Альтер Эго

Глава 42 Новая жизнь

Я спустилась по лестнице. Сергей уже ждал меня в холле консульства. Он вскочил, когда увидел меня, и с беспокойством взял под руку:

— Аврора, что случилось? Мне позвонил врач и сказал, что ты упала в обморок прямо посреди рабочего дня и попросил меня приехать и забрать тебя.

Я тоже была в шоке и так устала от неожиданных новостей, что не чувствовала никаких эмоций.

— Давай поговорим дома, пожалуйста.

— Ну ладно.

Он осторожно довёл меня до машины и беспокойно поглядывал на меня всю дорогу.

Я и правда чувствовала себя не очень хорошо. Я медленно восстанавливалась после аварии, потому что не отлежалась и не соблюдала рекомендации врачей. У меня периодически кружилась голова, перед глазами плясали искры, меня тошнило, и тело побаливало в тех местах, где были гематомы. И в целом моё тело было будто и не моё вовсе.

Сергей открыл дверь, и я вошла в дом и побрела на диван. Сергей присел на корточки передо мной.

— Аврора, как ты? Что с тобой? Расскажи мне, ну прошу тебя.

Я не знала, с чего начать и как сообщают такие новости.

— Послушай, что бы там ни было, я буду рядом. Если нужно лечение, поедем домой, или в Израиль, или в Германию — туда, где самая лучшая медицина в мире.

Я всхлипнула и расплакалась.

— Аврора… Милая… Да что ж такое… Ну поговори со мной, пожалуйста.

Он гладил меня по растрёпанным волосам, вытирал слёзы со щёк, беспокойно вглядываясь в моё лицо.

— Я не знаю, как это сказать, Серёжа.

— Скажи, как есть. Просто скажи и всё.

— Ладно, — я всхлипнула, вытирая слёзы и размазывая сопли по лицу. — Я беременна.

Сергей замер на несколько долгих мгновений.

— Чего?

Я расплакалась сильнее. Он сел рядом со мной.

— Ты же сказала…

— Сказала. И это правда.

— Так, а теперь?.. Ты сказала, что пробовала. Сколько раз?

— Два.

— Что два? Всего два раза? Или с двумя мужчинами ты долго пробовала?

— Всего два. А потом сделала ИКСИ, но тоже неудачно.

— Что такое это ИКСИ?

— Интрацитоплазматическая инъекция сперматозоида. Это вид ЭКО.

— Так, итого ты пробовала три раза, но у тебя стоял диагноз бесплодие?

— Да, но это же врач поставил.

— Ну допустим. Аврора, я не такой образованный и эрудированный человек, как ты, но даже я знаю, что средний срок зачатия в паре что-то около полугода, редко у кого получается с первого-второго раза. А у тебя даже не было постоянной пары, кроме мужа, конечно.

Я снова всхлипнула и посмотрела на него.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что никакого бесплодия у тебя нет. За полгода, что мы вместе и занимаемся сексом без презерватива, у нас совершенно нормально получилось зачать ребёнка. А пробовали мы много и регулярно. Это же просто статистика.

Я просто хлопала заплаканными глазами, глядя, как он логично всё объясняет. А я рядом с ним, оказывается, очень глупая.

— Ох, милая, — он сгрёб меня в охапку, — ты меня ужасно напугала сегодня. А это только беременность. А как врач у вас на работе понял, что ты беременна? У него тесты есть?

— У него есть аппарат УЗИ. Я сказала, что попала в аварию, и он смотрел внутренние органы на случай, кровотечения или чего-то ещё. И увидел там головастика.

— Господи! Я ведь подумал, что это что-то серьёзное и неизлечимое. И нам придётся долго бороться. И я уже приготовился в худшему. Подожди, а у тебя разве нет задержки?

— Есть, пара недель. Но у меня длинный цикл и не очень регулярный, поэтому я не переживаю из-за календаря. Какая же я дура!

Даже мужчина это понимает, а я снова расплакалась.

— Нет-нет, прости меня. Я просто так испугался за тебя, что неправильно реагирую. Я очень рад. Очень-очень. Это прекрасно, что ты беременна. Ты ведь этого хотела. Тебя это очень беспокоило. И я тоже очень рад, что у нас будет ребёнок. Это ведь лучшее, что с нами могло случиться.

Он обнимал меня крепче.

— А как же моя работа?

— А у вас что, нет декретного отпуска?

— Есть, но я только вступила в должность, у меня контракт на пять лет.

— Найдут замену.

— Я не хочу замену, — я совсем уже разрыдалась.

— Ну подожди, есть же ясли, няни. Нас ведь двое. Если не хочешь сама сидеть с ребёнком, есть я. Буду брать на работе смены вечером и по выходным.

— В Консульстве есть детский сад, в принципе, для детей всех возрастов. И школа тоже.

— Вот видишь. Разберёмся. Мы найдём выход. Всё будет хорошо. Всё уже хорошо. Ты разве не видишь?

— Мне страшно. Я ведь не смогла выносить первого ребёнка.

— А почему? Из-за чего случился выкидыш?

— Это сложно объяснить, — но на самом деле, я просто не хотела об этом рассказывать и вспоминать.

— А ты попробуй.

— Ладно. Артём меня толкнул. Я упала и ударилась животом об угол тумбочки. Плодный пузырь порвался, а ребёнок был ещё слишком маленький.

Сергей сжал челюсть:

— Твой бывший — подонок.

— Он мёртв.

— Чего? Как это?

— Мне сегодня звонили из службы безопасности. Я очень испугалась, потому что со мной раньше такого не было. Он сообщил, что Артёма нашли мёртвым. Они думают, что его убили.

— Убили?

— Да.

— Кто?

— Я не знаю, он не сказал. Сказал только, что ко мне вопросов нет, и меня больше не подозревают.

— Больше?

— Да. Я же говорила, что меня вызывали в прокуратуру, и следователь допрашивал.

— Ах, да. Ну что ж… Нашёлся добрый человек, который сделал грязную работу. Вероятно, он это заслужил.

Я уставилась в одну точку перед собой. Я не хотела так думать. Никто не заслуживает такой участи. Я уже забрала одну жизнь и не горжусь этим. Вина вечно будет жить со мной. Артём был моей кармой. Надеюсь, что я расплатилась.

— Любимая, не думай об этом. Это всё теперь неважно. Это было давно, в другой жизни. А теперь у нас новая жизнь. И мы построим её вместе. Только это теперь важно.

Моя беременность стала неожиданностью, и я не была к ней готова на этот раз, но она сала спасительной главой для нас двоих. Утренняя тошнота сменилась сильной усталостью: после обеда мне часто требовался час сна, а энергии хватало ровно до конца рабочего дня. Моё прежде сильное и контролируемое тело теперь жило по своим, новым правилам, и я чувствовала себя уязвимой, как никогда раньше. Это чувство страха, вызванное неудачной беременностью в прошлом, никуда не делось.

Но именно забота обо мне стала для Сергея главным якорем. Он быстро понял, что в быту я стала абсолютно бесполезной, хотя и раньше не отличалась хозяйственностью. Зато я продолжала работать, мой мозг функционировал как часы. Я была практически незаменимым сотрудником с огромным кредитом доверия, которому шли навстречу из-за физического состояния. Я по-прежнему отлично зарабатывала.

Сергей полностью взял на себя дом, став не просто домохозяином, а настоящим домашним управляющим. С вечера он готовил мне в контейнерах еду, которую можно было взять с собой на работу, следил, чтобы в холодильнике всегда были свежие фрукты и овощи, и тщательно контролировал, чтобы в моём рационе было достаточно белка. Он прекратил пить, не только из солидарности, но и потому, что больше не чувствовал в этом необходимости. Впервые в жизни у него была задача, достойная его силы.

Он с головой ушёл в работу на заднем дворе. Десять кустов помидоров и огурцов, манговое дерево, грядки с пряными травами и даже клубника из Израиля — он превратил задний двор в процветающий тропический огород. Эта физическая, созидательная работа заменила ему прежние скачки адреналина. Он перестал слоняться по району, теперь он либо был дома, либо занимался в «качалке» с новыми друзьями, либо штудировал местную агрономию.

Получение разрешения на работу затянулось из-за бюрократических проволочек, но Сергей не скучал. Он изучал тонкости местного автосервиса, проводил время с ребятами в спортзале и приходил домой с запахом земли и свежей древесины, а не алкоголя. Он смог устроиться в автосервис только через четыре месяца.

Когда я возвращалась с работы, меня ждал не просто ужин, а ритуал заботы. Он усаживал меня в мягкое кресло со специальной подушкой для поясницы, массажировал уставшие ступни и спину, внимательно слушал о моём рабочем дне и старался успокоить мои тревоги. Ночью он часто просыпался от того, что я плакала во сне, переживая о будущем или вспоминая прошлое. Он просто крепко обнимал меня, его тело было сильным и надёжным щитом от жизненных ударов.

Сергей больше не был «плохим парнем из плохой семьи». Теперь он был будущим отцом, мужем, который строит дом, и садовником, ждущим своего первого урожая и добытчиком неплохой зарплаты за профессионализм. Он обрёл смысл, став опорой для хрупкой, беременной меня, которую он искренне и безусловно любил.