Бриллианты Forever, или Кто не носит Tiffani

4 января, среда

Первые клиенты в новом году. Супружеская пара. Он — солидняк в костюме (для первых дней января это перебор — мог бы как-нибудь без церемоний, в свитере). Я воспринимаю его парадность как средство дополнительного давления на продавца. То есть на меня. Мужчина в костюме заведомо разговаривает с позиций силы и не допускает нарушения дистанции. Она — Барби со стажем. Разговор ведет муж. Хочет кольцо с большим камнем. Придирчиво разглядывает сертификат, несколькими фразами обнаруживает знакомство с предметом (видно, перед визитом к нам посоветовался со знакомым геммологом).

Супруга молчит, хотя по хищным взглядам, которые она кидает в сторону остальных витрин, я чувствую, что это затишье перед бурей.

Наконец, сакраментальный вопрос: «Сколько стоит?»

— 64 тысячи долларов, — говорю я уверенно. В нашем деле главное — уверенность. Клиент не должен чувствовать ни тени сомнения в моем голосе. Чем более юбилейным будет мой тон, тем быстрее он утвердится в мысли, что совершает на редкость удачную покупку.

Он тут же достает из портфеля последний аргумент — журнал «Раппопорт», где печатаются биржевые цены на бриллианты. Терпеливо объясняю ему, что эти цены — для оптовиков, а мы розница. Извините за каламбур, есть разница.

И тут случилось страшное. Барби открыла рот:

— Ну, Пусик! Ты же обещал мне подарок на 80 тысяч!

Голос у нее неожиданно скрипнул — как ножницами по толстому картону.

Пусик выглядит смущенным, несмотря на костюм. Видно, он уже прикинул, на что мог бы потратить разницу. Под бдительным оком супруги он выбирает еще и серьги. Настроение испорчено у обоих. Она принимает коробочку брезгливо, как будто ей недоплатили. Он покрывается красными пятнами. От былого костюмного величия нет и следа.

Почему-то считается, что продавать украшения — занятие красивое и даже возвышенное. Не сравнить, скажем, с едой или одеждой. Покупатель отборный, лишние люди к нам не заходят — нам даже не надо ничего говорить, уровень цен виден с порога. Тетка с авоськой побоится даже мимо двери пройти, не то что войти. Мы, слава богу, не в Америке, где частью фольклора служит фигура какого-нибудь Билла Гейтса, всегда выступающего в джинсах, рубашке поло и бейсболке и получающего удовольствие от того, что его не узнают люди на улице. В Москве все серьезно. Состоятельный мужчина никогда не будет стилизоваться «под народ» (говорят, лишь один очень крупный банкир ходил на работу в джинсах, считая, что достиг такого уровня, когда его должны воспринимать таким, какой есть. Все его замы при этом ходили в костюмах и даже слыли эталоном стиля в столице. Интересно, что как только у банка начались неприятности, банкир как миленький перешел на формальную одежду). Атрибуты престижа обычно видны невооруженным глазом. Мне это облегчает работу — при небольших навыках я всегда могу определить с точностью до тысячи долларов сумму предполагаемой покупки. По этим же атрибутам можно определить вкус и даже характер.

Девушки из ювелирного магазина — сливки сообщества работников прилавка. Тетки с волосами цвета застиранной простыни, ненавидящие всех и вся, ушли в прошлое. Отбор строг. Помимо некоторых знаний в области геммологии и истории ювелирного искусства, приятной внешности и ухоженных рук, нужно уметь правильно разговаривать (акценты, вульгаризмы и прочие свидетельства неполного воспитания отсекаются в самом начале). Нужно уметь располагать к себе собеседника, но не допускать панибратства. Такт и терпение — такие же необходимые качества профессии, как вкус. Клиенту нас в основном нервный — расставаться с большими суммами денег всегда трудно, особенно если не уверен, что тратишь их правильно.

Это — в идеале. Бывает всякое. Ни одной женщине не пережить того, что у кого-то больше возможностей для красивой жизни. Бриллианты — символ успеха, не только материального, но и женского. Драгоценности — как послужные лычки, которые цепляют при повышении звания. Я замечаю, что многие наши дамы надевают на себя с утра все, что имеют. Полный парад, смотр достижений — как ракеты на Красной площади по весне. Пусть друзья радуются, а враги завидуют. Девушкам в магазине иногда приходится собирать волю в кулак, чтобы не дать прорваться раздражению.

В магазин мы попали разными путями. Одни, как Майка, воспринимают эту работу как способ изменить жизнь к лучшему, справедливо полагая, что здесь встретить свою судьбу шансов все-таки больше, чем в овощном ларьке (Водянова не в счет). Другие, вроде меня, оказываются здесь из-за жизненных неурядиц, хотелось бы думать, что временных. Я иногда ловлю себя на мысли, что сидеть в красивом месте в окружении бриллиантов лучше, чем одной дома. Или в какой-нибудь конторе неясного назначения и сомнительного контингента.