Альтер Эго

Глава 22 Нечего терять: До востребования

У меня было много дел перед отъездом. Голова пухла от бесконечных мыслей, что нужно сделать и что будет лучше. Мой внутренний голос не затыкался. Моя тревожность, умноженная на мою вторую личность, могла мне очень навредить. Я боялась, что вот-вот начну говорить сама с собой в присутствии других людей.

Но хуже всего то, что Сергей не выходил у меня из головы. Не было ни дня, чтобы я не думала о нём. Я просыпалась и первым делом вспоминала утро вместе с ним — в гостинице, у меня дома, у него дома. Я помнила его взгляд, его руки, его тело, его слова, его улыбку. Помнила так чётко, что сама себя начинала бояться. Мне бы память похуже, а то фотографическая меня просто убивает. Я — зависимая личность и не знаю, что с этим делать.

Я должна была повидаться с папой и оставить ему кота. Я не могу везти моего Шустрика на другой конец света: очень боюсь потерять его в дороге и не знаю, как он приживётся в незнакомом месте, будет ли для него там безопасно.

Папа, как всегда, был рад меня видеть.

— Привет, доченька. Проходи, моё солнце. Давай помогу тебе с котом.

Он взял переноску.

— А кто это у нас тут, — папа открыл решётку и выпустил кота. Тот выбежал, огромными глазами осмотрелся по сторонам и на полусогнутых лапках убежал куда-то в комнату.

Папа лишь засмеялся:

— Ну ничего, освоится ещё. Мы с ним подружимся.

— Не сомневаюсь.

Я пока помыла руки и прошла в комнату.

— Как ты, доченька?

— Всё хорошо.

— Садись, хочу поговорить с тобой.

Я присела на стул на кухне. Папа предпочитал не ходить вокруг да около.

— Почему хочешь уехать?

— Пришло мне время двигаться дальше.

— На остров Маврикий? — Папа покачал головой.

— Да, папа.

— Ты пойми меня, доченька, я тебя очень люблю и не осуждаю, но мне кажется, ты потерялась. И сейчас тебе не уехать надо, а здесь в привычной обстановке разобраться в себе. Я хочу тебя понять и помочь.

— Я знаю, пап, ты, может, и прав, но мне нужно сменить обстановку. Я так уже решила.

Он вздохнул:

— Не передумаешь?

— Нет, пап, прости, что расстраиваю.

— Давай я тебя хотя бы чаем напою в последний раз.

— Пап, я же не навсегда уезжаю.

— Как знать, для меня, может, и навсегда.

Папа заварил чай и достал тортик.

— Твой любимый «Птичье молоко». Уж не знаю, есть ли там торты-суфле, поэтому вот, поешь вкуснятинку.

— Спасибо, пап, — я его обняла, — ты самый лучший в мире папа.

— Ну, это потому что у тебя не было мамы.

— Мама всегда со мной.

— Верно, и со мной.

Я достала чашки и блюдца.

— У тебя там будет дом или квартира?

— Пока речь идёт о небольшом домике недалеко от территории Консульства в Порт-Луи.

— Там опасно?

— Нет, что ты. Это курортный остров. Коренного населения там мало. В основном, туристы. И всё для них, удобно и безопасно. Хорошие дороги, машины, магазины, рестораны.

Папа покачал головой:

— Я вижу, что мир меняется. Девушки сейчас такие самостоятельные. Вот и ты тоже выросла и стала самостоятельной. Я знаю, ты теперь и зарабатываешь хорошо, и справляешься со всем сама. И мужчина тебе вроде и не нужен. Такой, как Артём, так точно, — он махнул рукой, — но вот боюсь я за тебя, когда ты совсем одна.

— Я не одна. У меня ты есть. И Ира. И Шустрик, — я улыбнулась, но понимала, о чём папа говорит.

— Это всё понятно. Но нужен всё-таки человек рядом, близкий человек. Особенно вдали от дома, чтобы прийти и поговорить с ним обо всём на родном языке.

— Пап, я же буду в Консульстве, там есть русские, будет, с кем поговорить.

— Я не про работу, понимаешь?

— Понимаю, пап, я понимаю, о чём ты говоришь. Ты прав, конечно. Но у меня сложности с личной жизнью. Не умею я строить отношения. Не умею выбирать мужчин. Да и сама я тоже не подарок, со мной очень сложно.

— Уж поверь мне, мужчине, который с тобой двадцать один год прожил, не сложно с тобой совсем.

— Тебе не сложно, потому что ты меня знаешь, и принимаешь, и любишь. И ты — мой папа.

— Так позволь ещё кому-то узнать тебя. Это не страшно.

Страшно. Мне очень страшно от того, что кто-то может узнать меня настоящую.

— Знаешь, дочка, ты если сомневаешься в выборе, приведи его сначала ко мне. Вместе разберёмся. Одна голова хорошо, а две лучше.

— Намекаешь, что мой выбор был совсем плох?

— Ну, я тебе тогда сразу сказал, что Артём — плохой человек, он тебя обидит. Так и вышло. С ним ты была несчастной и вечно потухшей звёздочкой.

— Да, я знаю, пап.

— Вот я и говорю, приводи ко мне, посмотрим.

— Некого приводить.

— Не обманывай папу. Я по глазам вижу, что кто-то у тебя есть. Ты светишься. Ты снова любишь. И в этот раз ты счастлива.

— Ты пап, цыган? Гадаешь по чайным листьям?

— Я — твой папа. Мне не нужно гадать, я всегда и так всё вижу. Чайные листья ни к чему, достаточно просто внимательно смотреть.

— Я знаю, пап, но сейчас всё очень сложно.

Мой отец очень проницательный человек. Мне интересно, замечает ли он мою вторую личность, изменения, которые со мной происходят, когда я ненадолго, но становлюсь другим человеком? Или это можно списать на мои извечные проблемы и странности? И если он это замечает, то почему никогда не говорил мне об этом? Боится? Защищает? Думает, что само пройдёт? Или думает, что это не опасно? И поэтому хочет, чтобы со мной кто-то всегда был рядом.

— Почему ты никогда не говорил, что был против моего брака с Артёмом?

— Я говорил, но не хотел на тебя давить, а ты не больно-то слушала меня. Ты была очень молодой, наивной и неопытной. Я, знаешь ли, плохой отец, я всегда считал, да и сейчас тоже, что каждый должен набить свои шишки. Умный мало набьёт, глупый будет постоянно биться головой о стену. Я знаю, что ты умная и сильно не ошибёшься. Ну, пожила ты с ним три года и разошлась. Какие твои годы. Свои шишки ты набила и больше так не оступишься.

Он даже не представлял, какие шишки я набила и сколько раз оступилась так, что ничего уже не исправить. Но папа прав во всём. Я должна хотя бы подумать о том, что он сказал. Мысли снова неслись вскачь, перепрыгивая по кочкам. Что если?.. Могла бы я попробовать ещё раз?.. Что я теряю, если не получится?.. Ответ во всех случаях был однозначным: мне уже нечего терять…