Бумеранг

Глава 3 Казнь

Над глубоким обрывом реки «Кашкалдак» сидела Зебо, а рядом с ней лежал Саяк, боком на высокой траве, задумчиво глядя своими косыми глазами вдаль, держа в зубах стебель лисохвоста.

— Ну, как выглядит наша река из близкого растояния? — спросил он у Зебо.

— Красота! — сказала Зебо.

Потом добавила:

Кажется сам Аллах отправил меня сюда. Правда, в первые дни я плакала о том, как же мне теперь жить дальше в этой глухой деревне, где нет у меня знакомых подруг и друзей. А теперь рада.

Такими разговорами они оба на какое — то время умолкли, глядя на стаи воробьев, которые тучей летели над пожелтевшими осенними рисовыми полями, часто и резко изменяя направления полета всей стаей, как единый организм, то налево то направо. На рисовых полях работали дехкане, которые косили рис вручную с помощью серпа, как в старине. Над речной гладью все неслись крикливые чайки и дрались прямо в воздухе между собой, как братские народы, воюющие друг с другом за территорию, убивая десятки тысяч ни в чем не повинных людей, особенно беспомощных детей, разрушая инфраструктуру, взрывая школы, детские сады, больницы, университеты, превращая в руины красивые города. Как раз в это время вдали начал кричать осел. Его скрипучий голос напоминал лязг железной калитки на ветру, скрип ржавых качелей и старой карусели в опустелом осеннем городском парке.

— Зебо, если смущает вас мой косой взгляд, скажите сразу. Вам может казаться, что я в данный момент смотрю на вас. А на самом деле, я смотрю на птичьи стаи, которые тучами летят над рисовыми полями — сказал Саяк.

— Нет, что вы, Саяк, так не говорите. Ваш взгляд ничуть не смущает меня — сказала Зебо, слегка краснея от высказанных своих слов.

— Правда? — сказал Саяк, радуясь.

— Правда, правда — ответила Зебо, снова красиво улыбаясь.

— Слава Аллаху! — сказал Саяк, радостно вздыхая. Потом продолжал.

— Если честно, я боюсь своего взгляда, из — за которого однажды чуть не убили меня. Иду как — то по городскому парку пешком, с мешком на плечах. Шел я, любуясь городскими пейзажами и тут один высокий и пузатый амбал подходит ко мне и говорить:

— Эй, деревеньшина, ты чего пялишься на мою жену а?! Чего ты пялишься?! Выколю тебе глаза!

Услышав такого, я побледнел от страха и сказал ему мол, я не смотрю на его красивую жену, дескать взгляд у меня такой, то есть я врожденный косой, как заяц. Я думал, амбал меня поймет. Но он начал бить руками и ногами по жизненно важные участки моего бедного организма. Я кричал, как далекий поезд в зимнем сумраке, который мчится над куйганярским висячим мостом, спотыкаясь о позвоночники стальной дороги. Я звал на помощь людей, но никто так и не откликнулся на мои пронзительные крики. Наоборот, зеваки начали подбадривать амбала.

— Бей деревенщину с мешком на плечах, который смотрит на порядочную женщину, как на праститутку, занимающаяся древнейшей профессией! Говорит я косой. Он врет! Не верьте ему граждане наивные! Он притворяется! Таких убить мало! Его нужно бить черенками лопат, пока не откинет копыта и закопать, как бешеную собаку! Вот из — за таких сволочей последнее время начали происходить чудовищные природные бедствия на нашей одинокой, осиротелой планете и поднимаются страшные тайфуны в океанах, извергаются вулканы, взрываются реакторы Атомных Электростанций, зашкаливает радиация по всей планете, разрушаются целые города в страшных землетрясениях, распространяется спид и прочие виды чумы, случаются неслыханные авиакатастрофы в небе с сотнями пассажирами на борту, гибнут атомные подводные лодки, оснащенные гиперзвуковыми межконтинентальными крылатыми ракетами в морях и океанах! — кричали они.

— Тихо, граждане, я тайный осведомитель полиции, заслуженный стукач Руппан ибн Суппан и у меня есть уникальная идея по этому поводу! — сказал кто — то из толпы. Потом продолжал: — Давайте его повесим на стрелу самого высокого подъемного крана! Пускай очистят ему кости голодные вороны и коршуны со стервятниками! Пусть некоторые делают себе от этого соответствующие выводы, о том, что постигнет суровая кара того, кто коса глазеет на других женщин! — сказал заслуженный стукач и тайный осведомитель полиции Руппан ибн Суппан.

Такими словами они начали меня вешать. Когда все было готово, человек, надевший на свою голову мешок, дал мне последнюю слову перед казнью.

— Слушай, приговоренный к смертной казни! Мы даем тебе последнюю слову и ты можешь говорить все что хочешь напоследок! После этого мы тебя отправим в ад, договорились?! — сказал он, глядя на меня горящими глазами из мешка с дырками для глаз.

К этому времени резко увеличилась численность толпы около стройки, где проводилась казнь.

Я начал говорить:

— Дорогие соотечественники! Ну что же это такое а?! Я же не виноват! Меня казнят по сфабрикованному обвинению, как инквизиторы средневековье, кои казнили невинного великого ученого — астронома Джордано Бруно, кой перед тем, как сгореть заживо в гигантском костре, сказал, что Земля вращается! Позже выяснилось, что Земля вращается не только вокруг своей оси, но и вокруг солнца тоже! Поверьте мне, я не смотрел на жену этого господина амбала! Аллах свидетель, что мой взгляд, был направлен на городские пейзажи а не на женщину! Я косой, понимаете?! В школе мои учителя тоже смотрят на меня с недоверием. Они думают, что я непризнанный артист и притворяюсь косым! А эти господа вешают меня за то, что я косой! Боюсь, что будущее поколение вас никогда не простит!. Я перед смертью прошу только одного. Берегите пожелтевшие рукописи моих стихов, которые лежат в этом мешке! — сказал я. Тут палач перебил меня и начал торопить:

— Ну, хватит, достаточно, косой смертник, непризнанный поэт самозванец! Я заслуженный палач, обладатель престижной премии имени Робеспьера и у меня времени мало, а дел, наоборот много, понимаешь! Я должен вешать еще многих таких сволочей — опасных преступников — вольнодумцев, врагов нашего многострадального народа, как ты, кои не смотрят туда, куда смотрят все! Давай, прекрати болтавню! Остальной части своей поэтической речи будешь произнести на том свете! — сказал он, готовясь привести приговор в исполнение, аккуратно надев на мою шею намыленную хозяйственным мылом петлю. Я шепотом начал читать молитву, глядя в небеса, где живет одинокий, добрый и молчаливый Аллах. Тут прораб в строительном шлеме, глядя вверх, крикнул в жестяной рупор: «Вира!». Крановщик начал выполнить приказ прораба, поднимая стрелу высокого подъемного крана и я проснулся, весь в поту, тяжело дыша — сказал Саяк.

Слушая рассказ Саяка, Зебо звонко засмеялась: — Ну и у вас сон! Как хорошо, что они не повесили вас на стрелу высокого подъемного крана. А интересно, вы пишите стихи только во сне, или на яву тоже? — интересовалась она.

— Вот видите, оказывается, я сам того не замечая, открыл вам совершенно секретную тайну, о котором я раньше никому никогда не рассказывал. Не то, что мои одноклассники с учителями, даже бабушка моя не знает об этом. Однажды я одного из моих стихов вместе с моей фотографией отправил по почте в редакцию газеты «Адабиёт ва санъат» и через неделю я получил ответ. Открою конверт синего цвета, а там письмо, написанное на машинке. До сих пор помню текст того пропитанного ненавистью письма. Там были такие слова:

После этого я решил никогда не отправить свои стихи в газеты и журналы. С тех пор стесняюсь и пишу стихи тайно, так, для души. Прячу от людей пожелтевшие тетради, где написаны мои стихи — признался Саяк.

— Бедный! Но вы не огорчайтесь на этого, как его, Константина. Он не прав. Внешний вид у вас нормальный. Если честно, ваши глаза делают ваш внешний вид еще более привлекательным. Поверьте мне, честное слово! Вот, придет время и вы станете одним из великих поэтов мира! Это очевидно. Так как у вас чистая душа настоящего поэта и я твердо уверена в том, что стихи такого парня, как вы, не должны быть плохими. Я хочу стать вашей первой читательницей. А интересно, вы покажете мне рукописи ваших стихов? — сказала Зебо.

— Да, только если вы обещаете не показывать их никому — ответил Саяк, широко улыбаясь, как молодой месяц над вечерним лугом.