Ашер 6

Глава 27

Ну вот мы с Байроном и доковыляли до самых недр поместья Алека Свана. Жарища от этих термальных пещер стояла такая, что дышать было тяжело — настоящая баня, только без веников.

— Не в обиду, Макс, — тактично начал Байрон, пока мы нарезали круги вокруг дымящихся кратеров с кипятком, что булькали прямо в полу, — но если ты и впрямь собираешься тут обосноваться, у меня есть пара идей, как сделать это место поуютнее.

— Да я только за, — кивнул я. — Мне вот что-то помнится, когда мы тут до этой их церемонии с десятиной были, такой парилки не ощущалось. А сейчас — хоть яйца вкрутую вари.

— Ты прав, — Байрон вдруг замер, нахмурился и окинул пещеру внимательным взглядом. — И это меня, честно говоря, напрягает. Такое чувство, будто что-то там, под землей, заставляет источники перегреваться. Как бы это всё боком не вышло, в какую-нибудь катастрофу не вылилось.

— Думаешь, серьезно? — уточнил я, чувствуя, как по спине пробежал холодок, несмотря на жару. — И что такого может стрястись?

— Поместье этого Свана, чтоб его, стоит прямо на вершине самого здоровенного вулкана на всем острове Сканно, — огорошил меня Байрон. — Он, конечно, никогда не извергался, и вряд ли нам это светит, но то, что источники так взбесились, — это, мягко говоря, странно.

— Опаньки… — у меня аж челюсть отвисла. Вулкан? Серьезно? Ну какому, спрашивается, умнику пришло в голову отгрохать поместье на вулкане? Гениально, ничего не скажешь. — Мы тут вообще в безопасности или как? Или уже пора тапки в сторону дома смазывать?

— Да нет, пока ничего критичного, — успокоил он меня, хотя его улыбка выглядела не слишком убедительно, когда он стер пот со лба. — Просто надо бы разобраться, с чего это гора так раскалилась. А то ведь и рвануть может, чего доброго.

— Просто класс, — протянул я без тени энтузиазма. Перспектива взлететь на воздух под аккомпанемент извергающейся лавы как-то не вдохновляла. Сразу захотелось свернуть все дела в этом гостеприимном местечке и рвануть домой со скоростью курьерского поезда.

— Пойдем пока по тоннелям, может, там попрохладнее будет, — предложил Байрон, кивнув на один из темных коридоров, уходящих куда-то вглубь.

— Отличная мысль, — выдохнул я. Честно говоря, я бы сейчас на что угодно согласился, лишь бы выбраться из этой душегубки.

Прохладный воздух почти сразу ударил в наши распаренные морды, и мы с Байроном синхронно выдохнули с таким облегчением, будто гора с плеч свалилась. От резкой смены температур по влажной коже тут же пробежали противные мурашки. Бр-р-р.

— А Кларк-то был прав, — пробормотал Байрон себе под нос. Он по-дедовски послюнявил палец и поднял его, пытаясь определить, откуда тянет. — Где-то тут должен быть тайный ход.

— Мы разве не здесь на церемонию шли? — спросил я, потому что эти темные каменюги показались мне смутно знакомыми. Хотя, если честно, они тут все на одно лицо.

— Ага, пойдем по сквозняку, — отозвался Байрон, все еще держа палец на изготовку, как заправский флюгер. И повел меня туда, откуда едва ощутимо тянуло холодком.

Вскоре он резко встал как вкопанный и снова прислушался к своим капитанским ощущениям. Видимо, сквозняк передумал и сменил направление.

Мы заметили в стене какую-то трещину и подошли поближе. Байрон приложил к ней ладони. Пару секунд мы стояли, не дыша, стараясь уловить хоть какой-то звук. И точно — в наступившей тишине из трещины донесся едва слышный свист воздуха.

— Похоже, отсюда и сифонит, — сказал я, наклонив голову, чтобы лучше расслышать.

И точно, из этой миллиметровой щели в стене тихонько так посвистывал сквознячок.

— Молодец, Макс, глаз-алмаз! — похвалил меня Байрон, водя пальцами по камню вокруг расщелины.

— И как эту штуку открывать будем? — спросил я, уже шаря глазами и руками по стене в поисках какого-нибудь хитрого рычага, кнопки или пружины — ну хоть чего-нибудь, чтобы эту каменюку сдвинуть.

— Точно не знаю, но можно попробовать один способ. Если ее запечатали магией, должно сработать, — ответил Байрон. Я не сразу въехал, о чем он, а потом аж волосы на загривке зашевелились от предчувствия. Он как-то по-особенному сосредоточился и рявкнул своим командирским, магическим голосом: — Откройся!

Сначала — тишина. Я уже было сунулся снова стену щупать, но Байрон жестом велел мне замереть, приложив палец к губам.

Свист прекратился. Вместо него послышались какие-то тихие шорохи, стена ощутимо дрогнула, посыпалась каменная крошка. А потом с громким скрежетом, от которого уши заложило, каменная плита перед нами поползла вверх, открывая здоровенную комнату. Стоило нам шагнуть внутрь, как ее тут же залил яркий свет от каких-то камней на стенах.

— Ну, слава всем богам! — выдохнул я, оглядывая ряды огромных стеклянных капсул, выстроившихся вдоль стен. Все они были разбиты, причем аккурат посередине, словно то, что в них сидело, рвануло на волю по чьей-то команде. Какая-то засохшая липкая дрянь покрывала стены и пол, мерзко чавкая под подошвами ботинок.

— Да уж, Сван тут явно не фиалки выращивал, — хмыкнул Байрон, обходя комнату по периметру и внимательно всё разглядывая. Он замер у какого-то жуткого стола, похожего на операционный, сплошь забрызганного чем-то бурым, очень похожим на кровь. Пол вокруг него тоже был весь в пятнах, словно эту гадость тут годами проливали, и она въелась намертво, почернев. — Похоже, вот она, причина перегрева.

— Кровь? — не понял я, какая тут связь. Потом проследил за его взглядом и увидел сточное отверстие в каменном полу.

— Если он сливал сюда достаточно много этой дряни, она вполне могла загрязнить источники, — пояснил Байрон и, порывшись в нагрудном кармане, извлек оттуда небольшой флакончик с прозрачной жидкостью. Заметив мой любопытный взгляд, он усмехнулся: — Вот они, плюсы, когда твоя жена — Верховная Жрица. Это благословенная Океанская вода, чистейшая из чистых.

Я только молча кивнул, глядя, как он аккуратно выливает содержимое флакона прямо в этот сток.

В ту же секунду в стоке что-то забулькало, захлюпало, и оттуда полезла какая-то темно-зеленая вязкая гадость. Фу, мерзость!

— Ого! — мне пришлось резко отскочить назад. Байрон тоже не мешкал. Мы попятились от быстро разрастающейся лужи этой дряни.

К счастью, эта ядовитая жижа прекратила наступление прежде, чем мы оказались прижаты к стене. Она замерла, а потом, булькнув напоследок, начала втягиваться обратно в сток. Когда все это безобразие утекло, на темном полу осталось несколько блестящих кусочков какого-то металла.

— Похоже, наш друг Алек очень торопился избавиться от улик, подтверждающих, что он тут какой-то сплав мастерил, — заметил Байрон и носком ботинка поддел ближайший к нему осколок.

— До сих пор не въеду, на кой ляд нужен этот металл, — пробормотал я, разглядывая блестящие обломки. — Что он, демонов приманивает? Души у них тырит? Обычных птичек в каких-то демонических прародителей превращает? Или все сразу, оптом?

— Уверен, посол Кларк тебе про это дело подробнее расскажет, когда вы с ним на остров Синапсид махнете, — хитро улыбнулся Байрон. Он осторожно подцепил опустевшим флаконом небольшой кусочек металла с пола. — Вот, держи. Передашь ему при встрече.

— Да ты же знаешь, я ему подыграл, чтобы он отстал, — буркнул я, принимая закупоренный флакон и убирая его в карман. — Тем более, как только его лихорадка отпустит, он про этот Синапсид и не вспомнит.

— А я бы на твоем месте не торопился отмахиваться от такого предложения, — нравоучительно заметил Байрон. Мы наконец выбрались из этой вонючей лаборатории и зашагали по лабиринтам коридоров обратно, к горячим источникам. — В конце концов, Кларк приветствовал тебя традиционным поклоном. А это у знатных рептилий, знаешь ли, знак большого уважения и доверия. Кое-что да значит.

— Это ты про те его кивки в сторону моих плеч? — уточнил я, припоминая, как посол как-то странно дергал головой в мою сторону. Больше ничего похожего на приветствие я за ним не заметил. И тут до меня дошло остальное. — Погоди-ка… «знатные рептилии»?

— Посол Кларк — младший брат главного претендента на пост Лорда Ашера острова Синапсид, — как бы между делом сообщил Байрон, обернувшись ко мне через плечо. — У этих рептилий глаза расположены широко, почти по бокам головы. Так вот, при таком поклоне они на какое-то время теряют тебя из виду, образуется слепая зона. Этот жест означает, что Кларк тебе безоговорочно доверяет. Настолько, что не боится за свою шкуру рядом с тобой. Раньше, до того как Синапсид раскололся на два лагеря, высокопоставленных ящеров именно так и приканчивали. Ловили момент в слепой зоне.

— Так, если брат Кларка только претендент, то кто же сейчас там Лорд Ашер? — спросил я, когда мы снова вышли в коридор.

— Их отец. Он уже давно и серьезно болен, — ответил Байрон. — Старший брат Кларка уже больше десяти сезонов фактически рулит Синапсидом, отец там правитель чисто для галочки. А сам Кларк взял на себя роль посла — это, между прочим, должность для избранных. Рептилии — народец по своей природе очень подозрительный. У них там свои заморочки, культурные обычаи, ритуалы, и они чужаков на свои земли пускают крайне неохотно, если вообще пускают.

— Ну вот, тем более мне там делать нечего, — слабо возразил я, хотя, признаться, возможность сунуть нос на другие острова архипелага меня здорово интриговала.

Прямо зудело, как интриговала.

— Твое право отказаться, если не хочешь, — пожал плечами Байрон. Мы как раз вернулись в зал с источниками. Вода в бассейнах все еще пузырилась, но теперь они больше напоминали безобидные джакузи, а не котлы, в которых можно было свариться заживо. — Однако многие, включая того самого советника с Синапсида и двух его жен, видели, какую выдержку ты показал, когда продержал щит дольше всех на той церемонии с десятиной.

— И к чему ты клонишь? — меня уже начинало злить, что он опять вокруг да около ходит и явно чего-то недоговаривает, какую-то важную деталь.

— Рептилии — народ приземленный, они ценят такие штуки, как сила и мужество. Поэтому они с радостью примут тебя на своем острове, — он невинно так улыбнулся, но я на него посмотрел в упор.

— Почему у меня такое чувство, что ты опять темнишь? — спросил я Байрона, подозрительно сощурившись. — Вечно ты так! Наобещаешь золотые горы ответов, а сам…

— Знаю, знаю, — усмехнулся Байрон и поднял руки, мол, сдаюсь. — Мне и самому давно пора тебе многое растолковать, но бывшее поместье Алека Свана с его кодлой шпионов-прихвостней — не самое подходящее для этого место.

Он оглядел эти жутковатые подземные коридоры и многозначительно так на меня посмотрел — мол, и у стен есть уши. Я и сам покосился на потолок. Меня не отпускало паршивое чувство, что за нами могут подглядывать, и расслабиться хоть на секунду не получалось.

Даже если мы и вправду перебили всех тех тварей, которых наплодил Сван, кто даст гарантию, что где-то не затаились еще какие-нибудь его сюрпризы?

— Ладно, твоя взяла, молчи. Но только на этот раз, — нехотя уступил я. — И то лишь потому, что мы тут недавно с Сетом наткнулись на еще одну какую-то живность, обитающую в подвалах этого гостеприимного домика.

— Серьезно? — удивился Байрон.

Мы как раз карабкались по какой-то бесконечной лестнице, ведущей из этих термальных пещер наверх.

— Ага. Я поначалу даже понадеялся, что она охраняет вторую половину той… штуковины, которую ты мне дал, — уклончиво ответил я. — Кстати, ее мы так и не откопали.

— Черт побери, — досадливо фыркнул он. — И что же это… существо охраняло?

— Какую-то непонятную хреновину на платформе. По-моему, она работает по принципу электрода, — поделился я своими соображениями.

— Электрод? — переспросил Байрон. — Это что, какая-то машина?

— Да нет, электрод — это такая фиговина… как бы тебе на пальцах объяснить… — я на пару секунд завис, подбирая слова. — В общем, это то, что хорошо проводит энергию.

Задачка, конечно, та еще — втолковать про электричество человеку, который о нем и слыхом не слыхивал, особенно когда сам в этом невеликий спец.

— Хм… то есть, ты думаешь, это существо охраняло источник этой самой энергии? — протянул он задумчиво.

— Может быть. Только вот чего бы оно там ни охраняло, самого этого источника там не оказалось, — ответил я, пока мы одолевали последние ступеньки. — Слушай, а ты не в курсе, есть на острове что-нибудь, что может энергию генерировать? Ну, типа как эти ваши светящиеся камни.

— Эти камни сами по себе — источники энергии, но они, как правило, только себя и обеспечивают. Чтобы питать что-то еще, камень должен быть огроменным, — ответил Байрон. — А этот твой электрод большой был?

— Да не особо, — ответил я, припоминая тот небольшой рычаг с какой-то клешней на конце. — Чем бы этот источник ни был, я бы его спокойно в руках унес. Так что на твое описание громадных камней это не тянет.

— Точно не тянет, — фыркнул он. — Камни, которые генерят энергию не только для себя, частенько бывают размером с хороший такой дом. А то, что ты описываешь, меня очень даже заинтересовало. Надо будет порыться в источниках, поискать информацию.

— А как думаешь, это может быть как-то связано с тем мутным сплавом? — спросил я, когда мы наконец выбрались в просторный холл поместья.

— Все может быть, — кивнул Байрон, взъерошив свою львиную гриву. — Глупо было с моей стороны упускать из виду такую связь. Это ты верно подметил, дружище.

— Стараюсь, — улыбнулся я, когда он дружески хлопнул меня по плечу. Но тут лицо Байрона стало каким-то непривычно серьезным, и моя улыбка как-то сама собой сползла.

— Мне очень не понравилось видеть тебя тогда… ну, на волосок от гибели, — сказал он, и от его тяжелого взгляда мне вдруг стало не по себе, захотелось как-то неловко потоптаться на месте. Будто это я виноват, что меня чуть на тот свет не отправили.

— Я и не знал, что ты это видел… — немного растерянно пробормотал я. — Но сейчас-то я в полном порядке, честное слово.

— Так постарайся, чтобы так и оставалось, — серьезно сказал он, а потом сделал то, чего я никак не ожидал. Резко притянул меня к себе и крепко, по-мужски, обнял. Чисто по-дружески, конечно. Когда он отстранился, на его лице уже снова играла привычная добродушная улыбка. — В тот день я думал, что Кларка больше не увижу, а потом примчался помочь тебе и застал тебя почти бездыханным у того отравленного пруда. Я по-настоящему рад, что мне повезло, и оба моих друга остались живы.

Меня, честно говоря, такой порыв немного ошарашил, но потом я вспомнил, что Байрон, при всей своей львиной внешности, в душе — большой и добрый кот. И все как-то сразу встало на свои места. Так что я принял этот жест дружбы от этого, без дураков, благородного мужика и в ответ прижал кулак к сердцу — наш с ним знак уважения.

— Я тоже считаю тебя хорошим другом, Байрон, — тепло улыбнулся я ему. — И раз ты и вправду думаешь, что мне стоит сунуться на этот Синапсид, то мы с моими дамами этот вопрос обязательно обсудим.

— Это все, о чем я прошу, — улыбнулся он в ответ.

Тут раздался какой-то приглушенный трубный глас, и мы с Байроном синхронно закатили глаза. Это сработало очередное гениальное изобретение Алека — нечто вроде дверного звонка. Как эту хреновину отключить, никто из нас до сих пор не разобрался.

Как и ворота в Медвежьем углу, здешние тоже каким-то макаром распознавали, кто входит, а кто выходит. Каким-то образом этот чокнутый параноик, бывший владелец, умудрился привязать к ним эти трубы. И теперь они гудели всякий раз, когда кто-то новый ступал на территорию. Плюс в этом был только один: с тех пор, как все это хозяйство перешло ко мне, ворота служили моим интересам. А это значило, что они пропускали только тех, кому я доверял.

Вот только срабатывала эта сигнализация слишком уж часто и начинала, честно говоря, доставать по полной.

— Похоже, у тебя гости, — заметил Байрон после того, как противные трубы наконец смолкли.