Цена сомнений

Эпилог

Четыре года спустя

Солнышко в руках

И венок из звёзд в небесах

И с других планет все видят нас

Мне так хорошо с тобой мечтать об этом

Где-то над землёй

Мы парим с тобой в облаках

Как лавиной снежной в горах

Нас накроет счастьем и теплым ветром*

Я пританцовываю под хит этого года, едва слышимый за закрытыми окнами, еще сильнее утрамбовывая снег под сапожками. Провожаю взглядом каждый свет фар, мелькающий за забором детского сада.

– Ну где же ты? – бормочу и смотрю на наручные часы. – Мы парим с тобой в облаках, – подпеваю еле слышно.

Наконец калитка садика распахивается, и на территории появляется массивная фигура моего мужа. Он так торопится, что пару раз успевает поскользнуться до того, как оказаться рядом со мной.

– Привет, малыш. Прости. Там из-за аварии на проспекте такая пробка образовалась, я еле проехал.

– Идем, – дергаю Лешу за руку, чтобы зайти в здание, но он тормозит меня и рывком притягивает к себе. Проникает лицом между пушистых краев мехового воротника и на секунду касается моих губ своими.

– Леша, – шутливо журю его.

Развернувшись, мы быстро идем ко входу. Сбросив верхнюю одежду на скамейки в коридоре, спешим в актовый зал, где уже играет новогодняя музыка. Свободных мест для сидения уже, конечно, не осталось, поэтому мы становимся у стены и смотрим на то, как перед роскошно украшенной елкой появляется один из воспитателей.

– К нам идет веселый праздник – Фантазер, шутник, проказник! – начинает она, и тут из-за елки выходит наша с Лешей дочь.

Марьяна становится немного в стороне от ведущей и, ковыряя в носу, обводит зрителей внимательным взглядом.

– Ты посмотри, – тихо смеется Леша. – Ей плевать на сценарии.

– И в кого она такая? – усмехаюсь я.

– Марьяша, – шепотом зовет ее второй воспитатель из-за елки и выходит, чтобы, взяв нашу дочь за руку, увести ее назад к остальным детям.

Но у Марьяны свои планы. Она выдергивает руку и делает еще один шаг в сторону. Продолжая ковыряться в носу, она еще сильнее хмурится, глядя на зрителей, которые уже начинают тихо посмеиваться. Пока ведущая распинается, чеканя стишки, почти все внимание зрителей сосредоточено на нашей дочери.

Мы с Лешей начинаем махать, пытаясь привлечь внимание Марьяны. Но она продолжает хмуриться, пока наконец ее пытливый взгляд не натыкается на нас. В эту же секунду ее лицо расцветает довольной улыбкой, и она машет в ответ. А потом сдается на милость воспитателя, которая уводит ее за елку.

– Почему детские утренники называют утренниками, если они проходят по вечерам? – положив голову мне на плечо, тихо спрашивает Леша и зевает. – Их должны назвать вечерниками.

Я тихо смеюсь и качаю головой.

– Смотрю, тебе крайне интересно на этом празднике.

– Просто умираю от радости, – бубнит мой муж и, обняв, накрывает ладонью мой беременный живот. Поглаживает его, пока смотрит представление. И заметно оживляется, когда приходит черед нашей дочки рассказывать стишок.

Марьяша выходит в центр зала и, взявшись за края своего белого платья, открывает рот. Закрывает. Хмурится, снова открывает. Мы с воспитателем шепотом подсказываем:

– “Бум-бум-бум” – гремят хлопушки. – Марьяна растерянно смотрит по сторонам. Мы с воспитателем повторяем: – “Бум-бум-бум” – гремят хлопушки.

Но Марьяна удивляет всех так, что даже учитель музыки перестает играть на пианино. Наша с Лешей дочь снова открывает рот и громко, с выражением начинает петь:

– Валимиский центал, ветел севелный!**

– О, господи, – выдыхаю я и прячу лицо в ладонях. – Леша, я прибью твоего брата, – стону, а мой муж сдавленно смеется.

– Марьяша, Марьяша, – суетится воспитатель под смех зрителей в зале. Пытается заставить мою дочь замолчать, но та, воодушевленная откликом публики, поет еще громче. Тогда учитель музыки начинает играть какую-то бодренькую детскую мелодию, и праздник начинает напоминать утренник не в детском саду, а в дурдоме.

– Это было феерично, – смеется Леша, когда мы наконец покидаем здание детского сада после того, как заведующая попыталась нас отчитать, но была прервана строгим голосом моего мужа. Она тут же притихла. Никому не хочется вступать в дебаты с основным спонсором детсада. – Ты просто неподражаема, Матрешка.

– Папа, я не матлешка! – спорит Марьяна. – Я Мальяшка. Ты забыл?

– Ну как же я могу забыть, моя принцесса? – он целует ее покрасневший от мороза носик. – Это же я придумывал тебе имя. Так ты у меня, оказывается, певица.

– Это дядя Иван научил. Сказал, что если я забуду слова, могу плосто спеть песню.

– Ох, уж этот дядя Иван, – бубню недовольно, когда мы усаживаемся в машину.

Заведя двигатель, Леша прогревает автомобиль. В салоне начинает тихо играть радио, и мое сердце вздрагивает с первых аккордов песни.

– Ты помнишь, да? – спрашивает Леша, встречаясь со мной взглядом в зеркале заднего вида.

Я прижимаю Марьяшу к своему боку и, улыбнувшись, киваю.

– Конечно, помню.

Мы улыбаемся, глядя друг другу в глаза, пока в салоне машины тихо играет лирическая мелодия популярной группы Backstreet boys, под которую мы танцевали первый танец новобрачных. Тот раз действительно стал первым, потому что после него мы теперь танцуем почти каждый вечер. И то, что раньше Леша так не любил, стало его любимым занятием. Он говорит, что так он как будто проводит границу между работой и отдыхом. Приходя с работы, он включает музыку и вовлекает меня в танец.

Мой муж делает все, чтобы я была максимально счастлива. Он дарит мне всего себя. Кладет к моим ногам целый мир. А я, в свою очередь, забочусь о нем и каждый день напоминаю, насколько он у меня потрясающий.

Когда машина прогрета, Леша медленно трогается с места, но нам приходится остановиться, чтобы пропустить другие машины, прежде чем выехать на дорогу. Я поворачиваю голову и смотрю на свет фонаря, в котором красиво кружатся снежинки, тихо опускающиеся на землю.

Перевожу взгляд ниже и замечаю стоящего под фонарем мужчину с большим букетом роз. Что-то знакомое мелькает в его чертах, и мое сердце на мгновение замирает. Я присматриваюсь, и мои глаза распахиваются шире. А дальше я, не отрываясь, смотрю на то, как по широкой аллее к мужчине торопится женщина в шубке до колена, и ныряет в приветственно распахнутые объятия. Жмется к нему, а он ее целует и передает букет. После этого разворачивает ее и ведет к припаркованному у тротуара автомобилю. А когда они приближаются, на моем лице расплывается улыбка.

Откидываюсь на подголовник и наслаждаюсь пузырьками радости, которые бурлят и лопаются внутри меня, когда я осознаю, что Борис все же нашел свое счастье. Не знаю, ждал ли он моего возвращения, но то, что дождался того, что заслуживает, – это определенно.

– Леш?

– М? – раздается с водительского места.

– А я люблю тебя.

– И я тебя люблю, малышка, – ласково отвечает он и бросает на меня взгляд через зеркало. Подмигивает, усиливая мое ощущение счастья.

– И я люблу, – вклинивается Марьяша, а я целую ее в макушку.

– И я тебя люблю, – отвечаю дочери.

И своего будущего малыша тоже люблю. Потому что он от самого лучшего мужчины на свете – моего любимого мужа!

__________

* Песня группы “Демо” – “Солнышко”

** Марьяна пытается петь песню “Владимирский централ” Михаила Круга

Автор обложки: Ярославна Савицкая