Америка – разлучница

Глава 5 «Свадьбы»

Наташа «разрывалась» в университете. По-другому сказать было невозможно. Она изо всех сил пыталась принять в себя то, что там преподают. Но бесконечные ночные смены в гинекологическом отделении медицинской сестрой, её окончательно «доконали». Спать на лекциях, стало традицией. Итог — не зачёт в сессии. Она пересдавала, глотая слёзы, рыдала на экзаменах, но всё-таки старалась и ползла… Давил помогал как мог. Он был уже на третьем курсе, и ему проще давались науки, по причине того, что он не работал. По ночам, он зубрил. А Наташа, зубрила между ночными сменами, засыпая на ходу. Шёл 1996 год. Мама с папой окончательно и бесповоротно были уволены с родного завода. Кругом и всюду шла приватизация. Денег не было от слова «совсем». Самое страшное было то, что и медицина не отставала от страны. Нищая зарплата, и полное отсутствие каких — либо перспектив. Драные простыни, жёлтая вата, разбавленный спирт. Больные неимоверно страдали от отсутствия медицины, а сама медицина неимоверно страдала от огромного количества пациентов.

Странное было то, что в магазинах можно было купить абсолютно всё. Аптеки ломились от лекарств и медицинских изделий. А денег не было. Зарплата была у медицинской сестры сто пятьдесят рублей, а у врача триста рублей. Хватало только на буханку хлеба и пакет молока. Как дальше жить, не знал никто, Наташа тоже не знала. Папа пошёл на рынок торговать картошкой, укропом и петрушкой. Мама пошла торговать в магазин. Бабушка бесконечно болела, и её пенсия уходила только на лекарства. Поэтому жизнь Наташи была похожа на бег по кругу. Только она одна понимала, что отчаиваться здесь бесполезно. Нужно продолжать учиться. И много работать.

Заканчивался третий курс университета. Уже стояла весна, и впереди у Наташи маячили летние каникулы, которые она собиралась провести на работе, и немного на даче. И тут, неожиданно, Саша сделал ей предложение. Встав в ступор, она несколько минут подумала, и ответила «Да». Этот светловолосый, вихрастый парень, давно и прочно вошёл в её жизнь. Нет, он не заменил Давида. Для него Наташа отдельно выделила ячейку в своей душе, и накрепко её закрыла на ключ. Чтобы больше никто и никогда не узнал, как же любит она Давида. Даже, чтобы он не знал. Но Саша был ей дорог, потому что оказался настоящим мужиком. Он целый год ухаживал за Наташей, добиваясь её внимания. И однажды, победил. В его маленькой квартирке, на старом, скрипучем диване, они по сути, и стали мужем и женой. Наташа была удивлена, что оказывается это оказалось интересным делом, а потом ещё сильнее удивлена, когда она этим делом уже хотела заниматься по своей собственной инициативе. А уж как Саша был рад, что ей понравилось, не передать словами. Короче, у них срослось.

Втайне от всех, Наташа все — таки очень надеялась на то, что Давид не торопится со своей свадьбой по причине отсутствие интереса к своей невесте. Она видела отношения между этими людьми. Давид очень заботился о Соне и зачастую, при встречах, демонстрировал свою заботу о ней всем, кто это хотел увидеть. Но холодность отношений, всё равно сквозила при любом движение Давида. Радоваться было нельзя, потому что мама часто рассказывала ей о том, что Давид является ярким представителем нации, которая не приемлет демонстрацию любовных отношений посторонним. Наташа смирилась с тем, что в её жизни Давид будет являться только другом, и никогда не посмотрит в её сторону, как мужчина на женщину. Когда она познала радость плотских утех, она часто представляла себе в постели не Сашу, а Давида. Мечтая о сексе с ним, она даже от себя скрывала эту правду, потому что понимала, что её мечта неосуществима. Но всё же, она мечтала. И имела на это право.

Наташа сидела у себя на кухне после ночной смены и ковырялась в тарелке с манной кашей.Прозвучал звонок в прихожей, и мама пошла открывать. Наташа услышала знакомые шаги и голос в коридоре. Пришел Давид.

— Привет подружка, — заходя на кухню сказал Давид, -как дела на поприще гинекологии? Ты с ночной?

— Ага, и умираю, спать хочу, — ответила Наташа, а мне ещё анатомию учить, завтра экзамен.

— Здорово и плохо одновременно. Ты же понимаешь, что должна была эту анатомию весь год учить, а не в ночь перед экзаменом. Это очень важный предмет, особенно если ты собралась в кардиологию уйти.

— Друг мой, я прекрасно знаю, что такое анатомия. И я учил ее течение года очень даже исправно. Но в отличие от себя, я имею еще функциональные обязанности медицинской сестры, и ты прекрасно знаешь, что я зарабатываю себе на жизнь. И не только себе, между прочим.

— Не ворчи подруга. Знаю я всё, знаю. Сейчас ты начнешь меня называть пижоном, и мне станет очень обидно, за то, что меня здесь не ценят. А я вот очень хочу с тобой поговорить, и пришёл сегодня специально к тебе с утра пораньше, до того, как ты уляжешься дрыхнуть с учебником анатомии в обнимку.

— Давай рассказывай, что там у тебя, я сегодня добрая — сказала она. Давид сел за стол напротив Наташи, и посмотрев ей в глаза взял за руку.

— Наташа, мы с Соней решили расписаться. Я знаю, что вы с Сашей тоже так решили, поэтому предлагаю два этих события объединить.

— Ну и как ты себе это представляешь, родной мой человек? — спросила Екатерина Александровна, заходя на кухню, — у нас с вами маленько разное материальное положение. Мы копейки собираем, вы машины покупаете. Давид, я тебя очень люблю, ты же знаешь. Но сравнивать финансы и играть свадьбу в один день, я не позволю. Мы нищие, но гордые.

— Я так и сказала отцу, что вы будете против. Ну он придет к вам сегодня вечером обрисовывать эту ситуацию.Сейчас часто делают такие свадьбы, по причине того, что денег в принципе катастрофически нет у всей страны. Вы еще лет десять будете откладывать деньги на свадьбу, и так её и не сыграете. А у нас есть такая возможность, поэтому я считаю, что отец прав. Причем тут гордость, когда мы друзья с детства и просто решили расписаться в один и тот же день, и отыграть торжество в одном и том же ресторане. Не вижу причин волноваться. И главное — что же скажет Наташа?

А она молчала. Ей необходимо было подумать и сделать паузу, чтобы поплакать. Давид все — таки женится. И дело было не в ресторане и деньгах, не в свадебных куклах и красивых шариках. Выдержит ли она морально эту церемонию, видя, как её любимый мужчина ведёт под венец счастливую соперницу? С другой стороны, она устала смотреть, как надрывается Сашка на своей стройке, зарабатывая хоть какую — то лишнюю копейку, для того чтобы сыграть свадьбу. У мамы с папой денег тоже не было, а она зарабатывала в ночные смены просто сущие гроши. Накопить большое количество денег для свадьбы, не представлялось возможным ни у кого в её большой семье. Значит, нужно соглашаться.

— Давид ты знаешь, мне кажется, что это очень хорошая идея. Конечно мои родители могут себе позволить сыграть мою свадьбу у нас на кухне, но раз ты считаешь, что лучше всё-таки будет это сделать за счёт твоего папы, то я согласна.

— Вот какая же ты язва, Павлова. Ох язва, — пропел Давид, — я ей халяву предлагаю, а она мне зуботычины в бок вставляет.

— Ни о какой халяве речь не идёт. Я всё отдам, только кусками. Даже не думай иначе — сказала Наташа и строго посмотрела на своего друга. Давид встал со стула, подошёл к ней, и обняв, поцеловал в затылок.

— Вечером приду, — сказал он, — проверю готовность к экзамену, заодно обсудим детали свадьбы. Лады?

— Да, сэр — ответила Наташа, и когда за ним закрылась дверь, закрыв лицо руками, горько заплакала.

2.

Вечером, как и обещал, Давид пришел вместе с отцом и матерью обсуждать детали свадьбы. Саша и Давид сидели во главе стола, споря и рассуждая о том, как они видят торжество. Победила дружба и кошелёк Олега Ефимовича. Все расходы, связанные со свадьбами, он взял на себя. Наташа была счастлива, что они не взяли с собой Соню, потому что пережить её в своей квартире, ей было ну никак невозможно. И так, мысль о том, что она увидит её, выходящую замуж за Давида, делала этот день мрачным, и не забываемо кошмарным. Все детали родня обрисовала, и попрощавшись, все молча обнялись. Когда семья Давида и он сам покинули квартиру, Наташа облегчённо вздохнула. Всё, решилась. Теперь будь, что будет.

Сдав сессию, и сбегав быстренько в загс на подачу заявлений, все вчетвером рванули в кафе. Это дело нужно было отметить. Торжество решено было праздновать 12 июля. Пятница. Саша всё время хватал Наташу за руку, счастливо улыбаясь, а Соня, просто повисла на шее у Давида, неимоверно раздражая и его, и Наташу своим поведением. Взяв бокалы шампанского в руки, начали поздравлять друг друга. Первым начал Давид:

— Друзья мои, я очень хочу вас поздравить с правильным и очень важным для нашей судьбы решением. Две молодые пары, которые решили создать свою семью в такое непростое для нашей страны время, должны понимать, что это ответственный шаг, и давайте надеяться, что мы всё делаем правильно. Поднимем же бокалы, и выпьем за это решение. Стать взрослыми, и самостоятельными. И да поможет нам в этом перестройка и демократия. А если честно, пусть нам поможет господь, быть счастливыми. Ура, друзья мои! Ура! Все дружно выпили шампанского, и переговаривая друг друга, решали, как будет проходить их совместный праздник. Девчонки наперегонки предлагали друг другу салоны свадебных платьев, которые недавно открылись в огромном количестве в их городе. А мужчины обсуждали меню и алкоголь на праздничный стол. Было очень весело, и никто не хотел расставаться в тот вечер, размечтавшись о самом важном празднике в их жизни. Пока в кафе не вошли бритоголовые.

Наташа увидела их первая, и неприятный холодок прошелся по её спине. Последнее время, тенденция малиновых пиджаков и бритых голов стало каким — то очень мрачным анекдотом. Со стороны, это выглядело как приход этих людей ниоткуда, и уходили они туда же, поигрывая ключами от иномарок. Всем они напоминали каких — то зомби, у которых на лицах читалось «нехорошее». Люди старались обходить их стороной, и не оборачивались, даже когда их окликали эти самые страшные люди. Вот и сейчас, в кафе стало как-то тихо, и даже музыка не так громко стала греметь.

Давид сидел спиной ко входу, и не видел их. А вот Саша встрепенулся, и слегка сжался, показывая свою осведомлённость об этих бритых. Взяв за руку Наташу, он сказал:

— Может продолжим у нас дома? Здесь стало как-то неуютно. Давид обернулся, и увидев картину малиновых пиджаков и кожанок, улыбнулся и обнял Соню.

— Я думаю, что ничего страшного. Зачем бояться людей, если они вроде никого не трогают. Они пришли поесть и выпить, так же, как и мы. Может не стоит проявлять слабость, и уходить? Сейчас горячее принесут. Я есть хочу.

Все за столом замолчали, и уткнулись в тарелки. Он был прав, но сталкиваться с этими ребятами никто не хотел. В самый неподходящий момент, Наташа захотела в туалет. Она аккуратно встала, и направилась вглубь кафе, чтобы припудрить носик. Когда она вставала со своего места, один из мужчин в кожаной куртке обратил на нее внимание, и что — то тихо сказал своему соседом по столику на ухо. Эта манипуляция была замечена Давидом, и он показал Саше жестом, чтобы он не расслаблялся. Они начали ждать её, внимательно смотря в сторону, куда она ушла.

Всё случилось практически мгновенно. Когда Наташа начала выходить из коридора в сторону своего столика, двое из бритоголовых мужчин выдвинулись ей навстречу. Ребята за столиком прекрасно понимали, что они попали в беду. Когда Наташа сравнялась с ними, они начали ей что-то говорить и обойти их стороной у неё не получилось. Давид вскочил вместе с Сашей одновременно, но поговорить с ними им никто не дал. Малиновые пиджаки были настроены очень агрессивно, и они ударили первыми. Били так, чтобы опустить ребят на пол одним ударом. Профессионально, и жестоко. Наташа сориентировалась быстро. Скомандовала бармену звонить в милицию и скорую, подбежала к своему столику, схватила бутылку. Орущей Соне сказала следующее: «Заткнись». Прибежав к своре, ударила шампанским одного по голове, второй получил от неё «смертельный кус». Она намертво сцепила челюсть на руке второго и висела на нём, как обезьяна, пока тот не оторвал её, и не бросил как щенка через все столики ближе к выходу. Наташа встала, несмотря на дикую боль от падения. И шатающейся походкой пошла снова в атаку. Соня продолжала орать. У Наташи по щеке текла кровь, она разбила голову, пока летела, но ей на тот момент было всё равно. Один из ублюдков медленно, но с особым удовольствием убивал Давида. Его огромный кулак методично поднимался и опускался на грудь уже лежащего парня, превращая её в месиво. Саша уже лежал отключенный от сознания, весь в крови. Наташа разбежалась как могла, и запрыгнула на спину уроду, сцепив челюсти на его ухе. Ничего другого на ум ей сейчас не приходило. Бритый взвыл, и на долю секунды прекратил бить Давида. Вдали все услышали вой сирены милицейской машины, но урод успел схватить Наташу за волосы, и сдёрнув с себя, швырнуть за барную стойку. Протаранив стекло, она упала без сознания. Очнулась, когда кто-то позвал её голосом любимого. Это был Давид, который нашёл в себе силы доползти до неё. Он был весь в крови, и у него странно висела рука. «Сломали, суки» — подумала Наташа. Она провела по его щеке пальцем, и попыталась улыбнуться. А потом, неожиданно для себя, притянула его голову к себе, и поцеловала его в губы. Плакала, и целовала, целовала и плакала. Он ответил на него, и они целовались на полу, среди разбитого стекла, разбитыми в кровь губами. Прервали их поцелуй, медики из скорой:

— Слышь, Колян, я думал они тут помирают, а по ходу им хорошо. Я вам не помешаю, молодёжь? Или мне пойти покурить, и подождать, когда вы закончите?

— Да не закончат они, не надейся подсмотреть, — вторил ему другой медик, — смотри, все кровью текут. Давай, разлепляй парочку. Пора под наркоз. У девки вон, стекло в ноге торчит.

Наташа улыбалась, а Давид смотрел на неё наконец то так, как положено смотреть на женщину, которую он хочет. Дальше их забрали машины скорой, и они поехали получать свою медицинскую помощь.

3.

Свадьбы откладывали ровно три раза. То нога у Наташи никак не хотела зарастать, то Давиду пришлось делать повторную операцию, потому что перелом срастался неправильно, то у Саши воспалялся железный штифт в ноге, потому что тот ни в какую не хотел оставаться дома, и нагружал больную ногу физическими упражнениями. А тут ещё суд над этими уродами, в котором нужно было учувствовать. Никакие самые крутые адвокаты им не помогли, Олег Ефимович очень расстарался в этом плане. И получили они всей «гоп компанией» по пять лет строгача.

Наконец, пришёл этот день. Наташа не ждала его. Просто терпела, потому что обещала Саше. Да и её выбор был хороший. Саша всё знал, но ни разу её не упрекнул ни в чём. Любил. А она ему была за это очень благодарна.

За окном шёл пушистый снег, вместо июльской жары, которая должна была быть на их свадьбе. Но это не сильно беспокоило никого. Главное, что событие состоится. Наташа с утра сбегала в салон, и на её пшеничные волосы, легла красивая фата. Маленькая, и аккуратная, как она хотела. Мама зашла в комнату, и открыла шифоньер. Аккуратно вытащив свадебное платье, она невольно залюбовалась игрой материала. Атлас переливался, и красивая вышивка каркаса придавала платью очень красивую форму. Наташа встала со стула, и мама с подругой Татьяной начали её одевать.

Подъезжая к загсу, первого, кого увидела Наташа, был конечно Давид. В этот день он был безумно красив. Красивый, темно — серый костюм безусловно ему шёл. Галстук в тон, белоснежная рубашка. Ну и конечно бессменная невеста, а ныне без пяти минут жена — Соня. Маленькая, пухленькая и чернявая. Наташа ненавидела её. Конечно, не потому что она это заслужила, просто она родилась под счастливой звездой быть любимой Давидом. Опираясь на руку Саши, она вышла из машины. Восхищённые взгляды гостей вмиг устремились к Наташе. В белоснежном наряде невесты, она была сказочно хороша. А она ждала только одного взгляда среди толпы. И она его дождалась. Подойдя к Наташе, Давид поклонился, и взяв её под руку. Они отошли на небольшое расстояние от гостей, и он сказал:

— Больше всего в этой жизни, я боялся ошибиться в выборе. Выбор профессии, выбор друзей, выбор любимой. И до сегодняшней секунды, я был твёрдо уверен, что ни один мой выбор не был неправильным. Ты прекрасна, мой друг Наташа. И я не имею право не сказать тебе об этом. Мой выбор под номером три — сильно пошатнулся в моих глазах. Но поменять ничего нельзя, просто хочу, чтобы ты знала об этом. После диалога, он вернул Наташу обратно жениху и гостям, и твёрдой походкой они направились в загс.

Наташа ничего и никого не видела вокруг. Жестокость Давида, пожалуй, не знала предела. Сказать такое перед вратами семейной жизни, это всё равно что перечеркнуть её на корню. Вот и шла она навстречу «вечному счастью», которая обещала тётка из загса с химией на голове, под марш Мендельсона. Быстренько выслушав речи, выпив шампанского и взяв тонну цветов, молодожёны направились гулять по Астрахани, к знаменитым местам её, для фотосессии и нагуливания аппетита перед рестораном. Гостей было сто пятьдесят человек, потому что гуляли сразу четыре семьи. Свадьбы получились шумные, весёлые, и даже с баяном. Гости веселились, пели песни, поздравляли и ждали ресторана. Наташа же, подойдя к бордюру, который ограждал посетителей от реки Волги, впервые пожалела, что сейчас не июль. «Утонуть проще, чем такую боль перетерпеть» — подумала она. Но была глубокая зима, и Волга была вся во льду. Да и не решение это проблем. Даже свадьба не даёт никаких гарантий, что Давид будет принадлежать только Соне. «В конце концов любовниц никто не отменял» — думала Наташа. И с этими мыслями она почувствовала облегчение. «Да, буду пробиваться в любовницы. Не всё потеряно. Я не отступлюсь» — сказала она про себя, и резко поменяла настроение. Саша был ни в чём не виноват, нужно уделить ему внимание.

Ресторан встречал гостей красивым интерьером. Всё отливало серебром, и красивые серебряные шары, которые были повсюду, придавали торжеству особый «шарм». Президиум был на четверых, и решено было сесть — невеста — жених, невеста — жених. В итоге, Наташа села рядом с Давидом, а Соня и Саша — по бокам. Пиршество началось. Олег Ефимович, главный спонсор этого праздника не пожалел денег на единственного сына и его «вечную подругу» Наташу. Столы ломились от вкусной еды, алкоголь лился рекой. Гости кричали «горько» так часто, что Наташины губы уже начали синеть, а Давид просто целовал Соню в щёчку, извиняясь, что сил больше не было. И тут, на сцену вышли цыгане. Ох как это было прекрасно. Зажигательные танцы, медведи (переодетые артисты конечно) с гармонью, и конечно, традиция «кражи невесты». Но так как свадьба была нестандартная, украли Давида и Наташу. Цыгане тоже уже были во хмелю, маленько перепутали. Закрыв их в тесном чулане для вёдер и тряпок, их на десять минут оставили, чтобы радостные гости, когда отгадают загадки и одарят цыган щедрыми подарками, нашли молодых.

Наташа и Давид ждать не стали. Другой такой минутки у них не будет, они это понимали. Прижав Наташу к закрытой двери, он страстно целовал её, не дав сказать ни слова. Она прижималась к нему с такой силой, как будто хотела раствориться в нём навсегда. Когда рука Давида уже бесстыдно лезла под юбку к невесте, их решили найти. Когда они услышали, как дружная толпа приближается к их комнате, они быстро отлепились друг от друга, и перевели дыхание. Радости встречи с друзьями и родными не было предела. Выходя к гостям, они уже друг про друга всё поняли. И решение пришло, само собой. Любовники, и никак не иначе.

Был первый танец, был сладкий свадебный торт, была тишина гостиничного номера, где отдавались супружеские долги со своими законными супругами. Но тайна уже родилась, и от неё уже уйти не было возможности. Наташа верила, что всё ещё можно исправить. Давид, не знал куда себя деть.