Цена сомнений

Глава 13

– Вы простыли, что ли? – спрашиваю с порога, когда вместо приветствия тетя Света чихает в платок. Она кивает.

– Да продуло, наверное.

– А температура есть?

– Да, тридцать восемь. Самая противная, – кривится она. – Ты заходи.

Быстро сбросив обувь, мою руки и захожу в гостиную. Квартира у тети роскошная. Ее муж был военным, и ему досталась ведомственная квартира в сталинке. В гостиной негромко тикают часы и едва слышно бубнит телевизор. Тетя Света картинно накрыла лоб рукой и прикрыла глаза, возлегая на большом диване, обшитом красной тканью с золотыми вензелями.

– Теть Свет, и давно вы так болеете?

– Да второй день.

Я перевожу взгляд на журнальный столик, на котором сложены лекарства. Подойдя, изучаю. Сироп от кашля, Антигриппин в бумажных свертках, горчичники, градусник и капли в нос.

– Давайте-ка я вам чаю заварю, – предлагаю.

– Там в шкафу есть малиновое варенье, – хрипит тетя и снова чихает.

– Будьте здоровы.

– Спасибо. В общем, хозяйничай, Люба.

Развернувшись иду в просторную кухню. ГДР-овский гарнитур все еще как новый. На плите стоит кастрюля с супом. Поднимаю крышку, принюхиваюсь и кривлюсь. Прокис.

– Теть Свет, а когда вы горячее ели? – кричу из кухни.

– Пару дней назад.

– Ага. Ясно.

Завариваю тете чай, выставляю на поднос его и розетку с малиновым вареньем и отношу в гостиную. Вернувшись на кухню, выливаю старый суп и берусь за приготовление свежего. Куриный бульон готовится быстро, так что даже с учетом того, что я использую замороженное мясо, справляюсь за полчаса. Разливаю свежесваренный суп по тарелкам и зову тетю к столу.

– Ой, какая красота, – улыбается она, глядя через тонкие щелочки слезящихся глаз, и занимает место за столом. – Там, в холодильнике, еще петрушка. Может, покрошишь в суп?

Поставив корзинку с хлебом, нарезаю петрушку и посыпаю ею блюдо. Наконец устраиваюсь за столом, и мы с тетей приступаем к обеду.

– Ну расскажи мне, Любовь, как ты оказалась в столице. Где живешь? Чем намерена заниматься?

Я рассказываю все без утайки. Моя тетя более… понимающая. Прогрессивная. Не такая, как мама. Она выслушивает меня и одобрительно кивает.

– Жаль только, что ты молодость свою можешь положить на работу уборщицей. Такая красавица, как ты, должна сиять. Быть украшением достойного интеллигентного мужчины, а не драить унитазы, – сокрушается тетя Света. – Но ничего, мы найдем тебе подходящего мужа.

– Не надо мне никого искать, – испуганно заявляю. – Я Лешу люблю.

– Не сомневаюсь, – кивает тетя. Но в этом ее тоне сквозит что-то такое, что подсказывает мне, она не угомонится.

– Может, вам помощь какая нужна? – перевожу тему. – Пока болеете, я могла бы за продуктами ходить, готовить вам.

– Не откажусь, ребенок. Я совсем чахлая что-то. Переезжай ко мне.

– Ой, нет, что вы? Только временно, пока вы не поправитесь.

– Так тоже хорошо, – одобряет она и с удовольствием съедает тарелку супа.

Я перевожу к тете свои нехитрые пожитки. И теперь мои дни включают в себя не только уборку в общежитии, но и заботу о заболевшей тете. Дважды мы вызывали скорую, потому что температура повышалась до критической. Но в целом она уже идет на поправку. Каждый вечер я грею для нее молоко, которое смешиваю с медом и сливочным маслом, чтобы облегчить боли в горле, потом меряю температуру и даю лекарства, после чего тетя засыпает и спит до утра.

Сегодня она уже улыбается шире и почти не чихает, когда мы завтракаем на ее роскошной кухне. Ох, как же мне нравится на ней готовить! У тети даже посуда совсем другая. У нее Zepter, который стоит таких огромных денег, что я таких никогда и не видела. Кажется, будто кастрюли сами варят, а сковородки – жарят.

– Любаш, у меня просьба к тебе будет. Я думала, успею выздороветь до срока, но как видишь…

– Говорите, я все сделаю.

– Ты можешь после работы заскочить в БТИ? Я подала документы на приватизацию, но не донесла нужные. А завтра срок истекает. Потом надо будет все заново начинать, да еще и связи поднимать. Занесешь?

– Конечно, – с готовностью соглашаюсь.

После работы я подхожу к зданию БТИ, возле которого толпится народ. Люди что-то кричат, о чем-то спорят. Справа курит компания мужчин, а бабульки слева чуть ли уже не кидаются в драку. Обойдя эту толпу, пытаюсь попасть в здание, но какая-то бабулька отталкивает меня локтем.

– Куда ты лезешь?! Тут очередь, не видишь?

– Да где ж очередь? – недоумеваю я. – Всего лишь толпа!

– Это очередь! Ишь, наглая какая! В список запишись!

– В какой список?

– В такой! Мы тут с пяти утра стоим.

– А где… где этот список?

– А кто ж его знает? Ищи у людей.

Я растерянно оглядываюсь, пытаясь выискать хоть кого-то с этим непонятным списком, но в этой суматохе разве разберешь что-нибудь?

– Так а как же мне быть? – бормочу я. – Мне же надо сегодня подать документы. Последний день ведь.

На меня накатывает такое отчаяние, что я готова сесть на асфальт и разрыдаться. Еще и до конца рабочего дня Бюро осталось всего полтора часа. Они просто физически не успеют принять такую толпу. Бросаю взгляд на дверь, где указано, что время приема вообще заканчивается через полчаса. Полчаса? Я не то что подать документы не успею, я даже до входной двери не доберусь! Паника усиливается, и моя злость на тетю растет. Могла бы раньше сказать мне про эти чертовы документы, я бы уже сто раз их подала!

Внезапно кто-то дергает меня за локоть, и я поворачиваю голову. Парень, старше меня лет на пять, приветственно улыбается и тянет немного в сторону.

– Я слышал, ты не можешь подать документы?

– Да как же тут подать? Вон какой дурдом творится, – киваю на разъяренную толпу.

– Могу тебе помочь.

– А ты… вы тут работаете?

– Можно и так сказать, – улыбается он. – Сотрудничаю с БТИ. Я там свой человек. Сейчас через полчаса эти клуши рассосутся, и в Бюро смогут зайти приличные люди, которые спокойно подадут документы.

– А мне можно с вами? Я тоже приличная, – с этими словами зачем-то разглаживаю подол платья.

– Боюсь, тебя не пустят. Но я могу взять твои документы, – быстро добавляет он, видя, как я начала скисать.

– О, правда? – восклицаю радостно. – Спасибо огромное!

Тянусь к рюкзаку, чтобы достать тонкую бумажную папку на завязках, как между мной и парнем вырастает мужская фигура.

– А мои документы возьмешь? – тихо, но угрожающе произносит мужчина.

– Да я просто помочь хотел, – тушуется парень, и я выглядываю из-за широкого плеча, глядя, как он ретируется.

Еще секунду постояв, мужчина оборачивается ко мне лицом, и моя челюсть отвисает сама собой.

– Девушка, похоже, у вас талант влипать в неприятности, – строго произносит тот самый мужчина, который спас меня от лохотронщиков. А потом на его лице расплывается красивая улыбка, прорисовывающая тонкие лучики морщин вокруг глаз.

– Ой, – только и могу произнести я.

– Ой, – качает он головой, не переставая улыбаться. – Пойдемте.

Он легонько касается горячей ладонью моей спины и ведет меня ко входу в БТИ. Я слегка притормаживаю.

– Нет, нас не пустят. Они меня съедят, – киваю на разъяренную толпу.

– Значит, сначала они должны съесть меня, – подмигивает он, а потом с абсолютно серьезным лицом выкрикивает: – Расступитесь! Дайте дорогу!

И толпа, как по мановению волшебной палочки, затихает и расступается, выстраиваясь в живой коридор и пропуская нас ко входу. Они что-то бубнят и о чем-то шепчутся, но я их не слушаю. Опустив голову, чтобы спрятать лицо цвета свеклы, я быстро подхожу ко входу. Незнакомец открывает дверь на скрипучей пружине и пропускает меня внутрь.

– А вы кто? – спрашиваю, повернувшись лицом к нему.

– Похоже, твой ангел-хранитель. Пойдем, помогу тебе с документами.