Брак по контракту со злодейкой

Глава 13

Мы ещё не успели глубоко войти в зал дома Карнеллиуса, как картина начала медленно складываться и нисколько не радовала моё воображение. Велмир остановился у окна, сквозь которое проникал слабый свет — неяркий, золотисто-утренний, но едва заметно дрейфующий по полу, хотя до утра ещё было далеко. Он прислонился к раме, чуть приподняв край шторы, и глядел внутрь двора. Я стояла позади, пытаясь не делать шагов, чтобы не сдать нашего положения.

Из-за двери неожиданно вышел виконт Кальдевари — тот, с кем мы прибыли в поместье. Слуга рядом с ним держал поднос с двумя чашами из керамики, украшенных простым орнаментом, стоявший изначально в прихожей. Поднос слегка дрожал. Виконт внимательно посмотрел на Вэлмира, потом на меня, и сделал шаг вперёд.

— Я надеялся, что вы сможете отдохнуть здесь, но всё как обычно пошло не по плану, — тихо сказал он, — Я взял что-то лёгкое для перекуса, силы лишними не будут. Поместье Карнеллиуса славится хлебом и мёдом… если оно ещё не забыло, что такое щедрость.

Я чуть моргнула, ощущая недоумение и благодарность одновременно. Голод, усталость и тревога слипались в горле. Этот жест виконта — неожиданный, простой, почти человеческий — прозвучал как мелодия после тысяч темных аккордов. Но в этой комнате каждый звук мог быть обманом, особенно после пропажи хозяйской дочери.

Карнеллиус, стоявший в тени напротив, едва заметно кивнул, словно очнулся от глубокого сна и до него только начала доходить суть происходящего.

— Отлично. Пусть они подкрепятся. Нужно, чтобы вы были крепче, прежде чем продолжатся поиски, я бы не хотел привлекать внимание и обращаться к поисковикам.

Мы с Вэлмиром и Иваром Кальдевари сели за длинный стол, покрытый тканью цвета пепла — светлой, приглушённой, почти как знак. Виконт отодвинул блюдо с хлебом, разрезал кусок небрежно, но с аккуратностью, предложил часть мне. Я взяла, но не стала жевать сразу. Вкус хлеба был добротен, но ощущение, что за каждым глотком наблюдают, не давало покоя. Казалось, еда отравлена, но знакомый жениха свою половину спокойно жевал и глотал, что было показательным знаком.

Карнеллиус вышел, оставив нас втроём в комнате.

— Леди, как вы? — неожиданно поинтересовался виконт.

Я скользнула взглядом к Вэлмиру, но он сидел отвернувшись, лицо словно скрывалось в тени. Никакого проявления интереса к беседе и вниманию его знакомого.

— Почему вы интересуетесь моим состоянием? — нахмурилась, не понимая причины вопроса и внезапного внимания к моей персоне.

— Вы мне стали интересны, — тихо сказал Ивар, упираясь локтем о столешницу и устраивая голову на своей ладони. — Я понимаю, вы не искали всего этого и не выбирали, но вы куда сильнее, чем думаете. Я это заметил ещё во время нашей первой встречи. Уверен, в будущем вы не раз успеете удивить всех нас своими умениями и находчивостью.

Дико захотелось рассмеяться и опровергнуть слова человека, явно решившей завоевать моё внимание. Спросить, разве силой выживания становится положение быть загнанной в угол, где страх — плохой учитель. Но язык не слушался, и я лишь снисходительно кивнула, стараясь не выдать истинного отношения к нему. Шатен положил руку на поднос, и я заметила, что его пальцы чуть дрожали. Похоже, он тоже участвует в чем-то большем, чем предлагалось.

Когда минуты перетекли в четверть часа, а мужчины всё же принялись обсуждать тактику поисков, раздался шум, от которого волосы на затылке встали дыбом. Тонкий металлический шип пролетел в опасной близости от моего лица, совсем рядом с левым глазом, оставив царапину у самого века. Я вскрикнула от неожиданности и дёрнулась назад, едва не свалившись со стула.

Мой крик словно стал сигналом и из тёмного угла комнаты выскочило две фигуры в чёрной одежде, напоминающей одеяние ниндзя из фильмов. Лезвия в их руках ослепительно блестели, а наёмники уже бесшумно приближались, один шаг за другим.

Вэлмир мгновенно вскочил, оттолкнув меня чуть в сторону. Я почувствовала запах металла, а после поморщилась и стёрла кровь со своего лица. Один ниндзя, как я решила их называть, сделал выпад, второй — тихий выстрел из предмета, напоминающего метательный нож, и лезвие пролетело рядом с ухом Вэлмира, оставив аккуратный порез как у меня. Капли крови начали орошать светлую ткань сменённой рубашки, безжалостно меняя белый цвет на алый.

Герцог, словно не заметив ничего странно, гордо выпрямился, выхватил меч, отвесив резкий ответный взмах — клинок свистнул, разрезал воздух и уже через секунду отразил следующую атаку. Металл столкнулся с металлом, искры полетели в разные стороны. Я стояла парализовано, сердце колотилось, пальцы сжали ткань нового платья, в которое облачилась во время поисков зацепок. Происходящее казалось частью испытания, а не настоящим нападением. Всё выглядело наигранно и неестественно или это во мне говорит шок?

Второй ниндзя сделал шаг назад, придерживая раненного товарища, но Вэлмир не давал им шансов на побег. Он двигался точно и холодно: каждый шаг, каждый удар, каждый отброшенный нож — всё было выверено, без лишней силы, но с полной решимостью. Виконт, опомнившись, вскочил с места, схватил табурет и кинул его в одного из нападающих — отвлёк на мгновение. Это дало Вэлмиру возможность прорваться к двери.

Один из наёмников попытался обмануть моего жениха, резко сменив направление. Он метнулся к Ивару, но тот увернулся, и этим движением невольно открыл мне путь к герцогу. Я юркнула за его спину, не отрывая взгляда от противников, которых становилось только больше. И всё же в происходящем было что-то странное. Нападение не походило на попытку устранить нас: враги не стремились убить или схватить, они будто испытывали наши силы, подталкивали к пределу выносливости. Сражение длилось всего несколько минут, но ощущение неправильности крепло с каждой секундой.

Где все слуги? Почему никто не сбежался на шум? И куда исчез сам лорд Карнеллиус? Он совсем не выглядел отцом, потерявшим дочь — скорее, наблюдателем, которому и незачем тревожиться.

Я пыталась разобраться в происходящем, когда почувствовала холодок за спиной. Один из противников бесшумно оказался слишком близко и остался незамеченным, пока другие были отвлечены его товарищами. Я резко обернулась и столкнулась с ним взглядом. Чёрная ткань скрывала его фигуру и лицо, оставляя лишь узкую прорезь для глаз, которые сверкнули насмешкой. Мужчина, если судить по комплектации, медленно поднял палец к тому месту, где должны быть губы, и чуть наклонил голову, будто приглашая меня разделить тишину. Меня же сковал страх, а вслед за ним нахлынула обжигающая, как раскалённое железо, ярость.

Воздух в груди стал тяжёлым, будто меня придавило под толщей воды. Наёмник уже готовился ударить, и в ту же секунду я рванулась навстречу дыханию, которого мне отчаянно не хватало. Резкий вдох прорвал оцепенение. В лёгкие ворвался воздух — и вместе с ним что-то чужое, но до боли родное, пусти и незнакомое. Весьма странное объяснение, но иначе оно не ощущалось. Тепло разлилось по телу, пульсирующее, обжигающее, будто внутри меня пробудилось нечто древнее.

Кожа на груди вспыхнула жаром, будто внутри меня разожгли угли. Из трещин невидимого пламени посыпался пепел — лёгкий, зыбкий, словно я сама превратилась в горящий мангал, о существовании которого до этого и не подозревала. В ладонях возникло странное свечение: не свет, а тончайший пепельный туман, сотканный из пламени и тьмы. Я ошеломлённо смотрела на собственные руки, не понимая, как удержать это, как управлять, но сила внутри только нарастала, дрожала, будто требовала немедленного выхода.

Наёмник с занесённым клинком на миг застыл. Его внимательный и посерьёзневший взгляд вперился в меня, и я ясно почувствовала, что он понял, что происходит. Он увидел нечто чужое и опасное, пробудившееся в глубине, от чего следовало избавиться как можно быстрее, но почему-то не спешил действовать.

Я судорожно выдохнула, и вместе с дыханием отпустила всё, что так сильно рвалось на свободу. Рука поднялась сама собой, действуя по наитию, и пепел вырвался наружу. Волна, лёгкая и вихревая, рассыпалась в воздухе, обтекая врага и на мгновение лишая его зрения.

— Эления… — голос герцога прозвучал низко, и впервые в его глазах мелькнуло неподдельное удивление.

Он взял себя в руки быстрее меня. Пока ниндзя переглядывались, не решаясь двинуться, Вэлмир рванул вперёд. Бирюзовый луч снёс того, кто стоял ближе всего ко мне, удар ногой отправил второго на пол, клинок выбил оружие у третьего, а стремительный выпад парализовал четвёртого. Остальные в нерешительности отступили.

И именно в этот миг за спиной с жутким скрипом распахнулась дверь. На пороге появился хозяин дома — полный уверенности и пафоса, будто он не наблюдал за смертельной схваткой, а наслаждался заранее спланированным представлением. Его взгляд прошёлся по мне, по Ивару, по Вэлмиру — холодный, оценивающий, с каким-то мерзким привкусом превосходства. В этом взгляде не было тревоги отца, потерявшего дочь. Лишь странное удовольствие и непонятная жуткая отстранённость.

Проигнорировав замершего рядом наёмника с настоящими изогнутыми клинками, я приблизилась вплотную к герцогу и взяла его за руку, надеясь почувствовать себя в безопасности. К моему удивлению, Вэлмир сжал мои пальцы в ответ и даже не подумал отстраниться, хотя мы всё ещё оставались чужими друг другу. Более того, он не стал задавать вопросов о моей странной магии и не испугался, как это сделали наёмники в чёрном. Даже сейчас, видя меня ослабленной, едва держащейся на ногах, у него не возникло мысли бросить меня и спасаться, хотя мы оба понимали: нас снова загнали в западню.

Всё происходящее не выглядело ни нормальным, ни безопасным. Пропажа дочери, странный шум перед её исчезновением — всё это было тревожным сигналом. В какое гадючье гнездо мы забрели? И зачем тогда весь план фиктивного жениха, если хозяину проще было избавиться от слуг и заменить их другими?

Карнеллиус медленно прошёл вглубь зала. Наёмники расступились, словно были лишь его тенью. Он не произнёс ни слова, не дал ни единого объяснения. Лишь короткая, неприятная улыбка скользнула по его лицу, и я почувствовала, как холод пробежал по коже.

Тишина повисла над залом тяжёлым куполом. Слабое пламя в канделябрах едва колыхалось, будто тоже боялось шелохнуться. Хозяин дома стоял перед нами, и каждый его шаг, каждое движение казались рассчитанными, выверенными. В этом молчании чувствовалось больше власти, чем в любой угрозе. Он не нуждался в словах, чтобы показать — всё происходящее принадлежит ему.

Я крепче вцепилась в руку герцога, но он вдруг разжал пальцы. Не отстранился, нет — просто сделал шаг вперёд, заслоняя собой и меня, и Ивара. Его фигура в полумраке выглядела монолитной. Уверенность исходила от него так же естественно, как свет от огня.

— Довольно, — сказал Вэлмир, его голос прозвучал ровно, без тени раздражения. — Мы приняли вашу гостеприимность, но подобные развлечения… — он сделал лёгкую паузу, — не то, чего ждут от уважаемого дома.

Ивар фыркнул, но промолчал и держался чуть позади, его рука всё ещё сжимала эфес меча, хотя клинок давно был опущен. Я видела, как дрожит жилка на его виске. Он хотел высказаться, хотел обвинить, но сдерживался. Если с первого взгляда можно было решить, что он прячется за нашими спинами, то вывод мог оказаться в корне неверным. Меч опущен, но в любой момент может легко подняться и отразить атаку со спины, потому Вэлмир его по всей видимости решил оставить в тылу.

Карнеллиус чуть приподнял бровь, но по-прежнему молчал. Наёмники, стоявшие вдоль стен, не двигались, словно были лишь продолжением его воли. Их глаза, спрятанные за тканью, смотрели сквозь нас, и от этого становилось ещё холоднее.

— Мы прибыли сюда с уважением, — продолжил Вэлмир, — и надеялись встретить то же. Но вместо того вы устраиваете… — он не стал заканчивать, лишь чуть повёл рукой, намекая на всё, что произошло. — Я ценю прямоту. Если ваш дом ждёт от нас чего-то конкретного, скажите прямо.

В его тоне не было ни вызова, ни покорности. Лишь холодная вежливость, от которой Карнеллиус, казалось, даже слегка оживился. Губы хозяина дома дрогнули, но в улыбке сквозило что-то неприятное, слишком удовлетворённое.

— Вы… интересны, — сказал он наконец, протягивая слова, как будто пробовал их на вкус. — Но разговоры требуют времени. А время ещё будет.

Его глаза скользнули по мне, и я сжала зубы, чтобы не опустить взгляд. В этом взгляде не было ни страха, ни восхищения — только интерес, холодный, почти научный. Как будто я была не человеком, а редкой находкой. Вэлмир слегка склонил голову, будто принял ответ, хотя на деле в нём не было ничего, кроме уклончивости. Герцог повернулся к Ивару и подал странный знак бровью, который я не могла никак разобрать.

— Мы задержались дольше, чем планировали. Нам стоит отдохнуть, — вслух произнёс он, а после обратился к Карнеллиусу. — А вы впредь воздержитесь от своих проверок, во второй раз не стану прощать подобной дерзости.

Виконт едва заметно кивнул, хотя в его глазах вспыхнуло возмущение, он явно вторил мне и хотел спросить: «Как отдыхать после такого?» — но, к счастью, сдержался. Не те обстоятельства, чтобы тратить время на глупые вопросы. Уверена, Вэлмир уже сто раз успел прокрутить в голове план дальнейших действий, не согласовывая всё с нами.

Карнеллиус сделал шаг в сторону, позволяя нам пройти, и я ощутила, как по спине пробежала дрожь. Наёмники, словно по команде, разошлись к стенам, освобождая путь. Но эта кажущаяся свобода была хуже оков.

Мы двинулись к выходу из зала. Тишина сопровождала нас, и лишь позади раздалось тихое:

— До скорой встречи, ваша светлость.

Голос Карнеллиуса пронзил меня холодом, словно невидимая игла вонзилась в кожу. Коридор встретил нас тишиной, но я почувствовала, как дыхание немного выровнялось и напряжение немного начало отпускать. Шаги отдавались гулко, факелы на стенах трещали слишком ровно, будто в такт чему-то невидимому.

— Он нас не отпустит, — не выдержав, прошептала

Вэлмир, шедший рядом, бросил на меня быстрый взгляд, и уголок его губ едва заметно дёрнулся.

— Никогда не рассчитывай, что такие люди так просто отпускают. Мы уходим не потому, что нас отпустили, а потому что мы так решили.

В его голосе звучала та же уверенность, что и в зале, но я впервые уловила в ней ещё и сталь. Он говорил не для того, чтобы меня успокоить, а чтобы обозначить: у него точно есть план.

— Это же сумасшествие, — тихо сорвалось у Ивара, когда мы отошли на достаточное расстояние. — Нападение в собственном доме, исчезновение дочери, наёмники… а он даже не удосужился объяснить! И мы просто уходим, как будто ничего не случилось?

Он остановился, обернувшись к Вэлмиру, и в его глазах горел гнев. Но герцог даже не замедлил шага.

— Именно так, — холодно отозвался мой жених. — Мы уходим.

— Ты хочешь показать ему слабость? — голос виконта дрогнул от возмущения. — Карнеллиус будет смеяться нам в спину!

Вэлмир резко остановился, и Ивар едва не наткнулся на его плечо. Герцог повернулся к нему, и в его взгляде сверкнул ледяной огонь.

— Ошибаешься. Слабость — это поддаваться на чужую провокацию. Он хотел увидеть, как мы сорвёмся, как поддадимся страху или начнём оправдываться. Но мы уйдём так, будто это был всего лишь досадный инцидент. И именно это его бесит сильнее всего.

Ивар сжал кулаки, но промолчал. Я видела, что он не согласен, но в словах Вэлмира звучала логика. Я же всё ещё пыталась понять, чего добивался Карнеллиус. Неужели ради простой забавы? Нет. Его взгляд, его молчание… он что-то вымерял. Я снова ощутила неприятное чувство, будто мы — не люди, а фигуры на доске.

— Ты думаешь, он что-то проверял… — тихо сказала я, когда мы снова пошли вперёд.

— Он всегда что-то проверяет, — бросил герцог. — И никогда не делает лишних шагов.

— Тогда зачем мы согласились сюда приехать? — сорвалось у меня, и голос прозвучал резче, чем я хотела.

Вэлмир замер, потом медленно повернулся ко мне. Его глаза смотрели так пристально, что мне пришлось заставить себя не отводить взгляд.

— Потому что я хотел это сам, — сказал он негромко. — Не забывай, Эления: в политике случайностей не бывает. Мы не просто гости. Мы наблюдатели, которые всегда и во всём ищут преимущество.

Его слова прозвучали как намёк, и только теперь я поняла: он заранее ожидал подвоха. Не знал, каким он будет, но понимал, что простого визита здесь не выйдет.

— Значит, ты использовал нас? — спросила я почти шёпотом.

— Я использовал ситуацию, — поправил он. — И мы все живы. Этого достаточно, чтобы назвать первый раунд выигранным.

Я замолчала. В его холодной логике была своя правда, но легче от этого не становилось. Ивар же не выдержал и поравнялся с ним, стараясь поймать взгляд.

— Ты ведёшь себя так, будто у тебя есть готовый план, — закинул первую пробу на прощупывание почвы. — Но ты же не можешь всерьёз думать, что уход решит всё?

— Уход — не решение, — герцог чуть наклонился вперёд, и его голос стал ниже, опаснее: — Это ход. Мы показываем, что не боимся отступить, когда считаем нужным. И этим оставляем за собой инициативу.

Я заметила, как виконт чуть прикусил губу и отвёл взгляд. Он хотел спорить, но понимал, что логика в политических играх искать здравый смысл бесполезно.

Мы добрались до лестницы. Шаги по камню гулко отдавались, и я поймала себя на мысли, что нас всё ещё сопровождают чужие глаза. Наверняка Карнеллиус знает, о чём мы говорим. Возможно, даже слышит каждое слово.

— Он не дал нам ни одного ответа, — тихо произнесла, больше для себя.

— И не даст, — отозвался Вэлмир. — Не таков его стиль. Но то, что он молчит, значит куда больше, чем любые слова.

— Объясни, — попросила я.

Герцог задержался на несколько секунд, словно обдумывал, стоит ли открываться передо мной. Потом заговорил всё тем же ровным тоном:

— Если бы он действительно потерял дочь, мы бы увидели хотя бы тень беспокойства. Но её не было. Ни в голосе, ни во взгляде. Это значит, что история с пропажей — либо ложь, либо часть его собственной игры.

— Тогда к чему весь спектакль с наёмниками? — Ивар не выдержал. — Зачем нападать?

— Чтобы мы показали себя, — спокойно ответил Вэлмир. — Чтобы он понял, кто чего стоит.

Я замедлила шаг, и по спине пробежал холодок. Он ведь прав. Карнеллиус словно взвешивал нас, проверял реакции, словно отбирал не союзников даже, а… материал. И именно эта мысль заставила меня впервые отчётливо подумать: нам нужно убираться отсюда как можно скорее.

Мы спустились по лестнице, и тишина следовала за нами, словно тень. Я почти кожей чувствовала: нас провожают взгляды, даже если коридоры казались пустыми. Слуги так и не появились, будто их и не существовало. Всё это походило на вымерший дом, но я не сомневалась — каждый наш шаг под контролем.

— Мы действительно просто уйдём? — не выдержал Ивар, когда впереди показались двери в главный зал у самого входа.

— А что ты предлагаешь? — Вэлмир даже не обернулся. Его голос был спокоен, словно речь шла о прогулке, а не о том, что мы только что выжили в ловушке. — Поднять меч и устроить резню? В его доме, его правилами? Нет, Ивар. Настоящая сила не в том, чтобы рубить всех подряд, а в том, чтобы уйти тогда, когда считаешь нужным.

Я заметила, как Ивар сжал зубы. Для него это звучало как поражение, но герцог говорил о другом. Бедняга никак не мог поверить, что его друг настолько уверен в себе, что просто сделает то, что сказал. А ведь он его знает дольше меня и должен был привыкнуть к характеру и ходу мыслей. И всё же спокойствие герцога раздражало и в то же время внушало уверенность, что всё получится и стоит просто поверить в него.

Когда мы вошли в зал, Карнеллиус ждал нас там, словно изначально знал, что никуда отдыхать мы не пойдём. Мы специально навернули круг по коридорам, но хозяин поместья нас просчитал. Он стоял у камина, будто и не двигался с того самого момента, как оставил нас в компании своих наёмников. Его поза была безупречно расслабленной, а глаза всё такими же холодными.

— Уже уходите? — его голос прозвучал с лёгкой усмешкой, как будто он заранее знал ответ.

Вэлмир не ускорил шаг, не сделал лишнего жеста. Он подошёл почти вплотную, и в его манере сквозила та же сдержанная власть, что и раньше, только теперь сквозило сильным давлением и мнимым авторитетом. В одном лишь взгляде было столько уверенности, что любой отвёл бы глаза не задумываясь.

— Да, — ответил он спокойно. — Время позднее, дела ждут.

Карнеллиус чуть приподнял голову, и в этом движении чувствовалась насмешка, но герцог не оставил ему поля для игры. Его слова прозвучали как факт, а не просьба.

— Благодарю за приём, — добавил Вэлмир с таким выражением, что вежливость звучала почти как оскорбление.

Я затаила дыхание, наблюдая за этой дуэлью без оружия. Два сильных человека мерялись не клинками, а взглядом, словом, самой атмосферой. Вэлмир играет в игру, к которой я даже близко не готова и не уверена, что когда-нибудь смогу разобраться в правилах. Карнеллиус не ответил сразу. Лишь потом медленно произнёс:

— Надеюсь, ваш визит был… полезным.

— Несомненно, — отозвался герцог. — Впечатления незабываемы.

Они обменялись короткими поклонами, больше похожими на насмешку, чем на уважение. И в этот миг я ощутила, как невидимая петля, сдавливавшая горло всё это время, чуть ослабла. Мы действительно уходим.

Когда двери особняка распахнулись и на нас пахнуло прохладным утренним воздухом, я выдохнула так, будто всё это время задерживала дыхание. Под ногами заскрипел гравий, и даже звук шагов показался избавлением.

— Вэлмир, — заговорил Ивар, когда мы отошли на несколько шагов, — ты же понимаешь, что он всё это устроил намеренно?

— Конечно, — отозвался Вэлмир.

— И мы просто уходим? — виконт был готов взорваться от возмущения и никак не хотел сдаваться, вновь возвращаясь к теме. — Это же прямая угроза! Он поставил тебя в невыгодное положение и посмел проверять способности!

— Угрозы не звучат молчанием, — холодно сказал герцог. — Запомни, Ивар: чем меньше слов, тем опаснее человек. Он не сказал нам ни одного, а это значит, что настоящая партия только началась.

Я шла рядом, слушала их и чувствовала, как дрожат пальцы. Перед глазами всё ещё стоял Карнеллиус: его улыбка, его взгляд. И ужаснее всего было то, что он не боялся нас. Не считал равными.

— Ты знал, что будет что-то подобное, — тихо сказала я, не удержавшись. — Зачем же привёл нас сюда?

Вэлмир обернулся на меня. Его глаза сверкнули в полумраке, и впервые в них мелькнуло что-то похожее на усталость.

— Чтобы увидеть его самого, — признался он, подняв голову к небу. — И убедиться, что подозрения верны.

— Подозрения? — переспросила я, не поверив своим ушам.

— Он не тот, за кого себя выдаёт и я давно думал его проверить, а ту подвернулся удобный случай с твоим похищением и преследованием, — равнодушно ответил герцог.

Эти слова прозвучали как приговор, и у меня внутри всё сжалось. Если у меня начали зарождать какие-то чувства по отношению к фиктивному жениху, только что он самолично задушил их на корню. Спасибо, что хотя бы не стал отрицать, что мной лишь воспользовались.

Мы вышли за ворота, и тишина ночи встретила нас куда дружелюбнее, чем стены особняка. Я обернулась — и мне показалось, что из тёмных окон всё ещё смотрят глаза.

Что меня удивило, так это карета, уже ожидавшая нас за воротами. Герцог сел в карету первым, оставив за собой то ощущение уверенности, которое я никак не могла объяснить. Как ни в чём ни бывало он протянул мне руку, а я посмотрела на неё как на змею, которая вот-вот меня укусит и отравит смертельным ядом.