Брызги шампанского

20

Тэлли пронзительно вскрикнула. На девственно белом атласе подвенечного платья быстро расплылось ярко-алое кровавое пятно.

– Черт! – выругалась Тэлли. – Проклятье! Иголка впилась ей в палец. Конечно, очень мило, что Сол предложил расшить свадебный наряд родовым узором Венери – оленями и зайцами. Однако на практике все оказалось не так просто. Зайцы получились похожими на хомяков, а оленьи рога напоминали телевизионные антенны. Сказать по правде, она никогда не была сильна в вышивании гладью. К тому же сейчас, когда начались съемки, ей приходилось, как в заточении, торчать в спальне.

К счастью, кровавое пятнышко оказалось не таким страшным, как показалось вначале. Оно осталось на внутренней стороне рукава, так что, если во время церемонии держать левую руку прижатой к боку, никто ничего не заметит. Впрочем, в любом случае никто ничего не заметит. Сол настоял на том, чтобы все обошлось одной быстрой гражданской церемонией, а это значит, кроме жениха и невесты, на свадьбе никого не будет.

Тэлли снова вонзила иглу в атлас, полная решимости глубоко похоронить все мысли о пышной церемонии в фамильной часовне Венери, о которой она мечтала с детства. О цветах мистера Питерса, застывшего бок о бок рядом с миссис Ормондройд. И о материнской фате, но, увы, не о фамильной диадеме. Последняя была продана давным-давно, покрывая последствия не слишком удачного вечера в Монте-Карло.

В любом случае от фамильной часовни пришлось отказаться еще неделю назад, когда обрушились пилястры ведущей к ней галереи. Тэлли, осмотрев место трагедии с красными от слез глазами, вынуждена была признать, что они с Солом не смогут скрепить свой союз там, где сочетались браком многие поколения ее предков.

– Такая жалость, – сказала она. – Четвертый граф венчался здесь как минимум с тремя женами.

– Что он сделал с первыми двумя? – клацая зубами от холода, выдавил Сол.

В часовне, как и в остальной части дома, несмотря на палящий летний зной, царила арктическая стужа.

– Кажется, они умерли при родах, – неуверенно ответила Тэлли. – Потом был пятый граф, – просияв, добавила она. – Он тоже женился здесь. Бесшабашная была голова. Отправился в свадебное путешествие вместе с женой и любовницей.

– И как к этому отнеслась его жена? – поинтересовался Сол, кутаясь в свитер.

– Насколько я помню, сошла с ума и умерла от дифтерии.

– Что ж, – заметил Сол, у которого по-прежнему зуб на зуб не попадал, – в таком случае, кажется, мы поступаем правильно. Судя по всему, сочетаться браком в этой часовне – худший из возможных способов начать совместную супружескую жизнь. Так что оно и к лучшему, что пилястры обвалились.

«Если бы все ограничилось только пилястрами», – с тоской подумала Тэлли. Казалось, весь дом напряженно застыл, готовый рухнуть в любой момент. Каждый вечер перед сном Тэлли осматривала лепнину, с отчаянием отмечая, что потемневшая позолота, облупленная и покрытая пятнами, срочно нуждается в реставрации. Утешения не приносил и вид потрескавшихся консолей, и щербатые барельефы. В многочисленных подпорках тоже не было ничего радостного. Единственным светлым пятном для Тэлли было то, что ей больше не приходилось чувствовать на себе осуждающие взгляды Предков. Взбешенный и напуганный, Сол приказал снять все портреты со стен несколько недель назад после того, как очередная попытка третьего графа вырваться на свободу едва не стоила ему жизни.

– Нечего жалеть об этих старых угрюмых рожах, – заметил Сол, наблюдая за тем, как еще не уволенный мистер Питерс оттаскивает негодующих и возмущенных Предков в кладовку.

Вздохнув, Тэлли уронила шитье на колени. Куда запропастился Сол? Добрых полчаса назад он сорвался с места, заявив, что услышал внизу какой-то подозрительный шум. Тэлли ощутила укол ревности. Что-то подозрительно похоже на Шампань Ди-Вайн. Пусть она провела последние дни, не отрываясь от наперстка и иголки, но все же ей было прекрасно известно, что бывшая подружка Сола присутствует на съемочной площадке. Этот факт не укрылся бы от любого человека с нормальным слухом, оказавшегося в радиусе четырех миль от «Маллионза».

Тэлли не сомневалась, что Сол что-то замышляет. В последнее время она его почти не видела. Два-три раза, завернув за угол, Тэлли натыкалась на него, разговаривающего по сотовому телефону. Несмотря на все заверения Сола, что он говорит о делах, она ему до конца не верила. Наверняка эти дела имеют отношение к Шампань.

Нет, это у нее от волнения по поводу предстоящей свадьбы расшалились нервы. Тэлли решительно прогнала облепивших ее со всех сторон демонов. Из древней, зачитанной до дыр книги «Советы невестам и молодым женам», купленной в единственном магазине Нижнего Балджа, она узнала, что после помолвки в ожидании бракосочетания молодые пары нередко терзаются страхами и сомнениями. Тэлли решила, что лучшим средством согреть замерзшие ноги будет быстрая пробежка по холодным коридорам на кухню, где на плите уже целую вечность разогревались макароны быстрого приготовления.

Кухня без миссис Ормондройд показалась ей огромной, темной и пустой. От внушительных форм экономки здесь становилось как-то теснее и даже уютнее. Вода в кастрюле успела выкипеть, и макароны приказали долго жить. Тэлли уныло принялась выковыривать высохшие трупики из эмалированного гроба, и тут на кухне появился Сол.

– Это еще что такое? – спросил он, с отвращением глядя на макароны. – Миссис Ормондройд забыла что-то в духовке?

– Знаешь, ты сейчас не у себя на Фулхэм-роуд! – запальчиво воскликнула Тэлли. – И ты разговариваешь не с Ша-ша-шампань Ди-Вайн, – добавила она, гордо выпячивая тощую грудь. – Хотя, очевидно, ты об этом о-о-очень жалеешь.

Она залилась слезами.

Некоторым утешением ей стал абсолютный ужас, исказивший лицо Сола.

– Уверяю тебя, ты ошибаешься, – истово произнес он. Постепенно до него дошло, в чем дело. – Так вот почему ты так завелась, да? – выдохнул он, мысленно благодаря небо, что его страхи беспочвенны и Тэлли не беременна. – Послушай, что я тебе скажу, – продолжал Сол, обнимая сотрясаемую рыданиями невесту. – Эта женщина была самой большой ошибкой в моей жизни. Она меня чуть не разорила. Я избегаю съемок, как чумы, только чтобы случайно на нее не наткнуться. О Тэлли, – закончил он, целуя плачущую девушку в макушку и стараясь не обращать внимания на то, что она не причесывалась по крайней мере неделю, – не надо плакать! Все будет хорошо, вот увидишь. Согласись, идея насчет приглашения киношников была просто великолепна!

Тэлли кивнула, шмыгнув носом, не осмеливаясь напомнить Солу, что одним из условий приезда съемочной группы в «Маллионз» было то, что внутри дома съемки производиться не будут. На самом деле по крайней мере уже одна любовная сцена была отснята на елизаветинской кровати, а Голубая гостиная стала местом буйного пиршества, отчего главное сокровище комнаты, драгоценная бронзовая люстра, украшенная изящными изваяниями хищных птиц, раскачивалась как сумасшедшая. В результате на потолке вокруг нее появилась паутина трещин.

Тэлли приготовилась было рассказать Солу очередное величественное фамильное предание, но ее остановил донесшийся со стороны гостиной грохот, сопровождающийся звоном разбитого стекла.

Она вздохнула. Похоже, люстра все же упала.

Как ни странно, несмотря на большое количество народу, участвующего в съемках, в «Мраке и стоне» оказалось полно свободных номеров. Но радость Джейн, нашедшей кров на ночь, омрачилась тем, что симпатичного оператора по имени Крис нигде не было видно. Спустившись в пустой бар, она заказала полпинты «Старого Никерсплиттера», и тут ее осенило, что Крис, скорее всего, остановился в другом месте. И действительно, большая часть съемочной труппы предпочла веселый, хотя и более отдаленный «Сеновал» в Верхнем Балдже угрюмому «Мраку».

Жесткая кровать с торчащими пружинами и колючее белье «Мрака» нисколько не располагали к тому, чтобы залеживаться утром, поэтому в десять часов Джейн уже появилась на съемочной площадке. Там как раз завтракали, и она с удовольствием взяла тарелку с бело-золотистым омлетом и кружку чая.

– Ищете Шампань? – окликнула ее рыжеволосая девица с хлопушкой, несмотря на свои миниатюрные размеры, уплетавшая за обе щеки бутерброды с беконом, сосиски в тесте и помидоры.

Джейн, в действительности рассчитывавшая провести утро вместе с Крисом, тем не менее кивнула.

– Попробуйте заглянуть к ней в трейлер, – предложила рыжеволосая.

Джейн оглянулась вокруг, ища взглядом сверкающий хромом дом на колесах, достойный Деми Мур.

– А где ее трейлер? – недоуменно спросила она.

– Да вот же он, – сказала девица, указывая на маленький обшарпанный фургон. – Мы одолжили его у родителей монтажера. Слава богу, они живут неподалеку. Пришлось пригласить их на премьеру фильма в качестве компенсации за то, что они не смогли уехать на все лето на море. – Расправившись с сосисками, она схватила хлопушку. – Передайте Шампань, скоро ее эпизод, – бросила она на прощание Джейн. – Будет сниматься массовая сцена, где ей предстоит улыбнуться в объектив. Если она прямо сейчас начнет краситься, возможно к полуночи мы закончим.

Джейн постучала в дверь фургона. Визгливый, истеричный лай известил о том, что Гуччи дома, но громогласных недовольных жалоб его хозяйки так и не последовало.

– Шампань! – окликнула Джейн, колотя в дверь сильнее.

Верхняя половина неохотно приоткрылась со скрипом, и она увидела взъерошенную Шампань, заспанную и непричесанную, но от этого ничуть не менее очаровательную.

– Это ты! – неприязненно бросила Шампань. – Какого черта ты приперлась сюда? Я занята, отрабатываю… э… технику.

– Ну, дело в том, что с минуты на минуту должны начаться съемки эпизода с твоим участием, – сказала Джейн. – Меня прислали за тобой.

– Но я же не могу прийти прямо так, – отрезала Шампань.

Действительно ли Джейн услышала донесшийся из фургона приглушенный смех, или ей показалось? Ее подозрения подтвердил Гуччи, почуявший свободу и навалившийся лапами на нижнюю половину двери. Джейн увидела на полу Криса, темноволосого главного оператора, совершенно обнаженного и в состоянии крайнего возбуждения. Нисколько не смущаясь, тот торжествующе ухмыльнулся опешившей Джейн.

– В чем дело? – спросил он. – Никогда не слышали о любви к кинокамере?

– Я… мм… увидимся на съемках, – пробормотала Джейн, пятясь назад.

Ее захлестнула волна стыда с примесью разочарования. Значит, вот что имела в виду Шампань, говоря о том, что у них с Крисом много общего. Неудивительно, что симпатичный оператор так и не появился в «Мраке и стоне».

Джейн медленно побрела прочь, изо всех сил пытаясь думать не о том, что только что видела, а о красоте окружающего пейзажа. И действительно, утро выдалось чудесное. Жаркое солнце высушило над прудом последние клочки тумана, обнажив ослепительно сверкающее зеркало водной глади. Изумрудно-зеленая трава размеренно колыхалась под дуновениями теплого ветерка, насыщенного ароматом розмарина, сверкая каждой былинкой так, словно мать-природа не только вымыла ее шампунем, но еще и сбрызнула бальзамом-ополаскивателем. Ветви деревьев, растущих на противоположной стороне лужайки, шевелились, словно живые, листья переливались в лучах солнца, как огромные изумруды.

Джейн с упоением шла по высокой мягкой траве. Подняв взгляд, она увидела, что незаметно для себя забрела к небольшой ажурной беседке, стоящей на пологом склоне на берегу пруда. Заходить так далеко она не собиралась.

Приблизившись к беседке, Джейн поняла, что не у нее одной возникло желание прогуляться утром по парку. Прислонившись спиной к колонне, в беседке стоял Брэд. Его лицо было пепельно-серым, он курил сигарету за сигаретой. По-видимому, этому человеку приходилось думать сразу о многом. Джейн решила, что сейчас он подзаряжает свои эмоциональные аккумуляторы, готовясь к съемкам. Она постаралась незаметно проскользнуть мимо, чтобы не мешать творческому процессу, и едва не вскрикнула, почувствовав на запястье холодную сильную руку.

– Я только что просмотрел отснятый материал, – выпалил Брэд. – Вчера вечером не смог, не выдержал. В каждом эпизоде, снятом вчера утром, эта глупая шлюха бродит на заднем плане, сверкая своими сиськами и трусиками. Сцены крестин смотрятся так, словно их снимали в стриптиз-баре.

Джейн посмотрела на него, не зная, что сказать. Как ни была она согласна с Брэдом, ей необходимо было помнить о своих профессиональных обязанностях. В конце концов, если Брэд выставит Шампань за дверь, «Шик» останется без самого забойного материала, а сроки поджимают. Вот уже в который раз Шампань снова схватила ее за горло.

– Ее манера игры весьма… э… своеобразна, правда? – пробормотала Джейн.

Лихорадочно сверкнув глазами, Брэд оглядел ее с ног до головы.

– Если не сказать сильнее, – прошипел он. Решив, что будет лучше, если она предоставит Брэда самому себе, Джейн не спеша пошла дальше. Поднявшись от пруда вверх, она вышла на дорожку, ведущую к старым воротам. Как раз в этот момент серебристая молния, свернув с шоссе, пронеслась под полуразвалившейся древней аркой с быстротой баллистической ракеты. Попав на колдобины, машина все же была вынуждена сбросить скорость. Джейн отступила на обочину, пропуская ее к дому. Но раздался оглушительный визг тормозов, скрежет гравия под блокированными колесами, и сверкающая игрушка стоимостью не меньше ста тысяч фунтов застыла в футе от Джейн. Заглянув в салон, молодая женщина, к своему изумлению, увидела за рулем Марка Стэкебла.

Тонированное боковое стекло, подчиняясь электронике, плавно опустилось, открывая строгий, лишенный улыбки профиль Марка. Джейн смущенно посмотрела на него, недоумевая, что ему здесь могло понадобиться. Неужели красавец-банкир приехал сюда для того, чтобы попытаться убедить ее дать ему еще один шанс? Если так, тогда непонятно, почему он так удивился, увидев ее.

– Тебе необязательно было приезжать в такую даль, – запинаясь, промолвила Джейн. – Мы могли бы встретиться и в городе.

Марк изумленно вытаращился на нее. – С тобой? – произнес он таким тоном, из которого следовало, что он переплывет вплавь Тихий океан, лишь бы больше никогда ее не видеть. – Я приехал сюда по делам. И к тебе это не имеет отношения. Никакого, – с жаром добавил Марк.

Джейн впервые слышала, как он не заканчивает свои фразы вопросительными интонациями.

Ну конечно, подумала Джейн, Марк приехал на съемки. Успех «Четырех свадеб и одних похорон» означал, что уважающий себя инвестор не обойдет стороной продолжение, снимающееся в том же духе. Неудивительно, что «Трое крестин и один девичник» притягивают деньги Сити.

– Знаешь, что я думаю! – с жаром воскликнула Джейн, горящая желанием искупить вину за свое поведение. – Сюда надо пригласить также сезонных работников из Шеффилда.

– Прошу прощения? – опешил Марк, перестав выбивать пальцами нетерпеливую дробь по рулевому колесу. – О чем это ты, черт побери?

– Ну да, – с воодушевлением продолжала Джейн, захваченная своей замечательной идеей. – Нельзя игнорировать успех, выпавший на долю «Полной луны». Если шайка безработных йоркширцев начнет разбирать свои котомки прямо во время великосветского девичника, ты получишь оба английских хита последних лет в одном флаконе! И, – добавила она, внезапно озаренная, – название также надо будет заменить. Никаких «Трех крестин и одного девичника»! Предлагаю назвать его «Полная купель»!

– Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь, – устало сказал Марк, снова принимаясь барабанить по рулю.

– Ну как же, о фильме, – сказала Джейн. – О том фильме, который здесь снимают.

Она махнула в сторону гудящего улья съемочной площадки, откуда время от времени доносились громкие, возмущенные крики. Судя по всему, Шампань наконец соизволила встать и приготовилась к сценам со своим участием.

– Это меня нисколько не интересует, – заявил Марк, бросив презрительный взгляд на беспорядочное скопление трейлеров с оборудованием. – Мелочовка. Я приехал сюда насчет дома.

– О, так ты хочешь посмотреть «Маллионз»? Наконец все встало на свои места. И действительно, чем еще может заниматься в субботу молодой богатый банкир, кроме как покупать себе загородный особняк? Конечно, довольно странно, что выбор Марка упал на «Маллионз», но, как показали Шампань и съемки фильма, этот дом словно притягивает самые невероятные совпадения.

Правда, Джейн не была уверена, что если Марк Стэкебл приобретет «Маллионз», это станет наилучшим решением проблемы. Она поежилась, представив себе, как он превратит разваливающийся старый дом в такой же стерильный храм современного дизайна, каким являлась его квартира на Клеркенуэлл. У нее перед глазами возник Марк, использующий старинные доспехи в качестве новомодных корзин для белья в своей ванной, похожей на операционную, и устанавливающего вместо массивной елизаветинской кровати под балдахином ультрасовременное круглое ложе. Единственным хоть отдаленно приемлемым преобразованием могло стать возвращение древним подземным казематам, расположенным в подвалах здания, их первоначальной функции камеры пыток – там Марк устроит тренажерный зал.

– Тебя точно интересует именно «Маллионз»? – спросила встревоженная Джейн. – Знаешь, дом ведь уже разваливается. Буквально гниет на корню. Вот-вот рухнет.

– Да, знаю, – ответил Марк. – Именно поэтому он меня и интересует. У него просто термоядерный потенциал?

Джейн недоуменно заморгала. Марк считает, у «Маллионз» есть потенциал? Она ожидала услышать совсем другое. Быть может, она просто его не поняла?

– Почему бы тебе не оставить машину здесь и не пройтись к дому пешком? – с воодушевлением предложила Джейн. – Так ты сможешь увидеть его во всей красе. С прудом на переднем плане.

Поколебавшись, Марк кивнул и открыл дверь чуть ли не во всю длину своего сверкающего чуда на колесах. Джейн отметила, что складки на его джинсах острее опасной бритвы. Очевидно, этот человек никогда не надевает что попало.

– Хорошая машина, – заметила Джейн, мысленно добавив, что для поддержания ее в таком состоянии требуется целый вагон чистящих средств. – Новая?

– Я всегда езжу только на новых машинах, – снисходительно ответил Марк, хватая с сиденья большую черную папку и направляя на дверь брелок сигнализации. Охранная система включилась с громким щелчком. – Я меняю их каждые шесть месяцев или раньше, как только пепельница заполняется окурками.

Он одарил Джейн улыбкой, от которой повеяло зимней стужей. Она так и не смогла определить, шутит ли он. И все же Джейн с облегчением заметила, что Марк немного оттаял. Похоже, он стер из памяти неудачную попытку соблазнить ее у себя дома, как перед тем стер эпизод с артишоками. Теперь-то Джейн понимала, что обязана этим отчасти неподдельному интересу Марка к «Маллионзу».

– В последнее время дому приходилось нелегко, – начала Джейн, когда они вышли на тропинку, ведущую к дому. Она грустно усмехнулась. – Можно сказать, даже на таком расстоянии ощущается запах гнили.

– Да, – согласился Марк, прижимая папку к груди. – Это просто замечательно, правда?

Джейн озадаченно посмотрела на него. Чего же в этом замечательного? Впрочем, быть может, Марк хотел сказать, что перед ним открываются безграничные возможности вернуть дому былую красу. Ей очень хотелось, чтобы Тэлли как раз сейчас вернулась из Лондона и смогла лично показать ему «Маллионз». Марк прибыл как раз вовремя. Он именно тот, кого она искала.