Бывший. Цена твоей любви

Эпилог

– Месье Мишель,месье Мишель, вы забыли! – вслед за ворвавшимся в гостиную Мишей вбежала мадам Робер с детской курточкой в руках. – Сегодня прохладно и обещают дождь.

– Мама, Леон сказал, что возьмёт меня с собой! – игнорируя спешащую за ним домработницу, сынок с разбега взобрался на подлокотник кресла, в котором я сидела. – Можно, Молли поедет с нами? Я обещаю, что она не потеряется, правда!

В детских глазах была мольба, за которой пряталась хитринка, и предвкушение приключения. Ещё бы! Виноградники – это прекрасная возможность набегаться на воле с лучшим другом – щенком по кличке Молли, которого мы с Леоном подарили Мише на его шестилетие.

– Конечно, можно. – улыбнулась сыну. – И мячик её резиновый возьми, будете с ней играть. Она любит приносить его.

– Класс! – Мишка обхватил меня за шею и звонко чмокнул в щёку. – Ты не скучай, мам, мы ненадолго.

– Беги уже. – потрепала его по темноволосой макушке. – И куртку не забудь.

– Я люблю тебя. – на короткое мгновение прижался, и в груди привычно защемило от нежности. Мой мальчик никогда не стеснялся проявлять свои чувства. А может, отношение Леона ко мне были для него примером. Поцеловать, обнять, сказать, что любит.

– И я тебя. – на секунду удержала его обнимая.

Миша умчался, а я, опираясь на подлокотник, тяжело поднялась с кресла. Девятый месяц беременности, скоро рожать. Живот стал огромным, словно в нём поселился слонёнок. Нет, скорее жеребёнок, потому что наш с Леоном малыш любил брыкаться и пинать меня в самые неожиданные места. Вот и сейчас упёрся ножкой в рёбра и давил что было силы.

Погладила живот, успокаивая сынка.

– Тсс... Ну что ты так. Больно же.

Скорей бы уже родить. С этим животом так неудобно спать, ходить и даже сидеть.

Подошла к окну. На улице Леон и Миша садились в машину. Дружно подняли головы и одновременно посмотрели на окно, у которого я стояла. Одновременно помахали мне рукой.

Это уже был своего рода наш ритуал. Последние два месяца я не ездила с ними на виноградники. Нагрузка на травмированную ногу дала о себе знать, и я с трудом ковыляла даже по дому. Просто подняться по лестнице на второй этаж стало тяжёлым испытанием, поэтому мы перебрались с Леоном в гостевую спальню на первом.

После родов меня ждала операция. Леон нашёл хорошую клинику в Германии, которая специализировалась на лечении таких травм. Они обещали исправить то, за что не рискнули взяться медики в Подольске.

В доме со мной постоянно была мадам Робер. Она полностью взяла на себя все хлопоты по хозяйству, а ближе к родам, на помощь мне должна прилететь Анна.

Автомобиль с моими мужчинами скрылся за углом, а я обвела взглядом крыши маленьких старинных домов, стоящих на противоположной стороне улицы, яркое апрельское небо и пушистые облака над ними, и счастливо улыбнулась.

Всё так изменилось. Два года назад мы с Леоном вернулись в Везле вместе с Мишей. Я долго не могла поверить в свершившийся факт. Мой сын был со мной.

Ещё, наверное, год просыпалась по ночам в холодном поту, панически колотящимся в груди камнем вместо сердца. Бежала в соседнюю комнату, чтобы убедиться, что Миша спит в ней. Спокойно и безмятежно, прижав к груди плюшевого кота Матроскина.

Очень долго меня не отпускал страх, что Борис снова отберёт у меня сына. Передумает. Что это правда, а не какой-то очередной его дьявольский план, каверза. Но Леон успокаивал: всё хорошо, больше никто не отнимет у меня ребёнка.

Несколько месяцев я пыталась добиться у моего солнечного, тёплого Леона правды – как он сумел убедить Бориса отдать нам Мишу. Муж только посмеивался и обнимал меня, но так и не признался. Тайну мне открыла Анна.

Борис остался единственным полноправным хозяином всего семейного бизнеса.

Леон просто выкупил нас с Мишей за свои сорок процентов акций семейного бизнеса. Отдал их Борису.

Даже за шестьдесят. Ещё двадцать своих Борису отдала Анна. И съехала из имения Росс к Федотычу. В его, тоже немаленький дом на другом конце города. Скромнее, конечно, чем шикарная вилла семьи Росс, но не менее красивый и комфортабельный.

Дворецкий оказался не таким простым человеком. Как выяснилось, у него был небольшой, но доходный бизнес, плюс акции каких-то прибыльных предприятий и компаний, а служение в доме Бориса – просто возможность быть рядом с Анной. После смерти её мужа, отца Леона, Федотыч сразу устроился в семью Росс на работу. К тому времени он был уже в разводе, его семейная жизнь изначально не сложилась.

Долгие годы он добивался своей Анечки, пытался вернуть её, но мать Леона боялась переступить дурацкую черту, проложенную другими людьми. Теми, кто разлучил их с Федотычем много лет назад. А после нашей истории плюнула на предрассудки, осуждение людей её круга и их пересуды, и ушла к человеку, который пронёс свою любовь к ней через всю жизнь. И которого она все эти годы тоже любила. И вышла за него замуж! Теперь она носила фамилию Шевченко. Я была очень рада за них обоих.

А вот я стала Росс! Мы с Леоном сыграли скромную, но очень красивую свадьбу. Счастливый и довольный Миша, как и мечтал, нёс мою фату, как настоящий паж.

Борис к нам во Францию никогда не приезжал. Два раза в год забирал сына на десять дней, чтобы съездить с ним куда-нибудь отдохнуть, а всё остальное время жил в своём имении один. Как граф Дракула в своём замке.

Миша очень быстро стал называть меня мамой. Сначала это были просто оговорки в обращении ко мне. Миша смущался, и каждый раз пытался исправиться на Лиру, но я успокоила его. Сказала, что буду просто счастлива стать для него мамой. Всей правды он не знал, мы решили пока не посвящать его в сложные перипетии некрасивой истории его рождения. Может быть, потом, когда подрастёт. Или никогда. Это было условие Бориса.

Прошлой осенью к нам в Везле приезжали погостить Гриша с Катей со своим малышом, названным в честь деда Галактионом. Галаша или Тиоша, так ласково звала его Катька. Галаш-калаш – дразнил его Гриша за способность выдавать звучные очереди в штанишки. Милый, замечательный малыш, очень похожий на моего сына.

История рождения Миши и поступок Бориса повергли брата сначала в шок, а потом в бешенство. Мне с трудом удалось убедить его не связываться с Борисом. Не мстить, не трогать его. Как бы там ни было – он был отцом Миши, и сын очень любил его.

Моя приёмная семья тоже приезжала к нам в Везле. Дядя Лёша и тётя Марина очень радовались за меня. С обожанием смотрели на Леона и Мишку. Им историю с похищением мы рассказывать не стали. Просто попала в аварию, потеряла память и по счастливой случайности нашлась через четыре года.

– Мадам Росс, Лира, я приготовила для вас чай. – вырвала меня из мыслей наша домработница. Я обернулась и приняла в руки свою любимую чашку с дымящимся над ней ароматным паром.

– Спасибо.

– Что желаете на обед?

– Я не буду обедать, мадам Робер. Подожду Леона с Мишей. Потом вместе поужинаем. – отпила крошечный глоточек чая и снова уставилась в окно.

Скорей бы родить. Мне не нравилось оставаться одной дома. Я любила наши виноградники, обожала проводить на них время вместе с Леоном. Или заниматься дома с Мишей. Только чтобы не одна. В такие дни у меня пропадал аппетит, я жутко скучала и с нетерпением ждала их возвращения.

– Вам нужно хорошо питаться. Я приготовлю для вас лёгкий тыквенный суп. – безапелляционно объявила мадам Робер. – И пирог со смородиной.

– Спасибо. – улыбнулась в спину выходящей из гостиной женщине. Золотой человек. Она чем-то неуловимо напоминала мне мою маму. Может быть несмотря на отказы, упрямой заботой?

******

– Леон, мы скоро поедем домой? Мама, наверное, ждёт нас. – Миша устало плёлся позади меня, а за ним бодро семенила Молли. Вот уж кому неведомо чувство усталости.

– Сейчас ещё к управляющему зайду, и поедем. – пообещал, а сам мысленно прикинул, сколько дел ещё осталось на сегодня. Дааа… Немало. Но вернутся домой прямо сейчас хотел не только Миша. Что-то не давало мне покоя, тревога нарастала как снежный ком. С самого отъезда из дома выкручивала жилы и не давала сосредоточиться на делах. Пожалуй, на разговоре с месье Базелем и закончим сегодняшние дела.

Уже в машине, по пути в город, набрал Лиру. Но отвечать она не спешила. Сигналы вызова шли один за одним и, наконец, трубку взяли. Но вместо моей жены ответила мадам Робер.

– Месье Леон, у вашей жены только что отошли воды. Я везу её в клинику. Рожаем, месье Леон. Ваш сын решил, что пришло время появиться на свет.

Ни капли волнения в её голосе. Железная женщина. А у меня затряслись руки, лежащие на руле, сердце в груди делало кульбит за кульбитом. Лира рожает! Мне срочно нужно к ней. Я притопил педаль газа.

*******

– Лира. – голос Бориса в трубке звучал глухо, безжизненно. – Поздравляю с рождением сына. Я очень рад за вас с Леоном.

Я в панике прижала сына к груди. Наверное, мне никогда не избавиться от этого страха.

– Откуда ты узнал?

Малыш родился чуть больше двух часов тому назад. Как Борис, живущий в другой стране, мог так быстро получить эту информацию? Я даже Грише с Катюхой ещё не сообщила эту новость. Борис следит за нами?

– Мне Миша сказал. Я как раз позвонил ему, узнать, как у него дела.

– Понятно… – я замешкалась, не зная, что ещё сказать Борису. Меня напрягала ситуация. Его неожиданный звонок, в момент, когда я уставшая и измотанная после родов была очень уязвима.

Вошедший в этот момент в палату Леон, мгновенно оценил обстановку, счастливая прозрачная зелень его глаз потемнела, и он забрал телефон из моих рук. Приложил его к уху.

– Здравствуй, Борис. Если у тебя нет весомой причины для звонка моей жене, то не беспокой её. – Леон шагнул к двери, намереваясь выйти. – Спасибо. Да, у Мишы теперь есть младший брат.

Муж вышел за дверь, а я прижала лежащего на руках сыночка к груди. Заглянула в крошечное личико. Пока непонятно, на кого похож наш с Леоном сын.Такой крошечный. Беззащитный. Невыносимо красивый.

Меня затапливала нежность и любовь такой силы, что мешала дышать.

В этот момент в палату ворвался Миша и следом за ним вернулся Леон. Мои мужчины сели на кровать по обе стороны от меня.

– Такой кроха. – немного разочарованно протянул Мишка, разглядывая братика. – Я думал, что буду с ним играть.

– Обязательно будешь. – уверенно кивнул Леон. – И играть, и учить его ездить на велосипеде, и плавать. Ты же старший брат, а значит, и друг, и защитник, и наставник.

– Мам, а когда вы с братиком вернётесь домой? – Миша сдвинул брови и вопросительно посмотрел на меня. – Я хочу успеть нарисовать для него рисунок.

– Завтра или послезавтра. Как врачи разрешат. – улыбнулась и приобняла его. Миша очень ждал рождение брата, готовился. Перебрал свои игрушки, отложив половину для братика. И вот решил ещё и рисунок нарисовать и подарить.

– Ммм… – задумчиво протянул старший сын. – Тогда мне срочно нужно домой. Леон, пускай меня мадам Робер отвезёт.

Проводив Мишу мой солнечный Леон снова вернулся в палату, взял на руки своего сына.

– Тебе идёт быть отцом. – улыбнулась, глядя на то, как бережно он держит и покачивает малыша.

– Ты не представляешь, что я сейчас чувствую. – метнул на меня ошалелый взгляд и снова уставился на спящего сына. – Мне кажется, что мою грудь сейчас разорвёт от чувства счастья. Мне орать хочется во всю глотку. Расцеловать весь мир, каждого встречного.

Леон осторожно положил сына в люльку и подсел ко мне на кровать. Взял моё лицо в тёплые ладони.

– Лира, ты хоть понимаешь, как я тебя люблю? – обжёг коротким поцелуем мои искусанные губы. – Каким счастливым меня делаешь. Сильным. Ответственным. Смелым.

– Ты всегда был таким. – шепнула в горячие губы. – Я ничего не сделала.

– Может быть. Но ради тебя я готов горы свернуть.

– Убить дракона. – продолжила на полном серьёзе.

– Люблю тебя, птичка моя. Спасибо тебе. За всё. За твою любовь и веру в меня. За то, что ты со мной. За сына.

– Тебе спасибо. – всхлипнула, прижалась к широкой груди, уткнулась в неё носом. – За сыновей. Я так тебя люблю!