Ашер 6

Глава 20

Путь из этого закутка мне преграждала жирная туша твари, которую уложил Сет, а две новые уже подбирались непозволительно близко. Выбора не оставалось — пришлось снова нырять во временной транс. Никогда еще, кажется, у меня не получалось сделать это так шустро, буквально по щелчку пальцев.

Отлично. Время и впрямь замерло.

Все вокруг мгновенно застыло, точно кадр из фильма, поставленного на паузу. Каких-то пары секунд мне хватило, чтобы вывернуться из западни и уйти с линии атаки преследователей.

Удар сердца.

— Ох! — выдохнул я, когда время слишком резко вернулось в привычное русло и чувствительно щелкнуло меня по грудине, точь-в-точь как тогда, в схватке со Стражем Пламени. Ощущение не из приятных, скажу я вам.

Однако времени на то, чтобы прийти в себя и проанализировать ощущения, у меня не было ни секунды — пришлось тут же вскинуть клинок и прикрывать левый фланг.

Две пары острых клыков со скрежетом соскользнули по твердой стали, и неотступная, уже привычная слабая боль в моей заклейменной правой руке взорвалась ощутимо сильной, злой пульсацией.

Еще две стрелы.

Сет своим верным луком уложил еще двух тварей, и это дало мне шанс укрыться за обломком колонны от комка склизкой дряни, которую смачно выплюнул в меня очередной монстр.

— Хватит вмешиваться! — взбесился Сван и заорал на Сета, а его ручной ящер Гарри тут же взмахнул длинным хвостом и попросту впечатал сокола в стену.

— Сет! — в ужасе закричала Шелли. Я не выдержал, нужно было немедленно убедиться, что с ней все в порядке, и потому высунул голову из своего укрытия.

— Бууууэ! — Гарри забулькал, явно прицеливаясь, и снова плюнул в меня. Я успел пригнуться в самый последний момент, но стена у меня за спиной тут же начала дымиться, распространяя едкую вонь.

— Шелли! — позвал я жену, стараясь перекричать шум.

— Маакс! — донесся ее отчаянный крик в ответ.

— Я здесь, милая, слышишь? Я вытащу тебя оттуда, обещаю! — крикнул я, вкладывая в голос всю возможную уверенность.

— Нет, ты не понимаешь! — она начала рыдать. — Это ловушка! Все это — ловушка!

— Буэ-буэ-буэ! — Гарри остановился и явно собрался срыгнуть что-то покрупнее. Я снова рискнул высунуться из укрытия, чтобы посмотреть, что там, черт возьми, еще происходит.

— Да, мой мальчик! Давай! — подбадривал его Сван, пока тот натужно пытался проблеваться. — Новый птенец! Скоро будет новый птенец!

Из здоровенной пасти Гарри на землю вывалилось крошечное, совершенно мерзкое существо бурого цвета, сплошь покрытое слизью, и с тихим всхлипом плюхнулось в ядовито-зеленые воды пруда.

— Да! — Алек аж подпрыгнул от восторга. Он рухнул на колени, не отрываясь наблюдая, как новорожденная тварь шипит и дымится, медленно опускаясь на дно.

Гарри прокашлялся, пошатнулся, несколько раз чихнул, фыркнул, словно набирая в пасть побольше ядовитой мокроты, чтобы уж наверняка достать меня.

Нужно было что-то срочно предпринять, чтобы положить конец этому балагану. Возможно, это был бы конец и для меня, но сейчас это волновало меньше всего — на первом месте стояло спасение Шелли. Я лихорадочно оглядывался по сторонам, надеясь зацепиться взглядом за что-нибудь, что могло бы мне помочь или хотя бы подкинуть дельную идею.

Но все оказалось проще, не нужно было ничего выдумывать и изобретать велосипед. Мой меч ощутимо завибрировал в руке, словно напоминая, что у него вообще-то есть собственный разум.

Сапфировый полумесяц на рукояти будто подмигнул и мысленно сообщил: «Эй, парень, если ты забыл, я у тебя не просто железка. И хотя моих сил хватит только на один раз, ты можешь использовать их прямо сейчас, чтобы показать этим уродам, где раки зимуют и что такое настоящая справедливость».

Это определенно была та самая ситуация, на которую не жалко было потратить последний заряд моего продвинутого клинка. Я открылся этой силе, позволил ей наполнить меня до краев, до кончиков пальцев. Обостренное чувство справедливости, которое и без того всегда было моим стержнем, усилилось многократно, заставляя кровь кипеть в жилах.

— Алек Сван! — взревел я во всю глотку, чувствуя, как голос мой обретает невиданную мощь, а потом смело вышел из-за упавшей колонны. — Высшие силы взвесили все твои преступления и признали тебя виновным по всем статьям! Сегодня ночью ты умрешь от моего клинка!

— Это мы еще посмотрим, кто кого, — злобно усмехнулся Алек. — Гаааррииии! Ко мне!

— Буэ-буэ-буэ! — ящер булькал и сотрясался всем телом, собирая ядовитую слизь за щеками, но, к моему неописуемому ужасу, он смотрел и целился не в меня, а в сторону Шелли.

— Нееееет! — одновременно с этим отчаянным криком внутри меня снова взорвался временной транс.

Ход времени замедлился, но на этот раз не остановился полностью.

Тик. Тик. Тик.

Гарри изготовился к плевку, его пасть растянулась в жутком оскале.

Тик. Тик. Тик.

Я рванул на него, что было сил, крепко держа клинок Правосудия обеими руками.

Тик. Тик. Тик.

— Ааааа! — заорал я и врезался в эту тварь всем своим весом, отворачивая ее пасть от жены.

Время снова понеслось вскачь.

Сцепившись в один клубок, мы с Гарри несколько раз перекувыркнулись по некогда ухоженному газону. Когда мы наконец остановились, мне удалось каким-то чудом оседлать зверя и с могучим ревом, идущим из самой глубины души, вонзить свой светящийся синим клинок прямо в его мерзкую башку. Оружие вошло, как нож в подтаявшее масло.

С пронзительным, болезненным визгом он испустил дух буквально за несколько секунд, превратившись в вонючую лужу гниющей плоти. Его уродливое тело разлагалось прямо у меня на глазах, источая тошнотворный смрад.

Я судорожно вдохнул, инстинктивно прикрыв нос рукавом туники.

— Нееееет! — Шелли завывала так, что у меня сердце кровью обливалось. Я сначала даже не понял, в чем дело, что опять не так.

Дошло, только когда попытался сделать шаг и не смог. Ноги подкосились, я рухнул на колени и наконец разглядел причину ее отчаяния.

— Ой, бляха-муха, — прошипел я, заметив здоровенный ядовитый шип, глубоко вонзившийся мне в бок. — Кажется, это не очень-то хорошо. Мягко говоря.

— Макс! — снова закричала Шелли, и тут же злобный, безумный смех Алека Свана сотряс воздух, отражаясь от стен.

— Нееет! — к крику феникса присоединился отчаянный вопль Риты. Я через силу повернул голову в ту сторону и увидел, что Иди с трудом удерживает ее на ступеньках, ведущих к бассейну.

— Вы все, посмотрите на него! — Сван откровенно злорадствовал, указывая на меня тощей, как у скелета, рукой с кривыми пальцами и кожей, которая казалась тоньше папиросной бумаги. Я с огромным трудом, опираясь на меч, который тускнел с каждой секундой, поднялся на дрожащие ноги. — Он умирает, моя дорогая Шелли! Твоя любовь очень скоро умрет, а ты все никак не изменишь воду! Так и будешь стоять столбом?

— Я уже тысячу раз говорила тебе! — истерично крикнула она в ответ. — Я не могу дать тебе то, о чем ты просишь! Это невозможно!

— Посмотри на него! Посмотри же! — требовал невменяемый человек-сова. Я же тем временем снова проиграл неравную битву со своими ногами и опять повалился на землю.

Все вокруг начинало казаться таким… далеким, расплывчатым и холодным. Словно я проваливался в ледяную воду.

— Макс… — всхлипнула Шелли, и на ее ресницах заблестели кристально-чистые слезы.

— Да! Даааа! — Сван обезумел от радости, когда слезы феникса скатились по ее щекам и упали в воду пруда.

Внешне ничего не изменилось, вода осталась такой же мутно-зеленой, как будто ничего и не произошло, но по лихорадочной, сумасшедшей улыбке Алека можно было подумать, что он только что сорвал джекпот в какой-нибудь галактической лотерее.

— Наконец-то! Наконец-то это случилось! — он закричал, дико рассмеялся и, не раздумывая, забежал по колено в воду, все еще загрязненную останками тварей, которых он же и создал. Алек радовался так, будто тысячу лет не видел воды, а это был самый чистый и целебный источник во всей вселенной.

Сумасшедший придурок, что с него взять.

Я перевел взгляд на свой клинок и увидел, как он вспыхнул синим в самый последний раз. Вибрация тоже затихла, ушла безвозвратно. За считанные секунды благородный металл в моей руке покрылся ржавчиной и рассыпался в прах, оставив лишь горстку трухи.

Несмотря на то, что оружие исчезло, я все еще чувствовал, как праведная справедливость, словно живой огонь, течет по моим венам, и это дало мне силы, необходимые для того, чтобы, шатаясь, подняться и подойти к фонтану.

— Я сделал это, это сработало! Я знал, я всегда знал, что у меня получится! Это Она! Посмотрите! Вода… Целебная Вода! — обезумевший Алек Сван плескался, как ребенок, зачерпывал пригоршнями зеленую жижу и жадно пил ее, но потом его лицо перекосилось, и его осенило. — Подождите… Нет, этого не может быть! Это… это… это… не работает. Почему это, черт возьми, не работает? Я должен был исцелиться! Я должен!

Я остановился прямо перед Сваном. Он уставился на меня своими выцветшими, пожелтевшими глазами. Он выглядел до смерти испуганным и совершенно сломленным, как будто только что просрал свой самый последний, единственный шанс на спасение. Так оно, в общем-то, и было, и наместник Бронзовой Гавани, этот старый хрыч, прекрасно это понимал.

— Твоя душа прогнила настолько, что исцелить ее уже невозможно, — вынес я ему свой вердикт и обеими руками мертвой хваткой вцепился в его тощую куриную шею.

Словно крышка слетела с ящика Пандоры, в котором так долго копилось и хранилось все самое темное, что было во мне, весь скопившийся негатив, вся ненависть к этому ублюдку. Я с утробным ревом окунул его голову под воду и держал там до тех пор, пока он не перестал дергаться и сопротивляться. И еще немного — после, для верности.

Все кончено. Окончательно.

— Макс, Макс! Очнись! — кто-то настойчиво звал меня, тряс за плечо. — Хватит уже. Остановись!

Я разжал пальцы, отпустил Алека Свана и тупо смотрел, как его безжизненное тело вяло покачивается на поверхности грязной воды. От дикой злости и нечеловеческих усилий сбилось дыхание. Но было еще что-то… Острая, пронзающая боль в боку снова напомнила о себе новым, еще более яростным приступом. Чтобы хоть как-то облегчить ее, я нащупал скользкий шип и с силой выдернул его.

— Твою ж мать… — простонал я. Стало только хуже. У меня перехватило дыхание от такой адской боли, какой мне еще никогда в жизни не приходилось испытывать. Она буквально парализовала меня на несколько бесконечных мгновений, и мир померк, ослепив вспышками перед глазами.

— Послушай, приятель, ты сейчас единственный, кто может помочь Шелли спуститься оттуда, так что ты просто обязан побыть с нами еще немного, понял? — четко проинструктировал меня Сет, его голос звучал где-то рядом. Понятия не имел, чем я могу помочь ей в таком плачевном состоянии, но был согласен на что угодно, лишь бы она была в безопасности.

— Конечно, — простонал я сквозь стиснутые зубы, превозмогая боль.

Мир качнулся, как палуба корабля в шторм. Ноги подгибались и отказывались держать, превратившись в вату, но Сет вовремя подхватил меня и крепко поддерживал.

— Держись, Макс! Не отключайся! — крикнула Рита откуда-то сверху. Они с Иди, кажется, пытались переключить какой-то тяжелый рычаг на верхней площадке лестницы. — Получается! Вы готовы там внизу?

Я глубоко, судорожно вздохнул и собрал остатки сил, чтобы удержаться на ногах. Платформа, на которой пленницей стояла Шелли, медленно начала опускаться.

— Макс… — она плакала, ее голос дрожал.

— Я рядом, милая, все хорошо, — прошептал я, когда она опустилась достаточно низко, чтобы я мог, наконец, обнять свою жену. — И всегда буду рядом. Что бы ни случилось.

При нашем соприкосновении камень Ашера у меня на груди ярко вспыхнул, и тяжелые железные наручники, удерживающие руки и ноги девушки, со щелчком расстегнулись и упали. Я удивленно опустил на него взгляд, потому что, честно говоря, не ожидал таких спецэффектов, и только тут заметил, что на камне появилась пятая рыбка.

Пятый ранг? Вот так, запросто?

Каким-то непостижимым образом мне удалось унаследовать звание Алека Свана, хотя никакого официального поединка между нами, по сути, и не было.

Странные чувства вызвала во мне эта новость: я поднялся еще на одну ступень по Ашерской лестнице — наверное, это хорошо и даже почетно, но вот никакого особого удовольствия или гордости по этому поводу я почему-то не испытывал. Не до того было.

— О, Макс, что же ты наделал? — тихо прошептала Шелли, заглядывая мне в лицо. В ее прекрасных глазах читался такой чистый, неподдельный ужас и вселенская скорбь, как будто я уже умер и лежу перед ней бездыханным телом.

— То, что сделал бы на моем месте любой нормальный мужик. И я, не раздумывая, сделал бы это снова, если бы был уверен, что это поможет сохранить твою жизнь, — попытался я ободряюще улыбнуться ей, но это, похоже, не очень помогло, потому что изо рта, по губам и подбородку, тонкой струйкой потекла кровь.

— О, Макс… — она осторожно вытерла мое лицо краем своей одежды, хоть это и было совершенно бесполезно, крепко обняла меня, и мы медленно, шаг за шагом, побрели к берегу.

Боль начинала стремительно распространяться по всему телу, она будто перекидывалась на каждый сустав, на каждую связку, словно меня изнутри медленно, но верно разъедала какая-то концентрированная кислота. Я спотыкался буквально на каждом шагу, но все равно из последних сил собрался, чтобы вывести Шелли в безопасное место.

— Давай-давай, приятель, ты почти у цели, еще немного, — подбодрил меня Сет. По его щекам тоже текли слезы, но он все равно пытался улыбаться мне.

— Ооо, со мной, наверное, совсем дело швах, раз у тебя такая кислая рожа, — попытался пошутить я, хотя говорить было неимоверно сложно — нижнюю челюсть свело от боли так, что еле ворочал языком. Приходилось вкладывать в каждый следующий шаг буквально последние остатки сил.

Стоило нам только оказаться достаточно близко от берега, как несколько пар рук тут же подхватили и вытащили нас с Шелли из воды. Как только я понял, что моей жене больше ничего не угрожает, силы окончательно оставили меня, и я мешком рухнул на землю.

— Макс, нет, нет, нет, не уходи, останься с нами, пожалуйста! — рыдала Шелли. Она опустилась рядом и осторожно положила мою голову себе на колени.

— Неужели мы совсем ничего не можем сделать? — плакала даже обычно невозмутимая и воинственная Рита.

— Он был отравлен ядом демона, противоядия не существует, — тихо, но твердо вынесла свой безжалостный вердикт Иди. Она коснулась моей щеки теплой, мягкой ладонью. — Потерпи еще немного, наш храбрый Ашер. Все будет хорошо.

Потом девушка-антилопа ловко залезла в нагрудный карман моей туники и вытащила оттуда тот самый светящийся, пульсирующий камень, который мы с ней когда-то нашли в древнем склепе.

— Он стал намного ярче, чем был! — ахнула Рита, которую я раньше принимал за кошку из-за ее манер. В ладонях Иди камень и правда сиял почти ослепительно, заливая все вокруг мягким светом.

— Сейчас он, возможно, и умирает, но надежда еще не потеряна окончательно, — сказала Иди, и ее серебристые глаза сверкнули в полумраке.

— Что ты имеешь в виду? Какая надежда? — Шелли мгновенно оживилась и даже перестала плакать, стоило ей только услышать о малейшем шансе на лучшее.

— Ты слишком долго боролась с Зовом, дорогая моя, — сказала антилопа, напустив на себя немного торжественный и загадочный вид. — Пришло время впустить в себя свою истинную сущность. Прими свое наследие. Стань новым Воплощением Феникса.

Шелли, которая, судя по всему, ровным счетом ничего не понимала, растерянно смотрела на камень, который передала ей Иди.

Сначала она выглядела до смерти напуганной, но затем ее взгляд нашел мой, и ее черты неуловимо смягчились, на лице появилась решимость.

— Шелли, — мягко продолжила Иди. — Ты много лет задавалась вопросом о последнем пророчестве, которое я не успела донести до тебя тогда. Совсем недавно ты снова спрашивала меня, могу ли я рассказать тебе о нем, но я ответила, что ты еще не готова. Думаю, сейчас самое время.

— Говори же! Не тяни! — нетерпеливо поторопила ее девушка-феникс, моя Шелли.

— Я не хотела говорить тебе раньше, потому что это знание причинило бы тебе только боль, но теперь ты способна не только понять, но и исправить это, — сказала девушка-антилопа и осторожно взяла мою жену за руку, которую та в волнении прижимала к сердцу. — Я предсказала, что великая любовь прибудет в твою жизнь на лодке, но не успела тогда сказать, что она будет отнята у тебя так же внезапно и неожиданно, как и пришла.

— О, неееет, только не это! — Шелли отчаянно завопила и еще ниже склонилась надо мной, ее слезы обжигали мне кожу.

— Однако в твоем будущем есть нечто гораздо большее. Впредь ты станешь совершенно другим человеком, новой собой, и будешь процветать, обретешь невиданную силу, — продолжала Иди, не обращая внимания на ее горе. — И только тебе одной известно, какие чудеса способна творить эта новая женщина, которой ты станешь.

Шелли медленно выпрямилась, чтобы посмотреть на мага и внимательно выслушать все, что та ей говорит.

— Мне страшно, Иди, — честно призналась она дрожащим голосом.

— Знаю, милая, — ласково сказала Иди. — Но ты больше не можешь бегать от самой себя, от своей судьбы.

Шелли крепко зажмурилась и застыла так на несколько долгих мгновений. Потом она глубоко вздохнула и перевела на меня свои огромные, изумрудно-зеленые глаза, полные решимости.

— Я знаю, что должна сделать, — твердо сказала девушка. Она поднесла камень с причудливыми золотыми прожилками к своей груди и крепко прижала его к себе. Он тут же начал таять, словно лед, и впитываться прямо в ее тело.

Шелли ахнула, и в тот же миг ее внезапно охватило яркое, жаркое пламя. А потом произошел мощный взрыв такой силы, что она инстинктивно прикрыла меня своим телом, свернувшись калачиком у меня на груди.

— Все назад, быстро назад! — раздался чей-то испуганный голос, но он быстро затонул в оглушающей, звенящей тишине и странном, почти нереальном ощущении того, как горячие слезы Шелли капают мне на лицо и смешиваются с моими собственными, скользя по щекам.

— Ааааа! — я закричал что есть мочи, когда нестерпимая, ледяная боль, сковывавшая все тело, начала стремительно вытекать из меня, словно вода из пробитой бочки. Когда это наконец закончилось, осталась только какая-то чрезмерная, почти болезненная чувствительность, как будто все мое тело разом затекло, и в нем только-только начало возобновляться покалывающее, щекотное кровообращение.

У меня перехватило дыхание, и на несколько секунд меня охватила самая натуральная паника — что со мной?

— Макс, — послышался до боли знакомый, нежный голос, и я инстинктивно схватился за человека, которому он принадлежал, как утопающий за соломинку. — Макс, открой глаза. Посмотри на меня.

Я с огромным трудом разомкнул тяжелые, слипшиеся веки и увидел перед собой пару незнакомых, переливающихся жидким золотом глаз, которые, тем не менее, были одновременно такими родными и до боли знакомыми.

— Ш… Шелли? Это ты? — до меня наконец-то дошло, кому они принадлежали.

Это все еще была моя жена-феникс, моя Шелли. Вроде бы, ничего кардинально в ней не изменилось, кроме цвета глаз, но теперь через них словно рвался наружу ее могучий внутренний свет, и это придавало ей совершенно другой, какой-то неземной, сияющий вид.

— Здравствуй, дорогой мой, — улыбнулась она, и, по крайней мере, ее улыбка осталась прежней — той самой, которую я любил больше всего на свете.

— Как… как ты это сделала? — я с трудом протянул руку и коснулся ее огненно-рыжих волос, в которых теперь откуда-то появились мягкие пурпурные перья. — Хотя, какая, к черту, разница, если ты здесь, жива и с тобой все в порядке…

— И ты тоже здесь, со мной, — широко улыбнулась она в ответ. Слезы, только теперь уже не такие горькие, а скорее счастливые, продолжали течь по ее сияющему лицу.

— Но все-таки, как ты это сделала? — не унимался я, вернувшись к этому вопросу, пока мы оба осторожно, почти благоговейно ощупывали друг друга, словно виделись впервые после долгой разлуки.

Как будто мы и вправду заново знакомились и влюблялись друг в друга.

— Я пока и сама толком не знаю, как это все работает, — сбивчиво, немного растерянно объясняла она, мило закусив нижнюю губу. — Но мысль о том, что мы все можем потерять тебя навсегда, была такой невыносимой, что я сама не поняла, как это произошло… Просто почувствовала эту древнюю, дремавшую силу внутри себя и откуда-то сразу знала…

— Что знала? — переспросил я, главным образом потому, что мне до смерти не хотелось, чтобы она переставала говорить. Было так радостно, так чертовски приятно видеть, что она все еще живет, дышит, двигается, улыбается мне.

— Что слова Иди — это чистая правда, — она ослепительно, по-новому улыбнулась. — И что, возможно, у нас с тобой впереди еще очень большое, долгое и счастливое будущее.

— Возможно? Ты что-то не договариваешь? — почему это, блин, «возможно»? Я-то уже почти расслабился, думал, что теперь все точно будет нормально.

— Да, возможно. Если ты больше никогда не будешь так сильно пугать меня, то твоя жизнь будет очень долгой и очень счастливой, Макс Медведев, — фыркнула она, а потом снова тепло улыбнулась и нежно прижалась своим лбом к моему.

Я громко, от всего сердца рассмеялся. Смех буквально лился из меня неудержимым потоком вместе со слезами облегчения. Шелли тут же присоединилась ко мне, и мы вместе плакали и смеялись, как сумасшедшие, не в силах остановиться.

— Он… Макс, ты как, в порядке? — с тревогой в голосе спросил Сет. Остальная часть нашей разношерстной компании, наконец, осмелилась приблизиться к нам, когда Шелли перестала так ярко пылать. Я с благодарностью ухватился за предложенную руку друга, чтобы сесть.

— Эм… — я провел рукой по своему боку, потом по груди, и был несказанно, приятно удивлен полным отсутствием даже малейших отголосков недавней адской боли. — Думаю, что да. Кажется, я в полном порядке. Абсолютно.

Стоило только произнести эти слова, как меня мгновенно окружила восторженная толпа, и я оказался буквально похоронен под горой тел — каждый из моих друзей своими объятиями, казалось, пытался выжать из меня остатки жизни или, наоборот, удостовериться, что я все еще здесь.

— О, ребята, осторожнее, я ведь только что вернулся с того света, можно сказать, — рассмеялся я и обнял их всех в ответ, стараясь уделить внимание каждому.

До меня только сейчас по-настоящему дошло, что всего несколько минут назад я и правда мог умереть, и жизнь ко мне вернулась только благодаря какому-то невероятному чуду. Никакими, даже самыми красивыми словами, невозможно было бы передать это ошеломляющее ощущение.

Если все же попытаться, то можно было бы сказать, что в этом чувстве было очень много искренней благодарности ко всем моим близким людям, ставшим моей семьей. И животного страха их потерять.

Остаться без этой семьи, которая так неожиданно стала для меня всем. Или, что еще хуже, оставить их без своей защиты и любви.

Они стали той самой причиной, по которой я впервые в жизни так сильно, так отчаянно и яростно хотел жить. Меня самого шокировало осознание того, что все предыдущие годы я, по сути, провел в каком-то жалком, бессмысленном существовании без особой цели и радости.

Уверен, они чувствовали примерно то же самое, поэтому мне не пришлось ничего объяснять и говорить им какие-то высокопарные слова.

Все, что мне было нужно в тот момент — это просто обнять их всех покрепче.

Что я и сделал.

Так сильно, как только мог.

И они отвечали мне такой же искренней взаимностью.

Что бы ни приготовил завтрашний день, черт возьми, что бы ни приготовили следующие пять минут, все это не имело значения, потому что я знал, что с такой поддержкой всегда выйду победителем, какие бы неприятности ни приготовил для меня Ашен.