Биология

Глава 5

— Как это — брать с нее пример? — растерялся Виктор.

— Ну какой же вы…

Новый настойчивый звонок не дал Насте развить мысль.

— Возьмите меня за руку! — отрывисто прошептала Настя, и Виктор послушно сжал ее пальцы в своих. — Как будто бы мы помолвлены, — продолжала шептать, пока они шли к двери. — Считается, что это романтично. Так ходят все влюбленные парочки.

Виктор впервые слышал об этом, но держать Настю за руку ему было приятно. Их игра начинала ему нравиться.

За дверью стояла Нита при полном параде. Ее высоко взбитые волосы напоминали пушистое рыжее облако. Обтягивающие джинсы и топик с глубоким вырезом не скрывали достоинств ее фигуры. Для дамы пенсионного возраста она выглядела еще очень даже ничего. Но что она видит! Кандидат в женихи нежно держит за руку другую!

— Ты?… Ты! — только и сумела выговорить Нита, глядя на Настю.

Настя молча кивнула, прильнув боком к Виктору и послав Ните лучезарную улыбку. Лицо Виктора незамедлительно приняло блаженное выражение, но он все же нашел в себе силы произнести связную фразу:

— Привет! Я чем-нибудь могу быть полезен?

— Да… То есть уже… Я… я зашла узнать, как вам понравился мой картофельный рулет, — нашлась — таки Нита.

— А мы как раз сейчас его едим, — с готовностью сообщил Виктор. — Очень вкусный!

— Я рада, что он вам понравился, — выдавила из себя Нита. — Ну, в таком случае…

Нита развернулась и сошла с крыльца. Виктор, не выпуская Настиной руки, — кажется, он вошел в роль, — проводил гостью. Все еще держась за руки, молодые люди постояли, глядя ей вслед.

В дальнем конце улицы возникло некоторое оживление. Они переглянулись. И в самом деле, к дому приближалась группка женщин, одетых по-спортивному. Похоже, этот стиль у модниц был излюбленным. Виктор понял, что товар из Настиного магазина не залеживается на прилавке.

— Вот и остальные, — шепнула Настя. Виктор в ответ крепче сжал ее пальцы. Настя сильнее прильнула к его боку.

Завидев Виктора и Настю, женщины разом остановились. Некоторое время они, разинув рты, смотрели на парочку, а затем, ничего не говоря, развернулись и двинулись в обратную сторону. Нита припустила за ними.

Виктор и Настя остались одни. Он все еще держал ее руку в своей, Настя не отстранялась.

— Знаешь, мне даже понравилось! — сказал Виктор. Он поднял руку и посмотрел на их сплетенные пальцы. — Это интересно!

— Интересно? — машинально переспросила Настя, не вникая в его слова, чувствуя, как в ней нарастает непреодолимое желание обвить руками его шею и поцеловать в улыбающиеся губы. — Как картофельный рулет Ниты?

— Нет, — возразил Виктор. Он слегка повернул руку и теперь внимательно рассматривал ее ногти, покрытые бледно-розовым лаком. Очень похоже на перламутровый панцирь улитки. — Это намного, намного интереснее, чем рулет! — Он погладил ее ноготки. Настя замерла, предвкушая продолжения, но тут раздался возмущенный лай Альмы.

— Слышишь? — Виктор выпустил ее руку. — Про нее все забыли!

— И в самом деле забыли. — Настя пришла в себя. И впервые в жизни рассердилась на животное.

Они вернулись на кухню.

— У меня есть мюсли. Хочешь? — с ходу спросил Виктор.

— С удовольствием, — кивнула Настя. Есть ей совсем не хотелось. Уходить к себе — тоже.

Виктор поставил перед ней тарелку, доверху наполненную хлопьями, смешанными с разноцветными кусочками сушеных фруктов и орехами, и налил туда молока. Потом сделал то же самое для себя.

— В детстве я обожал мюсли, да и сейчас люблю, — признался он, принимаясь за еду. Настя последовала его примеру. Почему-то факт, что Виктору нравятся мюсли, каким-то непостижимым образом возбудил у нее аппетит.

— Расскажи, каким ты был в детстве, — попросила она. — Наверное, лучшим учеником?

— В смысле интеллекта — пожалуй, да. Но что касается спорта… Я всегда был первым, кто выбывал из игры, и последним, кого принимали в команду. То, что я был самым маленьким в классе, в расчет не принималось.

— Тебя не любили только за это?

Виктор пожал плечами.

— Меня называли учительским любимчиком, хотя я ничего не делал для этого. Просто я не бузил на переменах, а учителя, как правило, предпочитают спокойных. И была еще одна причина… Еще в детском саду я научно доказал, что Санту-Клауса придумали. И рассказал об этом детям. После этого моей матери целый вечер звонили возмущенные родители. А я-то думал, мне будут благодарны за то, что я развеял глупый миф!

— А мне казалось, что это так хорошо — быть умной-умной! По крайней мере, я всю жизнь мечтала об этом, — задумчиво сказала Настя.

— А я всю жизнь мечтал быть как все.

Вот это да! Насте никогда и в голову не приходило, что умные люди могут иметь комплексы из-за собственного интеллекта.

— А в университете было лучше?

— Я поступил туда, когда мне было пятнадцать лет, и чувствовал себя чужаком. У всех в мыслях секс и бейсбол, а у меня — наука. Я ею просто бредил! А отцовских друзей боготворил. Вот это настоящие ученые! Знаете, они мне стали и настоящими друзьями… — Виктор замолчал, испугавшись, что ей все это неинтересно. — Ну, как мюсли?

— Восхитительно, — откликнулась Настя. — Лучше, чем картофельный рулет.

Насте хотелось слушать и слушать. Но он замолчал, наверное, решил, что простой девушке из магазина не стоит рассказывать об ученых. А что она могла рассказать ему о себе? Что у нее всю жизнь были проблемы с успеваемостью, особенно по естественным наукам? Что ее тоже недолюбливали в школе за то, что она выросла в обществе взрослых — «в общине престарелых», так они это называли! Удивительно, но в чем-то судьбы ее и Виктора были похожи.

Настя повернула голову к аквариуму с улитками. Они мирно ползали по веткам между листьями. Разноцветные, на фоне зелени — это было очень красиво. Маленький уютный мир, согретый любовью и заботой! Она позавидовала улиткам. Вот если бы Виктор предложил ей провести весь этот вечер здесь… с ним… Что, если… нет, это гадкий эгоизм с ее стороны. Кто она такая, чтобы отвлекать его от работы? Просто соседка! И она просто помогла ему выпутаться из затруднительной ситуации. Оказала ему любезность.

— Спасибо за вкусный ужин! — вздохнув, сказала Настя, поднимаясь из-за стола. — Нам пора, правда, Альма? Не будем мешать ученым работать.

Но Альма не разделяла убеждения хозяйки, что они тут мешают.

Она принялась играть с укатившимся под стул резиновым мячиком. Настя проворно опустилась на колени и стала ее ловить. Возня происходила у самых ног Виктора. Он переступал босыми ногами, чтобы не мешать ловле, но Альме именно это как раз и понравилось. Она сновала между ними и была в неописуемом восторге, повизгивая на бегу. Виктор заинтересованно смотрел сверху на гибкую спину в красном топике и круглую попку, на этот раз обтянутую белым. Сквозь натянутую ткань брюк выше ягодиц проступал едва заметный рельеф Настиного белья. Интересно, это и есть стринги? Как же ей, наверное, неудобно в них!

— Как же ты… любишь собак, — пробормотал Виктор, не отрывая глаз от юркой попки.

— Люблю, — подтвердила Настя, пятясь задом из-под стула.

Попытка изловить резвящуюся строптивицу успехом не увенчалась. Настя раскраснелась, волосы ее растрепались. Она резво вскочила на ноги, выдохнула:

— Уф! Никак не дается!

— Но почему же тогда у тебя нет своей?

— Бабушка не хотела, а потом, этот приют…

— Но теперь-то ты можешь завести свою.

— Теперь еще больше не могу, — засмеялась Настя. — Я их всех люблю. А тут придется выбирать. Вот бы у меня был дом с огромным участком. Я бы тогда не только собак, но и кошек, и кроликов бездомных приютила.

— Добрая ты, — растрогался Виктор. — Ты всегда готова прийти на помощь. — Он наклонился, и Альма сама прыгнула ему в руки. Он протянул ее Насте.

— Знал бы ты мою бабушку, — улыбнулась Настя, принимая из его рук Альму. — Вот она была добрая так добрая… Ну, до свидания! — И она направилась к выходу, чувствуя, с каким трудом дается ей каждый шаг.

Но не успела она дойти до двери, как Виктор окликнул ее:

— Постой! Ты же теперь моя подруга?

Волна жара прихлынула к ее лицу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… мы должны продолжать нашу игру? Чтобы убедить соседей? — спросил Виктор.

— Нам достаточно будет появиться вместе еще пару раз, и все поверят нам окончательно, — сказала Настя и помахала ему рукой. — Пока!

— До встречи, — улыбнулся в ответ Виктор.

Неудачливые охотницы на жениха собрались в отдалении за афишной тумбой, а Нита исполняла роль разведчицы, исподтишка наблюдая за Настей.

— Они ведут себя так, будто они всего лишь приятели, — сообщила она. — По крайней мере, так мне кажется. Виктор помахал ей рукой, даже не обнял.

— Подожди, — сказала Фрида, — вон идет Эрни. Голову даю на отсечение, у него есть ценная информация. Эй, Эрни! Иди-ка сюда!

Эрни подошел. Вечная ухмылочка словно прилипла к его губам.

— Чем могу помочь?

— Ну, что? Как они там? — затормошили его со всех сторон. — Что ты подслушал?

— Я не болтун какой-нибудь, чтобы все рассказывать! — гордо заявил Эрни, вскинув подбородок.

— Но ты же шпионишь за ними, Эрни! Почему же ты вдруг стал таким принципиальным? — набросились на него женщины.

Но Эрни продолжал куражиться. Еще бы! Так приятно чувствовать свою значительность!

— Вы можете пытать меня, но я скорей умру, чем выдам чужой секрет! — Он прошелся взад-вперед. Остановился, покачался на носках и уже своим обычным голосом сказал: — Ладно, чего там. Ничего я не слышал. Аппарат мой барахлит. Только отдельные слова — «спектакль», «облака»…

— Ладно, ладно. — Нита махнула на него рукой. — Обойдемся и без твоего аппарата! Знаете, что я подозреваю? Настя просто пытается оградить его от нас.

— Вот так штучка! — воскликнула Бетти. — Виктор явно ей нравится!

Подстегнутые любопытством женщины высунулись из своего укрытия и некоторое время наблюдали за Настей. Та брела к своей калитке, понуро опустив голову.

— Да, это видно невооруженным глазом, — признала Фрида.

— Что же мы предпримем?

— Давайте-ка проверенным способом, — предложила Аннет. — Испытанным и надежным.

— На этот раз он не подойдет, — возразила Нита. — Наоборот, нужно что-то совсем новое.

— Да, этот Виктор — стоящий парень! — заявил Эрни, и впервые все с ним согласились.

— Да уж, не похож на прежних уродов, которые за ней увивались.

— Ну, а теперь вроде она наконец нашла то, что искала.

— Вообще-то они прямо созданы друг для друга, — расчувствовалась Арлен, позабыв о своей племяннице.

— А мы еще посмеялись над ней, — вспомнила Нита. — Стыд-но-то как!

— Да уж, — присоединилась к ней Бетти.

— Хороши же мы все! — добавила Аннет.

— Да не переживайте вы, тоже мне кающиеся грешницы! Они уже встречаются. Без вашей покаянной помощи. Так что первый шаг, считайте, сделан, — остудил пыл их раскаяния Эрни…

— Ты забыл, Эрни, что Настя сказала? Что он очень занят. Работает над этими… как их там… жабами! Значит, ему не до нее.

— Есть идея! Мы должны помочь им сблизиться. У нас в запасе всего неделя. — Ниту охватил энтузиазм. — Что, если мы сделаем вид, будто не верим им?

— Гениально, — одобрила Бетти. — Будем продолжать наседать на Виктора. Поневоле Настя станет проводить с ним больше времени.

Свахи воодушевились не на шутку.

— В вас погибла не одна актриса, — заметил Эрни.

— Кстати, Арлен, как тебе удалось добиться того, что Насте отказали от места в салоне? — поинтересовалась Фрида.

— Да очень просто. — Арлен самодовольно улыбнулась. — Когда мне позвонили насчет рекомендаций, я сказала, что Настя недавно выписалась из клиники для душевно больных. Действует безотказно!

— Отлично, Арлен! Сначала мы найдем нашей девочке хорошего мужа, а потом — достойную работу. Ну, например, помощницей директора в приюте для собак. Это будет действительно ее работа.

— Или в зоомагазине. Это тоже неплохое место.

— Я думаю, что мы действительно могли бы помочь Насте с работой, — многозначительно прищурился Эрни.

— Что значит — вы не можете принять Альму обратно? — Настя не понимала, что происходит. Она позвонила в приют, чтобы объяснить, что сегодня задерживается, и тут ей сообщают такую новость.

Наоми, помощница директора приюта, объяснила:

— Я приняла сегодня пять сверхплановых собак.

— Но у нас же свободны четыре вольера!

— Не волнуйтесь так, Настя! Женщина, которая отдала собак в приют… В общем, она заплатила немалую сумму, чтобы ее собаки содержались отдельно от других наших питомцев. Да и Альма слишком мала, чтобы сидеть в одном вольере с большими собаками. Очень жаль, Настя, но мы не можем принять ее обратно. Надеюсь, что вы как-нибудь решите эту проблему.

— Да я бы и решила ее, если бы не любовь к соседу, — сказала Настя, глядя на Альму, которая сидела у двери, умильно виляя хвостиком.

— Любовь? — обрадовалась Наоми. — Поздравляю! Это же прекрасно. А что за…

— Да не моя любовь! — закричала Настя. — А ее! Альма без ума от моего соседа!

Внутренний голос ехидно напомнил ей, что врать стыдно, но Насте было не до самовоспитания.

— Так подарите Альму соседу, — предложила Наоми.

— Это невозможно! Он чувствует себя неуютно в обществе собак.

— Ну, тогда не знаю… — Наоми замялась. — Оставьте ее себе.

И прежде, чем Настя успела что-либо возразить, она быстро сказала:

— Спасибо за помощь! На вас всегда можно положиться. — И повесила трубку.

Настя прошла в спальню, бессильно бухнулась на кровать. Как же она вымоталась за этот день! Уму непостижимо, сколько событий! А она все так же одна. Нужно что-то срочно предпринять. Дальше тянуть она не может. Она больше не может жить одна и заниматься воспитанием четвероногих. Ей нужна собственная семья. Пусть даже состоящая из нее и ее ребенка. Так на ком же из претендентов ей остановиться? Она пошарила рукой по тумбочке рядом с кроватью, взяла в руки листок и в очередной раз пробежала его глазами. Так кто же? Кто? Модельер? Фото-художник? И почему в доноры идут люди артистических профессий? Ни одного ученого в списке тех, кто предлагает свою сперму для оплодотворения. Если она и этот месяц пропустит, то придется ждать следующего. У нее осталось всего несколько дней, чтобы принять решение. Она устало опустила руку на одеяло, листок соскользнул на пол. Нет, сейчас она не в состоянии что-либо решить.

Виктор до глубокой ночи просидел за работой. Но потом его мысли как-то незаметно от улиток переключились на соседку. Почему она никак не выходит у него из головы? Виктор снова взялся за ручку и принялся писать. Пункт первый: добрая. Пункт второй: красивая. Пункт третий… Еще какая? Он не мог определить словами. Это не укладывалось в известные ему слова и понятия. Он не находил себе места и злился на самого себя. Такого еще не бывало, чтобы он не мог постичь разумом то, что с ним происходит. То, что с ним происходит что-то иррациональное, еще больше его распаляло. Он вспоминал и вспоминал, как они держались за руки. И тепло ее тела сбоку, когда она прижималась к нему. Как жалко, что она это делала ради спектакля!

Сейчас он очень хотел взять Настю за руку. Он хотел обнять ее. Он хотел ее. Его обуревало желание пойти к Насте прямо сейчас, Ночью. Но что она подумает о нем? Он еще раз прокрутил в памяти события последнего дня. Нет, он не нравится ей так, как она ему. Все, что она делала, было обычной соседской любезностью. А он-то хотел совсем другого…

Скоро ему предстоит поездка, его ожидает новый проект. Говорят, в Боливии часто идут ливни… Виктор представил себе запах мокрой листвы и вдруг вспомнил слабый аромат земляники. От Насти пахло земляникой… Девушка, которая смотрит на облака и видит в них ангелов и драконов… Которая загадывает желания, глядя на падающие звезды…

Как мучительно быть рядом с ней и видеть, что он ей не интересен. Он должен уехать, и он уедет. Так что нечего забивать голову всякими глупостями, тем более что он еще даже не сумел объяснить их с научной точки зрения.

Виктор вздохнул, перевернул страницу в блокноте и принялся за работу.