Безжалостная дьяволица

Глава 34

Разговор, который состоялся у меня с Иваном две недели назад, до сих пор крутится у меня в голове. В нем было что-то странное, но я не могу понять, что именно. Я знаю его столько, сколько себя помню. Он член семьи. Я ему доверяю. Я могу ему доверять. Или, по крайней мере, я чертовски надеюсь, что могу, потому что прямо сейчас он единственный, кто присматривает за бизнесом, пока я сижу на этом тропическом острове с двумя самыми важными женщинами в моей жизни.

— Босс, возможно, вам это пригодится. — Лекс протягивает мне флакон солнцезащитного крема.

— Спасибо. — Я беру флакон и засовываю его в карман.

Я смотрю, как Изабелла раскачивается в кресле на веранде с Мабилией на руках. Ее глаза встречаются с моими, и она улыбается. Клянусь, мое сердце замирает каждый раз, когда я вижу эту улыбку на ее лице. С тех пор, как мы приехали сюда, что-то в ней изменилось. Она стала более расслабленной и умиротворенной, как никогда. В ее глазах появился новый блеск. Мабилии почти месяц. Может, мы и не планировали ее появление на свет, но я каждый день чертовски благодарен за то, что она здесь. Этот ребенок изменил мою жизнь к лучшему.

Я снова набираю номер Ивана. За это утро я уже в третий раз пытаюсь с ним связаться, но он не отвечает. Последние две недели мы разговаривали каждый день. Он перестал спрашивать, где я нахожусь.

Я никому не говорил, где мы. Никто, кроме ее семьи, Лекса и Виктора, которых я взял с собой, не знает, что мы здесь. Когда Изабелла сказала мне, что приедут двое ее кузенов, я не мог не взять с собой двух людей. Хотелось бы мне сказать, что две недели, проведенные с семьей Валентино, сблизили нас, создали взаимопонимание или что-то в этом роде, но нет. Честно говоря, это чудо, что мы до сих пор не попытались убить друг друга.

Запираю ли я дверь нашей спальни каждую ночь? Да, черт возьми, запираю. Старая поговорка "держи друзей близко, а врагов еще ближе" как нельзя лучше подходит к этой ситуации. Они искренне любят Изабеллу и Мабилию. Их преданность семье — единственное, что вызывает у меня уважение.

— Я не могу дозвониться до Ивана. Ты слышал какие-нибудь новости из дома? — спрашиваю я Лекса.

— Нет, — отвечает он.

— Виктор, — окликаю я хмурого мужчину, который молча стоит в углу балкона. Он терпеть не может жару. Да и тот факт, что сейчас на нем костюм, явно не идет ему на пользу. Когда он подходит ко мне и Лексу, я начинаю разговаривать по-русски. — Что-то не так. Я не могу дозвониться Ивану с утра.

— Я попробую, — говорит он. Я наблюдаю, как он набирает номер Ивана. Раздается звонок. — Думаешь, что-то случилось? — спрашивает Виктор.

— У меня плохое предчувствие. Вы двое, держитесь поближе к Изабелле и Мабилии. Они — ваш приоритет.

Оба мужчины смотрят на меня так, словно я сошел с ума. Я их Пахан, и они готовы отдать свои жизни, чтобы защитить меня, а я, по сути, говорю им, если что-то случится, оставьте меня и позаботьтесь об итальянке и ее ребенке. Моем ребенке. Хотя мой котенок не нуждается в защитнике. Я искренне благодарен, что ее воспитание дало ей все необходимые навыки для выживания в нашем мире. Я видел слишком много женщин, которые умерли молодыми, потому что не смогли помочь себе, когда это было необходимо.

— Как думаешь, что происходит? — спрашивает Виктор.

— Понятия не имею. Просто у меня плохое предчувствие. Здесь у нас есть преимущество. Никто не проскользнет сюда незамеченным. Просто будьте готовы. — Я надеюсь, что это всего лишь паранойя, но, черт возьми, интуиция меня никогда раньше не подводила, и сейчас я чувствую, что вот-вот случится что-то плохое. Я поднимаюсь на крыльцо. — Котенок, зайди в дом, — говорю я Изабелле, осматривая пустой пляж.

— Все в порядке? — спрашивает она.

Тео и Ромео сидят за обеденным столом. Оба ублюдка выглядят весьма жалко. Изабелла говорит, что это потому, что им не нравится быть вдали от своих жен и детей, которые остались в Италии.

Я кладу руку на поясницу Изабеллы и веду ее по коридору в нашу спальню.

— Что происходит? Ты выглядишь… нервным, — спрашивает меня Изабелла, как только дверь закрывается за нами.

— Не знаю, но у меня есть предчувствие, что...

— Все мы иногда что-то предчувствуем, Михаил. Это нормально, — говорит она, изогнув бровь.

— Я не могу дозвониться до Ивана. Что-то не так, — говорю я ей.

— Ну, может, он просто занят, — предполагает она, стараясь казаться невозмутимой. Но я вижу, что она не верит в это, как и я.

— Возможно. — Я обхватываю ее щеку правой рукой. — Когда я думаю о том, что с тобой или Мабилией может что-то случиться, я... — Я замолкаю на полуслове.

— Я знаю. Все в порядке. С нами все в порядке, Михаил. Мы здесь. Мы в безопасности, — говорит она.

— Ты права. Все в порядке. Я тебя люблю. — Признаюсь я ей в любви по-русски. Она понятия не имеет, что я только что сказал, и не осознает, насколько серьезно я отношусь к каждому своему слову.

— Что ты сказал? — улыбается она.

— Я тебе потом расскажу. Сейчас вернусь, — говорю я. Наклонившись, я целую дочь в макушку и иду в сторону столовой. Тео и Ромео все еще сидят за столом. — Через сколько времени вы сможете доставить сюда вертолет? — спрашиваю я их.

— А что? Ты куда-то уезжаешь? Назад в ту пещеру, из которой вылез? — спрашивает Ромео.

— Хватит, — рявкает Тео на брата, а затем поворачивается ко мне. — А что? Почему тебя это интересует?

— Я хочу, чтобы он был здесь наготове. Мне нужно, чтобы Изабелла и Мабилия могли быстро покинуть этот остров, если что-то случится.

Оба мужчины тут же выпрямляются. Взгляд Тео буравит меня насквозь. Я бы никогда не признался ему в этом в лицо, но он станет отличным доном, когда займет место своего отца.

— Что ты знаешь? — спрашивает Тео.

— Ничего. Просто предчувствие. Доставь вертолет сюда с одним или двумя пилотами, — говорю я ему.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, — ворчит он.

— Мать твою, это не приказ, а просьба. И да, найди еще лодку. Мы не должны быть легкой добычей посреди острова, откуда нет выхода, — говорю я им.

— Выход есть всегда. Хочешь, я тебе его дам? — спрашивает Ромео, поднимая пистолет, лежащий перед ним.

— Прекратите. Убери это, Ромео, — ругает их Изабелла. Она передает Мабилию мне. — Если у Михаила плохое предчувствие, то мы должны его послушать. Это не ради нас. А ради нее. — Она указывает на нашу дочь.

— Ты права, Из. Я приму меры, — кивает Тео.

Я улыбаюсь своему котенку. Она действительно сила, с которой нужно считаться.