Бывшая принцесса

ГЛАВА 11

ГЛАВА 11

КВИН

Я замираю посреди гостиной. Перегорели предохранители?

Включаю фонарик телефона и с трудом выхожу в галерею на втором этаже. Кожу зудит. Никогда не видела, чтобы на Остров опустилась настолько кромешная тьма. Луна освещает только макушку крон деревьев.

— Отойдите от окна! — кричит внизу Борис — Запритесь в ванной!

Я мгновенно захожу за колонну галереи. Слышу солдат, сосредотачивающихся в стороне причала. Людей, не способных давать отпор, отправляют на второй ярус Острова.

На нас напали в день, когда половина солдат уехала на перевозку оружия. Я сообщила им о расположении и предназначении склада в Вашигнтоне. Итальянцы не смогли найти способ сообщить мне заранее… и правильно.

В доме включается слабо-желтое аварийное освещение от встроенных светильников. Это Братва выключила свет, чтобы видеть катеры своих врагов и их перемещение по незнакомой местности. Есть инструкция на случай нападения, несомненно. Только никто не дал мне с ней ознакомиться.

— Квин! — подскакиваю, вжимаясь в стену.

Люди едва ли паникуют, никаких криков. Они уверены в своей безопасности и Главе. Еще не раздалось ни единого выстрела, но со стороны солдат уже слышатся выкрики и подготовка оружия. Если звуки доносятся до меня, то что происходит у берега…

В комнату влетает Николай. И я понимаю одно: я не хочу, чтобы он пострадал, мне плевать на остальное.

НИКОЛАЙ

Квин стоит перепуганная у арочной галереи.

— Львенок, нам надо идти. Анна уже в бункере.

Тяну ее за руку. Жена в шоке, что ожидал в последнюю очередь от нее. Нет времени на уговоры. Какого-то хрена у людей Нерри есть код обезвреживания наших локальных систем? Если бы не круглосуточный отличный патруль, было бы куда сложнее. К тому же на Острове в полтора раза меньше боевого арсенала и бойцов, чем обычно. Они знали, когда наступать на нас. Но это не проблема. Пока здесь я, Сергей, Павел и люди, служащие на Острове всю свою жизнь — базу Братвы не взять даже армией.

Сейчас мне нужно быть со своими солдатами, однако я посчитал, что пожертвую пятью минутами ради Квин. Я готов пожертвовать и часом нападения, этим гребанным строением, если буду убежден, что жена в безопасности.

Вижу, что ее ресницы становятся влажными, но не замечаю слез. Квин делает шаг к стене.

Нет.

— Они знают о бункере, но не о западных туннелях и галерее. Им неизвестно о том, что построено менее трех лет назад.

Я на рефлексе достаю пистолет и направляю на Квин. Он в метре от ее головы.

Не уверен, бьется ли мое сердце, когда я смотрю на то, как моя блять жена стоит с ледянным выражением лица, по-прежнему источает свои чары. Предательница.

Я напротив нее, снимаю предохранитель, от чего Квин даже не вздрагивает. По одному взгляду светло-голубых глаз осознаю, что из нас двоих вооружена только она.

— Это единственное твое правильное решение. — сглатывает — Так мы и должны были закончить с первого дня.

— Замолчи! — дергаю пистолетом, желая, что бы он выстрелил или что бы оказался незаряженным. Не знаю!

— Как миссис Громов я имею право на быструю смерть? — упрямо смахивает прядь, упавшую на влажные глаза, выпрямляется.

Я слежу за ее действиями, как загипнотизированный… только бы не думать. Не хочу думать о том, что Квин выдала пароль итальянцам. Очевидно, еще и план Острова. Она сделала это до допроса-проверки? Стерве удалось меня обмануть. Ей удалось залезть мне под кожу, как делают паразиты.

— Это все неправда.

Так и держа пистолет, хватаюсь за голову.

— Я ненавижу тебя с самого начала, так почему отказываешься верить? — ее гортань дрожит, но Квин продолжает — Ты думаешь, я могу быть с человеком, который отобрал у меня будущее?! Могу полюбить тебя так же, как ты меня?

— Ты свободна. — перебиваю, не узнаю собственный голос.

Квин делает прерывистый вдох.

Мне хочется закрыть глаза, заснуть и не просыпаться, застрелиться, только бы все это оказалось ложью. Но я смотрю в широко распахнутые глаза жены. Она не двигается с места, выглядит напряженной, но не испуганной.

— Да, Львенок. — горько усмехаюсь — Я люблю тебя так сильно, что готов убивать ради тебя. И если бы ты снова попросила свободы перемещения, я бы не смог отказать. А теперь ты умоляешь о смерти. — подхожу ближе, замечая, как тело Квин реагирует на мое — Проваливай, пока я не решил воплотить твое желание. — вкладываю в ее ладонь ключи от катера.

Это последнее прикосновение к женщине, которая ненавидела меня столько недель, но терпела прикосновения и присутствие, только бы сбежать. Женщина, которой я отдал всё, что оставалось от семейных уз и связи с некровными братьями. Они сражаются за Остров, пока я думаю о потере того, что мне никогда не принадлежало.

Я описываю глазами лицо Квин прежде чем быстро покинуть гостиную. За пределами дома уже раздаются выстрелы, я надеваю жилет и кобуры. Мне плевать. Сегодня сдохнет каждый, кто решил, что может заявлять права на собственность Громовых. За исключением ее.

КВИН

Пока в крови бурлит адреналин, заставляю себя встать с пола.

Николай отпустил меня, пускай я и считала, что заслуживаю смерти. Но теперь… если он выживет, то никогда не придет за мной после слов о ненависти. Это правильно, верная стратегия.

Я не коренной житель Острова Грома, но знаю туннели до нижних ярусов. Прижимаюсь к стене, когда мимо проносятся люди, вроде бы итальянцы. Мне не нужно, чтобы они узнали об этом лазе. Знают ли они о моей неприкосновенности, спонсировании от моего деда и информации?

Я не обращаю внимание на труп, когда вижу Павла за складом с деталями. Выхватываю пистолет из еще теплой руки… господи, спасибо, итальянца, и едва прицеливаюсь. Мне удается попасть в бедро мужчины, направляющего оружие на главного советника Братвы. Второй выстрел — точно в голову.

В это время Павел разбирался с другим. Он замечает меня, сильно хмурится, но не имеет времени для словесной перепалки. И все же замирает на секунду, когда новая партия итальянцев проносится мимо, словно меня не существует.

Качаю головой, разворачиваюсь, чтобы не смотреть в глаза Павлу, а затем добираюсь до скоростного катера мужа.

Я медлю с ключами в руках. На секунду.

Мне удается попасть на дальний причал через десять минут и не пролить ни слезинки. Кажется, я покончу с собой, если с ним что-нибудь случится по моей вине. Пусть Николай, Анна, Сергей, Павел и другие люди Братвы живут, но забудут об Атлантик-Сити и своем месте в его иерархии.

Нахожу телефон и набираю номер, который знаю наизусть.

— Ричард, забери меня.

КВИН

За мной приезжает машина, затем джет с посадкой в Лондоне, где меня и встречает Ричард.

Боже мой. Он выглядит плохо. Похудел, волосы не уложены, мятый джемпер. Зато те же любимые очки, запах, объятья и голос.

— Детка, все хорошо. Ты дома.

Я так и стою в амбаре у самолетной площадки, прижимаясь к моему жениху. Ричард мог бы сказать, чтобы мы сели в джип и доехали до квартиры, разобрались во всем там, но молча впитывает мои слезы по другому мужчине.

— Я так скучал, Квин. Скажи, что ты в порядке.

Киваю в его грудь.

— Я тоже. — хрипло — До безумия скучала, Ричард.

В лондонской квартире, которая всегда была для меня оазисом от работы, уже ждет дед и двое поверенных ирландцев. Не могу на них смотреть.

— Я не скажу ни слова, пока не приму душ.

— Квин. — жестко дед, который явно хочет задать кучу вопросов.

Не могу на него смотреть. Но не буду скрывать, что свежая обстановка и перелет что-то уложили в моей душе.

— Я блять не буду с тобой говорить, пока не избавлюсь от его шмоток, ясно?!

Сколько еще мне придется лгать…

Вижу, как краснеет лицо деда. Возможно, сегодня его хватит приступ, в его-то семьдесят шесть. И папа… разумеется его здесь нет. Насколько же всем плевать, но я не в настроении себя жалеть.

У нас четырехкомнатная квартира, одно из пространств занимает гардероб, в котором я оседаю на банкетку после недолгого душа. Мне хочется поскорее со всем покончить.

Нервно потираю палец, с которого только сняла обручальное кольцо Громова. Убрала его глубоко под подкладки с моими драгоценностями.

— Что вы хотите знать? Братва уничтожена?

Четверо мужчин уже пьют в гостиной, наливают и мне виски МакГрат. Отказываюсь и прошу подать вино.

— Над этим по-прежнему работают. — один из ирландцев.

Бросаю взгляд на Ричарда. От него исходит привычная поддержка, и я благодарно улыбаюсь.

— Между тобой и Николаем Громовым не было брачного договора, его легко признать пропавшим без вести, если свидетельство о браке не удастся оспорить в ближайшие сутки.

Все вновь будет незаконно, как и наша связь с Николаем.

— Банк МакГрат на ровные пятьдесят процентов принадлежит нам, так что можно не торопиться.

— Мне. Брак не будет оспорен, я хочу быть в разводе.

Компания переходит ко мне после замужества, если брак посчитают недействительным, я лишусь банков.

Дедушка смотрит вопросительно.

— Банки, производство виски, дочерние предприятия — все это принадлежит мне. Я полтора месяца жила в логове зверя по твоей вине, и больше не намерена терпеть контроль над собой. Я не буду выполнять назначенную роль, а достойна новой. Что вам еще нужно знать о Братве, ирландские мафиози?

— Ты… — шипит дед.

— Мистер МакГрат, Квин права. — спокойно Ричард — Из-за ваших ошибок, она провела два месяца в руках другого человека.

— Не влезай, Диккенс.

— Как только брак будет расторгнут, я снова стану женихом вашей внучки, так что вам стоит привыкнуть к моему голосу.

Он звучит дипломатично, что как нельзя кстати.

— Опиши схему новых транзакций Громова. Тебя подключат к видеозвонку с нашими финансистами в этой… области. — дедушка.

Черта с два. Молчу, что воспринимают за согласие.

Кажется, Свич МакГрат планировал, что я сама прибегу и расскажу ему про каждый кирпичик в бизнесе Братвы. Поэтому встает спустя десять минут вопросов, на которые не дождался честных ответов.

— Нерри сказали, что им не удалось тебя предупредить о нападении. — и это было до жути рисковано — Каждый их человек знает тебя в лицо, но как тебе удалось выбраться?

Это волнует дедушку в последнюю очередь, он уже стоит в дверях.

— Николай узнал, что я сливал информацию. — от его имени на языке появляется вяжущий вкус — Сказал, что Братва не причиняет вреда женщинами, а если и так, то на меня жалко тратить пули.

Ложь. Ложь. Ложь. Этот зверь любит и ненавидит меня одновременно. Я никогда не забуду боль в его темных глазах.

— Действительно? — изгибает пушистую бровь МакГрат Старший.

— На меня был направлен пистолет. Меня похищали. Следили за каждым сообщением. — последнее не доказано — Не давали сделать и шагу без разрешения. А теперь скажи, дедушка, из-за кого все это, и почему ты считаешь, что вновь будешь управлять мною? Скопируешь манеру Громова? — нападаю вместо ответа.

— Ты убила итальянца, который целился в русского.

— О чем ты, мать его, говоришь? — усмехаюсь, подняв глаза к потолку, мою ложь не раскусить.

— Следи за языком.

А я считала этого человека родным, опорой и наставником…

Игнорирую его замечание, но внутри чешется злость и капля страха. Каким-то образом деду известно о моей помощи Павлу, моем доступе к оружию и владении им. Значит, им должно быть известно о нынешней ситуации на Острове.

Наконец они уходят, а я отключаю ноутбук, на который должен поступить звонок из финансового и маркетингового отделов.

— Хочешь выпить?

Смотрю на напряженного Ричарда, соглашаюсь на бокал.

— Он ублюдок. Мне жаль, что я не смог ничего с этим поделать.

Он про Николая или деда?

— Пожалуйста, сыграй мне. — прошу.

— Конечно, леди.

Притворно изгибаю губы от его нежного обращения ко мне. Леди. Будущая виконтесса. Так всё и будет. Мы не говорим о сорвавшейся свадьбе, но Ричард все еще считает, что мы помолвлены.

Диккенс играет моего любимого Дебюсси, затем переходит на современные мелодии. Никаких нот. Я кладу подбородок на сложенные руки, опираясь о крышку рояля. Один из любимых предметов в этой квартире.

Наблюдаю за мужчиной больше четверти часа. Мой гений. Длинные пальцы, не поврежденные в драке, мягкая кожа. Я заставляла Николая пользоваться кремом для рук, который бесполезен для его огрубевших ладоней.

— Я устала.

Ричард встает с музыкальной скамьи и целует меня, отчего в горле образуется ком. Я чувствую если не отвращение, то горечь. Меня мутит.

Николай почти два месяца никому не позволял прикасаться ко мне, в том числе Сергею и Павлу, которых считает братьями. Живы ли они? Заперты в клетках для особо опасных преступников FBI? Это не моя забота. Черт возьми. Что с Анной?

Через десять минут кутаюсь в одеяло, пахнущее лавандой — мой любимый запах белья. Вроде бы. Был. Закрываю пультом окна — в Лондоне холодно и дождливо. Я лежу со стороны дверей.

— Мы можем поменяться половинами?

— Конечно, детка.

Перекатываюсь ближе к окну.

Если бы не мрачная погода, специальное тяжелое одеяло и моральное опустошение — я бы проспала меньше четырех часов, как сейчас.

КВИН

Когда открываю глаза, то не сразу понимаю, где нахожусь. Сколько прошло времени? Сутки? Перелет был слишком долгим, а нападение на Остров в сумерках. Кроме того, я потерялась в часовых поясах.

На некрепких ногах иду в ванную, в которую когда-то проникали люди Братвы, чтобы скопировать ее для нашей с Николаем. Какой же бред. Из-за этого кажется, что ничего не изменилось.

— Это следы не от побоев, я прав?

Ричард стоит в дверях. Его взгляд окидывает мое обнаженное для утреннего душа тело. На бедрах и у груди красноватые и фиолетовые следы от пальцев и губ Николая.

— Тебя не принуждали. — в голосе англичанина ровным счетом ничего — Это было ради освобождения? Просто ответь.

— Ты действительно думаешь, что иначе меня бы отпустили живой?

Ложь. Она слетает с губ комками грязи. Очень красиво обрамленными комками.

— Мне нужно забыть все это.

— Перестань справляться одна, ты была в изоляции слишком долго.

Улыбаюсь, смотря в мрамор раковины. Ричард не святой, я знаю о нем все, он — обо мне, но я все равно умудряюсь его обманывать, изменять, как было до похищения.

— Я хочу, чтобы ты остался. Но я делала плохие вещи, Ричард. — поворачиваюсь к нему — Я убила человека, переспала с Николаем. Ты сможешь снова прикасаться ко мне? — потому что я не уверена, когда смогу к нему.

— Так сложились обстоятельства. — обхватывает мое лицо — Ты это забудешь, я это забуду. Мы проведем новую церемонию.

Мягко отстраняюсь, чувствуя зуд от мужских касаний.

— Да. Жаль старания твоей мамы. Как всё объяснили… другим гостям?

— Что ты сбежавшая перевоновавшаяся невеста. Громов специально показался с тобой на дне рождения в Бостоне. Я посчитал, что присутствовать там будет не лучшей идеей.

Это было верным решением.

— Я займусь новостями и приглашу пиар отдел в офис.

Сколько же проблем.

— Все решаемо.

Конечно. Вот только я думала о том, что вернусь к Ричарду, но в голове не укладывается, что могу стать его женой.

Я действительно погружаюсь в медиа, мало сплю, выпиваю не меньше трех чашек кофе в день. Ни одной новости об Атлантик-Сити, Громовых, “каменном” бизнесе. Ничего. Я уже думаю нанять детективов, пусть и понимаю, что это бесполезно, но мне нужно действовать.

Меняю деловой костюм на домашнее. Снимаю блейзер и блузку, оставшись в бюстгальтере. Рассматриваю себя в зеркале. Я все такая же, макияж скрывает темные круги, набрала из-за стреса. Не проработай я РПП, уже находилась бы в нервной анорексии.

Провожу рукой по животу, дотрагиваясь пальцами до пояса завышенных брюк, скольжу под него. Встаю боком, выбрасываю из головы все мысли… точнее пытаюсь.

Резко поднимаю глаза, замечая движение. Ричард стоит за моей спиной.

— Как только отойду от произошедшего, ближе к нашей свадьбе хочу прекратить курс инъекций. Дай мне шесть-семь месяцев.

Замечаю, как плечи Ричарда опускаются. Он думал, что я беременна.

Я должна быть готова к этому этапу в жизни. У меня есть всё, чтобы дать кому-то лучшую жизнь — есть потребность заботиться о ком-то.

— Что скажешь? — так и стою лицом к зеркалу.

Ричард подходит, целует меня в оголенный участок у сгиба шеи. Я уже спокойнее реагирую на его касания, пусть за эти шесть дней мы и не занимались сексом.

— Это твое тело, Квин. — кладет голову на мое плечо — Но да. Я был бы счастлив.

Он начинает двигаться за моей спиной, касается талии, но я заставляю Диккенса замереть.

— Ш-ш-шш… я хочу запомнить это. — старательно очерчиваю наши тела — Все должно быть именно так.