Ашер 6

Глава 4

Та связь, что постепенно возникла у меня с Ритой, походила на возвращение домой, в безопасную гавань, к человеку, на которого можно положиться. Возможно, мы так здорово ладили, потому что впервые вместе испытали подобные чувства.

С Шелли контакт возник почти мгновенно, словно сама судьба нас свела. Моя вторая жена всегда твердила, что мы связаны и предназначены друг для друга. Я же к таким заявлениям относился со свойственным мне скепсисом, если не сказать — с недоверием.

Но после того, как в мою жизнь ураганом ворвалась Иди — это средоточие мудрости, мягкости и какой-то первозданной таинственности, — сомнений у меня почти не осталось.

Она читала меня как открытую книгу, понимала на все сто, и это, признаться, обескураживало.

Почему-то возникло стойкое ощущение…

Хотя нет, поначалу я не был уверен.

Но, с другой стороны, что-то внутри подсказывало совершенно точно…

Мы с этой девушкой были каким-то образом связаны, и я все чаще ловил себя на мысли: уж не оставила ли она во мне пару-тройку тех самых «хлебных крошек», о которых говорила?

— Иди, то, что ты сделала для Шелли… Вернее, то, чего ты не сделала, не сказала ей… Я понимаю, это было ради ее же блага.

Девушка замедлила шаг, опустив взгляд. Прямо как провинившийся ребенок.

— Макс, пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем…

— Да я и не собирался, не переживай, — поспешил я ее успокоить, чтобы она не чувствовала себя неловко из-за того, куда свернул наш разговор. — Хотя мне, конечно, чертовски любопытно знать все, что касается моей жены, я прекрасно понимаю, в каком ты положении, и каково это — обладать такими… способностями. Просто хотел поблагодарить. Знаю, это было непросто для тебя.

— Хочешь какой-нибудь… хм… неожиданный совет? — спросила она вдруг, прерывая молчание.

— Валяй, — пожал я плечами и улыбнулся. Мне нравилось, с каким невозмутимым видом она порой сыпала мудростями направо и налево.

— У тебя есть способность смотреть на вещи под разными углами, — заметила она. — Постарайся не терять ее и не забывать о ней. Можно избежать больших глупостей, если свет истины озаряет все возможные пути, а не только тот, по которому ты идешь.

— Спасибо, это и впрямь очень важно — уметь смотреть по сторонам, — честное слово, эта девчонка нравилась мне все больше и больше. Мудрая не по годам, да и просто… притягательная.

— Пожалуйста, — улыбнулась она. Я заметил на ее подбородке блеснувшую каплю воды — видимо, пролила, когда пила, — и тоже улыбнулся.

— Вот так, — сказал я и, недолго думая, стер каплю большим пальцем. Кожа у нее оказалась нежной, как лепесток.

— Ой, — девушка густо покраснела, и даже черный треугольник на кончике ее носа, как мне показалось, стал еще темнее. — Спасибо.

Это было донельзя очаровательно, как, впрочем, и все остальное в ней.

— Всегда пожалуйста, — передразнил я ее и шагнул ближе. Меня влекло к ней каким-то невидимым магнитом, и сопротивляться этому притяжению не было ни сил, ни, если честно, желания. — Кстати, ты так и не рассказала, чем я могу тебе помочь.

— Помочь? — переспросила она, зачарованно глядя мне в глаза, словно забыв напрочь, куда мы вообще направляемся. Кстати, а куда мы идем? Хотя, какая, к черту, разница, когда рядом такая спутница?

— Да, — прошептал я, чуть наклонив голову и приблизив свое лицо к ее.

— Ох, — она вздохнула и качнулась ко мне, точно тонкий тростник под порывом ветра, но тут же моргнула, и наваждение, похоже, рассеялось. До нее наконец дошло, о какой помощи я говорил. — Ой, точно!

Я подавил легкий укол разочарования, когда она чуть отстранилась, и мы снова пошли вперед.

— Ты говорила что-то о неизвестном захоронении? — спросил я, заставляя себя сосредоточиться на деле, а не на ее близости.

— Да, что-то в этой земле взывает ко мне, — Иди принялась вертеться на месте, словно стрелка компаса, пока не замерла, повернувшись лицом на северо-запад.

— Что значит «взывает к тебе»? — уточнил я, безропотно следуя за моей спутницей-антилопой по узкой, кем-то уже протоптанной тропинке. Никогда бы не подумал, что буду так сильно хотеть узнать женщину как личность, а не просто затащить ее в постель. Хотя и второго это, разумеется, не отменяло.

— Представь, что к твоему сердцу привязана золотая нить. Ты, как рыбак, забрасываешь ее в неизведанные воды безбрежного океана и оставляешь там до тех пор, пока что-то за нее не цепляется и не начинает тянуть, — попыталась она объяснить свои ощущения.

— И что-то дернуло тебя за эту ниточку именно здесь? — поиграл я бровями, копируя манеру Сета.

Иди снова покраснела и смущенно прикусила нижнюю губу.

Я потер ладонью шею сзади — кровь моментально прилила к ней. И, надо сказать, не только к ней.

— Да, что-то затронуло мое сердце, — подтвердила она и подошла к невысокому каменному холмику, густо укрытому плющом двух видов: пурпурным и зеленым. Она начала решительно раздвигать цепкие ветви, я тут же присоединился, помогая ей. Вскоре нашим глазам открылось скромное, почти затерявшееся во времени надгробие.

— И ты знаешь, что здесь? — спросил я, отряхивая руки от земли и листьев, а потом для верности вытер их о штаны.

— Нет, знала только, что здесь безымянная могила, — ее глаза на мгновение сверкнули серебром. — И ее обитатель взывает ко мне с тех пор, как я ступила на земли Медвежьего угла.

— Иди… — я уже протянул было руку, чтобы коснуться ее плеча, успокоить, но она резко наклонилась вперед, и моя рука повисла в воздухе.

— Он пытается предупредить… — антилопа ахнула, и ее взгляд, устремленный в небо, стал абсолютно пустым, нездешним. Голос ее понизился, приобрел странную, неестественную тональность — он вроде бы и принадлежал ей, и одновременно не принадлежал. — Наступает тьма!

— Ничего себе! — мне пришлось резко рвануть вперед и едва успел подхватить ее, опускаясь на одно колено. Дух, или что там в нее вселилось, видимо, покинул девушку, забрав с собой и добрую часть ее сил.

Ее глаза снова обрели свой обычный серебристый цвет, она выпрямилась, опираясь на мою руку.

— Магия, которая очень долго дремала здесь, пробудилась, — объяснила она и, к моему удивлению, извлекла из кармана своего платья до боли знакомую щетку для волос.

— Эй, ты же говорила, что не шпионишь! — игриво возмутился я, узнав расческу Шелли.

— Я и не шпионила… — невинно захлопала она ресницами. — … когда мы об этом говорили. Прихватила ее позже.

— Ладно, — погрозил я ей пальцем в шутку. — Как ты вообще ее раздобыла? Думаю, я бы заметил, если бы кто-то прокрался в нашу спальню, будь он хоть лучшим ниндзя на свете.

— Ниндзя? — переспросила она, а потом ее лицо прояснилось. — О, да, кажется, понимаю. У воинов с острова Ферти есть такая фракция, похожая на ваших ниндзя. Они называют себя Безмолвными.

— Честно говоря, очень непривычно, что кто-то на этом острове понимает, о чем я толкую, — признался я. Это и правда вызывало у меня легкий культурный шок, я уже успел привыкнуть, что приходится на каждом шагу разжевывать, казалось бы, элементарные вещи.

— Это всего лишь впечатления, — она опустила голову и смущенно пожала плечами.

— А мне это нравится, — выпалил я, потому что так оно и было. И мне совершенно не хотелось скрывать этого от девушки. Почему-то казалось, что ей будет приятно это услышать.

Мои слова, похоже, возымели желаемый эффект: на ее лице медленно расцвела улыбка, такая же нежная и неуловимая, как аромат цветов, которым от нее веяло.

— Хлебные крошки, как ты выразился, обычно ведут к самым сильным эмоциям и впечатлениям, — объяснила мне Иди. — И там, где я нашла это, было много… ммм… ярких чувств.

Я попытался вспомнить, где видел эту расческу в последний раз, и, кажется, жутко покраснел, когда до меня дошло: девушка-антилопа, должно быть, наткнулась на нее в том самом любовном гнездышке, где Шелли устроила для меня незабываемый романтический вечер. Эмоций там и правда было выше крыши.

— Оу… — только и смог вымолвить я, растерянно почесав затылок. Других слов просто не нашлось.

Иди тактично сменила тему и внимательно присмотрелась к расческе, за зубчики которой зацепилось несколько рыжих волосков.

— Тогда я не понимала, почему эта вещь позвала меня к себе, но теперь… интересно… — она осторожно собрала волосы Шелли и положила их на замшелое надгробье.

Сначала ровным счетом ничего не происходило. Я уже было открыл рот, чтобы спросить Иди, какого, собственно, эффекта она добивается, но не успел: земля у нас под ногами ощутимо задрожала.

— Назад! — рявкнул я, схватив ее за руку и резко дернув в сторону как раз в тот момент, когда земля вокруг надгробия начала проваливаться.

Мы отскочили еще дальше, чтобы не угодить в зияющую воронку, которая стремительно расползалась вширь. Рядом с могильной плитой образовалась дыра метра два в длину и ширину, открывая нашему взору длинную узкую лестницу, уходящую в непроглядную темень склепа.

Когда пыль немного улеглась, мы с Иди еще некоторое время стояли, ошарашенно уставившись на этот неожиданный проход.

Именно тогда мы и сообразили, что стоим, тесно прижавшись друг к другу. Слегка смутившись и обменявшись кривоватыми улыбками, мы поспешно разорвали эти почти объятия.

— Итак, — я извлек меч из ножен, стараясь, чтобы голос звучал как можно беззаботнее. — А не прогуляться ли нам?

Как только мы спустились в потайной склеп, камень Ашера на моей шее тут же засветился в темноте ровным светом. Мне показалось, что воздух вокруг стал плотным, тяжелым. Иди же, судя по всему, испытывала священный трепет: она слегка дрожала, а ее серебристые глаза горели неподдельным восторгом. Мы медленно спускались по винтовой лестнице, и тишину нарушал лишь звук наших собственных шагов.

Стены были влажными и склизкими на ощупь, отовсюду доносились монотонные звуки капающей воды, поэтому я старался ступать как можно осторожнее.

— Лестница очень скользкая, смотри не навернись, — предупредил я девушку, оглянувшись на нее через плечо.

— Становится теплее, так что скоро это не будет проблемой, — прошептала она в ответ, и я тоже почувствовал, что промозглая сырость и холод отступают.

— Ты это видишь? — указал я на тусклое оранжевое свечение, мерцавшее где-то внизу.

— Свет огня, — выдохнула Иди и, позабыв всякую осторожность, промчалась мимо меня. Ну вот опять!

— Подожди! Куда ты⁈ — крикнул я, бросаясь за ней следом и на ходу убирая меч в ножны, чтобы, чего доброго, не проткнуть самого себя, если споткнусь. Эта девчонка своей импульсивностью когда-нибудь сведет меня в могилу!

Серебристые рожки антилопы сверкнули в этом неверном свете, когда она наконец достигла подножия, казалось, бесконечной лестницы. Девушка тут же свернула за угол, откуда свечение было наиболее интенсивным.

Я уже собирался снова окликнуть ее по имени, но, повернув следом, замер на месте.

Лестница привела нас в просторные катакомбы с высокими сводчатыми потолками и десятками статуй, выстроившихся вдоль стен обширной круглой комнаты. Все изваяния были покрыты толстым слоем мха и лишайников, скрывавших их лица, но судя по характерному телосложению, это были женщины. Статуи словно стояли на страже, охраняя центральную гробницу, на массивной крышке которой полыхал ревущий огонь.

Иди находилась всего в нескольких шагах от него. Она стояла, протянув вперед руки, словно греясь.

— Как думаешь, сколько он уже тут полыхает? — спросил я, подходя к ней, чтобы тоже немного согреться.

— Очень долго, — ответила она, пошевелив озябшими пальцами.

— Это какой-то волшебный костер, да? — предположил я, чувствуя себя полным профаном.

— Да, это впечатляющее проявление древнейшей магии, — Иди подтвердила мою догадку и вдруг нахмурилась. Ее лицо омрачилось, и это мне сразу не понравилось.

— В чем дело? — спросил я у нее. Конечно, я был бесконечно далек от всех этих магических приколов и, по правде говоря, вообще с трудом понимал, что происходит.

— Это просто странно… — она медленно поворачивалась, внимательно осматриваясь по сторонам, будто искала что-то или кого-то конкретного. — Обычно древнюю магию, такую, как эта, охраняет могущественный страж.

— Пожалуйста, не говори так, — я нервно усмехнулся. — Аж мурашки по коже. Тут и постучать-то не по чему, дерева нигде нет.

Пылающий костер внезапно вспыхнул ослепительно ярким пурпурным цветом, и оглушительный, пронзительный визг разорвал напряженную тишину.

— О, а вот и Хранитель, — невозмутимо констатировала Иди таким тоном, будто мы обсуждали какую-то совершеннейшую банальность. Типа: «О, смотри, какая милая собачка на той стороне улицы». Или: «Ты видел вон то облако? Оно точь-в-точь как верблюд».

Она явно не собиралась делать ноги, хотя мне, если честно, дико хотелось рвануть отсюда со всех ног. Но бросить ее одну я, разумеется, не мог. Ни за что.

Тем временем из адского пламени начала медленно формироваться расплывчатая фигура ростом метра под три, вся окутанная трепещущими языками багрового огня.

— Это еще что за чертовщина? — выдохнул я, мгновенно обнажая меч. Резко оттащил Иди на несколько шагов назад и заслонил ее собой.

Существо неподвижно стояло на каменной крышке саркофага, не спуская с нас своих невидимых глаз и, казалось, следя за каждым нашим движением.

Выглядело это, мягко говоря, очень жутко.

— Нам нужно срочно выбираться отсюда, — прошипел я, хватая Иди за руку в попытке утащить ее к лестнице, и как можно быстрее.

— Слишком поздно, — возразила она, даже не шелохнувшись. Статуи, до этого стоявшие безмолвными изваяниями, покинули свои арочные альковы.

Каждая из стражниц с замшелыми, невыразительными лицами синхронно подняла щиты. Они начали медленно, но неотвратимо сжимать вокруг нас кольцо. Их замысел был до ужаса прост: не выпустить нас отсюда.

— Вот дерьмо! — выругался я сквозь зубы и стал лихорадочно искать хоть какой-то путь к отступлению, но статуи приближались слишком быстро.

— Мы не сможем уйти, пока не докажем Хранителю, что у нас нет дурных намерений. Либо пока не умрем, — спокойно сообщила Иди.

— Маленькая поправочка, — я быстро убрал меч в ножны и, недолго думая, подхватил ее на руки, как невесту. Благо, и платье на ней было вполне соответствующее. — Нет никаких «нас». Есть только ты.

Я со всех ног рванул к смыкавшемуся ряду статуй и с разбегу ударил плечом в стык между двумя щитами, которые уже почти сошлись.

Статуи, похоже, еще никогда не сталкивались с такой откровенной наглостью, и это, видимо, застало их врасплох. Та, что была слева, чуть дрогнула и отступила на полшага, и этой крохотной бреши мне хватило, чтобы вытолкнуть Иди за пределы смертельного кольца. А потом меня самого отшвырнуло назад с такой нечеловеческой силой, что я едва успел сгруппироваться.

— Макс! — закричала девушка, когда меня отбросило метра на три. Она отчаянно пыталась прорваться ко мне, но стражницы сомкнули ряды, не давая ей этого сделать. — Хранитель пламени будет проверять твою силу воли! Не бойся, покажи ему всю свою смелость и решимость!

— Да лааадно! — простонал я, поднимаясь. Опять какие-то испытания? Я-то уж настроился, что меня по-быстрому прикончат, сожгут заживо или, на худой конец, закидают мхом. А тут еще придется кому-то что-то доказывать.

Я вскочил на ноги, и очень вовремя: Хранитель уже трансформировал свою огненную руку в длинный пылающий меч и атаковал. Мне пришлось резко пригнуться и перекатиться в сторону, чтобы этот огненный клинок не снес мне башку.

— Рраааааар! — рев Хранителя походил на скрежет деформируемого металла. Он тут же набросился на меня снова, теперь уже орудуя двумя мечами.

— Макс, осторожнее! — успела крикнуть Иди, и благодаря ее предупреждению мне удалось отразить один удар, снова метивший в мою многострадальную голову, а потом отпрыгнуть назад, уворачиваясь от второго, нацеленного точно в живот.

Страж на мгновение потерял равновесие и качнулся вперед, поскольку его клинок лишь рассек воздух, так и не найдя опоры в виде моей бренной плоти. Он тяжело рухнул на одно колено, и я, воспользовавшись этим единственным шансом подобраться к нему, рубанул мечом по его расплывчатой голове.

Мой клинок прошел сквозь нее, как раскаленная кочерга сквозь пламя, и не нанес практически никакого видимого вреда. Его огненная башка лишь слегка колыхнулась, но тут же вернулась в прежнюю форму, да еще и, как мне показалось, обзавелась импровизированными бровями, которые он удивленно приподнял.

— Чёрт… — я в последнюю секунду успел поднять меч, чтобы защититься от удара слева, но движение получилось смазанным и в нем было недостаточно силы. Огненное оружие монстра обдало меня жаром, мой клинок с грохотом выпал на каменный пол, а самому мне пришлось отступить.

Твою мать.

Хорошо, сменим тактику.