Бывшая принцесса

ГЛАВА 12-13

ГЛАВА 12

КВИН

Работа, салоны красоты, одна встреча с Таишей в перерыве между ее концертами — гастроли по северной Америке. Я не могу решиться на посещение США.

Пиарщики колдуют над моими социальными сетями, подчищая следы Громова, но еще предстоит предоставить объяснение моих отношений с ним. Отношений. Брак расторгнут. Мне повезло, что Николай оформил его, по таким условиям компания официально переходит в мои руки. Пусть по бумагам за дедушкой и его советом сохранялось право теневого управления, я готова сбросить их с корабля. Оружие, союзники, наемники? Я воспользуюсь чем угодно, чтобы получить свое.

Не чувствую вкуса пищи в лучшем ресторане Афин, виды Парижа не восхищают, когда я смотрю на город с высоты птичьего полета. У меня много дел, не все требуют личного присутствия, но смена обстановки заставляет проводить хоть немного времени вне зданий. За пару месяцев на Острове я слишком привыкла к свежему воздуху и флоре. Ну вот. Впервые за три недели произнесла это слово, пусть и не вслух. Я даже заказывала букеты красных безвкусных роз, которые не смогли заменить куста в саду Громовых.

Это все в прошлом.

Сейчас время развлекаться.

Яхта Ричарда ходит от от восточного до западного концов Монако. У жениха есть слабость к воде. На втором дне свадьбе банкет должен был пройти на нашей яхте побольше. Но я предпочитаю скорость.

Куча людей из списка Forbes, знакомые, деловые партнеры, явно связанные с мафией. Все расслабляются, понимая, что в радиусе километра нет возможности не то чтобы связаться с внешним миром, а в целом включить телефон. Конфиденциальность.

— Жан, на этом все.

Снимаю жилет, тут же принимаю закрытую бутылку воды, жутко хочу добраться до бара, но не позволю пройти напитку через три пары рук.

— Да ладно тебе, Квин! Еще один заезд. — на французском.

— Ты проиграл образовательный фонд сына, Жан. — усмехаюсь — Остановись.

Гидроциклы. В последний раз я каталась на таком с Николаем в первые недели моего… плена. И теперь не составило труда два раза подряд обогнать гендиректора французского монетного двора. Нечем гордиться, ему почти шестьдесят.

Я даю знак рукой и мне подают тонкий халат-парео. На яхте мало кто в бикини. Исключения — женщины с модельными телами, что не относится ко мне, что бы ни говорили окружающие. Квин МакГрат всегда идеальна, лучшая, заметная. Но я снова налегаю на сахар, по часу выбираю, что надеть, разглядываю в зеркале недостатки фигуры. Николай не говорил напрямую, что ему нравится мое тело, но я видела — это так. После психотерапии мое РПП заметно ослабло, но я нуждаюсь в постоянном подтверждении привлекательности и пока не готова заняться сексом с Ричардом. Кстати о сексе… я маневрирую между людьми, чтобы не попасть в зону видимости Адама Фелтона — баскетболиста, с которым я почти год изменяла жениху. Что он здесь делает? Неважно.

— Развлеки старика! Ты ведь по-прежнему ищешь приключений, пока не прибьет к гавани. Вот он я.

Жан выпил недостаточно, чтобы не осознавать сказанного. И не знаю, сколько человек помимо меня знают французский. Уже открываю рот, чтобы грозно ответить, как перебивает светская львица моего возраста — любовница Консильери бостонской группировки.

— Такая мужественная и смелая, особенно когда отошел мистер Диккенс. Ходят слухи, что вы оба вуайреисты, так почему ты не с ним в каюте?

— Правда? — смотрю на крашеную блондинку, она делает шаг назад.

Все решили, что вечеринка — примирительный знак. Чтобы знаменитости не упоминали запутанную историю с моим браком. А версия в том, что я так перенервничала и нашла утешение в миллионере с драгоценными камушками, что бросилась в его объятья. Но на самом деле, официального брака не было, у девушки мандраж, испуг, все-таки свадьба такое событие! Фу.

И поэтому мне могут говорить, что угодно?

— Я не знаю твоего имени, сучка, но кем бы ты ни была, если еще раз с этих отвратно накаченных губ слетит фамилия моего жениха, ты станешь бояться одного упоминания моего имени.

В голосе столько напора и четкости, что окружающие затихают, но очевидно не все такие умные.

— Здесь только близкие! — отмахивается Фридрих, мой лузер однокурсник по Академии — Получила опыт с русским громилой, наставила рога красавцу владельцу компании наблюдательных и отслеживающих штук. Плохая реклама.

Ричард занимается спутниковыми радарами, а не… блять.

— Я прекрасно понимаю. — шуточно поднимает руки парень — За звон твоих монет, и сам мог бы играть в слепого.

Пытаюсь сделать глубокий вдох, но… нахрен? В следующий момент я уже даю оглушительную пощечину этому ублюдку. Я задеваю и ухо, так что он орет что-то о звоне в голове.

— Ты стала сумасшедшей, как долбанные русские!

— Если это дает право вышвырнуть тебя нахрен, то да. — я наступаю, Фридрих шагает к краю трапа, у которого спущен на воду гидроцикл — Громовы предпочитают тир гольф полям, так что тебе повезло, что у меня нет оружия.

— Это угроза?! Ты конечно охренеть кто…

Я с силой толкаю бывшего однокурсника. Он начинает истерично орать и барахтаться в воде.

— Не надо. — говорю охраннику, готовому прыгнуть следом.

Поднимаю недавно снятый с себя жилет, бросаю вниз.

— Я вошла в раж, так что не попадайтесь на глаза. — отталкиваю блондинистую сучку, чтобы пройти дальше, сквозь собравшуюся толпу, ту да же на разборки мчится Ричард.

Замечаю, как меня опекают телохранители. Они взяты в качестве охраны всей яхты, никому из гостей нельзя было приводить своих, но эти трое без проблем находят мне проход в комнату управления.

— Кто вы? — резко разворачиваюсь — Либо говорите, либо сейчас же оставьте меня одну.

Мы в пустом помещении через коридор от рубки капитана яхты.

Я сразу узнала ярких ирландцев. Как минимум один из них был на кровавой свадьбе.

— Вас подослал дед?

— Мы хотим, чтобы вы раскрыли свой потенциал, мисс МакГрат.

Складываю руки на груди. Мужчины меня не пугают. Я мало что чувствую в последнее время.

— О вас говорили мафии Америки из Вегаса и Бостона.

Единственные, на чьих переговорах я была в качестве жены Главы. Николай проводил встречи в нашем любимом клубе — “Байкал”. Я не менее люблю “Сонату”…осталось ли от них хоть что-то?

— Изъясняйтесь прямо. Вы хотите сместить деда и управлять мною?

— Может вы и молоды, — говорящему мафиози не более сорока — но в вас достаточно холодного коварства. Свич теряет позиции. Для ирландцев главное семья, но он отказался посылать людей на ваш поиск, сосредоточившись на бизнесе, а в итоге потерял все. Вам же удалось покинуть Братву и вывести дело на новый уровень. Станьте протеже мистера Свича.

— И все обиделись на плохого семьянина?

— На плохого стратега. — уклоняется — Каждый, кто работал с вами знает о жесткости, дисциплине и эффективности. Вас готовы поддержать тридцать процентов.

— Поддержать? — смеюсь.

Я в бикини, с мокрыми волосами стою в холодной комнате и слушаю трех ирландцев, предлагающих мне место в ирландской мафии.

— Рано или поздно это произойдет, ни одна другая семья не сможет претендовать на эту должность. Либо крах главного теневого банка мира, либо вы процветаете и управляете чем-то действительно важным. — равнодушно самый высокий из них.

Я даже не знаю имен моих… сторонников.

— Я хочу понимать, что вы предлагаете и получить всю информацию о…

— Доме, мисс. Все наименования бизнеса имеют вашу фамилию, так что мы именуем себя Домом, нежели мафией или бандой.

Даже не верится, что я всего этого не знала. Может, дедушка не такой уж и плохой, если уберег мою юность от правды о нашей семье.

— Мне нужна эта информация в течение суток.

— Да, мисс. После этого мы можем ожидать решение насчет должности?

Хмурюсь.

— Вы обещали мне только тридцать процентов голосов.

— Никто не говорил, что у нас демократия.

Мне это нравится.

КВИН

Ричард закидывает на меня руку, и я не отстраняюсь. Каким бы отвратительным человеком я ни была, понимаю, насколько это несправедливо по отношению к нему. Ричард мой лучший друг, раньше я рассказывала ему всё, но не могу же начать разговор с: “я предала мужчину, который признался мне в любви, что ты не делал никогда в жизни, а теперь не могу перестать думать о нем, людях Братвы, треклятом Острове, и везде вожу с собой его обручальное кольцо, “забывая” надеть помолвочное”.

Я осторожно касаюсь губами его руки. Мне бы хотелось занимать мысли этим человеком, а не суетой и болью. Вчера наконец решилась на запись к своему психотерапевту, который спустя пятнадцать минут работы отправил к не менее знакомому психиатру. Ричард горд мною.

В семь утра я уже в кабинете.

— Возвращаемся, мисс МакГрат? Что случилось?

— Сложный развод. — тот же короткий ответ, что и другому специалисту.

— Они не бывают простыми. — мужчина окидывает меня взглядом.

С трудом сдерживаю порыв причинит ему боль. Любую. Разрушение — единственное, что заставляет испытывать хоть что-то, выплескивать клубы боли.

— Что вы замечаете?

— Приступы тревоги, вспышки агрессии, наплывы апатии, сонливость. — мне знакомы симптомы.

— Мы вернемся к прежней схеме лечения, зайдем постепенно, но перед этим нужно провести пару обследований.

Понимаю, что требовать скорейший результат глупо. Эксперименты могут только навредить сглаживанию депрессии, я доверяю специалисту.

До приезда ирландцев в мою квартиру, я успеваю набить хоть какую-то подушку. Если я собираюсь влезать в дела мафии, нужно забыть о симптомах явной депрессии и обезопасить себя. Квартира в Гонконге, дом на Филиппинах и в Сингапуре. Мне необходимо укрытие, потому что если я не займу место в Доме МакГрат — меня никто не отпустит.

В груди волнение. У меня никого не осталось, никого не было… мне кто-то нужен на этом пути. У Николая были Павел и Сергей, Анна. Мне остается сражаться со всем в одиночку. Я не могу никому доверять в том числе “сторонникам”, а впутывать Ричарда — последний из вариантов.

В квартиру заходит самый высокий из знакомых — Ларри. Он без слов следует за мной, кладет ноутбук и две папки на барную стойку.

Я открываю верхнюю, листаю, едва всматриваясь в схемы, а затем говорю:

— Нам нужны союзники, если хотите устроить меня рядом в совете Дома. Организуй встречу с силовыми мафиози, которые знакомы с Братвой. Я собираюсь потратить сотню миллионов на наемников.

Если они в дружбе с Николаем, значит, действительно хороши в военном деле и могут обмолвиться о Громове.

— Вам нужна страховка или бойня? — удивляется Ларри.

— Увидим.

КВИН

Я убираю кофейные кружки в посудомойку, когда Ричард встает вплотную. Мы не говорили с прошлого вечера. Я притворилась спящей, когда он пришел домой. Так что удивлена его первой за день реплике:

— Ты самый предприимчивый человек, которого я знаю, Квин. Но даже такие могут завтраться.

Ричард берет мое лицо в ладони, наплевав, что я уже накрасилась. Его амбровый парфюм, свежевыбритое лицо, ясные глаза и мои любимые оксфордские очки. Провожу пальцем по оправе, затем опускаю глаза к линии галстука, перекинутой через его шею. Сглатываю.

— Мне нужно разобраться с делами семьи, Ричард.

— Тебе помогают? — он не о бизнесе.

— Да. — отвечаю, натянуто улыбаясь — Я была у доктора Харрингтон.

И уже выпила первые крошечные таблетки.

— Хорошо, детка. — отпускает — Фелтоны звали нас на межсезонный матч.

Ричард не отступает, ожидая, что я выполню маленькую традицию. Я уехала с Острова почти две недели назад и провела не больше трех ночей в лондонской квартире, просыпаясь с Ричардом. Он считает, что дает мне пространство и время, но ничье терпение не безгранично.

Я тянусь к галстуку Armani. Осторожно обтягиваю одну полоску ткани другой.

— Ты же не разучилась, так? — весело он.

Улыбаюсь.

— Это мышечная память. Готово. — похлопываю по груди.

— Так что насчет матча?

— Ричард… — не стираю улыбку, беру сумочку со стула — Я пытаюсь понять, что делать с теневой стороной бизнеса МакГрат, а не какой клуб займет чемпионство NBA.

— Поздно говорить, чтобы ты не лезла в это?

— Это бизнес моей семьи.

— Квин, мы семья. — припечатывает — Постарайся не стать главой организованной преступности, пока я буду в Токио. — смеется.

— Как смешно.

Мы разъезжаемся по разным странам. Я — в Ирландию в имение Соудж-холл, Ричард — Токио к группе ученых своей программной корпорации.

ГЛАВА 13

КВИН

Соудж-холл — подарок дедушки на помолвку с Ричардом. Он находится неподалеку от графства Мейо, отдаленный кусочек со своим аэродромом и парой вертолетных площадок.

Я не обманываю себя, что спокойна перед встречей с будущими партнерами. На самом деле, я в ужасе. При беседах с другими мафиози рядом всегда был Громов и его люди, его фамилия — моя стена, теперь же предстоит превратить в нее МакГрат.

Сегодня на удивление солнечно, так что стою у главного входа в особняк в брючном костюме и солнцезащитных очках. Снимаю, только когда четыре внедорожника останавливаются перед домом.

— Мистер Бранкович.

Передо мной встает глава сербской Братвы. Он в боевой одежде, состоящей из брюк карго и белой футболки. По одному взгляду на серьезного мужчину пятидесяти лет ясно, что десяток карманов на брюках не пустуют, а выполняют свою практическую-боевую функцию.

— Мисс МакГрат.

Обмениваемся рукопожатиями, не теряю свою руку в его, сохраняю строгое выражение лица.

— Что-то не так? — спрашивает Вук с резким акцентом, когда я медлю, рассматривая его.

— Не понимаю, почему военная одежда и белая футболка. На ней заметнее следы крови.

— Я не планировал ее проливать ближайшие часы. Но вы явно бывшая Ника, если думаете об этом.

— Пойдемте в дом.

Вук привез пять солдат, что я считаю малым весом для предстоящего мероприятия. Они все заходят за нами в кабинет, и от меня не скрываются их горячие взгляды.

Рядом со мной остаются двое: Ларри и Джек. Нужно разнообразить ряды, мне было бы спокойнее иметь в подчинении женщин. Я не вступила в должность, а уже об этом думаю.

— Меня пригласила самая богатая мафиозная семья Европы на ирландский виски. — Бранкович плескает янтарную жидкость по стенкам стакана, его руки настолько же большие и грубые, что и у Николая — Чем обязан столь приятной компании?

Стараюсь вести себя так, словно при остром слове, переговоры закончатся одновременно с биением моего сердца.

— Верно, МакГраты самая богатая семья, поддерживающая кровавую экономику материка. И вследствие передачи наследства, я стала владелицей бизнеса, а значит, частью правления.

Я не готова на абсолютное главенство — достаточно теневого, раз уж на то пошло, все активы — мои.

— Молодая девушка хочет стать частью Совета? — хриплая усмешка.

— Именно. Я знаю все о легальном бизнесе МакГратов, а значит, знаю и как его обходить, что не поддается государственной отчетности, и чем МакГраты могут вас заинтересовать.

“МакГрат” — четвертый по глобальности частный банк с оборотом не менее тринадцати миллиардов долларов. Головные офисы и нецентрализованная работа филиалов. Дед все предусмотрел, усовершенствовав систему своего предка до Первой Мировой. Оружие, майамские наркотики и даже терроризм, который исчез в девяностых. Каймановы острова и Нигерия, старые друзья в Америке. Я знала о схемах только с трансферами и благотворительными фондами, но не подразумевала, что мое наследство — второй BCCI — “банк жуликов”, по документации CIA.

— Мне не нужен продажник, Квин.

— Но вам нужны деньги на нового поставщика оружия после разрыва отношений с албанцами и портом в Нидерландах. Мне нужна поддержка на сегодняшнем собрании Дома и новости от ваших людей у Рабаха.

Вук переносит вес со спинки кресла на колени.

— Ты даешь мне пару часов на принятие решение о сотрудничестве с ирландцами?

Смотрю на наручные часы.

— На самом деле, полтора часа. — чуть наклоняю голову — Это выгодно. Вы лучшие бойцы, если Николай проходил подготовку в ваших рядах.

Я вспомнила об этом, как только Ларри принес информацию о сербах.

— А я лучший денежный мешок для вас.

— Ты уже не Громова, и не имеешь веса в нашей иерархии, если я не помогу тебе занять место в Совете.

Вот именно. Они помогут мне найти Николая, только если я буду в их лиге.

— Деньги. — готова повторять, как мантру — Курирование оружейного потока, если сможете его организовать. Я открыта к предложениям, пока нуждаюсь в вашей помощи на собрании.

Один из солдат Бранковича приступает к переговорам. Это напоминает мне отношения Николая и расчетливого Павла. Когда доходим до внедрения сербов у Рабаха, Главу интересует, что я хочу.

— Я хочу знать, как обстоят отношения Братвы Громова и албанцев. Существуют ли они до сих пор?

Несмотря на безумие Рабаха, Николай мог обратиться к своему должнику.

— Мы получаем сводку каждые восемнадцать часов. Ник был у Рабаха сутки назад, переговоры прошли без стрельбы. Если в ближайшее время о Громове не сообщат, значит, он в другом месте.

Он жив. Он может вести переговоры. Господи, спасибо тебе.

— Вы хотите вести дела с Братвой Атлантик-Сити после развода? — очередная усмешка.

Все думают, что я крыса, сбежавшая с тонущего корабля, когда на Остров напали. Намного лучше реальности.

— Он не чужой мне человек. — это настолько сложно произносить, что голос похож на скрежет.

— Как и мне. — резко встает, оставляя виски нетронутым на моем столе — Можете рассчитывать на нашу помощь.

Поднимаюсь следом.

— Мы не обсудили сумму.

— Я предпочту говорить с одной из Глав Дома МакГрат, чем с наследницей бизнес империи.

Пытаюсь спрятать улыбку, когда Бранкович выходит из комнаты. Поправляю часы, тяжелый золотой браслет на другой руке, закрученные локоны. Вот-вот настанет главная часть дня, а он уже начался как нельзя хорошо.

— Вы пообещали ему более чем достаточно для наемника. — упрекает Джек, когда мы направляемся в большую гостиную.

Резко останавливаюсь, чтобы посмотреть в глаза мужчине в идеальном костюме. Он в уверенном превосходстве, в его поведении читается снисходительность к моему полу и возрасту.

— Я сказала, что готова потратить сотню миллионов. Если решил и вправду быть на моей стороне, будь добр, не ставь под сомнения мои действия. — разворачиваюсь на каблуках — Ты должен быть признателен, что я говорю с тобой в нежном тоне.

Передо мной открывают тяжелые дубовые двери в главную гостиную, заполненную Свичем МакГрат и шестнадцатью ирландцами. Материально на моей стороне еще шестеро. Я люблю точность в процентах, но если они переваливают в мою пользу — готова отказаться от перфекционизма.

— Что за спектакль? — спокойно спрашивает дедушка, чувствуя себя, как дома — Ларри, Джек, я вас спрашиваю.

Многие из серьезных мафиози превращаются в голодных мужчин, видя властную женщину с красной помадой, в идеально подобранном наряде.

— Не думаю, что у них есть полномочия отвечать за меня, дедушка. Господа.

Складываю руки на груди, осматривая еще трех членов правления. Сорокалетний гендиректор компании логистики, и куда старше члены совета директоров банка МакГрат.

— Я пришла, чтобы поставить тебя перед фактом. Теперь Дом МакГрат будет играть по моим правилам.

— Ты отбираешь у нас власть, Квин?

Дед так и сидит в кресле, как хренов крестный отец, хрипло смеется.

— Принимаю, а не перенимаю то, что принадлежит мне. Бизнес в моих руках, я знаю достаточно о делах Дома, легко нахожу общий язык с коллегами. Ты отправил меня за этими навыками к русской Братве, не забыл? Мне не нужен весь этот беспорядок, хватит и полной осведомленности и чертовски весомого голоса при сделках.

Меня крайне внимательно слушают, чему признательна.

— Глава? — спрашивает один из людей деда, касаясь пояса с оружием.

Резко поворачиваю голову.

— Смотреть в дуло пистолета должно быть чертовски весело, Грегори. — я выучила каждого приближенного к Совету солдата — Твоя сестра гордилась бы, малыш.

Его старшая сестра умерла во время уличного ограбление. Одна пуля. В лоб.

Мужчина сжимает зубы. Я перебираю в голове папку с его личным делом, думая, что использовать против него.

— Даже не думай доставать оружие, козел! — командует дед.

— Отлично, спасибо. — сладко улыбаясь окружающим.

— Возвращайся в Америку, Квин. Тебя не тронут.

— У меня будет разговор с каждым, я хороша в отборе кадров. — игнорирую МакГрата Старшего и бурчание людей Совета — Вам стоит подготовиться, если хотите остаться на плаву.

— Мы никогда не будет исполнять приказы девчонки, решившей, что законная передача бизнеса делает из нее долбанную королеву.

Я закатываю глаза и не вздрагиваю, когда в комнате раздается выстрел, а затем крик.

— Не я это решала… — стону, направляясь к мужчине с пробитым коленом.

К нему сразу бросаются собратья.

Вижу, с каким интересом за мной наблюдают советники. Я им блять нравлюсь.

— Стоять. — приказываю.

Пуля серба попала идеально в чашечку. Ирландец вряд ли сможет когда-либо ходить без трости, это в лучшем случае.

Я оказываюсь прямо над ним. Один из ближайших советников деда стискивает зубы, он довольно молодой, пылкий. А мне будет плевать, если серб без предупреждения вышибет ему мозги.

Из упертости он пытается встать на здоровое колено, найти опору у стены, но я ступаю каблуком на пятно крови на его брюках. Ирландец взвизгивает. Меня едва ли мутит. Я должна к этому привыкнуть, перебороть гуманность.

— Королева? Да! Меня зовут именно так. И теперь я главная женщина в твоей жизни, которую могу оборвать в эту секунду. Я не хочу строить свое правление на жестокости, но бываю действительно раздражительна из-за патриархальных уродов.

— Кто помешает нам вынести тебя за кошачий загривок, милая? — у дедушки беспечное выражение лица, он даже не сменил позу с момента выстрела.

— Мои бывшие дальние родственники.

У дверей с поднятым оружием стоит один из солдат Вука. Бранкович и Громов троюродные братья.

— Думаю, мы и сербская Братва сработаемся. Видите, уже приношу выгоду нашей семейке. — прохожу взглядом по каждом ирландцу из совета, они словно немые рядом с дедом.

Свич МакГрат усмехается, отчего морщины на лице становятся глубже.

Я отхожу к дверям, втаптываю ногу в зеленый ковер, вытирая кровь. Раненый продолжает стонать.

— У нас не демократия, но для справки… — смотрю на Джека и Ларри, они одновременно кивают — кто имеет ко мне претензии, скажите сейчас или замолчите навеки.

— Нам нужен свежий взгляд, кто бы что ни говорил, так что я за эпатаж и молодость. — говорит один из советников-гендиректоров.

— Мы сработаемся, мальчики.

Это было очередное выступление в ораторском кружке. Чуть больше спецэффектов и актерской игры, но в принципе, ничем не отличается.

Перебарываю желание обхватить себя руками. Не могу признаться, что боялась до дрожи, которая так и остается внутри. Но мне нужно продолжать лгать собственному сознанию.

— Могу я расположить вас до утра, пока не придут известия из Албании? — спрашиваю Вука.

Он наблюдал за всем под острым углом коридора.

— Мы останемся на ночь.

— Вы же знаете, что в этом доме вам нечего бояться?

— Поверьте, знаю.

Мне не нужна интерпретация. Мужчина считает себя сильнейшим из присутствующих в особняке. Не собираюсь спорить. Безопасно ли мне закрывать глаза, когда я только что страхом захватила бизнес?

— Поздравляю со вступлением в должность. Будет интересно наблюдать за Домом с вашим соучастием.

Я не огрызаюсь на то, что я не сериал, не взрываюсь прилюдно, а молча ухожу в свою комнату. Здесь я отсыпалась после безумного девичника на три страны, затем готовилась к свадьбе. Я никогда полноценно не жила в Соудж-холле, но это изменится. Сделаю особняк базой ирландского Дома.

В спальне я сдерживаюсь, но зайдя в ванную, включив напор на полную разрываюсь рыданиями. Я выплескиваю страх, картинку вида крови и стрельбы, довольного лица дедушки. Он будто гордился мною.

У меня раскалывается голова. Когда тянусь за антидепрессантами, мне приходит сообщение с подписью “повтор”. Хочу уже сорваться на секретаршу, но уведомление на личную почту. Массирую виски, пока переключаюсь с телефона на ноутбук. Нужно проверить финал проекта и то личное письмо. Я должна выбраться из депрессивного состояния как можно скорее.

— Нет.

Мне плевать, что уже девять вечера, когда через соединения меня связывают с моим гинекологом, которому я уже отправила результаты.

— Я ставила инъекцию в конце апреля, как такое возможно. Мне нужно пройти повторную проверку?

— Два обследования в разных химических группах говорят одно, мисс МакГрат. Приехать необходимо, но я бы доверяла результатам.

Она слишком спокойна и слишком медленно говорит.

— У вас нестабильный гормональный фон, — была уверена, что месячных нет из-за стресса, что уже бывало — могли произойти изменения в организме, которые не сопоставляются с данным типом инъекции. Это бывает, но эффект обычно держится до следующего приема, на котором все и выясняется.

Ладно. Мне плевать на ее слова и все вероятности. Мне пришли повторные результаты в процентах и цифрах анализов. А я всегда доверяла цифрам. Я чертов финансист. Но не сейчас, когда приказываю открыть ворота и без телохранителей выезжаю в город, ища самую заурядную из поликлиник. У меня достаточно налички для молчания.

Я проверяюсь в обычной консультаций, не брезгуя аппаратами и ворчливыми докторами. У меня виден живот, но теперь я понимаю, что это не обычное явление после обеда, а бугорок ниже пупка… я просто отказывалась замечать это и боль в груди, думая, что вот-вот начнутся месячные. Не могу. Я не смогу с этим справиться…

— Около шести недель.

Это было через неделю после моего дня рождения или около того, когда мы с Николаем трахались, как чертовы кролики.

Женщина продолжает водить роликом по моему животу, по кабинету разносятся громкие глубокие стуки.

— Два сердцебиения.

— Мое и…

— Девушка, у вас будет двойня.

Я знала о вероятности. Моя мать еще жива, я знаю историю ее семьи в том числе о случаях многоплодной беременности. И я счастлива такому исходу. Их двое. Они никогда не будут одиноки.

Думала, что буду тотально готова к этому. И я не сентиментальна, но в такой момент рядом должен быть муж, счастливый долгожданному ребенку… двум.

Первая мысль — подстроить все так, что дети от Ричарда, но это не позволяет срок и яркое ДНК Громова. Его ген доминантен, скорее всего у детей будут темные глаза и волосы ближе к цвету темного шоколада… а младенческая кожа? Я не помню, когда держала на руках малыша, только если на крестинах тети Таиши.

Вторая — избавиться от детей Николая. Так бы и поступила Квин МакГрат, конструирующая свою лучшую жизнь, строящая ее кирпичик за кирпичиком. В сценарии нет места внебрачным детям криминального авторитета восточного побережья.

И теперь хвалю себя за покупки азиатской недвижимости с бумаг. Я узнаю о людях Братвы, чтобы унять чувство вины, а затем сбегу и от неожиданно свалившегося места в Совете, и от других теневых схем… и от возможно живого Николая. Он никогда не научит детей защищать себя и тех, кто им дорог. Не будет Анны, которая могла бы дать порцию нежности. У них не будет людей, которые помимо меня станут их любить, потому что мы уйдем с радаров. Я быстро выучу китайский.

Из меня вырывается всхлип.

— Мисс… — доктор протягивает стакан с водой.

— Уйдите. — она не двигается с места — Я сказала вон!

Женщина не похожа на ту, что уступит свое рабочее место истеричной пациентке в экстренном отделении в полночь, но она получила достаточно стерлингов.

Я закрываю рот ладонью, скатываюсь по стене.

Мне следует записаться на аборт сегодня же, чтобы вернуть контроль над собственной жизнью. Даже вдалеке Николай лишает меня свободы. Я не знаю, где он, жив ли… Но этот мужчина везде.

У меня есть несколько недель для конца срока безопасного для прерывания беременности. Шесть недель назад Николай поселил в меня биоматериал еще двух Громовых и посмел отпустить. Ублюдок. Мы говорили о детях, когда я уже была беременна, и тогда действительно было отравление, а не токсикоз, но неважно. Двойня не подавала никаких признаков своего присутствия, кроме разрыва цикла, в некотором роде мне повезло… блять — я пила алкоголь и два раза приняла антидепрессанты.

Надо что-то предпринять. Глупо метаться до октября.

Очевидно, младенцы, как и я, получились случайно. Но в отличие от своей матери я не попытаюсь избавиться от него. У моих родителей были своеобразные взаимоотношения, но папа и дедушка хотели наследника, так что оберегали меня. И сейчас у детей есть только я, а у меня — только они.

Почему блять я не могу избавиться от них? Какая извилина мозга причиняет боль от одной мысли?

КВИН

Я встаю позже рассчитанного. На часах почти восемь утра, трачу больше часа на приведение себя в порядок. Это как в первые месяцы работы главой отдела банка, когда нужно было выглядеть и чувствовать себя более чем идеально.

— Я хочу позавтракать в общества мистера Бранковича, организуй это. — говорю одной из служанок.

Она убегает, я первой натыкаюсь на сербов. Они в одном из открытых залов.

Я не знаю, как вести себя, потому что от стресса у меня трясет и сводит каждую клеточку тела. Я не нервничала так даже после первого квартала под своей ответственностью. У меня было дохрена убийственных ситуаций, но эта… я быстро опускаю руку, которая чуть не потянулась к животу. Это странно, словно болезнь, которую чувствуешь, пока о ней не скажут.

— Мистер Бранкович.

— Поздний день, Квин.

Разница с Белградом всего два часа. Хмурюсь, замечая, что перед двумя солдатами стоят ноутбуки с кодами. Легко узнаю программы — этим часто развлекается Ричард.

— Что произошло?

В дверях появляется Ларри.

— От наших людей в албании нет вестей уже…

— Двадцать часов пятнадцать минут и две секунды. — продолжает за Главой Братвы один из солдат.

— Опоздание всего в два часа…

На меня все резко поворачивают голову.

— Поняла.

— Установленные звуковые устройства и чипы на жетонах не отслеживаются. — один из тех, что за ноутбуком.

— Вам нужны более мощные приспособления? — Ларри.

Он качает головой.

— Блять. Мы потеряли людей, ебанные албанцы. Там никого. — рычит Вук.

Я уже нажимаю на кнопку “вызов” и выхожу в коридор, внимательно смотря по сторонам.

— Ричард, у меня есть люди, которые не проболтаются. Нужно быть не просто неразговорчивым, а немым.

— Квин… — почти стонет жених — во что ты влезла? Я буду в Лондоне через шесть часов.

Не говорю, что я на самом деле не там, он все равно скоро узнает.

— Мне нужно, чтобы ты активировал несколько устройств. Они в Албании.

— Почему я должен делать это, детка? — у него уставший голос — Не хочу, чтобы ни ты, ни я участвовали в этом.

— От этого зависят жизни.

— Преступников?

— Отца моего ребенка.

По ту сторону тишина, что я думаю, что Ричард сбросил.

— У знала этой ночью, я… думаю, что делать.

— Ты слышишь, как это звучит? — настолько же тихо, мне больно, что я раню Ричарда.

— Да. — прикрываю глаза — Пара устройств…

— Отправляйте все, что есть на этот сервер. — мне приходит сообщение — Мы не увидимся в ближайшее время?

Не отвечаю, возвращаюсь в комнату.

Все начинают заниматься своими делами. Одно из моих — беспочвенное волнение, ответ на письма из офиса, а затем вскакивание с места, когда Вук снимает наушники, подключенные к ноутбуку.

— Система не скоро переведет запись с установленного микрофона, звук искажен, они явно поставили глушилки.

— Арабский? — спрашиваю, быстро усаживаясь на диван рядом с Главой сербской Братвы — Я знаю его.

Без разрешения вырываю наушники из его рук, прислоняя только один к себе.

— По новой.

Думала, мне удастся вести синхронный перевод, но только цепляюсь пальцами в волосы.

— Есть мертвые среди “конкурентов”. Оставили несколько живых “парнишек”, что скорее всего означает низкий ранг. Разговор идет о “военных парнишках” и “русских”. — жадно впитываю все, когда включают по второму кругу самый четкий из кусков — Николай был там. — но ничего о его состоянии… поднимаю глаза к Вуку — Ты можешь вытащить его и других?

— Он тренировался в одном взводе с моим братом, поверь, ему не нужна помощь.

И все же в глазах Вука… сожаление. Он резко встает и начинает ходить по комнате.

— Один на один с армией албанцев?!

— Ник больше двух суток у них. Сумасшедшие ублюдки его не сломали, иначе, новости о перехвате атланской Братвы дошли бы до вас.

— Что значит не сломали? — мне плевать, глупый ли это вопрос.

— Если он не выбрался за это время, не подал сигнал, значит, не было возможности. Думаю, он выбесил их настолько, чтобы они его убили, а не пытали, поняв, что это бесполезно. Более безумный откусил бы себе язык и задохнулся им.

Меня сейчас вырвет.

— Ты заявляешь, что Николай Громов мертв? — не уверена, что произнесла это вслух.

— Албанцы — неадекватные, Квин. Этим Ник сделал одолжение всей русской Братве и нам, которых мертвым точный не выдаст. И избавил себя от продолжительных страданий. Этому учили в боевом корпусе.

— Какой, к твоей матери боевой, корпус?! — кричу так, что срывается голос — Николай жив, и ты достанешь мне его из-под долбанной албанской земли или из воздуха. Сколько?

Вука не выводит из себя мой крик, он даже не злится на командный тон. Он управляет наемниками, не имеет морали, но принимает заказы только от тех, кто точно не вредит его бизнесу.

— Двадцать миллионов. — говорит.

Это чертовски мало.

— …за каждого русского и пять за мертвого албанца.

— Пятьдесят за каждого живого русского. Десять за мертвого албанца и двадцать за связанного по рукам и ногам.

— Договорились. — мы обмениваемся рукопожатиями.

У серба настолько большая ладонь, что он наверняка задевает линию моего пульса и чувствует, как мое сердце сходит с ума. Он мог бы попросить миллиард, и я бы его дала… Нужно признаться самой себе, что я чертовски давно влюблена в Николая Громова. Влюбилась, будучи его пленницей, предателем и женой.

— Твоя команда может быть лучшей военной группировкой Европы, но это не станет гарантом безопасности, если кинешь меня. — впиваюсь ногтями в его ладонь, понимая, что не причиняю и капли боли.

— Я исполняю свою часть сделки и сразу выбираю нужную сторону. И знаю, что лучше не связываться с Королевой.

— Прекрасно, что мы понимает, что люди обоих на кону.