Бог Разрушения

Глава 14

Мия

Я на цыпочках подхожу туда, где в углу кухни стоит знакомая фигура, единственный звук — шуршание цепей на моих ботинках.

Майя совершенно не замечает моего присутствия несмотря на то, что у нее лучше развито чутье на близнеца из нас обеих.

Ее пальцы цепляются за стену, когда она прячется и выглядывает из-за угла, шпионя бог знает за кем.

Мы пришли в особняк Язычников на ужин, и я только что закончила догонять Нико и Килла, но все закончилось, когда мой брат выставил нас из своей комнаты, чтобы он мог поспать.

На балконе.

Лежа на стуле, пока его ноги на перилах.

Полуобнаженный.

Он мой брат, но он чертовски странный. Я не помню, когда в последний раз видела его нормально спящим в кровати.

Но опять же, у него проблемы со сном, и он может спать только в странных местах и в странных позах.

Я спустилась, чтобы сказать Майе, что нам не следует будить его на ужин, если он действительно заснет, но обнаружила, что она подглядывает за происходящем в том месте, которое считается нашим вторым домом на острове.

Сначала я подумываю о том, чтобы напугать ее, но передумываю и наклоняюсь вбок, чтобы посмотреть, кто привлек ее внимание.

Джереми и его новый старший охранник, Илья, стоят у кухонной стойки. Джереми на несколько лет старше нас, лучший друг Николая и, возможно, единственный человек, который может остановить его от выполнения полноценной самоубийственной миссии.

Он огромный, красивый, сварливый и серьезный до безобразия. Его отец — большая шишка в Братве, и Джереми — его наследник, как и Николай, который, как ожидается, возьмет на себя обязанности моих родителей.

Мама сказала, что мы с Майей определенно можем занять свое место за столом, если захотим. Майя сказала: «Нет, спасибо. У меня есть дела поважнее». Я также предпочитаю быть главной в своей собственной компании.

Вернемся к настоящему и Майе, которая шпионит за Джереми, лидером Язычников и тем, на кого она выпустила когти. С тех пор как мы были детьми, она всегда думала, что выйдет за него замуж. Во-первых, ей нравится соперничать за самого сильного мужчину в комнате. Во-вторых, учитывая влияние и богатство его отца, он, по словам моей сестры, находка.

Тот факт, что у него есть девушка, никогда не останавливал ее. Когда мы услышали об этом, Майя просто тряхнула волосами и объявила — самодовольно, я могу сказать — что он осознает свою ошибку и придет просить милостыню у ее напедикюриных ног.

Но есть два момента, которые противоречат тому факту, что она шпионит за ним.

Первое, Майя никогда не прячется. Несколько недель назад она надушилась своими любимыми духами, подошла к Джереми, покачивая бедрами, и спросила его, когда он перестанет совершать ошибки и выберет ее.

Она попыталась провести своими красными ногтями по его челюсти и пофлиртовать с ним, на что Джереми почтительно оттолкнул ее. Он не только совершенно не заинтересован, но и знает, что, если Нико заметит, как она приударяет за его лучшим другом, начнется бойня.

Во-вторых, она даже не смотрит на Джереми и на самом деле, кажется, больше заинтересована в том, чтобы следить за передвижениями охранника, Ильи. Высокий, молчаливый блондин, чей голос я слышала всего пару раз.

Я знаю это, потому что Джереми прислонился к стене, а Илья — тот, кто ходит вокруг, достает некоторые ингредиенты из шкафа и добавляет их в сковороду на плите.

Они говорят по-русски — что-то о Змеях, Элите и возмездии. Майе на все это насрать.

Но мне нет.

Особенно когда я улавливаю имя в диалоге Джереми.

— …Лэндона нужно поставить на место.

Мое сердцебиение учащается, и я прячусь, подражая преступному поведению Майи.

Я пристально смотрю на свою грудь, как будто вижу, как мое сердце барахтается и достигает метафорического пика.

Серьезно, что, черт возьми, со мной не так? Одно упоминание его имени, и я немедленно оказываюсь в таком состоянии.

Мои щеки пылают при воспоминании о прошлой ночи. Карающая тьма, зловещий голос и непримиримая похоть.

Меня больше смутила сила моей реакции, чем его психованная сущность. Лэндон — такой, какой есть, но я — не он.

Как я могла увлечься бесчувственным нарциссическим психопатом, который уничтожил бы меня и всех, кто мне дорог, в мгновение ока?

— У тебя есть план? — спрашивает Илья, все еще сосредоточившись на сковороде.

— Мы обсудим это с остальными позже, но одно могу сказать наверняка. Как только я доберусь до этого ублюдка, я сломаю ему руку и уничтожу его маленькое лепящее хобби.

Однако это не хобби.

Я читала статьи о его первой выставке несколько лет назад и видела потрясающе красивые статуи, за которые он получил множество наград. Он — талант мирового масштаба, и, хотя раздражает, что он знает это и даже злорадствует по этому поводу, это не отменяет того факта, что он настоящий гений.

Психованный гений, ну да ладно.

— Мне нужен кто-то, кто постоянно следовал бы за ним, не вызывая подозрений, — продолжает Джереми.

— Я сделаю это, — говорит Илья.

— Нет. Это слишком очевидно, а он слишком умен ради его же блага.

Я выхожу из своего укрытия, застав их двоих — троих, если считать Майю — врасплох.

У нее нет выбора, кроме как прочистить горло и последовать за мной, как будто мы просто случайно проходили мимо.

— Я случайно подслушала ваш разговор, — показываю я Джереми, поскольку он понимает. — Я буду повсюду следовать за Лэндоном.

Он выпрямляется.

— Об этом не может быть и речи.

— Я все равно собираюсь это сделать, так что либо ты поддерживаешь меня и получаешь любую информацию, которую я соберу, либо нет.

— Николай убьет меня, если узнает об этом.

— Именно поэтому он не узнает, — я улыбаюсь Майе. — Верно?

Ее лицо красное, когда она теребит ремешок своей сумки Chanel. Майя никогда ничего не теребит. Кажется, приходя в себя, она отпускает его и качает головой.

— Ни за что на свете. Ты не будешь вмешиваться в это.

— Я уже вмешалась.

— Мия, — она хватает меня за плечи. — Вся эта история со свиной кровью и так была достаточно безрассудной. Тебе не нужно внимание этого парня.

В любом случае, у меня оно уже есть, так что я могу использовать его для большего блага. Включая, но, не ограничиваясь, притеснением мудака.

Кроме того, мне нужно найти объяснение моему странному влечению к ублюдку. Я уверена, что чем больше узнаю, насколько он аморален, тем менее привлекательным он будет мне казаться, и тогда я буду счастлива бросить его на съедение волкам — они же Язычники.

— Со мной все будет в порядке, — я показываю знак своей сестре, затем высвобождаюсь из ее объятий, чтобы посмотреть Джереми в лицо. — Мы договорились?

— Нет, Мия. Я не толкну тебя на его смертельную орбиту.

— Я уже там, — я вздергиваю подбородок. — Он думает, что я его муза или что-то в этом роде, так что я использую это в своих интересах.

Брови Джереми поднимаются слишком близко к линии роста волос.

— С каких это пор?

— С того момента, как я начала мстить за то, что он сделал с Николаем.

— Мы разберемся с этим. Серьезно, держись от него подальше.

— Слишком поздно. Помнишь кровавую баню, в которой он искупался на вечеринке в своем собственном клубе? — я показываю большим пальцем на себя. — Это была я.

— Иисус, блять, Христос, — говорит он больше с недоумением и гордостью, чем с чем-либо еще.

— Ни один Бог не может остановить этого психа, но я могу, — но давайте проигнорируем тот факт, что я прячусь в особняке моего брата, потому что это единственное место, где он не сможет вытворять всякое дерьмо.

Еще я взяла с собой Майю, так что он не сможет угрожать мне ею.

— Будь осторожна и отступи, как только почувствуешь какую-либо опасность, — говорит Джереми.

— Ты же это не серьезно? — Майя обращает свое внимание на него.

— Мы с тобой оба знаем, что невозможно остановить ее, как только она что-то задумает.

Я ухмыляюсь, как чеширский кот, и одобрительно киваю.

Майя указывает на Илью, который выключил плиту и собирается уходить.

— Ты, образумь его.

Илья смотрит на нее так, как будто она не что иное, как грязь под его ботинками. Это первый раз, когда я вижу, чтобы кто-то игнорировал присутствие моей сестры, которая больше-чем-мир.

— Он не ты, — спокойно говорит Джереми. — Его зовут Илья.

— Он не настолько важен для меня, чтобы помнить его имя, но он должен советовать тебе не совершать глупых ошибок, например, не втягивать Мию в войну.

— Эй, — я толкаю ее. — Я так решила. Не переступай черту, Майя. Ни ты, ни Джереми, ни Николай не вправе указывать мне, что делать.

— Но… я беспокоюсь за тебя, — Майя хмурит брови.

После того случая она всегда чрезмерно опекала меня, даже больше, чем наши родители и Нико, и это о чем-то да говорит, поскольку этих троих можно было принять за моих стражей первые несколько лет после случившегося.

Тем не менее, Майе нужно усвоить, что я способна делать свой собственный выбор, включая ошибки.

— Я могу позаботиться о себе, — я пожимаю руку Джереми. — Извинись перед Ильей от имени Майи.

Он молча кивает, но Майя издает раздраженный звук.

— Мне не за что извиняться.

Я хватаю ее за плечо и заталкиваю в одну из гостевых комнат. Она высвобождается из моих объятий и смотрит на меня с эпическим хмурым видом.

— Ты не имела права этого делать. И что это были за извинения от моего имени? Ты выставляешь меня сукой.

— Ты можешь справиться с этим сама, без моей помощи, — я склоняю голову набок. — Кроме того, ты просто слишком защищалась, чтобы скрыть свою настоящую реакцию. Почему ты шпионила за Ильей и почему у тебя покраснели щеки?

Ее губы приоткрываются, и она сильно краснеет, прежде чем топнуть каблуком Hermes по земле с детским нетерпением.

— Как будто я стала бы обращать на этого неудачника хоть какое-то внимание. Я просто присматривала за Джереми, потому что он собирается стать моим будущим мужем.

Я бросаю взгляд «ага», и она впадает в бешенство, пытаясь убедить меня — и, вероятно, саму себя — в том, что я была неправа.

Она не понимает, что чем больше она защищает свою метафорическую позицию, тем менее правдоподобно это звучит.

Когда я продолжаю пялиться на нее, она притворяется, что ей поступил важный звонок, и выбегает из комнаты, как будто у нее горит задница.

Может быть, это потому, что мы близнецы, но Майя более читабельна, чем компьютерные шахматы. Хотя иногда с ней забавно возиться, на этот раз она действительно взволнована настолько, что не может сэкономить время, поэтому я оставляю ее в покое.

Нужно проверить, готов ли ужин. Я умираю с голоду, и мне нужна доза калорий.

Конечно же, Николаю не удалось уснуть. Он развалился в гостиной, все еще полуголый, и слушает Гарета.

Джереми, Илья и Килл направляются к столу и зовут всех за собой.

Мой брат щелкает Гарета по лбу, чтобы он заткнулся, затем бьет его головой и тащит в столовую.

Майи и след простыл.

Я достаю свой телефон, чтобы позвонить ей, но она уже спешит из патио.

Она избегает моего взгляда и проносится мимо меня в столовую. Я, прищурившись, смотрю ей в спину. С ней что-то не так, и мне нужно выяснить, что.

Я собираюсь присоединиться к ним, когда мой телефон вибрирует у меня в руке. Я бы проигнорировала это, но затем мельком вижу имя человека, который отказывается быть проигнорированным ни при каких обстоятельствах.

Не помогает и то, что я весь день была занята, просто чтобы не думать о том, что может прийти в голову его ущербному разуму.

Повелитель Дьявола: Я снаружи.

Я читаю текст и наклоняю голову. Это все? Он провел весь день, занимаясь черт знает чем только для того, чтобы сказать, что он снаружи?

Повелитель Дьявола: Это было приглашение прийти и повидаться со мной, если ты не поняла.

Мия: Я не в общежитии.

Повелитель Дьявола: Я знаю. У тебя появилась эта раздражающая привычка прятаться в особняке Язычников. Я не принимал тебя за человека, который нуждается в защите других людей.

Гребаный…

Подождите минутку.

Мия: Пожалуйста, скажи мне, что под «снаружи» ты подразумеваешь, что находишься за пределами общежития.

Повелитель дьявола: Зачем мне быть там, если тебя там нет?

Он присылает мне селфи, на котором он ухмыляется, склоняя голову, как маленький идиот-самоубийца. Позади него я вижу ворота особняка и огни оттуда, где мы все находимся. Приступ паники взрывается у основания моего живота, и я глубоко вдыхаю.

Мия: Ты что, потерял свой чертов разум? Все здесь. Включая Нико, Килла и Джереми.

Повелитель Дьявола: Ну да, святая троица, которая преследует меня по ужасно детским причинам.

Мия: Похищение и нападение — это детские причины?

Повелитель Дьявола: Они ведь не мертвы, не так ли? На самом деле, они наслаждаются твоей компанией, пока меня обнимает холодный, безжалостный ветер.

Врачу нужно вскрыть голову этого монстра и посмотреть, есть ли у него там что-нибудь нормальное.

Мия: Просто уходи, пока они не узнали.

Повелитель Дьявола: Не без тебя.

Мия: Ты серьезно?

Повелитель Дьявола: На миллион процентов. Ты можешь либо выйти и избавить всех от драмы, либо позволить им узнать, или сказать им самой, если ты в настроении для небольшого погрома, и сцены, как они выйдут и изобьют меня. Конечно, тебе придется смириться с тем фактом, что Глин расстанется с Киллом, а Сесилия уйдет от Джереми, потому что я определенно обставлю все так, будто меня похитили и заманили сюда. Мне удастся убедить их, что их мужчины недостаточно любят их, чтобы пощадить меня ради них. Так что ты скажешь, маленькая муза? Мир или хаос?

Моя рука, сжимающая телефон, дрожит. Я не сомневаюсь, что он сделает именно то, что сказал. Кто-то вроде Лэндона не боится получить физическую боль ради хаоса.

Я начинаю подозревать, что это течет в его венах вместо крови.

— Кто это?

Я замираю, когда Николай останавливается передо мной, прищурив глаза. Черт. Я была так сосредоточена на выходках Лэндона, что не заметила, как ко мне подошел мой брат.

С улыбкой я засовываю телефон в карман платья.

— Никто. Я только что получила напоминание о том, что у меня есть школьный проект, о котором я забыла.

— Брэндон теперь школьный проект? — спрашивает он.

Я хмурю брови.

— Что? Какое отношение к этому имеет Брэн?

— Вы с ним все еще друзья, несмотря на мой четкий приказ.

— Ну, он отличный парень.

— Он один из них.

— Не все из них плохие. Килл, Джереми и Анника встречаются с людьми оттуда, и тебя, кажется, это устраивает, — я похлопываю его по плечу. — В любом случае, мне нужно идти.

— Сначала поужинай.

— Я не голодна, — я не жду его комментариев или от других, выскальзываю через главный вход и минут пять бегу трусцой, чтобы выйти за ворота.

Запыхавшись, я осматриваюсь по сторонам, предполагая, где он может прятаться.

Возможно, он передумал и ушел. Хотя я сомневаюсь в этом. Его предприимчивый характер напоминает охотничью собаку. Крайне маловероятно, что он ушел бы, не захватив добычу.

Я забираюсь дальше в кусты, затем останавливаюсь, когда становится слишком темно, и достаю свой телефон.

Горячее дыхание обдает мое ухо, когда твердое тело прижимается к моей спине, а сильная рука обхватывает мое горло.

— Ты сделала верный выбор, но, боюсь, уже слишком поздно. Мы собираемся сыграть в небольшую игру, муза.