Безжалостная дьяволица

Глава 3

Я провожу рукой по своим новым светлым локонам. Парик Джолин мне больше не нужен. Я решила, что блондинкой быть веселее. Та ночь с Михаилом шесть недель назад была одной из лучших в моей жизни. В сексуальном плане. И этот факт я никогда не открою ни одной живой душе. Я никогда не смогу заново пережить эту ночь. И все же, я никогда не жаждала второго раунда так сильно, как сейчас. Но он Петров, и мой враг.

Петровы управляют русским синдикатом. Они также являются прямыми конкурентами моей семьи, и когда я говорю "прямыми", я имею в виду, что если поместить их всех в одну комнату, то стены будут окрашены в красный цвет. Вражда между семьями началась задолго до моего появления на свет. У моих папы и дяди была подруга, Лана, которая сбежала с одним из принцем Петровых. Судя по всему, они скрывались в Бруклине, потому что около четырех лет назад мой кузен Тео по уши влюбился в их дочь Мэдди. А за два года до этого родители Мэдди были убиты. Да, как вы уже догадались, неким Петровым. Мэдди одна растила свою младшую сестру Лайлу — ну, пока не появился мой кузен и не отказался отпустить ее. И по сей день Петровы не знают, что Мэдди и Лайла — их давно потерянные родственники, и эту информацию мы планируем сохранить при себе.

Как бы то ни было, вражда на этом не закончилась. Она продолжилась, когда русские напали на жену моего кузена. И, в общем, Маттео, будучи довольно вспыльчивым человеком, пошел в атаку. Казалось бы, это должно было положить конец войне между семьями. Но, нет. Они постоянно менялись местами. Петровы нападали, а Валентино наносили ответные удары. Последний серьезный удар был нанесен четыре года назад, когда мой кузен Ромео взорвал какой-то ресторан, в котором находилось большинство крупных русских чинов. С тех пор мало что изменилось, но было бы глупо думать, что война между семьями закончилась. Она никогда не закончится.

Взглянув на свое отражение в зеркале, я замечаю, что выгляжу по-другому, но что бы ни изменилось внешне, я всегда буду Изабеллой Валентино. Я поворачиваюсь и осматриваю себя сзади. Волосы идеально сочетаются с моими кожаными шортами, которые я надела с белой прозрачной блузкой и черным кружевным бюстгальтером под ней. Немного распутно, но именно этого я и добивалась. Я ищу ночь веселья, страсти, химии. Ладно, я согласна на час. Мне даже не нужна целая ночь. Что мне нужно, так это найти одного мужчину, всего одного, который сможет сравниться с воспоминаниями о нем.

Должен же быть кто-то лучше в постели, чем Михаил Петров. Ради бога, это же Нью-Йорк. Если мне придется переспать с каждым мужчиной в радиусе двадцати пяти миль⁷, чтобы найти иголку в стоге сена, я это сделаю. Потому что снова связаться с ним я не могу, но и довольствоваться меньшим тоже не буду.

Итак, в своем новом образе и с новым настроем я беру ключи и выхожу из квартиры. Сегодня вечером я не буду валять дурака. Я отправлюсь прямиком в бар, где, как я знаю, меня будут окружать мужчины, готовые хорошенько повеселиться.

Подъезжая к Jasper's, я отдаю парковщику ключи и с важным видом направляюсь к двери. Я оглядываю улицу и смотрю на всех людей, ожидающих входа. Иногда быть Валентино действительно полезно.

— Иззи, ты выглядишь... — Дэн, швейцар, замолкает, покачав головой. Он слишком боится закончить свою мысль, и не из-за меня. Нет, он боится, что кто-то из мужчин моей семьи услышит его.

У большинства девочек отцы ведут себя как чрезмерно заботливые, властные люди. А у меня? Мало того, что моего отца город боится больше, чем бугимена, так еще и мой дедушка, которого называют боссом боссов, является главой преступной семьи Донателло. Помимо этого у меня есть дядя Ти, глава синдиката Валентино, и четверо кузенов, также известных как принцы Валентино. А еще есть я, принцесса.

Я бы не променяла свою семью ни на что на свете, но иногда мне очень хочется сбежать на остров к тете и оставить все это позади. Тетя Лола — сестра моего отца, которая не имеет абсолютно никакого отношения ко всей этой преступности, что у нас тут творится. Половину своего детства она подвергалась самому жестокому насилию. Я была вынуждена наблюдать за этой сценой, когда те же люди похитили меня, когда мне было восемь лет. Именно благодаря храбрости моей тети Лолы мой отец нашел меня. Она сбежала и рассказала ему, где мы находимся, надеясь, что меня спасут. Но она не сделала этого ради собственного спасения. Каким бы ужасным ни был этот опыт, он очень сильно сблизил нас.

— Горячо? — Подсказываю я Дэну, выкидывая мысли о своей семье из головы.

— А, да, конечно... — Он открывает передо мной дверь, пропуская вперед. И как только я вхожу в затемненный клуб, меня встречает знакомая громкая музыка и мигающие огни.

Еще относительно рано, а здесь уже полно народу. Я подхожу к бару. Мне не приходится долго ждать, прежде чем бармен протягивает мне кислый виски.

— Как дела, Из? — спрашивает он.

— Хорошо, а у тебя?

— Не могу пожаловаться. — Он улыбается и уходит обслуживать клиентов.

Повернувшись спиной к бару, я прислоняюсь к стойке и потягиваю свой напиток, осматриваясь в поисках сегодняшнего счастливчика. Мне не требуется много времени, чтобы заметить его. Широкие плечи, светло-каштановые волосы, идеально уложенные так, будто он только что встал с постели, сшитый на заказ костюм и золотой Ролекс на запястье. Он оглядывается и замечает, что я наблюдаю за ним. Я улыбаюсь и несколько раз моргаю, после чего поднимаю свой бокал в знак приветствия.

Три, два, один. И вот он летит, как муха на мед, его глаза блуждают по моему телу, а на губах играет ухмылка, которая, я уверена, заставила множество женщин скинуть трусики.

— Привет, хочешь еще? — спрашивает он, кивая на мой уже пустой стакан.

— Иззи, и, конечно, кислый виски. — Я протягиваю ему руку, и его большая ладонь согревает мою кожу, когда он накрывает мою. У меня хорошее предчувствие насчет этого парня. Возможно, именно он выебет Петрова из моей системы.

— Хью, — говорит он, отвечая на мой жест.

Я улыбаюсь и поворачиваюсь к бармену. Он кивает и делает мой напиток, а затем приносит его.

— Спасибо. — Я беру стакан и сосредотачиваюсь на своей цели. — Итак, Хью, давай не будем притворяться, что нам нужно сначала узнать друг друга получше. Давай сразу перейдем к делу, чтобы ты смог найти темный уголок, отвести меня туда и подарить оргазм, который я никогда не забуду, — говорю я своему новому другу.

Его брови почти достигают линии роста волос.

— О, конечно, хорошо, — говорит он, его взгляд мечется по комнате, пока мой задний карман не начинает вибрировать. Я достаю телефон и ругаюсь, как только вижу на экране имя своего кузена.

— Братишка, сейчас действительно не самое подходящее время, — я прикрываю ухо, прежде чем ответить на звонок.

— Из, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала. Поезжай к Катарине, забери ее ассистентку и привези ее в дом моих родителей, — торопливо говорит Лука.

— Так получилось, что я очень хорошо знаю твою мать, Лука. А значит, я точно знаю, что она научила тебя хорошим манерам, — говорю я ему.

— Пожалуйста, — ворчит он.

— Ладно, но почему я должна забрать ассистентку твоей девушки? — спрашиваю я его, зная, что за этой историей кроется гораздо больше, чем то, что он мне рассказывает.

— Потому что кто-то только что напал на нас на Бродвее, и сейчас я еду домой. Катарина хотела убедиться, что ее подруга не останется одна в ее доме, на случай, если этот ублюдок решит в следующий раз отправиться туда.

— Пожалуйста, ради всего святого, скажи мне, что в тебя снова не попали, — возмущаюсь я. Я правда не думаю, что моя тетя Холли, его мать, сможет выдержать, если кого-то из ее детей снова ранят.

— В меня — нет. А вот в мою машину — да. Чертов идиот. Я буду медленно пытать его, — говорит он.

— Ладно, встретимся у твоих родителей, — стону я.

Ну, это семья. Что я могу сделать?

В этом мире быстро усваиваешь один урок: родные всегда на первом месте. Никто не прикроет тебя так, как семья.

— О, и, Иззи, захвати пиццу, — говорит Лука, прежде чем связь обрывается.

— Уф, черт возьми, — шиплю я, засовывая телефон обратно в карман. Я смотрю на Хью, который наблюдает за мной усталым взглядом. — Прости, Хью, семейная драма. Может, пошалим в другой раз? — спрашиваю я, со стуком ставя свой стакан обратно на стойку. Я не дожидаюсь его ответа и ухожу.

Забрав совершенно сбитую с толку личную ассистентку, я привожу ее в поместье Валентино. Всю дорогу сюда она молчала и грызла ногти. Но, думаю, вы бы тоже молчали, если бы узнали, что ваш босс / подруга закрутила роман с известным принцем мафии, а потом вас затолкали в машину к одному из его родственников.

Я не законченная психопатка. Я объяснила, зачем привезла ее сюда. Да и вряд ли это успокоило ее, потому что мне пришлось упомянуть, что в Кэти и Луку стреляли. Но ей придется смириться с этим.

Я вхожу в парадную дверь и улыбаюсь охранникам. Затем веду девушку в столовую моей тети Холли и раскладываю коробки с пиццей на столе.

— Я сейчас вернусь, — говорю я ей. — Налетай. — Я киваю на пиццу. Мне даже далеко идти не нужно — я заглядываю в гостиную, где все оживленно беседуют.

— А, тетя Лола, я профессиональный футболист. Почти уверен, я знаменит, — говорит Лука.

— Да, и в скольких профессиональных матчах ты участвовал? — Вставляю я свои два цента. Луку подстрелили во время исполнения национального гимна на его первом профессиональном матче. Правда, он бросился под пулю, предназначенную его нынешней девушке Кэти, которая выступала в тот момент.

— Иззи? — спрашивает Лука.

— Ну, я не мать Тереза, — говорю я с ухмылкой.

— Какого хрена ты сделала со своими волосами? — спрашивает он с ужасом в голосе.

Я провожу пальцами по своим светлым локонам.

— Я слышала, что быть блондинкой веселее, и мне захотелось повеселиться, — говорю я ему.

— И как? Повеселилась? — спрашивает он.

— А то, пока ты не позвонил и не прервал мой секс, — говорю я ему.

— Фу, слишком много информации, Из. Единственное, что я хочу знать, это имя. — Лицо Луки искажается от отвращения.

— И не мечтай, Люк. Пицца в столовой. Я проголодалась. Катарина, присоединяйся ко мне. — Я улыбаюсь ей.

— А, конечно. — В ее голосе слышится нерешительность, поэтому я беру ее за руку и вывожу из комнаты.

— Иззи, будь милой, — кричит нам вслед Лука.

— Я всегда милая. Просто спроси парня, которого я оставила с синими яйцами. — Я смеюсь, а когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть на своего кузена, то вижу, что его лицо искажено смесью ярости и отвращения.

Клянусь, мужчинам в этой семье нравится думать, что я все еще девственница.