Бумеранг

Глава 19 Предпримчивые соседы

Зебо поздно легла спать и ей снился странный сон. Во сне она шла в сторону дикое поле, чтобы собирать кизяк. Вокруг нее бежали кудрявые барашки седого ковыля, словно приливные волны в море. Она начала собирать кизяки, бросая их в большую корзину, повешенную на свои плечи. Она искала кизяков, как грибники, кои в болотных сапогах ищут грибы, приподнимая палкой юбки ёлок, громко окликая друг друга и бродят с лукошками в руках, в хвойных лесах, где раскатистое эхо вторит дробному стуку дятла. Зебо работала, распевая песни в унисон с жаворонками, кои заливались трелью над степными просторами. Она остановилась только тогда, когда услышала рокот мотора и увидела гигантского комбайна с огромным бункерам, собирающий кизяки.

— Вот это прогресс! Инновационная технология охватывает всю планету, включая отдаленных деревень! Наконец, создав впервые в мире новый уникальный комбайн, который умеет собирать кизяки, наши ученые совершили революцию в области тракторостроение! — восхищалась Зебо. Но увидев комбайнера, она чуть не упала в обморок. Потому что, за штурвалом гигантского комбайна сидел Саяк. У него на пиджаке висели ордена героя социалистического труда и другие золотые медали. Зебо, спешно бросив корзину с кизяком, побежала в сторону громадного комбайна, спотыкаясь о степной ковыль и падая.

— Саяк, любимый, я здесь! Я здеееесь! Наконец я нашла тебя! Слава Аллаху, что ты вернулся из далекой России на кизякауборочном агрегате в родной край, чтобы облегчить труд своих соотечественников! — кричала она! Зебо думала, о том, что Саяк, увидев ее, сразу остановит свой кизякауборочный агрегат и, спрыгнув с трактора, прибежит к ней. Но этого не случилось. Наоборот, Саяк начал ехать, как разгневанный танкист на войне, поднимая облака пыли прямо в сторону, где стояла Зебо, чтобы ее задавить. Увидев это, Зебо начала бежать, спотыкаясь о ковыль и падая, иногда оглядываясь назад. Саяк ехал на большой скорости, водя свой комбайн, словно фашист на танке, увидевший своего противника. Он хохотал и зрачки его косых глаз горели, как две яхонты. Зебо, крича о помощи бежала изо всех сил, то падая, то вставая и на таком страшном месте своего сна она проснулась в холодном поту. Зебо долго лежала, поблагодарив Аллаха за то, что все это она видела во сне. За окном, в утренной тишине уже щебетали птицы и кричали петухи, то в соседних дворах, то вдалеке за рекой. Из полей доносились переклички перепелов. Зебо встала и, умывшись зашла в коровник, гремя пустым ведром, чтобы подоить корову. Там она чуть с ума не сошла, увидев страшную картину. Из руки Зебо выскользнуло ведро и, загремев, упало на землю. В коровнике лежала их дохлая корова. Потухшие её глаза были открытыми, а из её некрасиво скорчившегося рта торчал язык сиреневого цвета. Фарида горько зарыдала надрывным голосом, прислонясь к оштукатуренной стене коровника, куда она лепила кизяки из навоза коровы, похожие на лепешек.

— Господи! За что ты отобрал наш последний источник дохода, которым кормилась наша семья, еле сводя концами?! Как я теперь буду кормить семью?! — плакала она.

Когда она вышла во двор, продолжая громко плакать, испугавшаяся Купайсин спросила её, почему она плачет. Зебо сказала ей страшную правду, и старуха тоже заплакала. Оказывается, трава которая Зебо принесла из края хлопковых полей, была специально отравлена ядовитыми пестицидами, чтобы домашний скот близко не подошел к хлопковым полям. Зебо все рыдала громким голосом, в отчаянии ударяя себя по голове. Услышав шум, проснулись соседи и вошли во двор. Один из них скорбно начал выражать соболезнование:

— Не плачьте, Зебо. Это дело Божье. Бедная тетя Купайсин при жизни была безобидной старушкой. Да будет её место в Раю, амин! Примите наше соболезнование, дорогая соседка — сказал он.

— Да, что вы люди, на самом деле, бабушка моя жива! Корова наша сдохла! — сказала Зебо, горько плача.

Тот извинился:

— Ах, простите ради Аллаха, соседушка. Значит, тетя Купайсин долго будет жить. Простите, ради Аллаха. сказал он.

— Боже Всемогущий, зачем ты так, а? Лучше бы забрал меня, a корову оставил! Как мы теперь жить-то будем?! Внук мой Саяк, кормилец семьи уехал на заработки в далекие края! Пожалел бы, Господи, его жену Зебо! Ей и так очень трудно. — плакала Купайсин, сидя на ступеньке.

Тут кто-то вмешался в разговор, и начал давать советы:

— Не горюйте, соседка. Всегда есть выход. Безвыходного положения не бывает. У меня есть один знакомый мясник по имени Карзолим. Он может купить тушу вашей дохлой коровы и быстро реализует, размешав её со свежим мясом. У Карзолима золотые руки. Он мастер своего дела и действует, как картежник с полувековым стажем. Мясник Карзолим реализует не только дохлый скот, ослов и собак, но и старые кости тоже. Он закупает их тоннами, потом перепродает потребителям с такой ловкостью, что покупатели даже не замечают, как он подсовывает измельченные старые кости, которые он закупает, Аллах знает у кого. Правда, один учитель, заметив это, поднял политический скандал, угрожая посадит мясника в тюрьму на длительный срок. Но мясник Карзолим спокойно взял длинный нож, заточил его хорошенько с помощью напильника с волчьей ухмылкой, срезал один тонкий волосок своей руки, как бы проверяя остроту звенящего стального ножа, и ударил учителя этим холодным оружием в его горло изо всех сил, но учитель отскочил назад и уцелел. Но, сильно испугавшись, он резко побледнел, словно вампир в полнолуние. Мясник Карзолим сказал, не дай бог, учитель проболтается о его гнусном преступлении, тогда ему придет конец, то есть он сразу превратится в труп. После этого учитель перестал спорить с мясником Карзолимом. Услышав необыкновенный совет своего соседа Зебо на миг перестала плакать и сказала:

— Что вы говорите? Вы в своем уме? Реализовать мясо дохлой коровы в мясном ларьке, — это большой грех! Как я буду отвечать перед Аллахом на том свете? — сказала она.

Тут третий человек стал давать свои ещё более деликатные советы:

— Тогда, эту дохлую корову нужно продать мясокомбинату, где производят колбасу. Там работает мой брат и он рассказывал, что многие люди каждый день из разных уголков области привозят туда дохлых коров, овец и коз. Не знаю, в курсе ли вы о том, что сейчас наша Республика стала независимым, и предприятия перешли в руки предпринимателей. А предпринимателей не очень интересует, какая там болезнь, «сальмонелла», «бруцеллез», «эбола» или «бешенство». Для них главное, чтобы деньги текли рекой. Вот они и скупают дохлый скот и делают колбасу различных сортов. Оказывается, они еще покупают тоннами старинные книги древних поэтов и философов в качестве макулатуры, которые библиотекари нелегально привозят на самосвалах, чтобы продать. Среди них есть книги Пушкина, Байрона, Лорки, Есенина, Толстого, Сервантеса, Абдуллы Кодирий, Достоевского, Мандельштама, Хемингуэя, Стендаля, Кобо Абе, Борхеса, Кортасара и других знаменитых авторов мировой литературы. После этого предприниматели, разрезав эти книги на мелкие куски с помощью специальных измельчителей, смешивают их с жидкой мясной массой. Вот по этому населения нашей области, которые едят колбасу, сами того не замечая становятся мудрыми день за днем. Это еще ничего. Брат мой, который работает на этом предприятии, недавно рассказывал, что однажды на мясокомбинате без вести пропал высокий дворник — алкаш, и через день лоскуты его клетчатой рубахи и изношенную тюбетейку с кусками его резиновых сапог обнаружили в огромном барабане, где мясная смесь заливается в специальные кишки. Вот туда и сдадим вашу дохлую корову за определенную сумму денег, конечно. Не бойтесь, там работают высококвалифицированные ветеринары, и они подготовят вам соответствующие документы о том, что корова ваша была живая и не болела сальмонеллой, бруцеллезом или бешенством. На тушу вашей дохлой коровы будет поставлено печать со штампом. Об ответственностях перед Аллахом, тоже не стоит думать. Скажете Аллаху на том свете всю правду о том, что вы были просто вынуждены продать мясокомбинату тушу своей дохлой коровы, так как у вас не было другого выхода. Говорят, что Аллах милостив и Он прощает кающегося.

Услышав это, Зебо произнесла: «Астагфуруллах! Астагфуруллах! «Потом начала выгонять соседей со двора:

— Уходите сейчас же, придурки! Шайтаны! Уйдите из нашего двора, ради всего святого! Оставьте нас в покое! — кричала она нервно и продолжала реветь, присев на перевернутое ведро, закрыв лицо фартуком. Старуха Купайсин тоже истошным голосом рыдала в унисон с Зебо, словно грустная скрипка в руках бродячего музыканта.