Ашер 6

Глава 28

«Надо бы глянуть, кого там принесло,» — кивнул я Байрону. Он, в свою очередь, собирался к «старой ящерице».

«Добро,» — ответил он. «Я ещё разок загляну к нашей старой ящерице, а потом придётся разгребать дела жителей Бронзовой Гавани. Кто-то же должен расхлёбывать последствия его предательства,» — Байрон устало вздохнул. Видно было, что навалилось на него немало. «Похоже, этот тип, Алек, отдавал своему народу куда меньше очищающих камней, чем следовало. Они ему, видите ли, тоже для экспериментов с демонами понадобились. За последнее время у него, должно быть, накопилось этого добра для опытов — хоть завались.»

«Ты про пепел, что от убитых демонов остаётся, верно?» — уточнил я.

«Ага,» — Байрон скривился так, будто вляпался во что-то мерзкое. «Использовать его в алхимии — это ж чистое беззаконие. Подсудное дело, если по-нашему.»

«Но его же после каждой заварушки с демонами горы остаются,» — заметил я. «Как народ-то держится, чтобы не удариться в такие же эксперименты, как этот Алек?»

«Во-первых, не у всех есть доступ к таким знаниям, — пояснил Байрон, пока мы выходили из дома. Свежий воздух немного бодрил после душных комнат. — А во-вторых, такая магия реально крышу сносит. Сван нам это наглядно продемонстрировал. От пепла этого избавляются торгаши. Они, каким-то чудом, невосприимчивы к этой демонической дряни и используют её для защиты своих плавучих посудин от всяких морских гадов. Совет с ними заключил взаимовыгодный гешефт: они получают наш алкоголь, нектары, женщин и пепел, а взамен поставляют нам наложниц и, так сказать, утилизируют последствия нашествий.»

«Что-то по тону твоему, Байрон, сдаётся мне, ты не в восторге от этой схемы,» — заметил я, склонив голову и внимательно на него посмотрев. Что-то его явно гложило.

«Именно эта сделка и позволяет им не кланяться Лорду Ашеру,» — мы медленно спускались по тропе к подножию лестницы. Воздух здесь был прохладнее, пахло сырой землей и чем-то неуловимо морским. Вдруг он замер, нахмурился и замолчал, уставившись на Бронзовую Гавань, раскинувшуюся внизу, у подножия скалы. Взгляд у него был отсутствующий, будто он мыслями улетел за тридевять земель. «Свою вторую жену, Фиби, я выкупил у этих самых торгашей.»

«На аукционе?» — сказать, что я обалдел, значит ничего не сказать. Челюсть, наверное, до земли отвисла.

«В нашей семье всегда чтили традиции,» — меланхолично протянул он. «Все мои предки брали жён либо в бою, либо через выгодные союзы. До Фиби у нас не было наложниц, чтобы постель грели. Да и после неё не появилось.» Такая внезапная откровенность с его стороны меня, честно говоря, ввела в ступор. Не каждый день правители душу изливают. «Я был на том аукционе с Ашером Кроули — он тогда ещё в Совет не входил. У него вечно был какой-то особый интерес к наложницам, ну и решил он так отпраздновать победу в последнем поединке. Вот мы и попёрлись на торги. Я, конечно, и раньше на таких… мероприятиях бывал, но только когда Фиби увидел, впервые захотелось самому ставку сделать.»

«И что же тебя в ней так зацепило?» — спросил я, стараясь, чтобы это не прозвучало, как будто я лезу с дурацкими расспросами, как бабка на базаре.

«Женщины с острова Сканно — они совершенно особенные. Яркие такие, и добрые,» — голос Байрона заметно потеплел. Взгляд его смягчился. «Уверен, ты и в своей второй жене, Шелли, что-то похожее видишь.»

А ведь он был прав, чертяка. В Рите всегда бурлила какая-то невероятная внутренняя сила, которой она делилась только с самыми близкими. А Шелли… Шелли была просто воплощением любви, с душой нараспашку и сердцем, которое она готова была отдать каждому встречному. Её тепла хватало на всех.

«Да, понимаю, о чём ты,» — кивнул я. Думаю, со стороны я в тот момент выглядел таким же влюблённым дураком, как и он.

«Думаю, ты не хуже меня знаешь, каково это — видеть, как жизненный огонь в человеке почти погас, и он за считаные секунды превратился в бесчувственную куклу,» — сказал он, и у меня у самого сердце ёкнуло. Одна только мысль, что вечно искрящиеся жизнью глаза моей Шелли, моего феникса, могут вот так потускнеть… Брр, даже представлять не хочу.

«Это была бы настоящая трагедия,» — честно признался я Байрону, не боясь показаться каким-нибудь нюней. Тут уж не до сантиментов.

«Видеть Фиби на том аукционе — это всё равно что смотреть, как она медленно умирает. И хотя она тогда была вполне здорова, я нутром чуял: попади она к кому-то другому, долго бы не протянула. Моя жена — создание очень хрупкое, она жестокости не выносит,» — Байрон тяжело вздохнул, и в его голосе прозвучала неподдельная боль. «Об этом не принято трепаться, да и сами женщины, побывавшие в лапах этих торгашей, молчат как рыбы, но и так понятно, что со своим „товаром“ они обращаются просто по-скотски. Страшно, что Совет с этим ничего поделать не может. Или не хочет — что ещё хуже.» Он помолчал. «Как бы то ни было, это был последний раз, когда я на такие аукционы ходил. Завязал.»

«Но…» — я закусил губу, немного замявшись. Не хотелось лезть не в своё дело, но любопытство разбирало. «Когда мы впервые встретились, на той площади, тебя же окружала целая толпа красоток. Я тогда был уверен, что это твой… ну, гарем.»

«А, эти!» — Байрон усмехнулся. «Да это, скорее всего, были дамы, что выступали на приёме во время Голубой ночи. Они мне тогда свой танец показывали, репетировали, можно сказать.»

«Так у тебя всего две жены, получается?» — спросил я. Чем больше этот мужик передо мной раскрывался, тем больше он мне импонировал. Серьёзный, но с душой.

«Да,» — кивнул он. «Было время, когда их было три. Но одна, к сожалению, умерла при родах, вместе с ребёнком.»

«Ох, прости, Байрон, я не знал,» — вот же неловко получилось. Как-то разговор свернул на совсем уж личное.

«Это было очень давно,» — ответил он со спокойной мудростью человека, который на своей шкуре испытал, что время, оно и правда, лечит даже самые глубокие раны. «Зато теперь я вознаграждён десятикратно. Меня моя жизнь и мои жёны полностью устраивают. Такие, какие есть. По крайней мере, сейчас.»

«Искренне рад за тебя,» — сказал я ему, без тени иронии. Мы как раз закончили спускаться по тропе, которая вела к здоровенным конюшням.

И тут, у самых ворот, мы наткнулись на целую делегацию из Медвежьего Угла. Среди них были и наши, из Александрийского поместья. Например, экономка Дороти — та ещё железная леди, я уверен, она где угодно порядок наведёт за пару дней, — и её помощница с мышиными ушками, Милли. Сет, Ада и Иди тут же, с порога, начали вводить прибывших в курс дела.

«…короче, всё Северное крыло на первом этаже полностью перекрыто, так что разместим вас всех в Западном,» — донёсся до нас голос Сета. Он мимоходом подмигнул нам с Байроном, но продолжил вести толпу, не сбавляя хода. Многие слуги, особенно те, кто из Медвежьего Угла, пялились на Байрона так, будто перед ними сама Богиня материализовалась. «Имейте в виду, в одной из западных спален у нас особый гость отлёживается, так что потише там, если не хотите попасть под горячую руку мадам Брайт. Её вообще лучше слушаться, потому что большинство из вас как раз ей в помощь и прибыли — с пациентами из Восточного крыла возиться. Столовую временно в лазарет переоборудовали.»

«И да, народ, спасибо, что согласились помочь,» — встрял я, обводя взглядом прибывших. Человек пятнадцать, навскидку. «Чувствуйте себя как дома. Если что понадобится — обращайтесь ко мне или к бруно.»

«И всегда будьте начеку,» — поучительно вставила Ада, картинно перекинув свои длинные волосы через плечо. «Это поместье Алека Свана, оно до сих пор может быть напичкано ловушками, как ёжик иголками. Увидите что-нибудь подозрительное, какие-нибудь светящиеся руны там, или ещё что — не трогайте! Сразу ко мне или к Сету.»

«И ещё момент,» — добавил я. «Если какая чрезвычайная ситуация, не дай бог, — все собираемся в главном подвале. Госпожа Рита там на стенах знаки нарисовала, они к убежищу ведут. Так что советую заранее маршрут изучить, чтобы потом не метаться. Всем всё ясно?»

Толпа нестройно, но согласно загудела: мол, всё услышали, всё поняли.

Сет широко улыбнулся и хлопнул в ладоши.

«Отлично!» — он повернулся к нам с Байроном, слегка поклонившись. «Господа. Ну что, друзья, айда в дом! Олли, дружище, ты у нас первый на очереди! Мы тут уже несколько дней без нормального повара загибаемся. Как насчёт твоего фирменного тушёного мяса, а?»

«Даааааа,» — лениво, но согласно протянул ленивец Олли. Он действительно катил перед собой здоровенную тачку, чуть ли не с него самого размером, доверху набитую мясом, какими-то ящиками с провизией и кухонной утварью. Даже пара мешков муки там виднелась — основательный подход.

«Ты наш спаситель, Олли!» — я дружески хлопнул здоровяка по лохматой спине, когда он протарахтел мимо.

«Дааааа,» — Олли медленно моргнул и расплылся в своей фирменной невозмутимой улыбке. «Скоро всё будет готоооово.»

И он, пыхтя, покатил свою драгоценную поклажу в дом, а за ним потянулась и вся остальная процессия.

«Хозяин, как же я рад вас видеть!» — это был Мило. Он поправил свою вечную кепку, которую, по-моему, не снимал даже во сне, и подтянул лямки рюкзака на плечах. «Вы бодроцвет-то получили, который мы с братом вам передавали?»

«Да, Мило, спасибо вам обоим огромное,» — улыбнулся я и кивнул младшему из братьев-енотов. Эти двое были настоящими мастерами на все руки. «Знаю, что вам пришлось попотеть — и теплицу с нуля отгрохать, и мельницу подлатать, да ещё и к фестивалю всё успеть. Но вы, как всегда, справились на отлично. И напиток получился — просто бомба, вкус обалденный.»

«Рады, что вам понравилось,» — кротко вставил Ной, старший брат. «Мы всегда готовы помочь, где потребуется.»

«Ага, Энджи писала, что тут работы невпроворот, так что нам будет, чем заняться,» — добавил Мило, и во взгляде его мелькнула такая явная любовная тоска, что не заметить её мог только слепой. Ну, или тот, кто не был в курсе его амурных дел.

А я-то был в курсе. Ещё как.

«Так вы с ней, значит, переписывались, да?» — я ухмыльнулся и дружески пихнул его в плечо. «Что, любовные послания слали друг дружке? Что-нибудь в духе: „Ах, Мило, дорогой, приезжай скорее, твоя помощь так нужна!“ Уверен, она тебя уже к себе зазывала, чтобы ты там своими сильными руками что-нибудь приколотил. Книжные полки там, или ещё чего по хозяйству…»

Я-то думал, что мой дурацкий намёк понятен только мне, ну, может, ещё паре посвящённых. Поэтому порядком удивился, когда Иди, которая до этого момента, казалось, витала где-то в облаках, вдруг фыркнула и отвела глаза. Наши взгляды на секунду встретились. Интере-е-есно.

«Ну…» — Мило запнулся, переводя растерянный взгляд с густо покрасневшей Иди на меня. Сначала он явно опешил, но потом добродушно улыбнулся, мол, понимаю, что вы тут надо мной подшучиваете, но я не в обиде. «Она и правда упоминала, что ей в подвале полок не хватает.»

Не успел я толком обмозговать, как бы эту шутку дальше раскрутить, как Иди меня опередила.

«Полки в подвале⁈ Мило, ну ты даёшь, такой наивный!» — выпалила она, а потом, видимо, осознав, что ляпнула, широко распахнула глаза и прижала ладонь ко рту. С таким видом, будто случайно рыгнула на приёме у королевы или ещё какую неприличность сморозила. «Ой, извини, я не хотела тебя перебивать…»

«Да всё в порядке, Иди, не парься,» — успокоил я её, изо всех сил стараясь не заржать в голос. Но когда глянул на озадаченного Байрона, меня чуть не прорвало. Он смотрел на нас с Иди так, будто мы с его сестрёнкой только что из дурдома сбежали.

«Да, Энджи с нами не так давно, но я уже чувствую, что знаю её довольно хорошо…» — продолжал тем временем ворковать Мило, и, похоже, готов был разливаться соловьём ещё долго, если бы не Ной. Тот решительно взял брата за руку и потащил в сторону дома.

«Ладно, Ромео ты наш, пойдём уже, поприветствуешь свою даму сердца,» — поддел он брата. «Дамы, господа…»

Он вежливо поклонился нам, и оба енота скрылись за дверью вслед за остальными.

«Эй, а где же…» — я завертел головой, выискивая глазами своего приёмного сына. Целую вечность пацана не видел, соскучился даже.

«Вот ваш пегас, Лорд Ашер,» — буркнул Грэг, неожиданно появившись откуда-то сбоку. Он протянул поводья Байрону, даже не взглянув на него, что было совсем на него не похоже.

«Спасибо, приятель,» — отозвался Байрон. Но как только он взял поводья, мальчишка резко развернулся и, не проронив больше ни слова, молча ушмыгнул обратно в конюшню.

«Странно всё это,» — пробормотал я, скорее для себя, чем для кого-то ещё. Повернулся к Байрону: «Ты уж извини за него. Надеюсь, такая выходка тебя не обидела. Думаю, это как-то со мной связано, его настроение.»

«Да не переживай ты так,» — Байрон (он же Рамзи, когда не в официальной обстановке) ободряюще хлопнул меня по плечу и легко запрыгнул на своего пегаса. «У него просто возраст такой, переходный. Я прекрасно помню, как у меня самого это было — врагу не пожелаешь. Так что я его не виню. Тебе же могу только сил и терпения пожелать.»

«Да уж…» — вздохнул я, а потом меня осенило, и я невольно улыбнулся. «Хорошо ещё, что он не девчонка. Представляешь, что с ними будет, когда они подрастут? Это ж вообще туши свет!»

Байрон сначала усмехнулся вместе со мной, но потом его лицо постепенно вытянулось, и на нём отразился неподдельный, зарождающийся ужас.

«У меня… у меня же девчонка,» — трагическим шёпотом произнёс он, прикрыв глаза. «Кажется, я обречён.»

«Ну что ж, могу только пожелать тебе сил и терпения,» — сочувственно повторил я его же слова и похлопал его вороного пегаса по лоснящемуся боку. Конь фыркнул, выпуская облачко пара.

«Ах ты ж, издеваешься!» — Байрон шутливо замахнулся, пытаясь отвесить мне дружеский подзатыльник, но я ловко увернулся. Он рассмеялся, потом повернулся к Иди и тепло ей улыбнулся: «Желаю тебе всего наилучшего, Иди. И сестре своей передавай от меня привет и наилучшие пожелания.»

«До встречи, брат,» — улыбнулась ему Иди.

Мы с ней остались стоять у ворот, провожая взглядом Байрона. Его пегас мощно оттолкнулся от земли, взмыл в небо, и вскоре превратился в едва различимую точку на фоне светлеющего неба, а потом и вовсе исчез из виду. В воздухе ещё какое-то время витал едва уловимый запах озона, оставшийся после его магического взлёта.

«Ещё раз прости за ту историю с… ну, ты понял, с хлебными крошками,» — с виноватой улыбкой сказала Иди, накручивая на палец свою короткую, упрямую кудряшку. Голос у неё был тихий, с нотками сожаления. «Когда ты рядом, я тебя так сильно чувствую… просто ничего не могу с собой поделать.»

«Да всё нормально, Иди,» — я шагнул к ней, ощущая, как между нами нарастает какое-то неуловимое напряжение, притяжение, которому сложно было сопротивляться. «Мне кажется, это… это даже классно.» Сердце забилось чуть быстрее.

«Хорошо,» — выдохнула она и чуть откинула голову назад, когда я наклонился, намереваясь её поцеловать. Её глаза были полуприкрыты, ресницы чуть дрожали.

Губы были уже совсем близко, я чувствовал её тёплое дыхание на своей коже… И тут Иди вдруг нахмурилась и потёрла лоб. Момент был упущен. Чёрт.

«В чём дело?» — спросил я, стараясь скрыть досаду от сорвавшегося поцелуя.

«Чувствую… печаль. И стыд,» — ответила она, и в её глазах, как мне показалось, на миг сверкнул серебристый отблеск её сущности.

Она посмотрела в сторону конюшен.

Грэг.

И что мне делать с этим ребенком?