Бывшая принцесса

ГЛАВА 3-4

ГЛАВА 3

НИКОЛАЙ

Блять. Я не могу стоять на месте, зная, что Квин здесь. На втором этаже с моей сестрой готовиться к тому, чтобы выйти и дать клятву в церкви, с муниципальным браком уже улажено.

— Думаешь, она будет паинькой и не откроет рта? — Павел поправляет убогую бабочку на своей шее.

Мой некровный брат. Он и Сергей самые верные из моих людей, часть семьи Громовых. Верность. На Острове нет охраны. Нас объединяет если не родство, то готовность броситься на амбразуру ради другого.

Я стал Главой девять лет назад, в свои двадцать один, когда вертолет с родителями разбился прямо по дороге обратно на Остров. И даже спустя столько лет находятся безнадежные самоубийцы. Это неважно. Сейчас Остров представляет собой крепость, а я твердо закрепился на месте Главы

— Тебе стоит реже открывать рот.

Только Павел, Сергей и Анна знают, как Квин здесь оказалась. Для остальных это добровольный договорной брак.

Павел продолжает на русском:

— Что ты собираешься с ней делать? Мы сразу приступим к итальянцам и алжирцам, будет не до девчонки.

Нью-Йорк и часть Атлантик-Сити за Коза Нострой. Алжирцы — главные сборщики оружия, пока мы расчищаем для них дорогу в другие рынки сбыта. Нужно расширятся.

Братва превосходит в военных умениях все отряды Коза Ностры вместе взятые, но нам нужна финансовая и логистическая поддержка, чем станет империя МакГрат. Мы заберем Атлантик-Сити, организуем воздушные перевозки алжирцам и начнем шаг за шагом выходить в законных бизнес. Сейчас по бюджету бьют договоренности с местной властью.

— Квин будет хорошей девочкой. — забираю из его рук кольца — И совет, брат.

Павел по-детски наклоняет голову, светлые волосы падают ему на глаза.

— Не прикасайся к Квин, если от этого не зависит ее жизнь. Иначе я знаю, как распорядиться с твоей.

Хватаю друга за заднюю часть шеи. Он не дрогнул, только коротко кивает.

— Забота о ком-то строится не через пробуждение ненависти.

— Забота о том, чтобы она не доставила проблем, а этот Львенок кусается, если прикоснуться.

Когда я заканчиваю говорить, по лестнице уже стучат шаги. Первой спускается Анна. Она старше Квин, но выглядит девочкой в сравнении с ней. Невеста же роскошна, тонкие полоски царапин от ее ногтей начинает щипать. Синяки на шее и руках девушки замаскировали. В голубых глазах вызов, неправдоподобная смелость. Менее проницательный человек ничего бы не заподозрил. Ее зрачки нормального размера, дыхание ровное, но напряжение выдает ее реакция на звук телефона Анны. Квин вздрагивает.

— Десятиминутная готовность. Нам нужно торопиться.

Не отвожу взгляда от безупречно белого платья и ярких губ девушки. Квин вряд ли принимает это за одобрение, потому что говорит:

— Я сделаю ровно столько шагов, сколько нужно. Не беспокойтесь. — разворачивается на каблуках.

Павел толкает меня к выходу из галереи первого этажа. Выхожу на широкую тропу, поднимаю глаза к пасмурному небу. Это будет долгий долгожданные день.

КВИН

Я произносила в своей жизни много речей, но услышав короткое Николая:

— Лучше поверить врагу, чем другу. Но я доверяю тебе.

Вздрагиваю.

Клятва звучит присягой. Лживой и едкой.

В церкви слишком много радостных человек, но есть и серьезные в первом ряду. Они не самые смертоносные из зрителей пусть и при оружии в святом месте.

Николай не давит, когда я молчу, не сжимает руку, которая кажется такой слабой в его лапе. Зверь.

— Доверие другому означает верность себе. — звучу хрипло — Так что не стоит обманываться.

Я никогда не подчинюсь и не задержусь здесь надолго.

Теперь мои пальцы чуть стискивают, но только для того, чтобы после «да» отпустить и обменяться кольцами с отливом белого золота. Всё внутри кричит имя Ричарда, человека, который любит меня, которому я не смогла дать ничего взамен. Я изменщица, воровка его лет и чувств, но я вернусь.

Когда ненормальная аудитория ждет поцелуй, беру инициативу и лицо Николая в свои руки. Его щетина чуть колит ладони. Я наклоняю так, чтобы его голова и моя рука скрыли лица. Это сложно, мужчина намного выше.

Наши губы в нескольких сантиметрах друг от друга. Я ощущаю тяжелое дыхание, черт возьми, супруга, не шевелюсь. Спектакль. Занимаю время тем, что рассматриваю его тонкий-тонкий шрам у подбородка, ресницы, густые брови, но это занимает не больше полусекунды.

Мое внимание наконец привлекает взгляд, от которого хочется бежать, но я в последней из возможных ситуаций.

— С Диккенсом ты бы сделала так же? — тихий хриплый голос, что я практически читаю по губам.

Нет. Не знаю. Конечно, нет. Но… точно бы не случилось следующего.

Громов притягивает меня за затылок, заставляя врезаться в его губы, а затем приоткрывает их, смачивая языком. Господи… это настолько болезненно и властно, что я вспыхиваю, хватаюсь за лацканы пиджака, пока он пытается высосать мою душу подчистую. Это вряд ли можно назвать поцелуем. Натиск — подходящее слово. Требование от незнакомца, моего похитителя, который отныне самый близкий человек из присутствующих.

Мы резко испуганно раскрываем глаза, слыша апплодисменты. Лучше бы это были выстрелы, так бы не было времени на то, чтобы Николай осторожно отпустил мою ногу, которая успела оплести его икру. Даже не осознавала, что мое тело пытается вжаться в его.

Краем глаза замечаю источник звука, который поддерживают гости — блондин, стоящий со стороны жениха. Он сделал это, чтобы босс не тонул в проявлении чувств. Чувства… у Николая ко мне… ненависть, раздражение.

Неожиданно люди вскакивают и начинают хлопать и издавать странные звуки, которые не могу разобрать.

— Что это?

— Они жаждут зрелища. — мне на ухо.

— Горько!

— Скажи, что они его не получат.

Ноги подрагивают, а губы болят.

Я пытаюсь сделать шаг в сторону, но меня во второй раз берут на руки, словно я ничего не вешу, и несут по ковру камерной церкви.

— У нас праздник, или мы застынем без выпивки и музыки? — Николай, не оборачиваясь к гостям, его голос слишком громкий, командный, я прижата к его плечу.

— Когда я смогу уйти? — он смотрит так, словно сейчас прикончит, и я ему верю, что еще от меня нужно? — С банкета. Я не продержусь дольше часа. Не после транквилизатора и по крайней мере не в этих туфлях.

— Недолго. Я позабочусь об этом.

— Теперь это твоя обязанность. — бормочу.

Он почти перестает хмурится, чувствую, как накаченные предплечья становятся не таким каменным, сцепляю руки за его шеей.

— Я ведь здесь в безопасности?

— Это место, в котором только самоубийца решит тебя и пальцем тронуть.

Странно слышать от человека, который мне угрожал, не может терпеть меня в “сознании” и целует с такой яростью.

Наконец меня опускают у входа во двор со столами, сценой для фонового оркестра и свитой слуг. Успеваю приветствовать иностранных гостей, муж отвечает на электронные сообщения, меня знакомят с русскими, некоторые из них живут на Острове Грома. Я так и не поняла, почему он так называет.

Неожиданно Николай тянет за колонну, где нас ждет его сестра. Анна держит в руке бежевые кроссовки. Она хочет наклониться, чтобы помочь.

— Возвращайся и будь неподалеку от Сергея.

Николай говорит с сестрой, как с прислугой.

Пытаюсь присесть или поднять юбку, чтобы справиться с обувью, но без опоры это проблематично. Видимо, Громов решил, что застрянет со мной, раз захотел помочь. Мне не нужно команд, когда Николай садится на колено. Приподнимаю платье, ставлю носок туфли на бедро… супруга. Обувь не видно под пышной юбкой в пол, но приличные девушки никогда не пользуют длину одежды, чтобы упростить образ.

— Ты не понимаешь, что это значит наша позиция. — не могу разобрать его интонацию.

Мужчина расстегивает мои Manolo Blahnik.

Удивлена, что у меня с миниатюрной Анной один размер обуви… этот черствый зверь попросил сестру принести для меня кроссовки, чтобы я побыла его развлечением подольше.

Пытаюсь делать скучающий вид, опираясь руками о колонну. Жду, когда мужчина переобует меня, но он слишком соблазнительно касается стопы, гладкой голени. Под конец я спешно опускаю подол.

— Тебя нужно представить. И никаких тайных слов.

Понимаю, о чем он. Таким, как я, дают набор сигналов. У меня: “картон” и “чайка”. При использовании этих слов в одном предложении, любой сотрудник FBI поймет, что я в опасности.

— Мило, что у нас на свадьбе сотрудники спецслужб, если ты так беспокоишься.

Николай стратегически оставляет меня в компании приветливых русских, но они не возражают, когда меня в сторону отводит Марта Нерри — жена Капо Коза Ностры. Нас уже представили. Она старше меня, заметный скользящий акцент и кожа шикарного оливкового оттенка. Женщина по пути делает вид, что поправляет мои убранные волосы за ухо, а сама роняет шарик микронаушника в ушную раковину.

— Тебе нужно слушать. — говорит негромко.

Мы встаем так, чтобы Марта оказалась лицом к празднику, а я смотрю на нее и в угол романского дома. Итальянка улыбается, кивает, периодически шевелит губами, но это не отвлекает от слов:

— Они ничего не получат, Квин, постарайся и будь спокойна. — раздается голос дедушки в правом ухе.

Я упускаю, что он волнуется за империю МакГратов, а не мое физическое и моральное состояние. Дело в том, что для меня бизнес не менее важен.

— Итальянцам нужно знать стратегические точки Братвы. Оружейные, военные дома и путь на Остров. Ты останешься в безопасности, когда Братву сотрут из истории Атлантик-Сити, и все до последней акции вернется в Ирландию.

— Это война. — шепотом Марта.

Я смотрю на ее красные губы. Чувство, словно голос дедушки мне снится, а происходящее галлюцинации от чего-то веселого от Таиши.

— Русские сумасшедшие солдаты, Квин. Тебе нужно быть осторожной и сделать это, чтобы выжить. Они могут и будут устраивать проверки, если что-то заподозрят. Понимаешь?

В этот момент гости с хохотом начинают разбивать посуду.

Не прошло и суток, а я впервые скучаю по дому. Нет. Я скучаю по безопасности, контролю и собственному ритму жизни, а не зданию и людям.

Киваю, словно Свич МакГрат может видеть.

— Вся информация будет через Марту.

Изгибаю бровь.

— Ты решишь найти подругу в этом городе. — миссис Нерри — Я дам безобидную, но верную информацию о делах Коза Ностры. Николай решит, что ты можешь меня разговорить, и даст согласие на встречи.

— Твоя главная задача — путь на Остров. — шипит дедушка.

Но я даже не знаю, как сюда попала, и выпустят ли отсюда. И все же итальянцам нужно разгромить логово Братвы, чтобы заполучить Атлантик-Сити. Для них город равен доли в бизнесе, и они готовы на все. Я понимаю. То же делает Николай. Обе группировки пытаются вытеснить врага его же средствами.

Я никогда не думала, что окажусь в такой ситуации. Инсайдерская торговля повышенного уровня.

— Захватывающе, не так ли? — поднимает плечи Марта.

— Ты должна справиться, Квин. Не дай необразованным торгашам залезть в наши хранилища.

Торгаши… говорит тот, кто десятилетиями отмывал их деньги, вряд ли получая маленький процент. К тому же после свадьбы все акции принадлежат мне, а не деду.

Марта расстегивает и застегивает мою сережку, пока магнит на ее кольце достает микронаушник.

Я должна торопиться, быть осторожной, помочь итальянцам выиграть в кровавой войне за город.

Уже вернувшись в компанию русских, в иерархии которых я едва не королева, спрашиваю про Остров.

— Почему он так называется? Остров Грома. (на англ., звучит как “Thunder Island”)

— По фамилии владельца, то есть вашей. Ах, да… вы же не знаешь русского.

Мне нужно это исправить. Срочно. Насколько слышала, Николай по большей части общается с охраной на родном языке.

То есть Громов переводится как “гром”. Самовлюбленно.

В какой-то момент в моих руках оказывает небольшой букет, а толпа женщин, которых куда меньше в гендерном соотношении позади.

Значит все подходит к концу?

Делаю вид, что в восторге и мне весело. Под отсчет бросаю цветы. Не успеваю обернуться, когда замечаю Николая, который впился в меня глазами. Он стоит по другую сторону площадки. Кажется, мы пробыли вместе меньше половины праздника.

— Анна! Выброси его! — кричит Николай, когда его сестра, стоящая правее всех, ловит букет.

Все аплодируют и смеются, но Анна ойкает и отбрасывает букет, его рефлекторно ловит Сергей, стоящий неподалеку.

Начинаются разговоры, очередной приступ веселья, Анна решает провести время со мной, скрывая красное лицо. Между ней и этим амбалом что-то есть, и это не нравится Главе.

— Жаль, что мы лишены некоторых развлечений. Вот у Кары была самая безумная свадьба. — Анна рассматривая мое кольцо.

— Например?

Хихикает.

— Снятие подвязки. Жених должен встать на колено, поднять юбку невесты, то есть уже жены, и снять ее зубами.

На мне ее даже нет.

— Спасибо Николаю, что не опозорил меня. — бормочу, находя мужчину у стола в компании четы Нерри.

Вдруг это и была проверка? Надеюсь, я не слилась с платьем.

— Дело не в этом. — отвечает золовка — Николай ни перед кем не встает на колени.

НИКОЛАЙ

— Здесь достаточно людей, которых ждет пожизненное. — сообщает Квин, когда заканчивает разговор с Аззой — женой главы алжирского картеля.

— На каком языке она говорит?

Знаю, что Азза не знает английский. Это нравится ее мужу, который считает, что женщины должны быть украшением в комнате, которым его семнадцатилетняя жена и является во время наших встреч. Рабаху за сорок.

— В Алжире говорят на арабском. — рассматривает пузырьки в шампанском.

Я наблюдал за Квин. Она успела поговорить почти со всеми гостями, но не членами Братвы.

— Сколько языков? — уточняю.

— Английский, ирландский диалект, французский, итальянский, разговорный арабский. Я учила их в детстве, так что не ожидай, что выучу русский за пару месяцев.

— О чем ты говорила с ней и Мартой Нерри?

Беру ее за руку, Квин дергается, но понимает, что это необходимо. Кладет кисть мне на плечо поверх пиджака, который я искренне ненавижу — лишний слой между нами. Второй переплетает наши пальцы. Мы должны провести хотя бы пару танцев посреди импровизированного танцпола. Свадьба на идеально ровном лугу, который покрывают настилом или устанавливают шатер, была хорошей идеей.

— Спрашивала, сколько раз в неделю похищают жен мафиози.

Вблизи замечаю синеватый след синяка у ее острого локтя.

— Ответом Аззы было дважды в год. — знаю о каждом из случаев — У Марты несколько попыток. И да, она пожалела меня. — ее рука чуть съехала, наверняка при разнице в росте Квин тяжело держаться за мое плечо.

— Надеюсь, ты выплакала достаточно жалости к себе, чтобы не намочить подушку.

Поднимает голову, чтобы со вспышкой злости посмотреть мне в глаза.

— Пожалела, что ее дорогой муж после первой брачной ночи сбежит на бранч веселой компании. — едва сжимаю ее талию, но Квин все равно пищит — Завтра встреча Фабио Нерра, его кузена из Нью-Йорка и мужа Аззы. Я так и не узнала его имени.

— Рабах. Дальше.

— Все будут обсуждать Вашингтон. — практически прижимается щекой к моему пиджаку, предполагая, что слова только для меня — Этой ночью скончался какой-то Карло.

Карло Девилл держал под контролем одного из сенаторов и пас дилеров в городе.

— И Марта просто так все это вывалила?

Она в мире мафии дольше пятнадцати лет.

Квин тяжело вздыхает, задевая мою грудь лифом платья.

— Мы обсуждали следующую встречу. Она предложила клуб volgarità (пер. итальянского “вульгарность”), в котором вы собираетесь. Скажи, что это мужской стиптиз клуб, и нам станет легче сосуществовать. — впервые слышу в ее голосе нотку веселой издевки.

— Не заблуждайся.

Нужно как можно скорее воспользоваться и проверить информацию, полученную Квин. Хренов Карло. Не мог сдохнуть не в ночь перед моей свадьбой?

— Я могу уйти?

Голос Квин словно разбивает стекло, за которым я нахожусь в своих мыслях.

— Я улыбалась, целовалась.

Неверно. Это я ее целовал в церкви и еще пару раз под возгласы моих людей.

— И очевидно сказала тебе что-то полезное.

Смотрю, когда она опускает руки, и я один держу нас вблизи.

— Я могу стереть маскировку со своих синяков или вылить в себя еще пару бокалов шампанского.

Готов рычать от ее заблуждений насчет контроля над ситуацией.

— Тебе больше ничего от меня не нужно. Ничего не осталось. — говорит членораздельно.

Квин сжимает руку, лежащую на ее талии, собираясь оттолкнуть.

— Ты так часто ошибаешься, Королева.

Я действительно получил желаемое, но еще мне нужна девушка живой и не ненавидящей меня и всю Братву. Она должна почувствовать себя частью нашей семьи, чтобы в ней зародился намек на верность. Не то чтобы у меня появляется страх быть задушенным ночью, но смотря на Квин… не буду отрицать, что она предпримет попытку.

Мы поднялись на третий этаж, являющийся четвертым из всех ярусов дома. Из него открывается вид на большую часть Острова.

Я оцениваю, что жена пытается вести себя непринужденно, действительно неплохая игра.

— Сколько здесь гектаров?

— Два и три десятых.

Остров размером с три футбольных поля. Это кажется немногим, но несколько ярусов, грамотное распоряжение пространством позволяют сделать из него полноценное военное убежище и дом.

— Тебе проведут экскурсию позже.

— Позже? — с опаской наблюдает, как я открываю двери в спальню — Что будет дальше?

— Отдохни. Завтра осмотришься и решишь, чем займешься, только бы не нервировать моих людей и меня.

Квин останавливается на пороге комнаты, в которой ее готовили к празднику. Она уже здесь была, наверняка заходила в гардеробную, видела мою часть, шкафы в ванной.

— Я не собираюсь находиться с тобой в одной комнате дольше необходимого.

— Случай, когда люди должны делать вид, что не номинально в браке, и есть необходимость. — говорю жестко — Так что приводи себя в порядок и ложись в постель.

Вижу, как ей хочется взбунтовать. Но что-то подталкивает сделать шаг внутрь. Когда Квин закрывается в ванной, слышу звук трещащей ткани. Первое платье уже унесли, теперь посреди комнаты будет лежать очередной бесполезный кусок ткани. Отлично, блять. Конечно. Никаких прикосновений наедине. Квин ясно дала это понять, а я, мать твою, сказал, что на Острове она в безопасности. Это касается и угрозы в моем лице, как бы я ни был раздражен моей женой.

КВИН

Я провожу пальцами по платьям и костюмам, развешенным в гардеробной. Все они в моем стиле: элегантные, с кричащей женственностью и умеренным профессионализмом. Есть и повседневные, спортивные комплекты, два ящика нижнего белья. Родные мне бренды. С обувью аналогично: каблуки от одного до трех дюймов, ботинки под сезон.

Когда набрасываю знакомый шелковый халат на комбинацию от La Perla, продолжаю изучать украшения. Я делаю все, чтобы как можно позже выйти в спальную комнату, но от этого не убежать, к тому же я валюсь с ног. Теперь дело не в транквилизаторах, а эмоциональных переживаниях.

Еще недолго смотрю на себя в зеркало, раздумывая надеть что-нибудь более закрытое. Николай производит впечатление опасного человека, но не насильника, хотя я пару раз подумала о нем как о звере. Господи, я никогда не думала, что буду настолько рада противозачаточной инъекции. Я начала курс с семнадцати.

Мы с Ричардом планировали начать пробовать с двадцати двух, к этому времени механизировать работу офиса, перебраться в замок. Это логично, пусть пока я и не вижу себя в роли матери.

Николай говорит по телефону, расхаживая в футболке и штанах, державшихся на бедрах. Я вижу его абстрактные татуировки на предплечьях. Ночь довольно холодная, так что мои соски дали реакцию именно на это, а не похитителя и страх, который против воли бурлит во мне.

Ложусь в постель, понимая, что никуда не денусь от супруга.

— Твоя сторона правая.

Привстаю на локтях. Мне соблагозваляют объяснить, отключая телефон.

— И окна, и двери пуленепробиваемые, но двери открываются, поэтому сплю между ними и тобой. Не собираюсь при случае использовать жену в качестве живого щита.

— Случае?

— За шестнадцать лет на Остров никто не нападал, но не бывает лишней предосторожности.

С подозрением смотрю на его “заботу”.

Он пока не ложиться, а берет планшет, пролистывая страницу за страницей по мере того его взгляд становится все более непроницаемым.

— Чем вы занимаетесь?

Он резко отрывает взгляд от экрана, и я уже жалею, что привлекла его внимание.

— Казино, подпольные бои, — затем переходит к главному — бизнес по торговле оружием и драгоценными камнями.

Это не бизнес, а преступление.

Свет в спальне меркнет, но Николай так и не занимает свою “опасную” сторону кровати. Я ставлю себе цель как можно скорее заснуть, наплевав на сумасшедшую опасность в нескольких метрах от меня.

Невозможно…

Я похищена с собственной свадьбы, но на моем пальце обручальное кольцо, а в документах новая фамилия.

НИКОЛАЙ

Человек никогда так не уязвим, как во сне.

Квин заснула, когда я еще не успел опустить шторы на высокие окна. Девушка отвернулась к ним, подогнула ноги к груди, занимая минимум пространства. Ее влажные волосы хаотично легли на подушку, а часть одеяла зажата в кулачках. Кольцо зловеще блестит на ее пальце, как и должно быть.

Жена в очередной раз вздрагивает. Жена. Сдерживаю смех. Она хмурится, но вскоре черты лица разглаживаются. Квин в беспокойном сне.

Не знаю что мною движет, но касаюсь губами ее плеча, с которого соскользнул халат.

Все еще не верю, что она здесь спустя почти два года ожидания. Переворачивается. В моих руках. Я хочу, чтобы она не вырывалась, но при этом продолжала разыгрывать львицу. Пусть развлекается, пока я занят делами.

ГЛАВА 4

НИКОЛАЙ

С восьми утра мой телефон дрожит от уведомлений, накладывающихся друг на друга. Люди занимаются обработкой информации о итальянцах. Вчерашний праздник никак не сказывается на продуктивности. И все же я хочу встать позже, увидеть выражение лица Квин, когда она поймет, что провела ночь уткнувшись мне в шею. Даже не думаю о том, чтобы скрывать стояк. Насколько бы несносной ни была моя жена, она красива в безмолвии и взрывоопасна, когда думает, что ее мнение здесь кого-либо волнует.

Миссис Громов придется проводить здесь каждую ночь, и я буду наслаждаться каждый раз, когда она трется щекой о мое плечо, а затем замирает. Мне ненавистна мысль, что она может спутать меня со своим женихом или идиотом-баскетболистом, с которым изменила Диккенсу. Блять. Мне она никогда в жизни не изменит, я об этом позабочусь.

Квин резко вырывается, отталкиваясь от моей груди.

— Доброе утро.

Когда мои руки наконец свободы, и я насладился испуганно-удивленным взглядом девушки, поворачиваюсь к телефону.

— Данные есть. — коротко Сергей.

— Я спущусь через десять минут. Только мы.

Имею в виду, что о предполагаемой встрече в клубе volgarità должны знать трое: мы с Сергеем и Павел. По слишком удачной случайности и моя супруга.

Быстро одеваюсь. Когда выхожу из гардеробной, Квин еще в постели, утонувшая в одеяле. Я не против, если она проведет там весь день, не мешаясь под ногами, не отвлекая моих людей людей от работы.

— Кто-нибудь поможет тебе обосноваться. Встретимся за ужином.

Раздражаюсь, когда Квин не реагирует, но все равно выхожу.

На первом этаже остались следы праздника: цветы и бледно-розовые ленты. Кабинет завален коробками, содержимое которых неизвестно, но их наверняка проверили. На столе — ящик дорого шампанского, которое разглядывает Павел. Только у него и Сергея есть ключи к этой комнате.

— Что это?

— Подарки молодоженам. Рабах дразнит. — бросает коробку размером с футляр для очков.

Внутри небольшая серебряная ложка, в ручку которой инкрустированы сапфиры бледно-королевского цвета.

Алжирцы обычно закупали камни у нас, но думаю, Рабах дает понять, что способен найти другого поставщика, если не сладит с нами.

— У него четыре дочери. — говорит Сергей.

Азза вторая из жен Рабаха, очевидно, от нее ждут наследника. Теперь смотрю на подарок с другой стороны.

— Мило. — убираю пожелание первенца-сына в футляр — Но я здесь не для распаковки подарков с бантами.

— Она подпустит тебя к своей киске разве что от скуки, так что не надейся.

— Я предупреждал, Павел. — спокойно иду до своего стола, чтобы достать заряженный пистолет.

— Сотка твоя. — бурчит Сергей — Это был спор.

— Я говорил, брат. — глаза начинает застилать алая дымка, появляющаяся только в разгар боя — Еще слово о теле моей жены, и я забуду о том, что нас связывает. Ты знаешь правила и клятвы.

Это закон. Мужчина делает всё, чтобы уберечь свою женщину.

Он поднимает руки в примирительном жесте.

— Думаешь, Марта Нерри так просто все выдала твоей жене? — Сергей опускается в кресло.

Его вечно напряженное тело и натянутый шрам на глазу сейчас расправились, как бывает только в кругу семьи, рядом с нами.

— Не удивлюсь, если она сама организовала эту встречу. — все же достаю пистолет, разряжаю и начинаю методично возвращать пули на место.

— Личная охрана Нерри уже там.

Нет и девяти утра.

— Засада?

— Не похоже, нужно продолжать следить. Нашим разведчикам сложно получить информацию, когда они не знают, что именно ищут.

Информацию никто не распространяет, нет причин верить ни Квин, ни Марте.

— Если там появятся алжирцы, значит, это не обман. Без надобности Коза Ностра никогда бы не согласилась на переговоры с ними. Нужно узнать, что там будет происходить.

Телефон Сергея издает звук рева мотоцикла. Он отказывается сменить звук уведомления. Переглядываемся с Павлом, едва не закатывая глаза.

— Алжирцы будут на месте. Без вариантов. — смотрит на задумавшегося меня — То есть мы верим передачи слов через твою жену и отправляем людей устанавливать прослушку? У нас уже есть две в розетках подземного казино.

На Острове наблюдательный штаб под отдельной крышей.

— Нельзя рисковать. — щипаю переносицу, вспоминая твердый голос Квин, тогда она говорила без заминки и дрожи рядом со мной, что подозрительно — Не похоже, что это подстава. Соберем максимально информации старыми путями, будем следить за Рабахом.

— У тебя сегодня встреча в Чарлстон. — напоминает Павел, когда решаем вопрос с камерами у портов и людьми, которые займутся финансами.

— Ты со мной. Сергей, оставайся на Острове.

— Ты серьезно? — хрипло усмехается.

— Здесь моя сестра и жена. Завтра я проверю систему, и можешь продолжить с расчлененкой в городе. — убираю пистолет за пояс.

— Анне здесь никогда ничего не угрожало.

Ему лучше не говорить об Анне. Сергей не тот, кто должен приближаться к моей ранимой сестре.

— На Остров невозможно попасть чужаку.

— Зато одна женщина может попытаться с него сбежать.

КВИН

Если придерживаться стратегии, то я останусь ненадолго в этом многоярусном доме в романском стиле и рядом галерей. Я вижу открытые дворы, небольшие здания, два амбара на востоке и западе Острова Грома.

Мне все показывает Елена, которую я застала в столовой. Оказывается, на первом и втором этажах дома — общественные пространства. Здесь завтракают все члены Братвы, которые живут на Острове, а именно — сорок два человека, и это только те, у кого нет семьи, остальные в городе.

Я узнала, как попадают на базу Братвы. Здесь небольшой причал и несколько катеров. Еще из окна спальни заметила, что Атлантик-Сити выглядит миниатюрой.

— Кем ты здесь работаешь?

— Отдел логистики.

У них есть отделы, Господь…

— И логисты живут здесь?

Мы проходим через небольшой туннель, чтобы выйти к берегу, но не со стороны причала. Остров строится по уровням, что увеличивает его площадь в разы.

— На Острове нет общей сети, только привязки нескольких компьютеров, так что единственное безопасное для работы место.

Уверена, Ричард справится и с этим.

— Официальные спутники не видят устройс. Мы отрезаны от мира. — улыбается — И Боже, многие бы отдали за это почку, не находишь?

— Отнюдь. Тогда бы люди не грызли друг другу глотки за славу.

Елена воспринимает мои слова за нападки.

— Тогда зачем ты здесь? Что получила Ирландская мафия?

Кошусь на нее из-под ресниц.

— Я видела транзакции, что взамен? Всем понятно, между тобой и Главой не сказочная любовь.

Эти люди живут едва ли не общиной, грубить одной, значит, настроить против себя остальных.

— Николаю не понравится, если я буду об этом распространятся. Не думаю, что он поощряет любопытство, не так ли?

Через полчаса продолжаю прогулку, но уже в одиночестве, которое исключительно показательное. Я чувствую взгляды, когда неспешно обхожу постройки. Думаю, мне понадобится помощь, чтобы найти дорогу обратно, но об этом подумаю позже.

Почему у них нет указателей?

Наконец оказываюсь у длинного причала.

— Восемь километров. — расстояние до другого берега — Одиннадцать минут на обычном катере, семь на скоростном и пять на гидроцикле.

Не вздрагиваю от голоса за спиной. Я знаю его, Сергей. У них с Николаем схожая комплекция и рост. Но у мужчины более жесткая выдержка. Когда он стоит, руки сцеплены за спиной, старый шрам от брови до скулы не портит его внешности, как бы я ни не любила дефекты. У него смуглая кожа и только могу гадать о цвете волос, настолько они тщательно выбриты — черные? С удачной укладкой они смотрелись бы феерично с голубыми глазами. В Николае же не такая контрастная красота.

Я только что про себя назвала мужа красивым? От этого кольцо на пальце словно превратилось в раскаленный металл.

Когда слышу о гидроцикле вспоминаю нашу первую с Ричардом встречу и соревнования с его яхты… мы празднуем эту дату.

— Привет.

— Если хочешь грустно смотреть в даль, выбери северо-запад, в сторону Ирландии.

— Когда я смогу покинуть Остров и получить связь с внешним миром?

— Когда это решит Николай. — опирается на высокий столб-опору.

— Исчерпывающе.

Разворачиваюсь, чтобы обойти амбар для обслуживания водного транспорта, а затем вернуться в безопасную спальню. В голове хаос.

— Тебе нужно понравится Анне. — следует большими шагами за мной — Если ты понравишься ей, то и людям Братвы. На Острове все ее любят.

— Как и ты, верно?

Разворачиваюсь, остаемся в паре шагов друг от друга.

— Сергей. Если я понравлюсь маленькой сестренке Главы, ты уверен, что у нее не развяжется язык? Насчет “бизнеса”, вашего с Анной тесного сотрудничества?

Он хищно, якобы для запугивания усмехается, вот только я определилась с главной угрозой, остальные — пешки для достижения одной лишь цели — возвращение прошлой жизни.

— Здесь умеют хранить секреты. — он.

— Ты знаешь, кто был твоим тайным Дедом Морозом на Новый год? — складываю руки на груди, поверх тонкого пиджака в паре с такими же серо-голубыми брюками — Семен. Но он забыл, а еще под ваши ненастоящие куранты занимался сексом с Еленой в прачечной.

Ноздри Сергея начинают опасно раздуваться.

— И подарок в золотой обертке тебе подложила Анна. Она и так хотела сделать сюрприз, но не увидев ничего в твоей ячейке, решила не портить общую распаковку. Это были кастеты с острыми концами, как медвежьи лапы. Они у тебя с собой, потому что это твое любимое оружие. Ты уже несколько раз рвал об них рубашку, но не замечал в отличие от Вероники, которая рассказала мне это и без ума от твоих татуировок на груди. — протягиваю руку — Дай один из них.

— Что ты сделала с этими людьми? — бормочет, но все же тянется к ремню.

Здесь люди не носят поголовно костюмы. В основном джинсы, футболки и легкие куртки, на Сергее кожаная.

— Рассказ от Елены и Вероники. Две женщины и достаточно информации о тебе.

Удивляюсь весу оружия.

— Николай меня прикончит, если ты поранишься.

Невинно смотрю на мужчину снизу вверх.

— Боже, я тебя искренне прошу, не делай этого!

Поджимаю губы, начинаю осматривать кастет изнутри. Железо на удивление подстерлось, и несмотря на наличие кастетов костяшки Сергея в ужасном состоянии. Сколько же ими пролито крови… они вряд ли возят… хм… пленников помимо меня на Остров.

Мне требуется не меньше минуты, которую меня не тревожат.

— Это достаточно углубленная гравировка, так что не стерлась.

На изгибе держателя и кольца для указательного пальца две витиеватые буквы “СГ”. Я не знаю ни их произношение, ни значения. Кажется, Сергей тоже, но он хмурится лишь пару секунд.

— Мне разболтали, что это был специальный подарок, за которым Анна послала не оружейного, а одну из девушек, заведующих проверкой камней.

Драгоценные камни. Я хотела бы увидеть их склад или что-то подобное.

— Так что логично, что на нем есть что-то личное, и ты все равно не узнал, от кого он.

Я не то чтобы стремлюсь разговорить любого, но во мне что-то есть. И сейчас это поможет не меньше, чем в Академии. Мне нужны люди, которые станут моими связными между всеми, каждым отделом. А пока что достаточно собирать цепочки сплетен, узнавать людей, сживаться с ними.

— Я не скажу Николаю. Мне все равно, так что продолжай гипнотизировать металл.

Бросая последний взгляд на крошечные инициалы понимаю, насколько мне необходимы уроки русского, как минимум, алфавит, чтение. Возмутительно быть женой Главы Братвы и не знать ничего, кроме забавно звучащих ругательств, приветствия и значения фамилии… МакГрат звучит куда аристократичнее, влиятельнее нежели тяжелое Громов.

Продолжаю напоминать себе, что это дело времени. Я уже знаю, где две оружейных, что есть еще пара на складах в городе и некрупные в клубах Братвы. Без понятия, как работает система перевозки из города до Острова и обратно, но имею представление, почему здесь не уважают воздушный транспорт. Одно время до Острова Грома добирались этим путем, но когда девять лет назад родители Николая разбились над проливом между Атлантик-Сити и Островом, вертолеты стали под запретом.

На Острове у людей нет тайн, есть только мелкие секреты, которые будет непросто сложить в общую картину. И меня раздражает, насколько у всех здесь тесные отношения, схожие улыбки, бурчания и чертова безупречная, без единого скола верность Николаю.

НИКОЛАЙ

— Докладывай. — спускаюсь с катера.

Сергей говорит через наушник, но вскоре связь становится лучше, он идет в мою сторону.

Брат знает, что я имею в виду Квин. И солгу, сказав, что не думал о ней даже на переговорах, во время которых меня держал на мушке снайпер.

— Много говорила. Садовники, логисты, солдаты.

— Дай угадаю, Пьеро, Елена и… — самые разговорчивые, не уверен, они нашли Квин или она их.

— Не один солдат.

— Что же? — пожимаю Сергею руку, отключая наушник.

Вижу, друг более чем разозлен, чего нелегко добиться. Да, блять. Миссис Громов старательная.

— Рассказала достаточно сплетен.

Останавливаю его за предплечье.

— Например?

— Что прачечная — излюбленное место для траха наших людей. — ведет плечом — Может, если будем держать ее на замке, то повысится продуктивность.

— Игровой комнаты недостаточно для отдыха во время рабочего дня. — Павел смеется покидая дорожку причала раньше меня, у нас был непростой день.

— Мне нужно больше.

— Она провела почти три часа с Анной, недавно ушла в комнату. По повадкам так, словно рахнюзивает.

— Детская игра в шпиона. — Квин не угроза, пока она на Острове — Уже спрашивала, когда сможет выбраться в Атлантик-Сити?

— Да. Дал понять, что этим нужно трахать твой мозг.

Черт возьми.

— Иди нахрен, Сергей. Серьезно. — внутри чешется.

Я сделал сегодня три выстрела, и только один из них предупредительный. Разодрал почти подсохшие корочки на костяшках. И все равно от слов Сергея во мне просыпается жажда крови.

За два года я получал информацию о Квин от людей, которые не проболтаются, некоторые из них ранее работали на нее. И когда узнавал, что Квин трахается с баскетболистом Фелтоном, съехалась с Диккенсом и готовится к свадьбе, меня трясло не так сильно. Теперь, когда девушка окончательно моя, к ней не прикоснется ни один мужчина, и я начал заводиться куда сильнее. Во всех смыслах.

Поднимаюсь в спальню и как можно тише открываю дверь, поворачивая ручку перпендикулярно. Слышу тихий напев, но Квин замолкает, когда видит мое отражение в зеркале столика для макияжа.

— Хорошо провела день? — оглядываю жену.

На ней длинное серебристое платье на бретелях, видно ложбинку груди. Блять, она выбрала не ту тактику.

— Мы договорились встретиться за ужином.

Она поджимает губы, продолжает водить кисточкой по щекам, а затем откладывает и берется за сережки.

Понимаю, чего Квин ожидает — светского приема пищи при свечах и шестью парами приборов.

Сдерживаю ухмылку, не собираясь менять расстегнутую рубашку-поло и брюки на костюм.

И так проявил непосильную заботу: принял душ в одном из клубов и переодел футболку, чтобы не смущать жену видом крови. Раньше я делал это для Анны, но с годами сестра привыкла к складам оружия, проверяла кандидатов на роль прачек для отстирывания генетического материала. Анна знает, что на Острове Грома ей ничего не угрожает, что нельзя сказать о внешнем мире.

— Не заставляй меня ждать дольше пяти минут.

Не помню точно, когда последний раз ел в столовой. Больше десяти лет назад это было всей семьей, затем нечасто с Анной. Ей было пятнадцать, когда погибли родители так что я думал, что традиционные ужины сгладят потерю, пока стало не до них.

Удивлен, что в небольшой зале уже все накрыто, прихожу в него, заранее заглянув в кабинет.

И проходит явно больше пяти минут, когда появляется Квин, но я молчу. И так удивлен, что она безропотно согласилась остаться наедине. Девушка с завитыми волосами и блеском по всему телу скрывает нервозность. Никто бы не вел себя так спокойно после украденной жизни, но здесь Львенок заполучит новую… если постарается, конечно.

Я веселюсь, когда даже в нынешнем положении, она злится, что я не проявляю галанство и не отодвигаю для нее стул.

Кара, одна из самых давних служанкой, вносит блюда, а затем ставит две открытые бутылки алкоголя и штопор. На Острове Грома безопасно, меня вряд ли кто-нибудь собирается отравить, но в спиртное легче всего подмешать вещества.

— Что это?

Квин смотрит на велюровую подложку под украшения. В отсеках красуются восемь колец, смотрящие камнем на мою жену.

— Хочу, чтобы вместе с обручальным ты носила одно из них.

Лучшие из наших камней, здесь едва ли не все цвета радуги. Жена торговца драгоценностями не имеет права довольствоваться кольцом иридия, это позор. Спасибо Анне, которая додумалась до этого. До слов сестры мне казалось, что Квин последняя из женщин, которой нужно набивать цену.

Сам не думал, что впечатлюсь, когда жена равнодушно оглядела кольца и спокойно взялась за приборы.

— Я действительно имею право выбора, когда речь о твоих любимых камушках? Не я в этом профессионал.

Рассказал ли ей кто-то новости. Специализированные медиа кричат о побеге миллиардерши МакГрат с собственной свадьбы с любимым статусным мужчиной. И далее “шокирующие” и “слитые” фотографии, как я несу Квин на руках, затем она крайне профессионально смеется рядом со мной, бросает букет. Променяла аристократизм на драгоценные горы. Официально мой бизнес строится на частном перекупе, продажах редкий драгоценных камней и продуктов раскрепки исторических украшений. Также говорят о частных мелкогабаритных перевозках по восточному побережью Америки. Никаких подробных данных, мои специалисты позаботились о минимизации вопросов, а значит и рисков. Почти все люди моего окружения имеют славу в светских и бизнес кругах.

— Выбери, которое больше подходит под твои платьишки и не зли меня.

Квин может забрать все кольца, но только одно должно быть символом ее брака с владельцем легального драгоценного бизнеса.

Мы молча едим, когда она говорит:

— Если я выберу алмаз “Шах”, будет выглядеть так, словно я повторяю за Аззой.

Один из семи камней Алмазного фонда России. Обычно его только полируют, наносят гравировку, а не используют в украшениях, кроме пары людей и императорской семьи Романовых.

Квин права, этот же алмаз на кольце жены Рабаха.

Она поднимает кольцо с самым крупным камнем — кровавым рубином. Ожидаю, что жена примерит его на свой тонкий пальчик, но Квин возвращает украшение на место.

— Уверена, ты бы выбрал его. — не поднимает глаз, делает глоток подарочного шампанского.

Мне нравится наблюдать за ее неспешным выбором, в любом случае мы бы вряд ли разговаривали. Она поглаживает тааффеит. Это один из самых редких камней, но он ей не подходит. Наверняка Квин думает, что это просто удачный аметист.

Наконец она достает кольцо с сапфиром идеального размера — квадрат с закругленными краями, по всей кромке россыпь ярчайших бесцветных бриллиантов. Сапфир схожего оттенка на подарке-пожелании алжирского друга. Смотря на эту женщину понимаю, что у нас действительно будут дети, когда она того захочет. Мне некуда спешить, но от мысли, что Квин может стать матерью, обосноваться здесь, что-то внутри утихает.

— Это де Бирс? — спрашивает, рассматривая бриллианты кольца.

— Да, отполированные до прозрачности. — в горле неожиданно пересохло.

— Тогда это удовлетворит тебя, не так ли?

Квин считает, что должна выбрать самое дорогое из колец. Этот синий сапфир, идеально подходящий ей по цвету стоит на третьем месте из предоставленных. К тому же он…

— Как моей жене угодно.

Она сжимает в руке столовый нож, но затем выдыхает и доедает свою фасоль, которую не нужно резать.

— Когда я смогу уехать за пределы Острова?

Наблюдая, как она одевается для ужинов, выставляет между нами не просто стену, а наматывает колючую проволоку, понимаю, что ее должны увидеть. Скажу, чтобы завтра была готова кабинка в “Амуре”.

— Скоро.

— Доступ к сети?

— Разберись с этим с Анной.

Квин все равно не способна что-либо предпринять. Если хочет несколько дней провести под Netflix, кто я такой, чтобы ее останавливать? Ах да… Глава Братвы и всего этого места.

Квин наконец заканчивает, откидывается на высокую спинку стула. В ее руке бокал, в котором взрываются пузырьки. Надо избавиться от этого ящика и приносить Королеве кровь. Она любит испанские красные вина. Или поиздеваться, налить из бочонка виски МакГрат.

— Ты наверняка мог забрать деньги моей семьи, зачем еще и меня?

— В этом мире деньги стоят на втором месте. Мне нужно, чтобы при упоминании Братвы Атлантик-Сити все представляли Ирландию. И они станут вспоминать тебя.