Безжалостный хаос

Глава 15

Я не возвращаюсь домой. Мама не звонит. Два дня мы не выходим из дома Маверика. Учитывая, что в нем почти столько же комнат, сколько в отеле, мы ничего не теряем.

Маверик больше не говорит о своем брате.

Я не говорю о Шейне.

Мы храним наши секреты в бутылках, как будто позволить им дышать было слишком рискованно. Слишком опасно. Слишком… близко.

Он не говорит мне о своей спине, и я не настаиваю на этом.

Он причиняет мне боль. Я делаю ему больно в ответ. Мы выходим. Я чувствую, что падаю, и хочу остановиться. Я хочу ненавидеть его роскошь, его шикарные машины, фонтан на заднем дворе, ухоженный газон даже зимой. Ненавидеть то, что он заказывает еду на дом, как будто трата денег — это пустяк. Что у него есть гардеробная, четыре спальни для гостей, бонусная комната и подвал, который я еще не видела.

Я хочу его ненавидеть.

Но не могу.

Он забавный, особенно когда он под кайфом. А он действительно любит накуриваться. Он также милый, и это удивляет меня больше всего.

А еще больше меня удивляет то, что мне нравится, когда он милый, так же сильно, как и когда он злой.

Он курит косяк в субботу днем, его ноги лежат на журнальном столике в гостиной, он обнимает меня, пока мы смотрим какой-то фильм ужасов, который скорее пошлый, чем смешной.

— Мы идём куда-нибудь сегодня вечером, — говорит он без всякого повода.

Я напрягаюсь. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Он выдыхает, отворачивая голову от меня. Затем он встречает мой взгляд и поднимает бровь. Он выглядит сексуально и опасно, когда делает это, с его высокими скулами и светлыми глазами.

Сексуально и опасно.

Да. Думаю, он такой и есть.

— Люцифер? — спрашивает он меня, как будто я могла забыть. Как можно забыть такое имя? Парень с черными волосами и голубыми глазами. Тоже сексуальный. Со всем этим коксом на его кофейном столике и угрозами, которые он выкрикивал Маверику, вероятно, еще и опасный.

Маверик ничего не сказал ни о нем, ни о Сид, когда мы уходили. Но я помню, как он его называл: Его брат. Он называл Сид своей сестрой.

Но Люцифер сказал: — Ты все знаешь о том, как трахать мою жену.

Я не спрашиваю. Я не знаю, хочу ли я знать.

Теперь я просто медленно киваю.

— Он будет там. Может быть, — он пожимает плечами, крутит косяк в пальцах, глядя вниз. — Эзра. Мои другие… друзья.

Я сглатываю, смотрю вниз на свои руки, сцепленные вместе на одеяле, наброшенном на мои голые ноги. Мне не нравится выходить на улицу. Мне нравится быть в этом пузыре с ним, как будто мы единственные люди в мире. Как будто я не выбрасываю свою жизнь на ветер, оставаясь здесь.

— Все будет скромно, — говорит он, как будто знает, о чем я думаю.

— Почему?

— Почему все будет в узком ключе? — он звучит растерянно.

Я сжимаю руки и качаю головой. Я хотела сказать, зачем я иду, но не хочу спрашивать об этом. Вместо этого я предлагаю: — Я пойду домой.

Он берет мой подбородок в руку, и я встречаю его взгляд.

— Нет.

В конце концов, мне придется туда вернуться. Он знает это. Я знаю это. Моя мать, вероятно, достаточно напугана им и его угрозами, чтобы оставить меня в покое на некоторое время, но мы оба знаем, что я не могу остаться здесь навсегда.

Навсегда.

Он не тот парень, который делает это навсегда. Я не девушка, которая этого заслуживает. Мы не очень хорошо знаем друг друга. Прошло около месяца, и большую часть этого времени мы провели вместе, но навсегда? Я не могу переехать сюда, и, кроме того, он не просил меня об этом.

Мне девятнадцать. Ему двадцать четыре, у него впереди целый мир. Я до сих пор не знаю, чем он занимается на работе. Я надавила на него, и он сказал мне какую-то чушь о том, что работает на себя.

Но большую часть этой недели он провел со мной, на этом диване. На его кровати. У стены. В душе.

Иногда он ускользает в свой кабинет. Иногда я заглядываю внутрь, и он пишет письма. Я видела, как он складывает их, засовывает в обычные белые конверты. Я не знаю, кому он пишет и зачем.

— Почему ты хочешь, чтобы я пошла? — тихо спрашиваю я его.

Он притягивает меня к себе, целует в нос.

— Ты хочешь знать правду, малыш?

Я киваю.

— Я не хочу быть один.

Бар почти пуст.

Я одета в вельветовую юбку цвета загара, черные ботильоны и черную рубашку с длинным рукавом. Маверик купил ее для меня в торговом центре. Я не хотела, чтобы он покупал ее, не хотела, чтобы он покупал что-либо для меня, но потом он напомнил мне, что его машина стоит больше, чем мой дом, так что… я позволила ему заплатить.

Пока что все проходит тихо, как он и обещал. Он заказывает напитки в баре, возвращается и протягивает мне пиво. Я хмурюсь, оглядывая тусклую комнату. Там несколько бильярдных столов, один занят, и несколько парней уже сидят за барной стойкой.

Никто из них не похож на полицейских, но… я еще несовершеннолетняя.

Он, кажется, понимает, почему я не беру выпивку, и наклоняется ближе, прижимаясь губами к моему уху.

— Никто не наденет на тебя наручники, детка. Никто, кроме меня.

Я чувствую, как тепло разливается в моем сердце, и в то же время я думаю о своей матери. О голоде. Как она сдерживала меня, когда уходила из дома, когда я была ребенком. Как у меня болел живот, а время шло так медленно. Как я исчезала в собственной голове и иногда застревала там.

Моя кожа зудит, и на секунду я думаю о том, чтобы сбежать отсюда. Подышать свежим воздухом. Может быть, даже пойти домой пешком.

Эта жизнь не для меня.

Я ее не заслуживаю.

— Выпей, Элла, — он выпрямляется, возвращая меня в настоящее.

Я беру пиво, мне нравится, что оно ледяное и холодное на моих потных руках. Я делаю глоток, снова оглядываюсь по сторонам, как будто кто-то может подойти ко мне в любую секунду. Никто не подходит, поэтому я делаю еще один глоток.

Маверик улыбается, но не притрагивается к своему напитку. Он просто держит его, почти как реквизит. Потом он смотрит поверх моей головы, и его улыбка ослабевает.

— А, — говорит он мягко, — Люцифер здесь.

Я застываю на секунду, но он не двигается. Не покидает меня. Я допиваю остатки пива как раз перед тем, как слышу позади себя голос девушки.

— А это кто?

Я поворачиваюсь, не ожидая увидеть девушку. Она ниже меня ростом, миниатюрная, с темными кругами под глазами. Но несмотря на это, она симпатичная, с серыми глазами и короткими каштановыми волосами. На ней, похоже, кожаная майка и темные джинсы.

Она протягивает мне руку.

Маверик обнимает меня, и она выглядит на мгновение потрясенной, но сохраняет мягкую улыбку на лице.

— Это Элла, — Маверик кивает в сторону девушки. — Элла, это Сид. Жена Люцифера.

Люцифер стоит рядом с ней в кожаной куртке и темных джинсах, на шее у него та же бандана со скелетом, которую я видела на Маверике. Он кивает в мою сторону, его темно-синие глаза на несколько секунд встречаются с моими.

Он выглядит раздраженным.

Я протягиваю руку Сид.

— Приятно познакомиться, — бормочу я. Интересно, знает ли она о той ночи?

Она заправляет прядь волос за ухо, и я вижу шрам на ее ладони.

— Мне тоже.

— Где они? — Маверик спрашивает Люцифера.

Люцифер обхватывает Сид рукой, притягивая ее к себе. Она слегка смеется, но смотрит на свои ноги, как будто ей неловко. Я все еще сжимаю в руке пустое пиво, и Маверик забирает его у меня и ставит на его место свое полное, не глядя на меня, все еще разговаривая с Люцифером.

— Уже в пути, — он высокий и худой, как и Маверик, и эти двое вместе немного подавляют. Они как боги в этом баре, и я глотаю пиво, чтобы успокоить свои нервы.

Через несколько минут, когда молчание между мной и Сид становится напряженным, а напряжение между Люцифером и Мавериком становится достаточно сильным, чтобы задохнуться, появляются новые люди.

Меня представляют им в быстрой последовательности, и я чувствую некоторое облегчение, когда входят Атлас и Натали. Натали одета в цветочное оранжевое платье, ее волосы собраны в косу.

Она обнимает и меня, и Сид, и Сид, кажется, удивлена, но затем испытывает такое же облегчение, как и я.

Я знакомлюсь с Кейном, крупным парнем со светло-коричневой кожей и темными глазами. Его нос выглядит распухшим, как будто его ударили по лицу, но он кажется достаточно милым. В свете бара я вижу, что у Эзры темно-зеленоватые глаза, его мускулы хорошо видны в сером свитере, который он носит, его бицепс напрягается, когда он вежливо пожимает мне руку, как будто мы официально знакомы. Как будто он не держал свои руки на моей…

Я отказываюсь думать об этом, даже когда на его губах играет небольшая улыбка.

Ни Кейн, ни Эзра не взяли с собой девушек, но не проходит много времени, как девушки, которые проникают в бар, начинают смотреть на них.

Натали тащит меня и Сид к небольшому столику. Она подзывает официанта и заказывает для каждого из нас по рюмке текилы.

— О, нет, — быстро говорю я, качая головой. Я выпила две бутылки пива и уже чувствую легкое головокружение. — Я не могу пить шоты, — я могу, но я не хочу, чтобы меня арестовали за пьянство в нетрезвом виде, а употребление рюмок текилы может привести именно к этому.

Сид ухмыляется мне, ее руки скрещены, локти стоят на столе. Она бросает взгляд на Маверика, который прислонился к бильярдному столу, его глаза устремлены на меня, а Эзра и Атлас о чем-то с ним разговаривают, и все они, кроме Маверика, с напитками в руках.

— Если справишься с ним, можешь выпить рюмку текилы.

Натали смеется, поглаживая рукой по голове. Затем она начинает возбужденно хлопать, когда нам приносят рюмки. Она кладет свою руку на руку официанта.

— Присмотри за нами, — шепчет она ему, подмигивая бровями. — Не дай нам исчерпать запас веселья.

Официант улыбается нам, и его глаза останавливаются на моих. Я задерживаю дыхание, думая, что он собирается засвидетельствовать меня. Но он только ухмыляется шире и уходит, оглядываясь назад через плечо.

— О, ты ему так нравишься! — Натали визжит, подталкивая ко мне рюмку. — Прямо как Коннор, — она поднимает свою рюмку, держит ее в руке.

Сид пихает свою рюмку в мою сторону.

— Тебе это нужно больше, чем мне, — говорит она с небольшой улыбкой. А затем, взглянув на Натали, она спрашивает: — Коннор?

Я чувствую, что краснею. Я не хочу говорить о Ковчеге. Я не хочу говорить о своей дерьмовой маме, о своем социальном работнике или о своих проблемах. Я представляю, что ни у одной из этих девушек нет проблем. Они кажутся такими… нормальными.

Но опять же, у Люцифера был кокаин на столе в восемь утра. Он женат, и он смотрел на пальцы Маверика во мне буквально на днях.

Атлас имеет какое-то отношение к этому кругу богатых ребят, которые могут позволить себе такое место, как то, в котором мы были в канун Нового года. Может, они все сумасшедшие.

— Я… — я запнулась.

— Он её друг, — вмешивается Натали, бросая на меня многозначительный взгляд. Она наклоняется ко мне и шепотом говорит: — Будь осторожна. Маверик не любит делиться.

Сид фыркает, затем указывает на рюмки.

— Давайте. Давайте сделаем эту ночь приятной, хорошо?

Натали не нужно повторять дважды. Она выпивает свою рюмку, затем вытирает рот тыльной стороной ладони.

Я смотрю на Маверика.

Он все еще смотрит на меня, его руки скрещены, Люцифер сейчас с ним и другими парнями, кроме Кейна, которого я сейчас не вижу.

— Возьми их, Элла, давай! — говорит Натали, стуча ладонями по столу.

Сид ничего не говорит, но когда я отрываю взгляд от Маверика, она смотрит на меня.

Я выпиваю, один за другим.

Они обжигают до самого дна и глубоко в животе, согревая меня.

Натали тянется ко мне, чтобы обнять, и это неловко, но мне это нравится. Это настоящее объятие, и хотя я не думаю, что две рюмки текилы заслуживают таких объятий, я не жалуюсь.

— Потанцуй со мной, — хнычет Натали, внезапно вставая и дергая меня за руку.

О Боже.

— Н-нет, — говорю я, качая головой. — Мне не очень нравится…

— Да ладно тебе, Элла, — укоряет меня Натали, все еще дергая меня за руку. — Отпусти, помнишь? Разве Марни не говорила тебе об этом? — она закатывает глаза, сдувает прядь волос с лица. — Я слышала ее слова так часто, что они мне снятся.

Она еще раз сильно дергает меня за руку, а потом Сид тоже встает на ноги с внезапно раздраженным видом.

Я снова бросаю взгляд на Маверика. Он и Люцифер стоят лицом к лицу, Маверик тычет ему в лицо, а Эзра и Атлас напряженно смотрят на них.

— К черту, — бормочет Сид. — Давайте танцевать.

Я позволяю Натали поднять меня на ноги.

Прежде чем мы успеваем направиться к нескольким людям, танцующим под Lock It Up Эминема так, что мне становится немного стыдно за них, возвращается официант с тремя порциями текилы на подносе.

Он подмигивает мне.

— Прежде чем ты заставишь всех здесь пускать слюни?

Натали подталкивает меня, и она первая выпивает. Сид смотрит на меня.

— Давай, — подбадривает она меня, а потом уходит, не сказав ни слова.

— Я не могу выпить четыре рюмки теки…

— Давай, Элла, пойдем! — Натали прижимается ко мне, дрожа от возбуждения.

Я буду жалеть об этом.

Официант смотрит на меня. Музыка становится громче, свет тусклее. Маверик все еще спорит с Люцифером.

К черту.

Я беру рюмки и тут же жалею об этом, так как голова идет кругом.

Но я аккуратно ставлю последнюю рюмку обратно на поднос, и официант ухмыляется мне.

— Хорошая девочка, — почти шепчет он, но я слышу его, и мое лицо теплеет.

Натали умирает со смеху и тащит меня за Сид, мы втроем прокладываем себе путь через бильярдные столы и других посетителей. В баре внезапно стало многолюдно, и он уже не кажется таким спокойным.

Когда мы пересекаем зал под разноцветными огнями, которые заставляют меня чувствовать себя так, будто у меня вот-вот случится припадок, поскольку они мерцают в такт музыке, я уже не вижу Маверика, а это о чем-то говорит. Он выше, чем большинство людей в этой комнате, но она заполнена.

Натали начинает прижиматься ко мне, и я чувствую легкую панику. Несколько девушек танцуют рядом с нами, а одна пара стоит передо мной, девушка в коротком красном платье подпрыгивает задницей на промежности парня.

Я закрываю глаза, когда пальцы Натали оказываются на моей талии.

Я не знаю, что делать. Как двигаться. Я не очень хорошо танцую.

Отпусти.

Я никогда в жизни не была в клубе. Я ходила в бары только с мамой, смотрела, как она пытается увести домой чумазых мужчин, у которых всегда блуждали глаза, обычно на меня.

Отпусти.

Я пытаюсь расслабить свое тело.

Я чувствую кого-то позади себя и чуть не выпрыгиваю из кожи, но потом слышу низкий голос Сид у своего уха.

— Это я.

Ее руки ложатся на мои бедра, чуть выше бедер Натали, и она двигает мое тело за меня. Я пытаюсь расслабиться, отпустить себя, но не могу хорошо почувствовать этот ритм.

— Элла, — шепчет Сид, на мгновение выводя меня из паники. — Будь осторожна с Мавериком. У него всегда кровь на руках.

Я пытаюсь повернуться к ней, но Натали все еще держит руки на моих бедрах, ее голова откинута назад, когда она читает рэп под песню. Пальцы Сид впиваются в мою кожу, удерживая меня на месте.

— Уходи, пока еще можешь.

И прежде чем я успеваю пошевелиться, прежде чем я успеваю подумать, песня меняется.

Включается Airplanes группы B.o.B. и Хейли Уильямс. Я хочу поговорить с Сид. Я хочу спросить ее, о чем, черт возьми, она говорит. Пока я еще могу?

Но Натали не отпускает меня, и, видимо, Сид тоже. Может, она пьяна. Может, она пила до того, как приехала сюда. Может, она перекладывает свои проблемы с Люцифером на меня и Маверика.

Боже, я не слышала эту песню много лет, но я люблю ее. Я слушала ее в своей комнате с закрытой дверью, когда к маме приходили парни, и я могла слышать их у своей стены, там, в Западной Вирджинии.

Отпусти.

Я отодвигаю это воспоминание в сторону, и слова Сид тоже. Я покачиваюсь, держа ее руки на бедрах, и груди Натали ударяются о мои собственные.

Отпусти.

Я могу поговорить с Сид позже. Сейчас не время.

Я запускаю пальцы в волосы, мне нравится, как пряди спускаются по моей спине. Когда пальцы Натали спускаются к моим бедрам и она хихикает, я продолжаю двигаться, чувствуя себя менее смущенным и более… увлеченной этим.

В этот момент.

Свет.

Тела, сжимающиеся вокруг нас.

Девушки, которые могут стать моими друзьями, даже несмотря на зловещее предупреждение Сид. С текилой в моих венах это легко забыть.

Она не отходит от меня ни на шаг, а Натали прикрывает меня спереди.

На одно прекрасное мгновение, всего на несколько минут, все кажется… хорошим. Как будто мне действительно девятнадцать. Как будто я просто еще один подросток на ночь. Мой живот полон, мой разум гудит, и я чувствую себя… счастливой.

Но потом момент заканчивается.

Натали отпускает меня, и Сид напрягается у меня за спиной, но не отпускает.

Мои глаза распахиваются, и передо мной стоит мальчик. Нет. Парень. Он не один из друзей Маверика, и я никогда не видела его раньше в своей жизни.

Его руки тянутся к моим бедрам, переплетаясь с пальцами Сид. Он притягивает меня ближе к своему телу, и мои груди прижимаются к его твердой груди. От него приятно пахнет чистой одеждой и чем-то пьянящим и мужественным. Он агрессивен, его пальцы впиваются в мою кожу, и пальцы Сид тоже. И, может быть, это алкоголь, а может быть, потому что я на взводе, но я чувствую… возбуждение от его тела, прижатого к моему. В конце концов, это общественный танцпол.

Разве не этим должны заниматься люди?

Я не вижу Натали через его плечо, но Сид не двигается, хотя она кажется напряженной позади меня.

Бледно-зеленые глаза парня смотрят на меня. Его полные губы растягиваются в ухмылке.

— Привет, Элла, — говорит он.

По моему позвоночнику пробегает холодок, и я прекращаю движение, но он заставляет меня идти дальше, его хватка на моих бедрах болезненна, когда он прижимает мое тело к себе.

У него темно-каштановые волосы, волнистые и завивающиеся на концах. Он одет в облегающую черную футболку, которая обтягивает его рельефную грудь.

— Джеремайя, — дышит Сид позади меня. Я чувствую, как ее пальцы прижимаются ко мне, но Джеремайя держит их крепче. — Что ты делаешь?

Пар улыбается, удерживая мой взгляд.

— Я скучал по тебе, — говорит он, но я знаю, что он обращается не ко мне. — Очень.

Я пытаюсь повернуть голову, чтобы посмотреть на Сид, но он хватает меня за лицо, держа за подбородок.

— Не убегай, Сид, — говорит он, все еще глядя на меня. — Если ты убежишь, я причиню ей боль.

Я не могу дышать. Легкость ушла. Хорошее чувство исчезло, и моя голова кружится. Я не могу думать. Я не могу… Где Маверик?

Уходи, пока можешь.

Я пытаюсь заглянуть через плечо парня, но он крепче впивается пальцами в мое лицо, заставляя меня вздрогнуть.

— О нет, Элла, — мягко говорит он. — Посмотри на меня.

— Чего ты хочешь? — шипит Сид сзади меня, обе ее руки все еще на моих бедрах, хотя мы больше не двигаемся. Больше не качаемся.

— Не будь глупой, Сид.

— Джеремайя. Тебе нужно уйти.

— Я звонил тебе. Я ждал за пределами вашего маленького комплекса, — он выдохнул, все еще держа мое лицо. Все еще смотрит на меня. Он проводит пальцем по моим губам, ухмыляясь, когда я резко вдыхаю. — Ты никогда не уйдешь, детка.

Мои колени слабеют. Это почти как будто он говорит со мной. Ты никогда не уйдешь.

Уходи, пока еще можешь.

— Он держит тебя там?

Нет. Мой рот почти сформировал это слово. Джеремайя наклоняется ближе, опускает голову. Его рот нависает над моим.

— Он подавляет тебя, Сид? Или он действительно такой, каким ты его себе представляла?

— Отпусти ее.

Джеремайя проводит губами по моему рту.

Где Маверик?

— Не думаю, что отпущу. Мне нравится ее вкус.

А потом он целует меня, крепко, его язык пробегает по шву моих губ.

Я открываю рот и не знаю почему. Чертова шлюха. Голос мамы эхом отдается в моей голове, но я все равно не останавливаюсь.

Мне нужен свежий воздух.

Но я не двигаюсь.

Он смеется против меня, его язык в моем рту, его пальцы крепко сжимают мою талию.

Затем он отстраняется, но наши губы все еще соприкасаются.

— Скажи мне, Сид, — говорит он тихо, но достаточно громко, чтобы мы оба его слышали. — Скажи мне, что тебе не больно смотреть, как я целую кого-то другого, — он проводит языком по моей нижней губе. — Скажи, что ты ничего не чувствуешь прямо сейчас.

Пальцы Сид впиваются в мою талию, и ее рот оказывается возле моего уха, когда она говорит: — Пошел ты, Джеремайя. Отпусти ее.

— Ах, — он проводит ртом по моей щеке. — Ты злишься.

Но прежде чем я успеваю пошевелиться, прежде чем Сид успевает ответить, Джеремайю оттаскивают назад, подальше от меня.

Сид отпускает меня, делает шаг вперед, называя имя парня.

Тогда я вижу его. Маверик. Он ударяет Джеремайю о бильярдный стол, и ребята, играющие за ним, разбегаются.

Сид называет имя Маверика, но Маверик выхватывает бильярдный кий у ближайшего к нему парня и ломает его об гребанное колено.

Он подносит его к горлу Джеремайи, прижимая к себе. Джеремайя перегибается через бильярдный стол, в его бледно-зеленых глазах блестит блеск, когда он смотрит на Маверика.

— Стой! — кричит Сид.

Я оглядываю комнату. Бармен наблюдает за тем, как он наливает напитки, но ничего не говорит. Я не вижу ни Люцифера, ни других парней.

Просто кучка людей смотрит на нас, музыка все еще играет, на этот раз Bounce Back by Big Sean.

Сид вцепляется в руку Маверика с гораздо большей силой, чем кажется, на которую она способна, но Маверик отпихивает ее.

— Ты кусок дерьма, — рычит он, его лицо в нескольких сантиметрах от лица Джеремайи, бильярдный кий все еще под его горлом. — Однажды я спас тебе жизнь, ублюдок, но на этот раз я не буду таким щедрым.

Лицо Джеремайи краснеет, но он не перестает улыбаться.

И тут я вижу его.

Подбегает мужчина с бейсбольной битой в руке, его взгляд устремлен на Маверика. У него короткие светлые волосы, и я больше ничего не замечаю, пока бегу к нему так быстро, как только могу, отпихивая людей со своего пути, имя Маверика срывается с моих губ, и я даже не знаю, что кричу его.

Сид медленно поворачивается ко мне, но она не видит того, что вижу я.

Маверик смотрит на меня, ослабляя хватку на Джеремайе, который выхватывает бильярдный кий и с грохотом бросает его на пол. Он отпихивает от себя Маверика, и я, наконец, догоняю их, пробегаю мимо них обоих и врезаюсь прямо в парня с бейсбольной битой.

Он отступает на несколько шагов, роняя биту. Он ловит мое запястье, пока переводит дыхание, и прижимает меня к стене.

— Николас, нет! — кричит Сид, перекрывая крики в баре, несколько парней подходят к нам, когда этот парень прижимает меня к стене.

Но им не нужно меня спасать.

Маверик оказывается рядом в считанные секунды, его кулак врезается в челюсть парня, отчего его голова кружится, а руки уходят от меня, когда он упирается в другой бильярдный стол, хватаясь за края, чтобы удержаться в вертикальном положении.

Маверик поворачивается ко мне, притягивает меня к себе, обнимает, прижимает мою голову, крутит нас обоих и оглядывает бар.

Джеремайи нет.

Сид бежит к двери, и я вижу, как Люцифер распахивает её и бежит к Сид. Атлас и Натали следуют за Люцифером, Эзра за ними.

— Убирайся отсюда, — рычит Маверик на Николаса, который сжимает челюсть, прикрывая рот рукой. — Убирайся на хрен отсюда, если не хочешь, чтобы я сломал твою гребаную шею.

Грудь Маверика упирается в меня, но он не отпускает меня, одна рука обхватывает мою спину, другая по-прежнему прижата к голове.

Николас не колеблется. Он выбегает из противоположной двери, уворачиваясь от людей, которые смеются, когда он убегает.

— Ты в порядке, красотка? — спрашивает меня Маверик, прижимаясь ртом к моей щеке.

Я киваю, еще больше прижимаюсь к нему.

— Хорошо. Я отвезу тебя домой.

Я напрягаюсь, пытаюсь отстраниться от него.

Он смеется, откидывая назад мои волосы, но прижимая меня к своей груди.

— В мой дом, детка. В мой дом.