Бывшая принцесса

ГЛАВА 9-10

ГЛАВА 9

КВИН

Завтра выезд в Бостон, а я чувствую страх. Не так, как было первые дни в браке с Громовым, но что-то помимо волнения разъедает изнутри.

Список гостей закрытый, но мне удалось заполучить часть, и в нем нет Ричарда или подруг.

Я сижу на скамейке-качели напротив куста красных роз — подарка Анны. Это особый сорт без шипов, что полный идиотизм. Их извратили, лишили защиты.

Кладу руки поверх мужских, когда Николай обнимает сзади, целует в висок. Моменты нежности — мой обман и маленькая радость. Странно, что мне становится тяжелее дышать.

— Ты выбрала платье?

Садится рядом, заставляя убрать в сторону рабочий ноутбук.

— Думала, важнее выбрать камни.

Бриллианты. Только они и кольцо с сапфиром, которое срослось с моими образами.

Я смотрю правее — через живую ограду, где продолжается частный сад.

— Не смотри. — касаюсь щетины Николая.

Разумеется, он это делает, и каждый мускул в теле напрягается.

— Мне тебе дать знать, как они переспят?

Откидываюсь на спинку скамейки, проверяя электронную почту.

— Или подержать свечку, принять участие?

Я зла на Николая за то, что он запрещает без предупреждения покидать Остров, не идет и речи о том, чтобы заглянуть за пределы штата Нью-Джерси.

— У тебя есть инстинкт самосохранения, Львенок?

Муж оставляет сестру и лучшего друга, до нас доносится тихий смех Громовой.

— И он выше всяких похвал.

Я говорю без привычного ехидства.

— Посмотри на меня. Мы в любом случае поедем в Бостон, и ты будешь вести себя хорошо.

— Почему со мной обращаются так, словно я не прошла проверку?

Я подвигаюсь ближе, надеясь раскрыть Николая, пока вся кровь прильет в его член.

Муж сводит брови, как делает всякий раз при воспоминаниях о моих “пытках”. На теле не осталось и следа.

— Потому что от верности ты ценнее, Королева.

— Разочаровать тебя и вперед к свободе?

— Ты чувствуешь себя взаперти?

Нет.

— Да.

— Может, когда с бизнесом все встанет на круги своя, это изменится.

— Ты лжешь не тому человеку.

НИКОЛАЙ

Я вижу, как часто пульсирует венка на шее Квин. И все же жена чинно спускается по трапу, чтобы ступить на бостонскую землю.

Приезжать сюда более, чем рискованно. Я не могу довериться Квин, понимая, что она в своей стихии. И от одной мысли о том, что она может исчезнуть, кровь превращается в лаву.

До начала праздника два часа, когда мы входим в особняк. Я крепко держу Королеву за талию, пусть она и не собирается бежать.

— С днем рождения, папа.

Я удивлен неискренней улыбкой Квин.

— Привет, дорогая.

Коул МакГрат целует дочь в лоб, а затем переводит равнодушный взгляд на меня. Он и вполовину не так хорош в ношении масок, как Квин.

— Мистер Громов.

Мужчине исполняется пятьдесят и он в отличной форме. У Квин достаточно его черт — рыжий оттенок волос, глаза, которые у девушки более бледного цвета.

— Для вас готова комната, и уже пришла твоя команда.

МакГрат о помощниках Квин с подготовкой к торжеству.

— Нужно разместить моих людей.

Я не взял Павла или Сергея, они нужны в Атлантик-Сити на эти сутки. С нами только двенадцать солдат.

— Дворецкий этим займется.

Квин первая проходит мимо отца, отмахиваясь от помощи служанки.

— Это наверняка мои комнаты.

Отмечаю, Квин ведет себя не менее раскрепощенно на Острове. Она открывает двери, попадая в настоящие покои с дверями в другие личные комнаты.

— Визажисты и парикмахеры наверняка расположились в гардеробных. Твои вещи и помощник в спальне.

Она делает свистящий выдох, смотря на дверь в ту комнату. Затем поднимает голову.

— Спрячь пистолеты подальше и не проверяй окна — это жутко.

Притягиваю Квин к себе. Она широко распахивает глаза от неожиданности.

— Я запру каждую створку, Львенок.

— Я почти месяц, как в клетке, а теперь на поводке. Дай почувствовать себя в родном вольере.

И все же она не сопротивляется болезненному поцелую.

КВИН

Знакомый дом и комнаты. Роднее только стены Академии и наш с Ричардом пентхаус в Лондоне.

Я позволяю надеть на себя бархатный винтаж от Vivienne Westwood. Платье А-силуэта на толстых бретельках, подчеркивающее бедра и грудь. Безупречная тяжелая классика должна носиться с настолько же идеальными украшениями: обручальное кольцо, широкий бриллиантовый браслет, контрастные карамельные волосы и макияж.

Мне поправляют красную помаду, затем проверяют макияж на глазах. На месте стрелок, выше век, под ресницами и маской по всей ширине глаз — россыпь настоящих бриллиантов. Они крошечные, тринадцать ограненных для вставки камушка.

Улыбаюсь отражению, проверяя, нет ли помады на зубах, наклоняюсь, оценивая приличное декольте. Внешне я готова. Идеальна. Опасна. Драгоценна.

И когда открываю дверь в спальню… комнату, в которой у нас с Ричардом был первый секс… и потом не один раз, когда приезжали в Бостон. Спальня, хранящая глупые-глупые воспоминания…

В ней сейчас стоит Николай в костюме STEFANO RICCI за девять тысяч. У него расставлены ноги на ширине больших плеч, сосредоточенное выражение лица и небольшая неровной на задней части пиджака — пистолет. Я не удивлена.

— Позволь.

НИКОЛАЙ

Я ловлю каждое движение и шорох, но интуиция, боевые рефлексы приручены Квин. Ковролин смягчает ее шаги на высоких каблуках, но даже на них ее макушка на уровне глаз.

Не могу выдохнуть, когда моя Королева, мой алмаз, подходи ближе. На ней чертово черное платье. Оно достаточно закрыто, длинные восхитительные волосы лежат на спине, открывая вид на хрупкую шею без украшений. Они не нужны.

Смотрю на губы, накрашенные алой помадой и глаза… они блестят от камней, приклеенных к коже.

— Это бриллианты? — голос звучит ниже, чем обычно.

Делаю шаг вперед. Нас разделяет меньше метра.

— А что иначе?

Вижу, как в ее глазах расплывается желание. Не разрывая зрительного контракта, Квин находит полосу галстука, перекинутого через шею.

— Тебе пора бы заменить его.

— Только через мой труп.

Отказываюсь менять галстук с ночи, когда Квин впервые открылась мне.

— Мы можем устроить вечер казино, когда вернемся.

Опускает глаза. Мне хочется рычать от мысли о том, что она натренировалась завязывать галстук на долбанном Диккенсе. Но слова жены меняют обстановку.

— Анне бы понравилось.

Сестра уже два раза выезжала в город. Понимаю, что не ценю, насколько Квин о ней заботится. Меня отвлекли сексом в подсобке, когда я узнал, что Анна уехала в Атлантик-Сити в объятьях гребанного Сергея. На гидроцикле. Я слишком падок на свою прекрасную жену или по крайней мере секс с ней.

— Мы могли бы съездить на шоппинг в Нью-Йорк? Милан? Лондон?

Квин затягивает галстук, и улыбается уголками губ, когда притягиваю к себе. Миссис Громов успевает чуть выгнуться, чтобы не врезаться лицом в мою грудь.

— Предлагаешь поездку в Москву? — поднимает брови — Лететь больше… тридцати часов? Еще и с заправками. Там есть, чем заняться, кроме как ходить по брусчатке и делать вид, что я люблю архитектуру?

Она насмехается надо мной, пытается вывести из себя, потому что ей не нужен нахрен никакой покой, комфорт. Квин любит эмоции и нервничает.

— Две главные женщины в моей жизни будут под присмотром в безопасности в Атлантик-Сити, Львенок. Уяснила?

Она впивается ногтями в голые участки моей шеи, причиняя легкую боль.

— Ты установил камеру в комнате Анны? — театрально изгибает бровь — Потому что с нее точно не спускают глаз, как только наш самолет убрал шасси.

Поднимаю глаза к потолку. Я не хочу представлять эту картину, мне хватает язвительности жены, чтобы стать вспыльчивым.

— Сколько у нас времени? — смотрю на часы.

— Гости соберутся в пять.

— Восемнадцать минут на твое наказание.

— Макияж!

Квин взвизгивает, но не сопротивляется, когда усаживаю ее на трюмо, которое куда больше, чем в нашей спальне.

Я еще никого не хотел так обожать, как ее — девушку, позволяющую сминать наверняка самое дизайнерское из дизайнерских платье. И Королева знает, что ее макияж будет испорчен — губы поцелуями, глаза — парой капель слез после оргазма. А она его получит.

Какая Квин чертовски красивая. Волосы раскиданы по белоснежному белью, и каждая часть тела жаждет моего проникновения.

Скольжу руками по плечам, дразню через декольте и наконец задираю платье. Ее теплые руки помогают спустить брюки. Без заминки с силой вхожу в нее, ощущая, как смешиваются наши вздохи и стоны.

Крепче держу за бедра, погружаясь в жар податливого тела. Оно послушное в отличие от хозяйки. Во время поцелуя Квин первая просовывает язык, проникая в меня иным способом. Рот вибрирует от стонов, которые девушка хочет заглушить во мне. Свободной рукой еще шире раздвигаю ее складки, нажимая пальцами выше входа.

— Николай…

Выгибается, делаю толчок на всю длину.

Квин стонет, когда убираю руку, а затем распахивает глаза, ощутив холод под подбородком. Военный нож заточенный достаточно, чтобы разрезать бумагу на лету, одна сторона покрыта зазубренными. Я никогда бы ни приблизился его к Квин, не будь уверен, что не причиню вреда. Я слишком хороший боец.

— Твои предпочтения?

Квин зря в первый же день обмолвилась о своем выборе. Что же, жена его изменила, и я готов напоминать об этом каждую секунду. Демонстрировать свою победу.

От тяжелого дыхания верхняя часть аппетитной груди девушки врезается в платье.

Она смотрит на меня серо-голубыми глазами, в которых играют те же бриллианты, что и на ее коже.

— Мне всегда было интересно, где ты его прячешь? — голос хриплый, на накрашенных губах дразнящая улыбка.

Отвечаю взаимной.

Иногда мне кажется, что приручить льва проще, чем эту женщину. За это я ее и превозношу.

По комнате разносится звук нашего столкновения. У обоих уже есть напоминания о сексе друг с другом. Квин в ярости, что ей приходилось несколько дней замазывать укус на шее, более терпима к следам на бедрах и своей очаровательной заднице.

— Мы будем новостью номер один, как только спустимся. — приводит себя в порядок, крутит головой, проверяя бриллианты на лице.

— Не отходи от меня, и все выйдет гладко.

Я удостоился гневного взгляда — последней из настоящих эмоций Квин на ближайший час. Залы вестибюля, фойе и гостиная выглядят до скрипа безупречно. Это не наш дом на Острове в романском стиле со смесью современного ремонта и элементов из дерева. В то время как я произвожу сравнение, Квин выглядит своей в мраморе, винтажном золоте, комнатах с паркетами и люстрами.

Пока она рассказывает вымышленную историю нашего знакомства и отмахивается о разговорах о сорванной ирландской церемонии, осторожно карамельную прядь за прядью возвращаю на ее спину, чтобы скрыть глубокий вырез. Квин реагирует на мои прикосновения и в моменты облизывает губы или делает неподходящие паузы.

Только через пару часов на нас прекратилась информационная осада. Я с меньшими бы усилиями в рукопашную отбил один из наших доков, чем снова это пережил. Квин собирается посмеяться надо мной, когда никто не видит, но расплывается не в язвительной улыбке, а настоящей. Королева делает быстрые шаги вправо, но я крепко держу ее за талию, чтобы не дать убежать. Ни в этой жизни.

— Это мои знакомые из Гарварда и Лиза.

Я узнаю Лизу Танаку, которая сыграла роль в моем шантаже над Квин. Именно через нее Квин подкупила бельгийского посла и инсайдерскую информацию о рынке. Малейшее подозрение разрушит судьбу одной из лучших подруг жены. Кажется, понимая это, Квин поднимает на меня настороженный взгляд.

— Я имею право поговорить с приятелями. Впервые с дня рождения не одна.

— Тебя не устраивает присутствие сорока двух человек на Острове ежедневно?

Квин знает каждого по именам, спрашивает про детей, свидания, ремонт в квартире и щенке, который якобы в тайне живет на Острове. Чем Наташа думала, когда на территорию с десятью гончими привезла щенка?

Квин не успевает ответить и потянуть меня в сторону своих приятелей, когда перед нами появляется пожилой прокурор Бостона со своей негласной свитой. Итальянцы уже не из Коза Ностры предоставили Ларду должность и столько защиты, что при следующей милости в его сторону, он будет боеготов к вражде с покровителями.

Чувствую исходящую от него враждебность, чуть заслоняю Квин плечом. Жена в свою очередь сжимает мою руку на своей талии, очевидно, чтобы я в критический момент не дотянулся до пистолета. Бесполезно, в плане оружия я амбидекстр.

— Миссис Громов. Удивительно видеть вас в этом статусе, Квин.

— Я сама все еще не верю своему счастью, а прошло целых…

— Двадцать три дня, Королева.

Седой мужчина хмурится, не узнавая язык, который я использовал.

Я удивлен, что прокурор и Ларду знакомы.

— Как успехи у Сабрины?

— Ведущая на ESPN. — сразу горделиво раздувается мужчина — Не постоянные эфиры, но наравне с комментаторами.

Я знаю о нем только то, что позволит дергать за ниточки в том числе о внучке Сабрине, занимающейся спортивной журналистикой.

Взгляд Квин меняется, вежливая улыбка становится тусклее.

— Как она и мечтала… должно быть вы гордитесь. Сабрина говорила, вы всегда были на ее стороне в выборе профессии.

Не знаю, специально или нет, но жена отводит мысли Ларда в совсем другое русло и дезориентирует его шестерок.

Он оглядывает Квин, от чего я действительно меняю положение пальцев, но взгляд не из пошлых.

— Каждая по-своему распорядилась знаниями с курсов ораторского мастерства.

Очевидно Квин и внучка прокурора ходили в одну Академию или отдельные курсы.

— Это была техника речи… неважно. — она сжимает крепче мою руку.

— Что может еще доставлять счастье как не успех в любимом деле. — прокурор смотрит теперь на меня.

— Вы правы. Думаю, я сорвал джек-пот. Открытие двух бизнесов и любимая женщина с фамилией МакГрат.

Не хочу знать, чем Лард собирается мне досадить, так что заставляю Квин идти в сторону гарвардской компании, говорю прокурору в лицо.

— Приезжайте сыграть, может, вам тоже повезет. Ставки высоки, но что такое продуктивная встреча с сенатором Массачусетса против счастья дорогой внучки.

— Аллерди хочет решить с тобой все по-хорошему.

Аллерди — Консильери главы Бостонской мафии. Он предлагает объединиться против Нерри, но все выглядит так, словно я променяю знакомое зло на новое. Так что отклоняю предложение раз за разом. Эти блять итальянцы уже в печенках. Успокаивает вид на длинные рыжеватые волосы, беспокойные голубые глаза и чуть вспотевшая маленькая рука.

— От него будут проблемы?

Мог бы сказать Квин, что я обо всем позабочусь. Но она превратится в ощетинившуюся львицу, если подумает, что я не даю ей право, как минимум, на информацию. С начала работы с транзакциями Квин погрузилась во все доступные в таблицах и документации сферы бизнеса Громовых.

— Не думаю. — целую в лоб.

У меня плохое предчувствие, так что нужно дать команду внедренному солдату и трем по периметру первого этажа.

— Обещаешь, что будешь здесь через пять минут или мне рассказать присутствующим несколько новостей?

Я все равно вспоминаю о шантаже даже после проверки и некоторой связи между мной и Квин. Разумом понимаю, что она более чем умна, чтобы не сбегать, но от мысли, что я потеряю ее из поля зрения дольше, чем на двенадцать часов сводит тело.

Кладет руку мне на шею, заставляя чуть склониться.

— Конечно, мой удачливый муж.

— Ты очень хочешь вернуться на Остров, Львенок.

Она не отвечает, уже отходит в сторону гостиной, где ее с улыбками приветствуют. Меня колет взгляд Лизы Танаки. Переводчица не скрывает своей ненависти, резко взмахивает волосами, чтобы отдать внимание подруге.

КВИН

— Что ты с ними делаешь, МакГрат?

Спрашивает однокурсница из Гарварда, она называет меня по старой фамилии.

— О чем ты?

— Почему мужчины смотрят на тебя, словно готовы положить голову на плаху, если тебя это обрадует. — поясняет за нее вторая.

— Мой фаворит из твоих — Диккенс, потом за тобой ухаживал Льюис. — тогда я уже была помолвлена — И кажется, был баскетболист. Теперь же мужчина от которого разит тестостероном и чем-то… первобытным. Я скорее о сексуальной энергетике.

Ей лучше заткнуться про Николая и ее видение секса с ним.

— Так что, Квин. Какие рекомендации?

Даже парни с интересом слушают. В нашем кругу собралось семь человек.

— Советы вам не помогут. — перекидываю волосы на плечо — Для этого нужно быть Квин Громов-МакГрат.

Такое чувство, что даже через весь зал и десятки человек Николай реагирует на свою фамилию, цепляясь за меня взглядом. Я не теряю его из виду, он разговаривает с одним из официантов, в котором узнаю солдата из Братвы.

Делаю глоток виски МакГрат.

— Так ты не беременна. — мы были в одной группе курса “современное искусство”, который я ненавидела.

И вот теперь я здесь, замужем насильно и по расчету, пока многие решают, что по залету. Занимаюсь тем, что пытаюсь выбраться из этого капкана, управляю бизнесом, к чему у меня откровенный дар. В это время Сабрина Лард — смазливая блондинка, воплотила мою мечту о спортивной журналистике. Мечту старшеклассницы Квин МакГрат, думающей, что деньги дают свободу, а не заточение, как оказалось в итоге.

— В отличие от тебя. — допиваю бокал разом, как бы некрасиво это ни смотрелось — Я тебе доверяю, так что отправишь номер гинеколога и акушера через месяца… два?

Это по-детски, но черт. Во-первых, вопрос не менее неэтичен. Во-вторых, никто не надевает атласные цветные платья, не заботясь о том, чтобы ленты не перевязывали его, словно колбасу.

— Неважно. — отмахиваюсь, когда выпускница Гарварда беспомощно открывает и закрывает рот — Лиза, обсудим следующий приезд в Атлантик-Сити?

— Так ты осела во второсортном Лас-Вегасе?

Шон искренне удивляется, не думая унизить, я его знаю. Но мы на людях.

— Я могу поселиться хоть в Детройте, но жить буду не менее счастливо, чем в собственном ирландском замке. — презрительно окидываю взглядом — И знаешь, если бы меня волновало твое мнение, я бы выкупила Лас-Вегас.

Разворачиваюсь на каблуках, чтобы отойти подальше с Лизой. Она пытается сдержать улыбку.

— Повеяло временами Академии.

— Кажется, такой настрой и ответы и делают меня собой.

Рассматриваю подругу в бежевом костюме, с идеальными черными волосами до плеч. Она красивая, сдержанная, верная. Жаль, что здесь нет Таиши, но папа взял за привычку приглашать наследников.

— Как ты?

— Нет ничего, что бы я не могла вам написать.

О планах с итальянцами не собираюсь говорить никому вплоть до его воплощения. Кто знает, может, это произойдет как только мы вернемся, или через неделю. Марта сказала, что будет ждать информации, но и с этой уже работают.

Я поступила правильно, да? Это мой мир. Оглядываю залы. Фальшивые улыбки, паршиво дорогой алкоголь, десятки незнакомцев, чьи биографии приходится заучивать перед приемом. Стилисты, которые вечно сажают на диету, личные помощники, подсказывающие принять на людях определенную позу, чтобы вышло отлично для медиа.

— Я была в Лондоне. — говорит Лиза, намекая на встречу с Ричардом.

Делаю вздох.

— Он не писал мне последние две недели. Думаю, его смутили мои фотографии в сети. — на них я выгляжу счастливой в обществе мужа, чего тот и добивался.

— Он считает, что тебя нужно вызволять из Атлантик-Сити.

Я замираю.

Лиза чуть сжимает мое запястье, кладет большой палец на нить пульса.

— От чего у тебя ускорилось сердцебиение, Квин?

— Я волнуюсь за него. — произношу одними губами, ощущая приближение Николая.

Чуть склоняюсь к Лизе, уже беря ее за руки. Не рискую называть имени.

— Убеди его, отойти в сторону, прошу.

Изучаю лицо лучше подруги. Она и Таиша представляют собой верность. Но Лиза всегда была прагматична в своей защите даже в семнадцать лет. Будущая дипломат — мой особенный ангел мщение и голос разумной злобы.

— Позаботься о том, кто мне дорог. Я действительно беспокоюсь за его жизнь.

— Не могу ничего обещать.

Я киваю.

Мы поворачиваемся, когда рядом оказывается Глава Братвы.

— Николай.

— Мисс Танака.

Спасаю неловкость.

— Мы с Лизой и некоторыми из компании собираемся продолжить разговоры в ресторане Льюиса. Мы можем увидеться под утро, или я прилечу сразу в Атлантик-Сити.

Николай тихо смеется, поглаживает обручальное кольцо на моей руке.

— Чувство юмора не твоя сильная сторона.

— Через полчаса я буду ждать в лимузине. — отходит Лиза.

Мы с мужем не прячемся, так и стоим в гостиной у одной из колонн, не дающей уверенности в полном уединении.

— Тебе прекрасно известно, что ты никуда не поедешь.

— Почему? Ты настолько не уверен в себе? Во мне?

— За какого идиота ты меня принимаешь, Королева?

Я уже не удивляюсь прозвищу и жару, исходящему от мистера Громова.

— Зачем мне сбегать, Николай? — наклоняю голову вправо — Моя компания и работа в твоих руках, я обжилась на Острове, наша негласная цель заняться сексом в каждом углу дома и не только. — я завожу не только мужа — Когда-нибудь ты выпустишь меня за пределы города, я нетерпелива, но стану.

— Долго готовила речь?

Усмехаюсь.

— Как ты называешь меня, дорогой?

Я все еще пробую на нем прозвища, и Глава Братвы теряется от каждого.

— Королева, Квин. Жутко непослушный Львенок. — в доказательство последнего накручивает на палец прядь моих волос.

Я продолжаю изучать русский, но знаю, что это единственные слова в лексиконе, которые я никогда не забуду. Не забуду, когда буду вдали от этого мужчины. Он чужой в этом месте, как и другие люди Братвы, если только безупречный Павел.

Николай в шрамах, которые меня впечатляют, с грубыми руками, которым удивляется каждый при пожатиях, а мое тело откликается. Николаю идут костюмы, но куда больше брюки карго и футболки, не сковывающие движения бойца, или вовсе бесполезные пижамные штаны.

— Вот именно. — тычу пальцев в галстук — Как королева я сделаю то, что захочу. И сейчас это несколько часов с моими знакомыми в центре Бостона. — приходится запрокидывать голову.

Не верится, что я боялась этого мужчину меньше четырех недель назад, а теперь рискую приказывать.

Уголок губ мужчины дрогнул. Дальнейшее развития событий я не предполагала.

— С тобой будет десять солдат.

Никакой жестокости или угроз…

Я чуть приоткрываю рот, когда Николай наклоняется ко мне.

— Два часа, я пока займусь делами.

— Делами?

— У солдат Братвы будет приказ убирать любого мужчину, который к тебе прикоснется. — он целует меня в лоб, отстраняется — Расскажешь потом, как отдохнула.

Стоит ли говорить, что я ненавидела каждую следующую минуту вдали от мужа?

ГЛАВА 10

НИКОЛАЙ

По возвращении в Атлантик-Сити Квин ведет себя нервно. Мне хочется смеяться от мысли, что она может обижается на свободу в Бостоне. В ресторане жена почти не пила, была немногословна и в основном проводила время вместе с Лизой Танака.

Ночью она сидела за туалетным столиком и осторожно растворяла клей и убирала бриллианты с лица. Образ Квин на одной из модных обложек. Кто бы сомневался. Миссис Громов.

— Видели Квин?

Финансист, юрист-переговорщик и два Капитана уже покинули кабинет. Остались только Сергей и Павел. Мы закончили еженедельное совещание. Жена только раз настаивала присутствовать на нем, но ее удовлетворил выделенное по вторникам время для планирования жизнеобеспечения компании МакГрат.

— Говорила с Наташей и Галиной.

Павел что-то быстро печатает в телефоне, возвращает внимание мне. У него прибавилось забот из-за перевозки оружия в Вашингтон и других ступеней к легализации бизнеса. Правда, пришлось подкупать меньше людей, чем предполагалось. Многое решила первая фамилия жены.

Я вскакиваю и пересекаю кабинет.

— Час нашего мужского клуба отменяется? — поднимает брови Павел.

Сергей привычно молча сидит в кресле. Его мускулы напряжены, шрам вдоль глаза менее заметен на подзагоревшей коже. Ну конечно, он же вывозил Анну днем на одном из больших катеров, они проводили вместе время на берегу. Нужно давать ему больше заданий, чтобы реже видел мою сестру в пляжных нарядах. Блять. Если он видел ее в купальнике? Мне нужна Квин.

— Да. С моей женой что-то случилось.

Наташа и Галина — одни из медицинских сотрудников Острова Грома. Если Квин говорит с ними, значит, ей понадобилась помощь.

— Она говорила с ними, но рядом были еще люди. — Сергей поглаживает один из своих кастетов — Это недалеко у погрузочной зоны.

Части порта, куда доставляют еду, бытовые расходники и другое. На уровень выше есть пространство со скамейками — негласная курилка.

— О чем они говорили? — чуть ослабляю давление на дверную ручку.

— Хрен знает, но твоя ненаглядная не выглядела так, словно за ней нужно лететь с глазами, налитыми кровью. — Павел усмехается.

— Заткнись. — беззлобно я.

— Долго мы будем отрицать то, что ты стал более озабочен заложницей?

— Ты и до свадьбы был одержим ей, Ник. Сейчас отношения с ней могут повлиять на твой статус Главы, пока Братва еще существует.

— Блять! Квин не заложница! — но я ее не отпущу — Я не буду обсуждать свои отношения с женой с вами идиотами. И Братва никогда не исчезнет, ясно? Мы лишь переходим в безопасный сектор. Ничто не нарушит наше единство.

Ни на одного мои слова не произвели должный эффект, другие бы подчиненные уже выбирали драпировку гроба.

— Что она говорит Анне? — на мгновение прикрываю глаза, спрашивая это у Сергея.

— Что рано или поздно дождется от тебя свободы перемещений. Все звучит как шутка, но что-то не так. Ты можешь не считать ее заложницей, Ник. Но тебе стоит убедиться, что Квин сама так не думает. — Сергей поддерживает позицию Павла, все-таки мы втроем похищали жену.

Когда выхожу из кабинета и лавирую по галерее, зная лучшие проходы на Острове, улавливаю негромкий смех и разговоры.

На площадке Квин разговаривает с девушкой, которая обычно ведет логистические переговоры с Россией, Наташей и Галиной. На жене оранжевое платье, идеально подходящее под закат, как и блестящие волосы.

Я наблюдаю за разговорами, вдыхаю дым сигарет, думая не пристраститься ли к никотиновой привычке вновь.

— За нами шпионят. — поднимает голову Квин, словно почувствовав мое присутствие.

Мне приходится спускаться с яруса, чтобы пройти на площадку и помешать общей атмосфере. Большая часть разговоров затихает.

Жена продолжает дружелюбно улыбаться, но я вижу в ее глазах беспокойство.

— Все без осложнений. — говорю об итогах совещания, целуя ее в волосы — Что обсуждаете? — смотрю на женщин.

Они не опускают глаза, но заметна неловкость.

— День рождения Галины. Мы можем выделить VIP-комнату в “Байкале”? — один из клубов без столов для покера и вмешательства итальянцев.

— Это не будет проблемой. — смотрю на нашего врача — Сообщи дату и время, я наберу управляющего.

Девушка заливается краской.

— Я не хочу отвлекать вас от работы, Глава. Пожалуйста, не беспокойтесь.

— Очевидно, дополнительных дел для меня хочет жена, поэтому ты не будешь отказываться от ее предложения.

До появления Квин я был уверен, что знаю все о людях Братвы, как минимум тех, кто живет или проводит большую часть времени на Острове Грома. Но Квин сумела завоевать их доверие не краткими фактами, а заинтересованностью во всех аспектах жизни. Анна говорит, что в свободное от работы время можно устраивать реалити-шоу.

Разумеется, это не похоже на Квин, если не думать о мотивах. Она пытается расположить к себе каждого, но при этом не подрывает мой авторитет. Миссис Громов укореняет свой статус, меняя поведение от рабочего до дружелюбного.

Хочу позвать Квин домой, когда звонит телефон. Это Сергей, с которым я виделся меньше пяти минут назад. Делаю несколько шагов назад, зная, что он вряд ли наберет по-пустяку, обычно ограничивается сообщением.

— Я еду в город. Саша обнаружил крысу в своем клубе — “Соната”.

— Подробнее.

Квин снова бросает обеспокоенный взгляд, но желая отвлечь от меня людей Братвы, что фактически невозможно, заводит разговор о братьях Валентина, одного из верных молодых солдат, который тут же материализуется рядом с ней.

— Ты знаешь, в клубе мы хранили партию боеприпасов. Ублюдок планировал украсть отчетность о количестве товара.

Но она была уничтожена, как только часть из них отправилась на продажу, а другая на склады Вашингтона.

— Они? — пытаюсь ослабить напряжение в мышцах, чтобы не сломать телефон.

Итальянцы хотят знать, насколько наша мощь ослабнет, когда перейдем на легальный бизнес.

— Да. — подтверждает мои мысли — Мужик не крепкий, сказал, что один из посыльных итальянцев.

Я мало чем гордился в жизни, и мне не замолить грехи, но верность людей — было самым ценным из моего имущества.

— Приедешь на допрос, или мне разобраться? Я у причала.

— Он подождет до завтра.

Потираю переносицу, поглядывая на фигуру Квин. От нее исходит женственность, необходимый покой. Жена почти смирилась с моими методами работы, только отводит взгляд, когда я прихожу в испачканных рубашках.

Я хочу провести время с ней, к тому же у меня есть для нее сюрприз.

— Подвесим под утро, чтобы был готовым.

Слышу звук мотора катера.

— Сергей, — сквозь зубы — перекантуйся на Острове. Проведи время с Анной. Поедем в “Сонату” завтра утром.

Отключаю звонок.

Блять. Я хороший брат. Это, черт возьми, Сергей, который ни разу не предавал мое доверие. Он мой брат, и если со мной что-нибудь случится, он или Павел займет место Главы.

— Я не отстану, пока ты мне не скажешь. — говорит Квин, когда поднимаемся на хозяйский этаж.

— Произошло ожидаемое. — останавливаюсь у наших дверей — В одном из клубов поймали итальянского шпиона. Он расколется, готов выдать имена других.

Наблюдаю, как с лица Квин сходит краска, хмурюсь. Она говорит только через пять секунд, что слишком большой перерыв для нее.

— Марта хотела встретиться со мной на неделе. Думаешь, она могла мне навредить?

В очередной раз за день перед глазами алая пелена, но теперь куда ярче. Мне плевать, как на это отреагирует Квин, но она не сделает и шага от меня или лучших из телохранителей.

— Тебя никто не тронет, Львенок. Клянусь. — провожу тыльной стороной ладони по ее щеке.

Я почти привык за эти недели, что Квин ластится следом моим прикосновениям, но не сейчас. Впервые вижу, чтобы она была действительно напугана, это не случалось даже при похищении.

— Хорошо. — едва слышно произносит она, а затем берется за дверную ручку.

Квин делает несколько шагов и замирает. Я обхожу ее, чтобы видеть лицо.

Кровать заправлена черным шелковым бельем, на котором больше десяти килограммов золота в цепочках разной длины, ширины и видов плетения.

— Что это?

— Ты говорила, что предпочтешь жить на груде собственноручно заработанного золота, нежели в шоколаде трофейной жены или на наших камнях.

Квин поворачивается ко мне. Наслаждаюсь ее замешательством.

— Да… но когда я это сказала?

— Как только оказалась в доме, и узнала, чем занимаются Громовы.

— Господи… ты ненормальный. — подходит к кровати и проводит рукой по металлу — Это фигура речи… и я это не заработала.

— Ты умная женщина, Квин. Посчитай, сколько нам принесли твои угловые схемы по переправках грузов и договоров с портами Африки. В миллионы раз больше, и это менее, чем за тридцать дней.

— Что с тобой стало, милый?

Квин легко целует меня. Неуверенный жест пробуждает во мне желание разжечь в девушке огонь.

— Мне это не очень нравится, Николай. — снимает туфли, поднимает руки выше, чтобы перебирать мои волосы.

Мне тоже, Львенок, но я не могу остановиться. Я в твоей власти, и отказываюсь вырываться. Мне плевать, что в Братве завелись крысы, что скоро проблемы придется решать не прибегая к насилию, а это охренеть как сложно.

— Но я точно знаю, что ты любишь.

Подхватываю тело, вес которого идеально ощущается в моих руках. Осторожно опускаю Квин на кровать.

— Ах… — вырывается из нее от холода металла.

Но она не мешает мне задрать платье и в мгновение избавиться от влажных трусиков. Что бы Квин ни говорила, сколько бы мы не кричали друг на друга, она всегда готова для меня.

КВИН

Золото, нежные и в мгновение болезненные прикосновения. Николай влюбился в меня, а я…

Возможно, завтра он приставит дуло к моему виску. Так и будет, если тот шпион знает обо мне и выдаст под пытками Сергея и моего мужа.

Рука Николая обхватывает талию. Он целует меня в открытую часть живота, все еще не освободив тело от платья. Уверена, без него моя спина была бы исцарапана.

Я задыхаюсь, дыхание прерывистое, но не такое тяжелое, как у мужа.

Его губы покрывают каждый оголенный сантиметр моей кожи. Нет. Миллиметр. Он проходит по правой ноге, затем возвращается вверх, скользя по внутренней стороне бедер.

— Николай… — молю я.

Я зажмуриваю глаза, когда он надавливает пальцами на мой клитор, перемещается ниже, пристраивается лицом.

Беру его за волосы, чтобы ощущать призрачный контроль над процессом.

Муж целует, отчего я привычно выгибаюсь, желая большего. Затем раздвигает мои бедра шире, всасывает клитор, в тот же момент перемещается ниже и начинает погружаться в меня языком. Он возобновляет движение с каждым моим стоном, я умоляю продолжать, не рискуя открывать глаза. Нет. Я не могу смотреть на мужчину, который любит меня, становится другим, который имеет единственную цель в эти минуты — доставить мне удовольствие.

Тело начинает дрожать. Чувствуя это, Николая подключает пальцы, погружая их внутрь. Он не осторожен, и я обожаю его уверенность в моей реакции.

Откидываю голову назад, наслаждаясь чувством спазма внизу живота и резким освобождением. Причиняя боль, одновременно с этим продлевая оргазм, Николай продолжает движение внутри, снова играет с клитером. Только когда из глаз брызжут слезы, он останавливается.

— Да… — тело все еще нуждается в перезагрузке — я действительно это люблю.

Но не его. Я не знаю, что означает это слово.

Николай — гарант моей защиты, одновременно с этим ограничитель свободы. С ним комфортно проводить время настолько же, как и кричать в его кабинете насчет темпа работы банка.

Я привязалась к нему, работе на Братву, Острову, людям на нем. Это не Стокгольмский синдром, но одновременно с этим я не могу описать эту связь. Я никогда не видела ничего важного помимо двух подруг, Ричарда и компании. Это изменилось.

Мне нравится запускать руку в его мягкие волосы, вдыхать запах парфюма, геля для душа и кондиционера одежды Николая.

Возможно… я готова простить ему многое. Я почти смирилась с заточением, слишком редко думаю над тем, что будет, когда я вернусь в Великобританию. И слишком сильно волнуюсь об информации, предоставленной семье Нерри. Они могут сделать свой ход в любой момент.

— О чем ты думаешь? — нежно спрашивает Николай.

— Мои мысли по-прежнему принадлежат тебе?

— Каждый чертов дюйм, Квин. Каждый.

КВИН

Не успеваю я почистить зубы, как сажусь у унитаза, опустошая желудок. Дерьмо. Я знала, что рыба, выловленная в заливе у Острове плохая идея. Еще несколько человек из финансового отдела и два солдата должны быть в похожем состоянии.

Не успеваю сама подняться за полотенцем, как его подает Николай. Я не особо смущаюсь, он видел меня и в худшем состоянии.

— Как ты? — присаживается рядом.

— Стоит либо очистить залив, либо серьезно поговорить с поварами на общей кухне.

После рвоты стало лучше. Мне протягивают руку, помогая встать.

Иду к раковине, чтобы избавиться от запаха изо рта, быстро чищу зубы. В это время муж рассматривает меня с ног до головы.

— Ты не думала о других причинах?

Поворачиваюсь к Николаю, понимая, что он имеет в виду.

— Из нас двоих я ответственный сексуальный партнер. — улыбаюсь его хмурому виду, он думает, что знал бы, принимая я таблетки — У меня инъекция, иначе бы сама заполнила тумбочку презервативами.

— Ну конечно. — в его голосе читается злость — Ты собираешься когда-нибудь их прекратить?

Моих нервов не хватает на предстоящий день.

— Хочешь, куплю презервативы, буду носить перед всеми коробку Кинг Сайз вместо XL? — изгибаю бровь.

Я начала курс инъекций с первого полового акта, то есть около трех лет назад. Мы с Ричардом планировали после свадьбы сдать анализы, вернуть гормональный фон в норму, что необходимо после прекращения уколов. Так что даже если с долговременной инъекцией что-то не так, тело не даст заложить в себя жизнь, пока не восстановится полностью.

Если вдруг мне придется задержаться в Атлантик-Сити более, чем на полгода, стоит повторить процедуру, но, очевидно, тайно. Нельзя, чтобы люди узнали, что Глава Братвы не планирует наследников.

— Ты не хочешь детей. — понимает Николай.

Я хочу быть готовой. И мои дети будут не от него. Не с идеальной для загара кожей, шелковистыми волосами, что дар для девочки, не с физическими данными.

Перед беременностью я хочу выбрать лучшего акушера, педиатра, проработать систему образования и комплектацию трастового фонда. Это нужно для становления успешного человека.

— Я не был ни с одной девушкой после нашей свадьбы.

— И ты называешь это свадьбой? — я не понимаю, к чему он ведет — Как скажешь.

— Ты не хочешь детей от меня.

Я замираю со средством для кожи в руках. Делаю глубокий вдох.

— Николай, посмотри на себя и Анну.

Я серьезно говорю о детях спустя пять недель с моего похищения с моим… собственно похитителем.

— Я легализую бизнес.

Вряд ли. Не успеет.

— Это сильно снизит затраты на твои рубашки, которые ты выбрасываешь едва ли не каждый день после работы, зная, что кровь не отстирается?

Николай не уверен в ответе, поэтому молчит.

— Мои яичники молчат, пока я знаю, что происходит вокруг. — глазами обвожу пространство — Тебе стоит надеть сегодня рубашку попроще. Верно?

Когда я выхожу из ванной, Николай уже покинул спальню. Я присаживаюсь на полу у кровати, пропуская сквозь пальцы золотые цепочки.

Что будет, когда муж вернется домой? Стоит ли мне связаться с Мартой? Может, я зря беспокоюсь, и тот итальянский посыльный ничего обо мне не знает?

Я провожу день в попытках не вздрагивать от каждого звука, чувствую присутствие солдат поблизости, ведь я так испугалась за свою жизнь, узнав, что в Братве есть крысы! Я действительно, твою мать, испугалась.

НИКОЛАЙ

Никто из присутствующих на допросе не решается оттащить меня после последнего удара уже по трупу.

Из всего происходящего за день меня успокаивает одно — по словам предателя, на Острове все чисты. Он же не имеет доступа к причалу, так что за безопасность передвижения не стоит волноваться.

Я уже думаю назначить встречу с Фабио Нерри, когда ко мне подходит Павел. Он достает белоснежный платок из нагрудного кармана идеально сидящего костюма. Не знал, что друг здесь. Черт. Мне было бы спокойнее, будь он на Острове рядом с Квин.

— Что тебя вывело из себя на этот раз? — он хмурится, рассматривая синее тело в паре метров от нас.

— Может, факт того, что мы переходим из мафии в бизнесменов, а нас все еще воспринимают как военную группировку, на которую копают информацию? — огрызаюсь на друга.

— Спроси свою жену, по отношению к бизнесу те же тактики.

Мне приходится сделать несколько глубоким вдохов.

— Мне нужно, чтобы вся отчетность была уничтожена за исключением хранящейся на серверах Острова. — там особый уровень безопасности.

— Ты не собираешься внедрять людей в Коза Ностру? — Сергей.

— Твою мать, нет. — смеюсь — Происходящее не игра, но у меня есть чертовы правила. — еще раз смотрю на труп, не испытывая ни единой эмоции — Я хочу, чтобы к среде кабинеты клуба и офисы были пустыми.

Выхожу, по пути расстегиваю рубашку. Взял с собой абсолютно такую же, чтобы Квин не заметила разницы.

Я не думал, что придется настолько опекать ее и сестру, пока бизнес Громовых вылезает из кровавого наследия.

Нахожу девушек в саду у куста красных роз. Анна листает каталог садоводства. Дело не в мелких посадах, а сохранение облагороженности территории Острова Грома. Квин кусает нижнюю губу, агрессивно печатает на телефоне. Услышав закрывающиеся французские двери, жена едва ли не вскакивает с кресла-лежака.

— Привет. Чем заняты?

Кто бы думал, что я подойду к главным женщинам в жизни, поцелую Анну в лоб, переплету пальцы с Квин и коснусь губами ее дрожащей руки. Что-то не так. Она быстро освобождается от моей хватки. Ее напугал утренний разговор?

— Мне не удалось отправить таблицу с в твоей жизни налогами. Жду ответа от Бориса, он обещал разобраться.

— На неопределенное время все сервера сосредоточены на территории Острова. Ты можешь связываться только с теми, кто подключен к системе, так что я, Сергей и Павел не теряем связи с вами и патрульными даже из Атлантик-Сити.

— То есть это конец. — искажается лицо Квин — Информационный плен.

— Ненадолго. — предполагает Анна.

— На неопределенное время. — дословно копирует меня Квин — Шикарно, что для вас ничего не изменится, кроме безопасности данных Братвы. Это отличный способ заставить меня привыкнуть к этому? Ты знаешь, что я восприняла бы новость спокойнее, отправь меня на пару дней в Европу!

— А я должен, нахрен, стараться, чтобы ты отреагировала менее раздражительно? У тебя достаточно капризов.

Мы стоим грудь на грудь.

— Придурок.

— Стерва.

— Псих!

— Истеричка!

— Грабанный похититель!

— Капризная женщина, которая заставляет потакать каждого!

— Я прошу у тебя одного!

— Идиоты!

Мы с Квин поворачиваемся к Анне, пытаясь не выдать шока от вскрика сестры.

— Если вам так сложно друг с другом, то почему не разойдетесь? Поделили бы справедливо банк, а это все, что нужно Квин, по ее словам, и расплывайтесь на катерах в разные стороны.

Жена открывает рот.

— И не заводи шарманку про похищение и жертву.

Смотрю на замершую Квин. Она складывает руки под грудью, но скорее обхватывает себя, словно замерзла.

— Вот именно. Ты не уйдешь, а ты не отпустишь. Идеальная пара. Если вам хочется кричать друг на друга — найдите менее раздражающие меня, Сергея и Павла причины.

— Для тебя и Сергея… — меняет тему Квин.

— Тайные от Главы собрания, Анна? Еще задумай переворот. — поддерживаю.

— Мне так и не говорят, что вчера за шум был в третьей галерее.

Анна поднимает глаза к мрачному небу.

— Я запаяю твои окна. — строго сестре.

Она долго боролась за них и балкон.

— Я пыталась.

На руке Анны тонкий браслет без драгоценных камней — последнее, что бы надела сестра. Это не драгоценный металл и тяжелее, что заметил бы любой, знакомый с военным делом.

— У нее на руке правда отлитые пули или барабан револьвера? — говорю Квин, когда сестра уходит.

— У них свое понимание романтики. — по-прежнему обхватывает себя руками, не смотрит мне в глаза — Очевидно, допрос прошел неплодотворно, если ты решил оградить нас от остального мира.

Она идет в сторону дома, встряхивая длинные волосы, начинается дождь.

— Ты не покинешь не только Остров.

— Говори чаще, и я сделаю это из вредности.

Усмехаюсь, но все равно отмечаю горечь в ее голосе. Если сестра права, то действительно нет смысла не спускать с Квин глаз. Нет смысла, как и желания.

Следующие сутки выходят сложнее, чем предполагалось. Рейды на доки, проверка функционирования клубов и очередные переговоры с алжирцами. Оружие на двух складах в Вашингтоне, остальная часть на руках у солдат и незначительные запасы на Острове. Остается распределить товар, лично проверить качество камней, пришедших из России и провести время с Квин.

КВИН

Я просыпаюсь, когда Николай в очередной раз встает через час после рассвета. Он осторожно перекладывает меня со своей груди, сонно моргаю.

— Ты в город?

— Нет. На тренировку, к восьми приедут управляющие. Сегодня все сосредоточены на перевозках Вашингтона, проверю все завтра.

В последнее время у Николая все больше встреч, больших совещаний как на Острове, так и в Атлантик-Сити.

Хочется спросить зачем настолько рано, но лучше так, чем возвращаться под утро. Я не могу засыпать без Николая. А если меня недостаточно вымотают работа и общение, нужно, чтобы это сделал муж.

Не контролирую улыбку, когда мужчина целует меня. Все равно на несвежее дыхание или двухнедельное пребывание без вылазок. Я старательно не думаю о том, что есть люди, которые собираются меня отсюда вытащить. За полтора месяца я поняла, что мне требуется свобода, но точно не отсутствие Братвы в моей жизни. Я привыкла, стала частью чего-то пусть и жестокого, но нетоксичного. Это не здоровые отношения с Ричардом, но мощь и собственничество Николая, отношение русских ко мне как к королеве и подруге одновременно. Заслуживаю ли я это? Меня ждала и продолжает ждать совсем другая жизнь.

Мне нужно забыть фамилию Громов, чтобы не загубить свое будущее окончательно.

Я целую Николая в ответ, довольная, что не придется за него волноваться, если он не выезжает в город или его пределы.

Сердце непонятно от чего разрывается, когда я готовлюсь к очередному дню. В планах ознакомление с функционирующими филиалами МакГрат на территории Америки, видео звонок с губернатором Киберона — французского порта. Я буду говорить не от имени Громовых, а за компанию и согласование готовых условий перевозок, но фамилия явно повлияет на решение чиновника.

Пью кофе, жду, когда зарядится iPad, наблюдая за вышедшим из зала мужем. Он по-дружески толкает в плечо Сергея. В нем больше мускулов, чем в Николае, думаю, мужчина на стероидах. Но это не отнимает признания Николая в том, что Сергей лучший из его бойцов.

Смотрю, как они выходят на площадку, начинают кружить вокруг друг друга. С этого же ракурса я видела первый бой мужа. Когда Сергей два раза попадает по корпусу соперника, я прижимаю ладонь к груди, но выдыхаю, заметив усмешку на губах мужа. Не хочу продолжать наблюдать за этим.

Когда чуть перегибаюсь через перилла, на уровень ниже стоит Анна. Улыбаюсь, обратив внимание на браслет. Я не сказала Николаю, что знаю о нем. Сергей сделал его собственноручно из пуль, которые в него попадали. Когда он рассказал Анне, что хранит их, та умоляла выбросить напоминание о боли. И вот на ее руке запаянный тонкий металлический браслет, выполненный огромными руками холодного Сергея. Я улыбаюсь, думая об этом. Вчера Анна сказала, что даже при жизни родителей думала о том, что брат поведет ее к алтарю, и теперь, когда она так счастлива, может представить это. Но попросит ли Сергей руку у ее брата? Парочка даже не показывается вместе. Это неважно. Все становится неважным и пустым после захода солнца.

Свет погас.