Бывшие. Жена для чемпиона

Глава 5

Круто развернувшись, я направилась в кухню.

После стычки с Харламовым мне отчаянно требовалось успокоить нервы, поэтому я включила чайник и достала из верхнего шкафчика упаковку с травяным чаем.

Ожидала услышать звук захлопывающейся двери, но вместо этого услышала приближающиеся шаги.

— Входная дверь в другой стороне, если ты забыл. — бросила не оборачиваясь.

— Маш, послушай, — голос Арса был непривычно тихим и каким-то уставшим. В нем не было ноток привычной самоуверенности и задиристости. — Я пришел не ругаться, правда. И меньше всего хотел портить тебе настроение.

— Да ну? — я не выдержала и все же обернулась…

Харламов с крайне унылым видом сидел на стуле и постукивал пальцем по столу. Похоже, ему и правда было не по себе.

— Я просто пришел поговорить. Нормально поговорить. Оскорблять тебя я не хотел, поверь. За «прыгать по членам» прости. Сам не понимаю, как у меня это вырвалось. Наверное, потому, что какая-то часть меня все еще считает тебя своей. Вот ей и не понравилось, что ты возвращаешься утром в вечернем платье. Вся довольная, как после бурной ночи. А я ведь еще вчера вечером приехал. Ждал тебя, но ты так и не появилась.

— Если что, то я в последние недели тут все равно не ночую. Только переодеваться приезжаю. — усмехнулась я. — Так что не понимаю, почему ты рассчитывал меня здесь застать.

— Я знал, что ты ночуешь у сестры или у родителей. Но вчера соседка Аси сказала, что они уехали, да и твоя мама заявила, что тебя у них дома нет.

— Пф, и что еще тебе сказала мама?

— Чтобы я поимел совесть и оставил тебя в покое. Не травил душу. Просила больше не звонить, иначе твой отец точно мне башку оторвет. Если об этих звонках узнает. Вот я и поехал сюда, надеялся тебя дождаться.

— Всё правильно тебе мама сказала. Не нарывайся. Терпение у моего отца не железное. Вон, одна половина лица вся цветет уже. Как скрывать будешь это расписное полотно?

— Да пофиг. — дернул он плечом. — Синяк на роже всегда можно объяснить неудачным падением на тренировке или ударом клюшки. Ну а для презентации подрехтуют, думаю. Замажут чем-нибудь, если к тому времени не заживет. Но мне же нужно было узнать, где ты.

— Знаешь, тебя это никак не касается, вообще-то, — пробурчала я, устав от бессмысленного трёпа. — Но я с девчонками ходила вчера в клуб. Ночевали мы у Милы. Прекрасно провели время. Но ты всё испортил, спасибо.

— Ещё раз прости меня за дурной язык. Я не хотел тебя обидеть. — Арс вздохнул. — И отца твоего тоже оскорбить не хотел. Игоревич — хороший мужик, но временами он очень сильно перегибает палку. Слишком нетерпим бывает, словно ожидает от каждого человека идеала. Эти его принципы и убеждения… Они немного закоснелые и нелепые.

— Нет, Арс, — я залила заварку кипятком, накрыла заварник крышкой и обернулась к Харламову. — Папа просто живет согласно совести и чести. Всю жизнь. Тебе, видимо, эти понятия незнакомы от слова совсем, поэтому ты его не понимаешь. И не надо перекладывать с больной головы на здоровую. Просто у тебя другие ценности, ради которых ты готов пожертвовать всем. А папа человек совсем другого толка. И тебе до него не дорасти. Как говорится, рожденный ползать — летать не сможет никогда.

— Вот так ты обо мне думаешь, да? — невесело хмыкнул.

— А чего ты хотел, Арс? Восторженных писков? Уволь, мой дорогой. Слепых обожательниц у тебя и так толпа, а будет еще больше. Они искупают тебя в море лести, а я буду говорить правду. И если она колет глаза, это не моя проблема. — отставив кружку в сторону, я села напротив бывшего мужа. — И вообще, зачем ты пришел? Скажи прямо, а не тяни кота за хвост. Мне это надоело.

— Хотел убедиться, что ты в порядке. — Арс на пару минут замолк, словно подбирая нужные слова, а потом продолжил: — Маш, послушай. Я понимаю, что ты обижена на меня. Я не оправдал твоих надежд, не сдержал своих обещаний, но… Это не значит, что мне на тебя плевать. Ты мне очень дорога…

— Да ну? Может, хватит уже заводить старую шарманку?

— Это правда, Маш. Мне жаль, что так вышло, но… У нас правда слишком разные цели в этой жизни. Тебе нужна крепкая семья, муж, который каждый вечер будет приходить с работы и подарит тебе детей. Любовь и верность до гроба. А я вечно буду в разъездах. Тренировки, сборы, чемпионаты и олимпиады. Хоккей мое всё, понимаешь? Он моё будущее, моя жизнь. Я не смогу дать тебе то, чего ты так хочешь. Я, черт побери, даже не уверен, что хочу детей. И нормальным мужем стать тебе не смогу…

— Вот как… — честно говоря, не знала даже, что ответить на это заявление.

— Да. И возвращаясь к твоему вопросу, повторю: я тебе не изменял.

— До того, как ушел из дома? Или до получения свидетельства о разводе? — не могла не уточнить я.

Это было сродни мазохизму, но мне хотелось знать правду. Как быстро Арс оказался в объятиях юной пышногрудой красотки?

Если разбивать иллюзии, то до конца.

— Второе, — твердо ответил он. — Мне не до женщин было, Маш. Борьба за кубок, конец чемпионата, переговоры с представителями монреальского клуба. Чемпионат мира, в конце концов. Мне передохнуть некогда было. Какие уж тут женщины?

— А, то есть тебе только плотный график помешал, да? Иначе бы пустился во все тяжкие?

— Нет, не только. Я не хотел позорить тебя своими изменами. — уголок губ бывшего мужа дернулся. — Поверь, Марусь, у меня и правда никого не было за все время наших отношений. Но я не смог бы дать гарантию, что лет через пять или десять…

— Что не закрутил бы роман с какой-нибудь сочной фанаткой, готовой подарить тебе ночь страсти? — усмехнулась я.

— Именно. Рано или поздно, но я бы сорвался. Перешел бы черту, сделал бы тебе больно. Поэтому я и решился на развод. Мне это решение тоже далось нелегко, уж поверь. Но расстаться сейчас будет менее болезненно.

— Ладно, — я потерла начавший ныть висок. Этот разговор порядком меня утомил. — Это я поняла, но сейчас-то ты чего от меня хочешь?

— Я не хочу расставаться врагами, Марусь. Да, у нас не срослось на личном фронте, но мы ведь можем остаться друзьями? Мне важна твоя поддержка, Маш. Очень важна. И я хотел бы поддерживать связь. Я с удовольствием приму тебя в Монреале, если ты решишь приехать. Или…

— Ты себя слышишь? — я пораженно уставилась на бывшего. От услышанного у меня не только глаза полезли на лоб, но и лицо вытянулось. — Ты хочешь, чтобы я приезжала на твои матчи? И смотрела на твои отношения с другими женщинами?

— Ну, — Харламов потер подбородок. Тон его стал уже не таким уверенным. — Не сразу, конечно. Как привыкнешь к новому положению вещей.

— Обалдеть, — протянула я. — Нет, ты как себе это представляешь? Я что, буду изображать из себя подругу детства перед твоими пассиями? А вечерами по телефону рассказывать тебе о том, как сходила на свидание и какой силы получила оргазм?

— Нет, Маш, — на этом моменте Харламов аж закашлялся, а я порадовалась, что хоть чем-то смогла его уязвить. — Это уже перебор.

— А для меня твое предложение — это перебор. Я согласна, что расставаться надо мирно. Без драк и скандалов с обоюдным поливанием помоями. Но дружба после брака — это бред, Арс. Лютый бред. Если ты боишься журналистов, то я ничего им рассказывать не буду. Мне меньше всего хочется, чтобы мое имя полоскали в блогах и на страницах газет. Если спросят о причинах развода, то скажу, что мы «не сошлись характерами». Это тебя устроит?

— Господи, Маш! — Арс вскочил. — Журналисты вообще ни при чем. Я и правда хочу сохранить дружеские отношения. Без всякой задней мысли.

— Уходя, уходи, Харламов. — ответила я, поджав губы. — Слышал такую фразу? Если решил уйти, то уходи с концами. Без всяких этих вывертов. В качестве друга я видеть тебя не хочу. Это слишком больно. Так что даже не пытайся усидеть на двух стульях.

После этого в комнате повисло молчание…

Я отошла к окну и уставилась на улицу. Скользила взглядом по пусть не родному, но очень любимому городу.

Смотрела на мельтешение людей на проспекте, на скопление автобусов и машин, на силуэты старинных зданий и шпилей и старалась найти в привычной картине успокоение.

Не получилось, увы.

Харламов маячил за спиной, как тень отца Гамлета, что очень нервировало. Он буквально дыру во мне взглядом прожигал.

И не спешил уходить почему-то. Словно надеялся, что я изменю решение.

Но я сдавать позиции не собиралась. Согласиться на такую дружбу — это опустить себя ниже плинтуса.

Это как сознательно вставить расширитель в рану, вместо того, чтобы надежно эту самую рваную рану зашить.

Нет уж. Спасибо, мне такого счастья не надо.

— Я тебя понял, Маш…

— Рада это слышать.

— А я буду рад, если ты изменишь свое решение. Моя личка и мой номер для тебя открыты.

— Прощай, Арс. — решила его поторопить. Мои нервы были уже на пределе. Не хотелось совсем расклеиться перед ним.

— Я улетаю в субботу, Маш. — тяжкий вздох. — Буду рад, если ты решишь проводить. Твое присутствие в аэропорту всегда приносило мне удачу. Вот не проводила ты меня на ЧМ, и сборная осталась лишь с бронзой.

— На этот раз без меня, Харламов, — последним усилием воли добавила холода в голос. Крепко зажмурилась, не давая слезам пролиться. — На этот раз без меня. Ищи себе новый талисман.

— Но я всё равно буду ждать, — упрямо ответил он. — Вылет в десять пятьдесят. Рейс 3629.

После этого он, наконец, направился к выходу, а я поспешила следом. Хотелось побыстрее закрыть дверь и остаться в одиночестве.

— Держи ключи. — он положил комплект на полочку. — Это последний. Забыл вернуть.

— Хорошо…

— Что ж, — бывший муж повернулся ко мне и замер. Уставился каким-то странным, почти диким взглядом. — Давай на прощание…

— Выпьем на брудершафт? — фыркнула я… — Нет уж, спасибо. Не хочется…

Дальнейшего финта от Харламова я не ожидала.

Даже пискнуть не успела, как оказалась в его объятиях.

Одной рукой он обвил мою талию, а второй обхватил затылок, впившись в губы жарким, дерзким поцелуем…

От этого поцелуя я на миг забыла обо всем. О его предательстве, о разводе, о переезде в Канаду.

Тело моментально откликнулось на ласку, вернув в меня в те счастливые месяцы, когда мы с Арсом не вылезали из постели, без устали занимаясь любовью.

И я поплыла. Потеряла себя от его ласки. Позволила ему делать то, что хочется, потому что сердце, вопреки всему, любило.

Любило и жаждало быть любимой. Любимой именно этим мужчиной.

Оно готово было в этот момент простить всё, если бы Арс сказал.

«К черту всё, Машка. Хоккей, Канаду, кубки… Славу и титулы. Хочу быть с тобой. Я просто хочу быть с тобой. Прости идиота… Я люблю тебя!!!»

Арс же целовал меня как безумный. Как оголодавший человек, впервые за долгие недели добравшийся до еды.

Сминал, терзал мои губы как одержимый.

Стояк не заставил себя ждать, но это меня не отрезвило… Я лишь крепче прижалась к любимому мужчине. Пыталась раствориться в нем…

А потом всё закончилось так же быстро, как и началось.

Арс отстранился от меня, и мы оба застыли, смотря друг на друга абсолютно дикими глазами.

Пытались отдышаться, наполнить легкие кислородом, и поедали друг друга взглядами.

В какой-то момент мне даже показалось, что Арс сейчас действительно скажет мне волшебные слова, а после подхватит на руки и отнесет в спальню, где будет любить долго и жарко…

Отыгрываясь за мучительные недели воздержания.

Но вместо этого он лишь слабо улыбнулся и сделал шаг назад.

— Прощай, Маш. Я рад, что встретил тебя, и мы прожили эти годы вместе.

И прежде чем я успела опомниться, он просто вышел и захлопнул за собой дверь.

Оставив меня одну. Растерянную, возбуждённую и ничего не понимающую.

Когда пришло осознание, я лишь глухо всхлипнула и сползла по стенке на пол…

Застыла, уставившись в одну точку. А спустя еще несколько минут разразилась горькими рыданиями.

Этот мерзавец не мог тихо улететь.

Ему надо было на прощание раскромсать те швы, которыми я успела заштопать свою сердечную рану.

Не знаю, чего Харламов хотел добиться, но добился только того, что мое душевное равновесие полетело ко всем чертям.

Меня снова скрутило невыносимой душевной болью. Как тогда, два месяца назад. Когда он сказал, что между нами всё кончено…

Кое-как склеенное сердце разбилось на такие мелкие осколки, что вряд ли их получится собрать снова…