жили, каким он был с ней. Я делаю выводы по своему опыту. Это мои проекции на жизнь, о которой я ничего не знаю. Самое ужасное во всей этой ситуации в том, что я не знаю, что разрушила. Мне нет оправдания.

— Где ты?

— Сергей… Я дома… Я не могу… — слова даются мне сейчас очень сложно.

— Чего ты не можешь?

— Не могу переехать к тебе.

— Тебе помочь? Давай вместе соберём вещи, я помогу перевезти. Или ты хочешь, чтобы я переехал к тебе?

— Нет, не получится.

— Что не получится?

— Ничего не получится.

— Почему? Я могу приехать прямо сейчас. Давай это обсудим.

— Нет, Сергей. Я не могу быть с тобой.

— Что случилось, Аврора?

— Случилось… Давно случилось… Со мной постоянно случается… Я не хочу, чтобы и с тобой случилось. Я не могу ещё и тебе портить жизнь. Со мной ведь всегда так будет.

— Что будет? Аврора, позволь мне решать, с кем мне портить или не портить свою жизнь. Я хочу быть с тобой. Почему ты сейчас так поступаешь? Всё же было хорошо. Нам с тобой всегда было хорошо. Зачем ты так?

— Потому что я такая. Ничего не получится с этим сделать. Я не изменюсь.

— Ты устраиваешь меня такой, какая ты есть.

— Ты меня совсем не знаешь.

— Хорошо, я хочу узнать тебя. Позволь мне узнать тебя?

— Ты не знаешь… Не понимаешь… Поверь, ты не захочешь знать, какая я на самом деле.

— Аврора, да в чём дело-то?

— Я не могу объяснить лучше, чем уже сказала. Это всё, Сергей, прости меня.

Я отключилась. Я не могу быть счастливой, не могу позволить себе быть счастливой. И Артём ушёл не сам. Я его выгнала. Если бы не то утро… Я не уверена, что он ушёл бы…