Бывший. Цена твоей любви

Глава 27

Было невыносимо видеть её слёзы. Каждый её всхлип отзывался режущей болью в груди.

Понимал, что мало просто утешать, прижимать дрожащее тело, гладить по шёлковистым волосам. Нужны настоящие действия. И я готов был перевернуть этот мир, разворошить до основания паучье гнездо, гордо именуемое семейством Росс.

Мне было откровенно плевать на страхи матери. На скандал, на честное имя бизнесмена брата. Если понадобится, дойдёт до этого – я сделаю общественным достоянием и поступок Бориса, и преступление Дианы. Всё для того, чтобы вернуть Лире сына. Дам журналистам горячую сенсацию. Только бы Лира не плакала! Не страдала.

– Борис сегодня улетает на несколько дней в Москву. – мать протянула руку и утешающе погладила Лиру по плечу. – Он сказал, что ты можешь остаться в нашем доме. Поближе познакомиться с Мишей, пообщаться.

Птичка моя встрепенулась, выпрямилась и с надеждой обвела нас взглядом.

– Правда? – облизала припухшие от солёных слёз губы.

– Правда. – мать кивком подтвердила свои слова.

Честно говоря, я не ожидал, что она встанет на нашу сторону. Так резко осудит своего любимчика, заявит ему ультиматум, что уйдёт из дома, откажется от него, если Борис не исправит то, что они с Дианой натворили. Впервые видел, как брата пробило. Растерянность, даже испуг, раскаяние и вину в его холодных глазах.

Не совсем мой брат очерствел. Что-то человеческое в нём ещё осталось. Любовь и уважение к матери ещё точно есть.

Не знаю, правда ли, что ему нужно было срочно лететь в Москву, или это был просто повод уехать из дома, чтобы не видеть в нём Лиру, но Борис резко заявил о своём отъезде. И что моя птичка может познакомиться с Мишей поближе.

Мне плевать было на его разрешение, мне оно не требовалось. Этот дом был и моим. Но спорить с формулировкой брата не стал. Пускай потешит себя мыслью, что он хозяин и глава семьи.

Радовало то, что Лира останется, снова будет со мной. И что у неё будет возможность беспрепятственно общаться с сыном. Ну а дальше мы подумаем, как повлиять на Бориса. Чем надавить. В идеале я хотел бы увезти их обоих, Лиру и Мишку, к себе в Везле. К сожалению, быстрой эта война за малыша, не будет.

– Пойдём в нашу комнату. – мне хотелось поскорее увести её, спрятать от других и, наконец, поговорить. – Борис уезжает через час, у Миши сейчас занятия, мы подождём у нас.

– Занятия? — Лира встрепенулась, с нетерпеливым интересом обвела нас взглядом. – А чем он увлекается?

– Сегодня у него бассейн. Два раза в неделю к нему приходит тренер по плаванию. Миша ныряет как настоящий дельфинёнок. – мать тут же села на любимого конька – хвалиться успехами детей семейства Росс. – Он же почти с рождения занимается с детским специалистом. Такой слабенький был. Врачи рекомендовали сменить климат, закаливать и развивать лёгкие. Мы сразу переехали сюда, к морю, на чистый воздух. И нашли для Миши хорошего тренера. Он занимается с ним по часу, играет, учит нырять под воду и плавать.

– Слабенький? – из всего материнского рассказа Лира вычленила только это слово.

– Сейчас всё хорошо! – поспешно успокоила её мать. – Борис с Дианой строго следили за его здоровьем. Бассейн, массажи, каждый день дыхательная гимнастика на свежем воздухе.

Мать трещала без умолку, сыпала фактами из жизни малыша, а Лира сидела с каменной спиной и плечами, не сводила с неё глаз, на дне которых плескались отчаяние и боль.

– Ты всё наверстаешь. – я прижал птичку к груди, погладил по спине, мягкими движениями разминая напряжённые мышцы. – Я тебе обещаю.

Конечно, некоторые вещи невозможно вернуть и пережить заново: первый зубик, первые шаги или первое слово малыша. Но впереди у нас ещё много того, что случиться с Мишей впервые. Лира обязательно проживёт всё это рядом с сыном.

Незаметно сделал матери знак рукой, чтобы заканчивала свой рассказ. Ну вот никогда она не отличалась особой эмпатией и сейчас не распознала состояние Лиры.

– Пойдём, родная. – встал с жёсткой кровати и потянул певчую птичку за собой. – У вас ещё будет время поговорить обо всём. Мама обязательно расскажет тебе всё о Мише.

Пока Лира не видела, состроил матери укоризненную и предупреждающую мину. Хватит! Моей девочке нужна передышка. Слишком много шокирующей информации. Лиру и так уже качает.

Бледная, раздавленная, обессиленная, она послушно вышла за мной из комнаты Федотыча. Молча шла по коридору, держа меня за руку. На лестнице на второй этаж пошатнулась, и я подхватил её на руки. Прижал к себе покрепче и понёс.

Лира уткнулась лицом в моё плечо и молчала. Такая лёгкая, невесомая, тонкокостная, как настоящая птичка. Я не чувствовал её веса. Она не билась, пытаясь вырваться, не плакала. Затаилась, доверчиво прижимаясь к груди, только её горячее дыхание обжигало через тонкую ткань футболки.

– Всё будет хорошо, Вики. – шептал в золотистые волосы на макушке. – Я постараюсь. Правда. Для тебя. И для Миши. Я люблю тебя, моя девочка. Родная моя. Любимая. Мы всё исправим.