Альтер Эго

Глава 3 Непристойное утро

Моя вторая личность просыпается раньше меня. Или, может, она никогда и не дремлет, не спит, не отдыхает, позволяя мне расслабиться лишь на краткие мгновения. Но не сегодня. Сегодня я сначала открываю глаза и только потом начинаю соображать. В голове пусто, но она не болит. Значит, я вчера не пила. А что я тогда делала? И тут мысли снова понеслись вскачь.

Флешбэки моей неудавшейся жизни один за другим всплывают в сознании. В моей личной жизни всё настолько плохо, что хуже просто не бывает. Я уже три года одна, совершенно одна. Я не просто одинока, я сознательно избегаю отношений, боюсь их как огня. Я не хочу больше испытывать боль, не хочу, чтобы кто-то опять был близок к моим странностям, не одобрял их, пытался исправить или со временем становился безразличным. Где мне найти человека, который примет меня со всеми моими тараканами, или которого они хотя бы не будут раздражать? Это насущный вопрос на миллион долларов. Денег таких у меня, конечно, нет, поэтому я старательно избегаю мужчин.

У меня есть подруга Ира. Мы дружим с самой начальной школы и очень разные. Я всегда была невзрачной заучкой, а она — яркой неформалкой. Она научила меня использовать мои недостатки на благо, а я помогала ей открывать её способности. В подростковом возрасте мы стали почти сёстрами-близнецами. Подростковый возраст вообще сглаживает различия. Тогда нам казалось, что розовые волосы и одежда в стиле «я сегодня попугай» — это и есть то, что отличает нас от остальных. Но, как оказалось, таких, как мы, были миллионы.

Ира не раз вытаскивала меня из депрессии. Последний раз был особенно сложным, но благодаря ей я всё ещё живу. Это она, видя мои неудачные попытки создать отношения, сказала, что мне они не нужны, и я должна остановиться и переосмыслить себя. Ира гораздо умнее, чем кажется.

Я снова хочу выйти замуж, стать примерной женой и родить ребёнка. И поверьте, я могу это сделать. Но я боюсь снова облажаться. Я хочу сказку: «и жили они долго и счастливо и умерли в один день», но я до ужаса боюсь несчастливого конца. Реальная жизнь не предполагает хэппи-энда. Сейчас каждый знает, что брак не на всю жизнь, и готовится к тому, что когда-то близкий человек перестанет быть любимым и удобным, и тогда придётся оставить его и идти дальше. Но я так не хочу. Да и семья — это не совсем то, что мне нужно. Это попытка доказать, что я всё-таки обычная, нормальная, полноценная женщина. А это совсем не так. Я высокоинтеллектуальная психопатка, хотя в моей медицинской карте и нет такой записи.

Я не могу принять себя, поэтому никогда и не найдётся человек, который поймёт и примет меня такой, какая я есть. Поэтому любая моя семья закончится так же, как и первая. Мы с Ирой решили, что мне не нужны отношения — ни сейчас, ни традиционные, — а вот секс нужен. Благо, для этого есть варианты. Не очень правильные, законные и благопристойные.

Ира работает менеджером в клубе. Она знает, где достать и кому позвонить, чтобы организовать мне удовольствие. Подцепить мужчину не проблема, на одну ночь ещё проще, но я так не хочу. Не хочу связываться с человеком, который может хотеть продолжения или, наоборот, забудет меня через час. Да и редкий мужчина с первого раза может быть хорошим любовником. Он-то своё удовольствие получит, я постараюсь, а я останусь с пожеланием: «Ну теперь давай как-нибудь сама». Для этого мне мужчина вообще не нужен. Или: «Мои женщины кончают за семь минут». И тогда мне хочется постучать ему по голове и просветить, что его женщины просто не хотят, чтобы он бездарно елозил и дальше. «Кончил и молодец, слезь наконец с меня», — семи минут достаточно. Но я слишком хорошо воспитана и никогда так не сделаю. И его предыдущие женщины тоже так не делают, поэтому он пребывает в святом неведении и считает себя богом «секса за семь минут».

Поэтому вариант с профессиональным сексом мне подходит больше, хотя это мой первый и, наверное, единственный раз. Мне, конечно, понравилось, но я не хочу продолжать, потому что это слишком интимно. Слишком сложно подпустить мужчину так близко, особенно зная, что через несколько часов его уже не будет рядом. Никогда не будет рядом.

Так вот, мне не нужны отношения. Я их не ищу. Я их не начинаю. Я их боюсь, как огня.

И поэтому я здесь. В номере дорогой гостиницы на двуспальной кровати. И я всё ещё не одна. Не одна? Почему? Сколько времени оплачено? Сколько я ему ещё должна?

Хорошо, что я говорю гораздо меньше, чем думаю. Но мой взгляд с выпученными глазами, должно быть, выдаёт меня с потрохами, с самыми потаёнными мыслями. Он говорит сам за себя.

— Доброе утро.

Я с трудом сглатываю, потом несколько раз открываю рот и только потом хрипло отвечаю:

— Доброе утро.

Голос я, похоже, вчера сорвала.

— Ты хорошо спала?

Я ничего не помню, ни единого сна, никаких образов, но чувствую в его вопросе подвох. И он лишь подогревает мои сомнения:

— Ты разговаривала во сне.

Тут нецензурная лексика опять спорит с цензурной, пока я смогу пискляво произнести хоть что-то приличное:

— И что же я говорила? Надеюсь, ничего непристойного?

Он смеётся:

— Нет, всё непристойное было вчера. Ты беспокоилась, что оставила дома ключи, а дверь захлопнулась.

— О, вот как! Эта фраза помогает выдохнуть, и после неё становится легче.

— Ключи от дома у тебя с собой или это был вещий сон?

Он что, беспокоится, смогу ли я попасть домой? Или боится, что связался с бездомной психопаткой, которая продала квартиру и потратила последние деньги на ночь с ним? Я пытаюсь вспомнить, запирала ли дверь вчера утром, уходя на работу, и понимаю, что моя дверь не захлопывается сама. Бывает, я забываю её запереть, но тогда она всё равно останется открытой лишь на язычок. Заходи, кто хочет, бери, что хочет. Бывает, я пару раз утром возвращаюсь, чтобы проверить — иногда не зря. Но это уже другая проблема.

— Ты улыбаешься.

Да, я начинаю улыбаться, как придурочная.

— Моя дверь автоматически не захлопывается.

— Это хорошо?

— И да, и нет.

Да уж, одной проблемой меньше для него и для меня. Не нужно ему изображать слесаря. Интересно, он умеет что-то делать руками, кроме того, что показывал вчера? Он придвигается ближе:

— Мне нравится, как ты пахнешь с утра.

Это очень странно, но помогает мне подпустить его ещё ближе, когда он меня обнимает и мягко прижимает к себе. И я чувствую его эрекцию. Разве такое возможно? Это уже не действие препаратов для потенции, если, конечно, он их вчера принимал. А может, это утренний стояк? В принципе, он же молодой мужчина, почему бы и нет. Нет! Потому что для него это работа. Я бы не стала с энтузиазмом в субботу утром писать аналитические отчёты. Хотя кого я обманываю, стала бы и делала. И не мне его осуждать. Особенно, когда он так нежно меня целует.

Мне почему-то очень стыдно. Может быть, потому что я настроилась только на вечер, а сейчас уже утро, и он не обязан всё это делать. Может быть, потому что он всё-таки совсем незнакомый мне человек, и я, конечно, хочу секса, но без эмоциональной близости сложно его допускать в своё интимное пространство раз за разом. Вчера я пошла на сделку с совестью, но сегодня у моего договора закончился срок действия. Говорят, у проституток ПТСР хуже, чем у военных, но я же с другой стороны баррикады. Или нет?

Эти мысли окончательно сбивают настрой. Я упираюсь руками ему в грудь:

— Нет, подожди. Я не могу, больше не должна…

Он сразу же выпускает меня из объятий. Я, путаясь в одеяле, пытаюсь встать. Это удаётся мне не сразу. Я бы чем-нибудь прикрылась, но одеяло всего одно, и я не готова у него его отбирать, потому что тогда он будет совсем обнажённым. А это даже хуже. Лучше уж я, чего он там не видел. В итоге борьба с одеялом и самой собой окончательно лишает меня сил. Я просто сажусь на край кровати к нему спиной, опуская дурную голову на руки.

Причёска распалась, и длинные волосы падают на лицо. Я пытаюсь их убрать, но получается плохо.

— Извини, я не хотел тебя напугать.

Я качаю головой:

— Нет, это ты меня прости.

Я встаю и иду в ванную комнату. Запираю дверь и сразу включаю воду. Не хочу слышать, как он будет собираться. Он бы не сделал мне ничего плохого. Я сама не знаю, чего испугалась и почему оттолкнула, ведь мне было приятно. Точнее, тело реагировало правильно, а голова — нет. В этом и проблема.

Я смываю всю вчерашнюю страсть, стараясь не замочить волосы. Когда я выйду, его уже не будет в комнате, и, наверное, это хорошо. Неприятно, что так всё закончилось, но со мной не может быть по-другому. Я всё умею портить. Мне можно вести мастер-классы «Как уничтожить свою жизнь: Практические советы бывалой» или «Как отделаться от парня за одно утро: Смотри и учись».

Я заворачиваюсь в банный халат и выхожу. И вижу, как он всё ещё сидит на кровати с телефоном в руках. На нём даже боксеры. Он как ни в чём не бывало спрашивает:

— Ты не хочешь позавтракать?

Спрашивает так, как будто мы с ним давно знакомы. И я вместо ответа смотрю на наручные часы и со знанием дела произношу:

— Сейчас почти одиннадцать. Завтрак уже закончился.

— Но ресторан-то открыт.

— Да.

— Тогда собирайся, а я пока схожу в душ, — и уже в дверях добавляет: — Только не убегай, я быстро.

Он наверняка спросил из вежливости, и я должна была отказаться. Но нагло согласилась, даже не заметила, как. Хотя согласилась я не на завтрак, а с тем, что ресторан открыт. Но ведь ресторан в гостинице открыт круглые сутки, на крайний случай всегда можно поесть и выпить в баре. Он подвёл меня к ответу, спровоцировал. Но я ещё вчера заметила, что он может мной управлять. Читает мои реакции и направляет, задаёт наводящие вопросы, даже нужные слова заставляет произносить. И то, что мне вчера в нём казалось положительным, сегодня вызывает сомнения.

Я чую манипуляции за версту, потому что сама это умею. Но только в профессиональных масштабах, в личных целях у меня ничего не выходит. Теперь уже поздно сожалеть. И бежать тоже, тем более что он попросил этого не делать. Я всё-таки воспитанная женщина и не хочу обманывать без причины.

Я собираю одежду с пола и одеваюсь, пока он не смотрит, а то я бы опять смущалась. А когда он выйдет, я буду уже полностью одета. Вот только что делать с причёской? Волосы вьются и падают на лицо, а у меня даже резинки с собой нет. Хорошо хоть расчёска в сумке завалялась.