Аромат любви, или Изгнанная для Верховного мага

Глава 9

— Так, давай по-порядку, — сказала я, пока пила горячую воду и сидела за столом на кухне, закутавшись во все полотенца, которые нашла.

Чая не было, но мне хватило и вскипяченной воды, чтобы почувствовать благословенное тепло. Толия сидела напротив в мокром платье, категорически отказавшись переодеваться в мою сухую одежду после горячей ванны. Что ж, это был ее выбор.

— А что по-порядку? — она хмурилась и старалась выглядеть уверенной хозяйкой, но как по мне она больше походила на мокрого воробушка. — Отец завещал мне этот дом…

— Вот с отца и начнем. Судя по тому, что я знаю, он бесследно исчез много лет назад, так? Настолько давно, что даже дом стал бесхозным. Кроме этого, у господина Жетте был сын, и если кого и ждут, то это его. А не… дочь. Или точнее мошенницу?

— Я не мошенница! — Толия вскочила со стула с мило раскрасневшимся от гнева лицом. Она вся была очень милой и мягкой, но глаза… глаза бегали и иногда хитро щурились. — А вот ты… ты…

— Да? — я отпила воду и откинулась на спинку.

— Ты забрала мой дом! Я… я пожалуюсь градоначальнику! Он выселит тебя! — победно улыбнулась она. Я ответила ей такой же улыбкой.

— Вперед, — я приглашающе махнула рукой. — Только хочу тебя предупредить. Документ на этот дом дал мне лично секретарь градоначальника.

Толия села. Было видно, что она мне не верит, но случайный взгляд окно полностью отбивал все желание идти куда-то и что-то доказывать.

— А теперь правду, — потребовала я, — иначе я выставлю тебя за дверь и ищи ночлег сама.

— Ты!.. — вспыхнула она. Громыхнул гром, и она вздрогнула. Глубоко вдохнула и уже спокойнее продолжила. — Я правда дочь господина Жетте, законная, но от первого брака.

— Продолжай, — сказала я, налив ей кружку горячей воды. Она отхлебнула.

— Отец начал изменять матери, когда мне было пять лет. Она в долгу не осталась и сбежала вместе со мной к любовнику в столицу. Отчим был… в общем, он был. Не особо любил меня, но ненависти не показывал. Мы с матерью жили в радости, пока мне не исполнилось шестнадцать. Отчим решил отдать меня за своего пожилого партнера, маркиза Шендерского. Они вместе… — Толия нахмурилась, — перевозили ткани или что-то подобное.

— Он… плохо обращался с тобой? — осторожно спросила я, сама вспоминая занесенный коготь и ежась от неприятных воспоминаний.

— Нет! Он был добр со мной и не принуждал, — Толия зарделась, а я хмыкнула, — к выполнению супружеского долга. Думаю, он и взял меня в жены только чтобы показать свою статусность и наладить отношения с отчимом. Но он умер. Не дожил до года с нашей свадьбы. А там… там вступили в дело его родственники, внебрачные дети, даже напелся сводный брат — и все только чтобы разделить его наследство. Когда дело дошло до ограбления и серьезного ранения, я сбежала.

— Почему не осталась с матерью и отчимом?

— Они вышвырнули меня, — всхлипнула Толия. — Отчим сказал, что я не его дочь, вот и должна идти к своему отцу. А мать… она поддержала его!

Ну вот, очередная жертва предательства близких. Я протянула ей не самый свежий платок, но она схватила его, даже не заметив этого. Я погладила ее по плечу. Сколько ей? Не больше восемнадцати? Совсем ещё крошка.

Последнее я неосознанно сказала вслух, и Толия возмутилась:

— Я не крошка, сама-то ты не старше меня!

— Мне двадцать шесть, — и ещё хотя бы обрывки памяти рода, добавила про себя.

— Вот я и здесь, думала, что хоть отец оставил мне что-то. А тут ты!

Толия уткнулась в стол. Я растерянно оглядывала ее.

— Ладно, раз уж ты здесь, можешь остаться. Я не слишком богата, но каждое утро мне из ближайшей пекарни приносят свежий хлеб. Хотя бы три недели у нас есть…

Последнее я прошептала.

— Остаться? На день, два? Потом выгонишь ведь, — вздохнула Толия, на мгновение показавшись мне старше.

Что она там говорила? Вдова Шендерская, маркиза? Я хитро прищурилась.

— Могу и не выгнать, — протянула я. — Я парфюмер… эм, в смысле делаю душистые масла и духи. И мне не помешала бы помощница.

— Помощница? — Толия призадумалась. — А оплата какая?

— Эй, не наглей. Я только открылась, у меня пока самой денег нет. Но если все пройдет, как я задумала… считай четверть выручки твоя.

— Четверть? — огорченно протянула она. Хорошо же ее разбаловали.

— Ты даже не знаешь, сколько мы будем зарабатывать. Кроме того, ты умеешь делать душистые масла? — дождавшись ее отрицательного кивка, продолжила. — Ну вот, сама видишь.

— А что я тогда буду делать? — хлопала глазами Толия.

— Налаживать связи. И первая связь — меня зовут Арья.

На следующий день я выпытала у Толии, что она прибыла в Ар-Теле не с пустыми руками, но оставила свой багаж на станции. По ее словам, приличное платье там тоже было, что несказанно меня обрадовало.

До станции мы пошли пешком, к счастью, погода разительно отличалась от вчерашней. Было тепло и сухо, в воздухе можно было разглядеть каждую пылинку. Толия пыталась ворчать, что она устала и лучше было нанять экипаж, но на вопросе о деньгах смиренно замолкала.

На станции мы действительно забрали сумку, чем-то напоминающую мою, но более аккуратную и богато расшитую. Толия не показывала мне все содержимое, но платье достала. Не сказала бы, что это было разочарованием, но пойти за платьями нам пришлось вдвоем — ее все же не дотягивало до моей идеи.

Толия с восторженным удивлением рассматривала Ар-Теле, а затем рассказывала свои детские приключения в теперь вымершем квартале.

— А откуда у тебя это? — внезапно спросила она, приложив руку к своей щеке.

— Это… «подарочек» от жениха, — невольно повторив ее жест, я ускорила шаг. Что-то видно было на моем лице, потому что больше Толия не спрашивала о шраме.

Ателье я присмотрела давно — не слишком близко к центру, но и не на окраине. Мадам Шарль слыла хорошим мастером и обшивала как богатых торговцев, так и потерявших титул аристократов. Говорили, что баланс между качеством и ценой она держала идеальный.

— Зачем мы здесь? Так и не расскажешь, про какие связи ты говорила?

— Почему нет? Расскажу. Ты ведь вдова Шендерская, маркиза, так? Значит в Ар-Теле тебя примут с распростертыми объятиями, что мне и нужно. Маркизов здесь, как я понимаю, можно пересчитать по пальцам. С твоей помощью я смогу разрекламировать свои духи среди аристократов.

— А платье нужно, чтобы меня приняли в их общество, — догадалась Толия.

— Верно, и мне тоже. Пошли.

В ателье пахло пылью и растениями, после яркого дневного света глаза отдыхали в полумраке комнаты. По стенам стояли манекены, склоненные в разных позах, как можно выгоднее представляя платья, надетые на них. В центре стояли пуфики, а часть дальней стены была огорожена красной шторой. Откуда-то доносился смех и щелканье ножниц.

Стоило только переступить порог, как над нами прозвенел колокольчик, и вскоре к нам выплыла пожилая дама. Худая как тростинка с пучком седых волос, она полностью соответствовала представлению о хозяйке ателье.

— Мадам Шарль, девушки. Что угодно?

— Два готовых платья, пожалуйста, — опередив Толию, сказала я.

— Некоторые вы видите здесь, другие в следующей комнате.

Мадам Шарль провела нас к незаметной двери и, попросив обращаться, когда выберем что-то, вышла. Остались в комнате только мы и молоденькая швея, которую мадам Шарль попросила присмотреть за нами.

— Почему ты сказала про готовые? — прошипела Толия, косясь на швею.

— На заказ у нас нет времени. Выбирай.

Перед нами простиралась длинная комната с двумя рядами платьев. Между ними было довольно большое расстояние, чтобы мы могли оценить платье с разных сторон. В основном это были простые, без особых украшений и изысков, но из плотной добротной ткани, показывающей состоятельность владельца. Но были и исключения — сделанные в прошлом для аристократов сейчас они выглядели старомодно и ляписто, однако вызывали детский восторг у Толии.

К одному такому она буквально прилипла. Но посмотрев на излишнюю вышивку, тяжелую стоячую юбку и чрезмерно украшенный стразами лиф, я оттащила ее от платья.

— Нам нужно что-то скромное, но представительное.

— Оно представительное!

— Безвкусное, — отрезала я и продолжила поиски.

Нашла я хоть что-то стоящее в конце ряда. Это было платье нежно персикового цвета, атласное и с серебряными блестками по низу юбки. Чем-то напоминающее то изорванное платье, в котором появилась передо мной Толия.

— Держи, — протянула я его, а сама взяла ближайшее красное. Окликнув швею, я спросила, где мы могли мы примерить платья.

Та отвела нас в раздельные примерочные за красной шторой, и я быстро натянула платье. Оно было чуть широковато, но его можно было ушить. Я развернулась к зеркалу и коснулась отражения пальцами. Оно также протянуло руку ко мне.

Это не могла быть я. Стеклянные окна не передавали уродливость шрама, сухость кожи, мелкие прыщи на лбу. Глаза были подернуты поволокой и казались болотными. Губы были блеклыми и только на местах трещин алели разводами. Подбородок неожиданно оказался заостренным, но главную боль причиняли мне волосы. Я ведь ещё отчетливо помнила прекрасные золотистые локоны, которые так любила расчесывать.

Зато платье мне кое-как шло, и в этом был хотя бы не минус моей новой внешности. Я хмыкнула — до чего я смирилась, уже ищу в ней плюсы. Тяжелый бордовый бархат вряд ли подошёл золоту моих волос, зато сейчас он оттенял мою проблемную кожу и перетягивал внимание на себя. Вот ярко-алый под золото… Я покачала головой.

На платье не было лишних украшений, только на концах узких строгих рукавов виднелись манжетки, да юбка шла красивыми волнами, но было в нем что-то по своему очаровательное. А ещё в нем я выглядела старше.

Шторка дернулась, представив мне миленькую Толию, которая в персиковом платье походила на феечку.

— А тебе идет, — ахнула она, пристально разглядывая меня.

— Тебе тоже.

— Нет, я не о том. Ты выглядишь… — она замялась, — аристократкой. Настоящей аристократкой.

Знала бы она, насколько была права. Но я лишь хмыкнула и подошла к мадам Шарль.

— Мы берем.

— По золотому за платье, — сказала мадам.

— Арья, мне нечем платить, — наклонилась ко мне и прошептала Толия.

— Ты же говорила, что у тебя есть деньги!

— Они… в общем, их нет.

— Ладно, — вздохнула я и положила на руку мадам Шарль два золотых.

Мы вышли из ателье с двумя большими кулями, и Толия, радостно подпрыгивая, спросила:

— Что теперь?

— Сначала расскажешь, куда дела деньги, а затем пойдем пристраивать тебя к аристократам.

— Ну Арья-я…