Атлас и кружева

ГЛАВА 4

Наутро у Мюриел Бакстер не открывались глаза, а сидевший в кабинете Хью был зол как сто чертей. В двенадцать тридцать Роз и Салли встретились за скромным ланчем. Беседа не клеилась.

— О Господи, как мне плохо! Знаешь, когда вчера вечером я легла в постель, то чувствовала себя так, словно плыву на этом дурацком пароходе. Матрас ходил ходуном. Но Доналд был тут ни при чем, потому что я умирала от головной боли. Салли, ты что такая тихая? Нездоровится?

Салли рассеянно помешивала кофе.

— Разве это был не корабль?

— Корабль?

— Угу. Кажется, лайнеры, на которых совершают круизы, называют не пароходами, а кораблями.

Роз удивленно воззрилась на подругу.

— Не знаю и знать не желаю! В данный момент меня волнуют только моя голова и ты! Я отвратительно себя чувствую, а ты отвратительно выглядишь. Какого черта мы болтаем о каких-то пароходах — пардон, кораблях, — а не о том, что случилось вчера вечером?

— Вчера вечером?

— Ну да. Судя по выражению твоего лица, он вернулся. Я была права, верно? Это Ричард прятался в тени?

Салли облегченно вздохнула: она на мгновение заподозрила, что Роз говорит о Хью.

— О да, это был Ричард.

— Ты не хочешь рассказать, что ему нужно? Или это слишком личное?

— Нет, все нормально. Хотел денег и пытался приставать.

— Да ты что! Он не обидел тебя, нет?

— Нет. Для этого он был слишком пьян. Я вытолкала его и захлопнула дверь.

— Вот ублюдок! И что же, он вернулся?

Салли отчаянно хотелось сказать: «Нет, не вернулся. Зато вернулся Хью Баррингтон, и я повела себя как последняя дура». Но хоть они с Роз много лет были закадычными подругами, поделиться этим было невозможно. Такое бремя несут в одиночку.

— Ах, бедняжка! Ничего удивительного, что ты такая бледная. Знаешь, я хотела послать к тебе Доналда, но матч продлили и он бы просто взбесился. От этого футбола у него когда-нибудь инфаркт случится.

Салли несказанно обрадовалась смене темы. Слава Богу, сегодня Роз была менее проницательной, чем обычно, и ничего не заметила.

— Слушай, если это повторится, звони немедленно. В любое время дня и ночи. Кто-нибудь из нас тут же приедет.

Салли кивнула и беззвучно помолилась, чтобы Господь упас ее от незваного гостя. Увы, в глубине души она знала, что это не поможет. У Ричарда были слишком весомые причины для такого визита — дом и деньги.

Она посмотрела на часы. До окончания работы еще четыре с половиной часа. Вчера Хью упоминал о деловой встрече; вполне возможно, что по окончании переговоров он станет разыскивать ее. У собственного кабинета Салли пронзила ужасная мысль: а вдруг Хью ждет за дверью?

— Да, миссис Бакстер, я скажу ей сразу же, как только она вернется с ланча, — услышала Салли голос Мелани и задержалась у порога, ожидая, когда секретарша положит трубку.

— Это Мюриел. Мистер Би ждет вас у себя в четыре часа.

Вспомнив о предыдущей встрече с Хью, происшедшей в то же время, Салли стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони. Сегодня она не может видеть Хью. Не может, и все! Ее взгляд остановился на табличке «Управляющий людскими ресурсами». А где ее собственные ресурсы? Как она посмотрит в глаза Хью Баррингтону?

Мелани протянула ей конверт.

— Я заказала вам номер. Вот подтверждение.

Салли захлопала глазами.

— Номер?

— Ну да. Проживание во время семинара. Вы просили узнать, есть ли там одиночные номера.

— Ах да, совсем забыла. И что, есть?

— Да, но вам достался последний. Все как с цепи сорвались.

Салли вскрыла конверт с грифом оргкомитета семинара. Судя по программе, там будут делегаты обоих полов, но зато она не услышит мужского стука в дверь после полуночи.

— Счастливая вы! Уезжаете на неделю. Мюриел говорит, что Эйч Би просто рвет и мечет из-за предстоящего Рождества. А у нее трещит голова после вчерашней вечеринки у Эдит Хоутин. Вы ведь тоже там были?

— Да, вечер был еще тот! — невпопад ответила Салли и сбежала к себе в кабинет. В пятнадцать минут четвертого она вышла и соврала: — Голова раскалывается. Я выйду на пять минут подышать свежим воздухом.

— Не забудьте про встречу с мистером Баррингтоном! — крикнула вслед Мелани.

Именно это Салли и собиралась сделать. Торопясь к машине, она пугливо оглядывалась. Слава Богу, что из окна кабинета Хью не видна автостоянка! Добравшись до дому, она позвонила Мюриел Бакстер. Сославшись на головную боль, она попросила отменить встречу и заявила, что ложится спать.

Затем Салли погасила свет и больше не подошла ни к телефону, ни к двери, в которую кто-то настойчиво звонил.

— Салли, как это мило, что ты предложила присмотреть за детьми! Какой приятный и неожиданный сюрприз! Мы с Дейвом очень тебе благодарны. — Джекки обняла сестру, схватила пальто и крикнула мужу, что она готова.

— На следующей неделе меня не будет, поэтому я решила дать вам возможность как следует повеселиться. Можете не торопиться. Я лягу в комнате для гостей. Увидимся утром.

Салли с облегчением помахала им рукой. Убедить сестру и зятя в том, что им нужно развлечься, оказалось нетрудно. И все же она чувствовала себя виноватой, потому что воспользовалась этим как предлогом скрыться от своих преследователей.

Оказавшись в ванной, полной мокрых полотенец и грязного белья, она тут же спустилась с небес на землю и выкинула из головы параноидальные мысли о Хью и Ричарде, ломящихся в дом Джекки.

— Поделом тебе, Салли Палмер, — прошептала она. — В наказание за притворство останешься здесь до завтра и займешься уборкой.

Она вернулась домой выжатая как лимон и потрясенная хаосом, который царил в доме сестры. Господи, как хорошо остаться одной! Салли с наслаждением приняла горячий душ и смыла с себя остатки стирального порошка, политуры для мебели и того, что она называла «семейным духом».

Кормить и переодевать младшего племянника было приятно, но наводило на мысли о Ричарде, который ни за что не хотел детей. Смущенная и опечаленная, Салли завернулась в розовое махровое полотенце, надушилась и пришла к выводу, что уезжает как раз вовремя. На семинаре ее мысли примут другое направление.

Через полчаса после того, как отдохнувшая Салли отбыла на конференцию, к ее дверям подошли Хью и Стэнли. Пес махал хвостом и явно предвкушал приятную встречу. Не обнаружив Салли, он обошел дом и направился к знакомому лавровому дереву.

— Ну, старина, — вздохнул Хью, — возможно, оно и к лучшему, что Салли этого не видит. Ладно, придем еще раз.

Дискуссия на тему: «Роль и основные функции людских ресурсов в розничной торговле». При взгляде на листок с этим грифом у Салли потемнело в глазах. Не больше семисот пятидесяти слов, уныло вздохнула она. Где я возьму семьсот пятьдесят, когда у меня и семидесяти не наберется! Если бы не необходимость отметить командировку, я бы уехала сию минуту!

Последняя мысль заставила ее вспомнить о Хью. Можно надеяться, что босс уже забыл о ее неявке в пятницу. А если повезет, он сам куда-нибудь уедет и оставит вместо себя заместителя…

Салли машинально водила пером по бумаге, на которой неожиданно для нее самой появились смешные рожицы, а затем вдруг размашистым курсивом написала «Хью Баррингтон», подражая решительному почерку Лауры.

Лаура! Господи! Как же ей сразу не пришло в голову?

Вспомнив о последнем письме подруги, Салли ощутила чувство вины. Она нашла двух замечательных местных художников, но так и не удосужилась сообщить Лауре об их существовании. Салли скомкала покрытый детскими каракулями листок и швырнула его в мусорную корзину. С докладом о людских ресурсах было покончено; вместо него она взялась за письмо. Затем Салли решительно заклеила конверт, не давая себе возможности передумать, сунула его в чемоданчик и подошла к окну. Только свежий воздух мог охладить ее пылающую голову.

Глядя в окно, Салли ощутила желание вырваться из тесной и душной комнаты.

— Однако уже поздно, — прошептала она своему отражению в зеркале, — хотя главная аллея ярко освещена. Если никуда не буду сворачивать, то не заблужусь.

Роузбей-холл, где проходила конференция, бывший помещичий особняк, был окружен ландшафтным парком площадью в десять гектаров. Парадная лестница выходила на кольцевую аллею, с обеих сторон обсаженную лиственными деревьями. Позади особняка был разбит сад. Усыпанные гравием дорожки вели к жилым постройкам.

Потуже подпоясав пальто, Салли устремилась под сень деревьев. Пронизывающий северо-восточный ветер шевелил ее волосы и слезил глаза. Салли опустила веки, прислушалась к его шуму и почувствовала себя удивительно свободной. Свобода… Не к этому ли она стремилась? К свободе от универмага Баррингтона и проблем, связанных с людскими ресурсами? Неужели после перемены названия эта работа перестала казаться ей привлекательной? Или это только чудится?

Она криво усмехнулась. Свобода — вещь замечательная, когда есть чем платить по счетам. Нет, если не поможет Лаура или если не выиграть в лотерею, придется до конца жизни заниматься людскими ресурсами… Стоя у подножия холма, она следила за машинами, поднимавшимися к гостинице. Делегаты возвращались с дегустации местного пива.

До нее донеслись веселые голоса, хлопанье дверей и слабый аромат сигар. Когда все стихло, Салли продолжила прогулку. Внизу зазвонили церковные часы. Насчитав одиннадцать ударов, она встрепенулась. Когда здесь запирают дверь?

Свет на первом этаже погас, и Салли с ужасом увидела, что дежурный портье исчез.

— Пожалуйста, не закрывайте! — крикнула она и со всех ног припустилась обратно. У нее заболели ноги, легкие заныли от холода.

Добравшись до знакомых деревьев, Салли прислонилась к толстому стволу. Пискнула и улетела потревоженная птица. Но когда за спиной раздался звук шагов и хрустнула сухая ветка, она с опозданием поняла, что это не она спугнула птичку. И тут на ее плечо легла мужская рука.

Салли испуганно вскрикнула, но этот крик слышал лишь тот, кто на нее напал. Почувствовав, что ее тащат в кусты, она начала беспорядочно отбиваться. Когда руки оказались пришпиленными к бокам, а рот зажала чья-то ладонь, Салли пустила в ход последнее оружие — крепкие туристские ботинки. Она изловчилась и лягнула налетчика в голень.

— О Господи, Салли! Вы что, искалечить меня хотите?

Салли повернулась и с изумлением воззрилась на Хью Баррингтона, растиравшего левую лодыжку.

— Хью! Что за… Я думала, вы…

— Я прекрасно знаю, что вы думали. Но если бы вы ответили хотя бы на один мой звонок, я бы не стал прибегать к тактике воздушных десантников. Какого черта вы не позвонили? Мюриел отправила вам уйму телефонограмм. За те деньги, которые устроители дерут с участников семинара, здешние служащие могли бы передать человеку сообщение! — Салли молчала и не сводила глаз со сморщившегося от боли Хью. А тот продолжал: — Если я правильно понял дежурного портье, тот сказал, что все телефонограммы были переданы по назначению.

— Вы хотите сказать, что уже были внутри? — спросила Салли, с ужасом думая о том, что она всю неделю упорно игнорировала настойчивые требования Мюриел позвонить боссу.

Хью выпрямился и сердито спросил:

— Неужели вам безразлично, что Мюриел и Мелани с ума сходят? Особенно после той пятницы, когда вы сказались больной? О том, что я переживал всю неделю, разговора нет.

— Вы? Но я не пониманию…

— В самом деле? А следовало бы! После того что случилось между нами в прошлый четверг, вы могли бы по крайней мере дать мне возможность извиниться и объяснить случившееся. Когда в пятницу вы не явились и я пришел к вам домой…

— Ко мне домой? — не поверила своим ушам Салли.

— Да, и взял с собой Стэнли, подумав, что он поможет нам помириться. Он был очень разочарован тем, что вас не оказалось дома, и снова варварски обошелся с вашим лавровым деревом. — Увидев ее улыбку, он притворно нахмурился. — Ну, слава Богу, а то минуту назад вы были готовы убить меня взглядом.

— Как там Стэнли?

— Более или менее… Хорошо, что напомнили. Мне пора возвращаться. Без меня Серена для него палец о палец не ударит. Пес останется без еды и прогулки.

— Но тогда зачем вы приехали?

— Моя дорогая Салли, я думаю, это и так ясно. Чтобы увидеть вас.

Сильный порыв ветра поднял в воздух палые листья и заставил Салли вздрогнуть.

— Вы хотите сказать, что проехали сто двадцать миль только для того, чтобы увидеть меня?

— Именно. И сейчас проеду их снова.

— Вы хоть поели?

— Нет, — фыркнул Хью. — Придорожные кафе с грязными ложками и чипсы — это не по моей части.

Салли застыла на месте.

— У меня в номере есть чай, кофе, печенье и фрукты. Так что, если хотите…

— От чашки чего-нибудь горячего я бы не отказался.

Позволив Хью взять себя под руку, Салли повела его к зданию гостиницы.

— Надеюсь, что боковая дверь еще открыта, — прошептала она.

Украдкой поглядывая на Хью, Салли изучала его лицо и вдруг заметила седые виски, серебрящиеся в свете луны. Выйдя за него замуж, Серена не прогадала. Бесплодный или нет, он был очень привлекательным мужчиной. Такие на улице не валяются, как любили выражаться тетушки Салли.

Под их ногами похрустывала палая листва. Хью молчал, предпочитая продолжить беседу под крышей. Он так и не знал, что ей сказать, хотя думал об этом всю неделю.

Естественно, странное поведение босса не укрылось от глаз Мюриел Бакстер, которая по секрету сообщила Эдит Хоутин, что «мистер Би на себя не похож». Обе дружно решили, что он слишком много работает, и выразили надежду, что предстоящие рождественские каникулы помогут ему развеяться. И тут Мюриел впервые заподозрила, что в слухах о его стремлении уйти в отставку есть доля истины.

Салли толкнула дверь, но та оказалась запертой.

— Нет, — простонала она, — не может быть! Ведь это пожарная дверь, она должна оставаться открытой!

— Да, — подтвердил Хью, для очистки совести сам подергавший дверь, — но только открывается она изнутри. Нельзя же оставлять дверь не запертой на ночь. Мало ли кто может притаиться в кустах?

Не обратив внимания на его слова, Салли прижалась носом к стеклу и помахала рукой женщине, стоявшей в конце коридора. Салли запомнила эту участницу семинара, потому что она чем-то напомнила ей Мюриел Бакстер.

Женщина подошла, рывком подняла засов, и дверь открылась.

— О Господи! Большое спасибо. Мы думали, что уже все заперто. — Она с облегчением шагнула в коридор, где было тепло — пожалуй, даже слишком — и пахло свежевычищенным ковром.

— Мы? — спросила женщина.

Салли жестом пригласила Хью войти. Не добавив ни слова, двойник Мюриел бросила на Салли презрительный взгляд, пошла по коридору к своему номеру и громко хлопнула дверью. Салли потянулась за ключом и вдруг застыла на месте.

— Боже мой! Вот что значил ее испепеляющий взгляд! Так подмигивать умеют только женщины!

— Ну, если вы снова ссудите мне кимоно, я постараюсь сойти за вашу сестру.

— Не вижу в этом ничего смешного, — сказала Салли, открывая дверь номера.

— Прошу прощения. Отныне я буду убийственно серьезным. Значит, на чай рассчитывать нечего?

Стараясь не замечать смешливых искорок в глазах Хью, Салли наполнила чайник.

— Увы, «Эрл грея» здесь нет. Только этот ужасный «Ю эйч ти». С молоком или без? — Хью молча отогнул уголок крошечного пакета, и молоко тонкой струйкой потекло в чашку. — Если вы голодны, у меня есть яблоко и банан, — добавила она.

Хью покачал головой и сделал глоток.

— Спасибо. А это печенье в пачке съедобное?

— Да, конечно, угощайтесь. Как ваша нога? Извините, что я так сильно вас ударила.

— Я сам виноват — напугал вас. Просто слишком долго ждал, увидел, что вы идете, и потерял терпение. — Хью приподнял брючину и осмотрел лодыжку. По ноге стекала струйка крови.

Салли пришла в ужас.

— О Господи, что я наделала!

— Вам место в сборной Англии по кикбоксингу. Не подумывали сменить специальность?

— Честно говоря, подумывала, — выпалила Салли. — Не далее как сегодня вечером…

Хью вздрогнул и выпустил из рук ткань.

— Салли, вы серьезно? Хотите сказать, что уходите из универмага?

Она пожала плечами, достала платок, пошла в ванную и намочила его.

— Сама не знаю. Эта неделя не прошла даром. Похоже, я по горло сыта людскими ресурсами. — Она сунула ему мокрый платок. — Промойте рану.

Хью притворился обиженным и отверг предложение.

— Значит, вы не хотите стать моей сестрой милосердия?

Чувствуя, что краска бросилась ей в лицо, Салли опустилась на колени; тем временем Хью засучил дорогую ткань. Несмотря на глубокую осень, нога хранила следы загара. Когда влажный платок осторожно коснулся кожи, Хью заметно вздрогнул.

— Извините, — повторила Салли. — Боюсь, останется страшная ссадина. Жаль, что у меня нет йода. Может быть, у портье найдется…

— Садистка, — проворчал Хью. И тут раздался громкий стук.

— Миссис Палмер! Миссис Палмер! Откройте, пожалуйста!

В дверях выросла ярко освещенная фигура ночного портье.

— Миссис Палмер, поступила жалоба, что вы развлекаете гостя. Как вы знаете, это противоречит принятым в «Роузбей-холле» строгим правилам.

У Салли отвисла челюсть.

— Никого я не развлекаю…

Хью встал, потряс ногой, спуская брючину, и шагнул к двери. Нависнув над коренастым коротышкой, он властно произнес:

— Как вы смеете оскорблять миссис Палмер? Миссис Палмер — моя сотрудница, и я только что проделал сто двадцать миль, чтобы обсудить с ней важную деловую проблему!

Портье поднял поросячьи глазки, робко посмотрел на Хью сквозь толстые стекла очков и переступил с ноги на ногу.

— Раз так, прошу прощения, — пробормотал он, — но…

— Я сейчас уезжаю.

Портье бросил на Салли подозрительный взгляд.

— В таком случае, сэр, будьте любезны выйти через главный вход, чтобы я знал, что в помещении нет посторонних. — Он повернулся и двинулся по коридору с поразительной для такого грузного человека прытью.

Салли подняла пропитанный кровью платок и бросила его в корзину. Ее лицо было пунцовым от гнева.

— Как он смел, мерзкий коротышка!

— Это его работа.

— Но ведь вы сказали, что приехали сюда по делам фирмы!

— Фирма здесь ни при чем, Салли. Я приехал, чтобы поговорить о нас с вами. Хотел извиниться за свое поведение в тот четверг…

— Да, вы это уже сказали, — быстро пробормотала она, когда Хью шагнул к ней. — Я принимаю ваши извинения, но хотела бы как можно скорее забыть об этом.

Хью обнял ее и нежно поцеловал в лоб.

— Правда, Салли? Неужели вы действительно хотите забыть? По-моему, вы обманываете себя.

Салли предпочла промолчать. Хью отпустил ее и медленно пошел к двери.

— А вот я, — добавил он, — не хочу забывать. Поговорим на следующей неделе.

Хью давно ушел, но в воздухе еще витал запах его одеколона. Все это время Салли продолжала размышлять над его прощальной репликой.

— Сто двадцать миль? — прошептала она. — Проехать сто двадцать миль только для того, чтобы извиниться? — Бог свидетель, ей становилось плохо при одном воспоминании о прошлом четверге. А через неделю она усугубила свою вину перед Хью Баррингтоном Третьим, приветствовав его пинком в голень. Да за такое оскорбление знаменитые предки Хью сослали бы ее в колонии!

Глядя на часы, Салли дожидалась, когда на циферблате появятся два нуля и возвестят рождение нового дня. Наконец нули вспыхнули и уставились на нее, как чьи-то горящие злобой глазки. Она улыбнулась, вспомнив, как в прошлый уик-энд пыталась с помощью электронных часов научить старшего племянника узнавать цифры и время. За завтраком Джек, гордый новообретенными познаниями, похвастался папе с мамой, что еще не спал, когда они вернулись домой в ноль-ноль часов.

Бедный Джек так и не понял, почему родители громко расхохотались. Когда Салли собралась уезжать, он прижался к тетке и громко заревел.

— Обещай, что приедешь на Рождество! — всхлипывал он. — Со мной никто не играет! Папа всегда занят, а мама возится с маленьким!

Рождество… Она боялась и думать о нем.