Потребовалось два часа, но нам удалось восстановить блок. И что удивительно, легко было понять, откуда взялась та или иная вещь. Все вещи Эми розовые, поэтому все, что было расцветки Барби, вернулось в ее комнату. Все вещи Лесли просто странные, поэтому все, что было с единорогами, радугами или персонажами аниме вернулось к ней. (В том числе и тонны японских комиксов о школьницах, которые также являются вампирами, или о вампирах, которые питаются школьницами, и все в таком духе. Можно подумать, что она повидала достаточно всяких странностей, просто состоя с нами в дружбе. Но каждому свое).
Когда закончили, мы плюхнулись на диван в общей комнате.
— Полагаю, это было частью плана Джеремайи, — сказала я.
— Думаю, да. Я действительно начинаю недолюбливать этих ребят. Я имею в виду, пока трудно судить о Себастьяне, но все остальные такие злобные. Пытались украсть у девушки Гримуар. Это полное нарушение магического этикета.
— А еще это мерзко. И незаконно.
— В самом деле. — Скаут оглядела меня. — Как думаешь, они попытаются снова?
— Пока не решат проблему с блэкаутом или не поймут, что ты не имеешь к этому никакого отношения, будут пытаться.
— Значит, они не перестанут преследовать нас, пока не вернут свою силу… и на самом деле имеют возможность преследовать нас. Мне очень не нравится эта стратегия.
— Вероятно, им тоже. И что хуже? Кроме того, что Жнецы лишились своей силы, и Джеремайя полностью помешался, у нас нет других подсказок. — Я разочарованно вздохнула и слегка повела плечами. — Мне нужен перерыв.
— Ты можешь отдыхать до подготовки уроков, — сказала она. Из-за хулиганства занятия отменили до конца дня. — Может, прогуляемся, подышим свежим воздухом. Ооооо, — произнесла она, вскочив с дивана. — Пойдем в «Газлайт».
— Что такое «Газлайт»?
— Всего лишь лучший магический магазин трех штатов, торгующий магическими добавками, материалами и книгами для одаренных заклинателей.
Я разрывалась между двумя эмоциями. Печалью, потому что она пребывает в восторге от того, чем может никогда снова не воспользоваться, и весельем, оттого, насколько фанатично это звучало.
Я выбралась веселье.
— Вау. Это было настолько фанатично, типа, выходит за пределы обычной фанатичности и переходит прямо в нереальную фанатичность. Или, может, крайнюю фанатичность.
Она показала мне язык.
— Хватай свою сумку-почтальонку. Туда недалеко идти. Возьмем перекусить, пока будем гулять.
— А мы можем просто так покинуть кампус?
— Мы только что уберегли кучу нервов Фоули, опустив магические подробности. Она нам задолжала.
Скаут пропустила часть о том, что пожарную тревогу включили, чтобы добраться до ее Гримуара, и поэтому все произошедшее — наша вина. Но не думаю, что она оценила бы напоминание об этом.
— Ладно, — ответила я. — Но на этот раз оправдание придумываешь ты.
Ей довольно быстро предоставился такой шанс. Мы собрали вещи и как раз собирались уходить, когда открылась дверь, и вошли Вероника с Эми.
Эми улыбнулась.
— Здесь все выглядит намного лучше. Спасибо, что позаботились об этом.
— Пожалуйста, — ответила Скаут. — Извини за беспорядок.
Вероника осмотрела нас с подозрением.
— Куда это вы двое собрались?
Скаут вклинилась с ответом:
— У Лили закончился клей, — сказала она, — а ей еще, знаете ли, делать кучу украшений. Поэтому мы собирались сбегать в магазин. Тайное дело! — Она возбужденно взмахнула руками в воздухе.
— Блеск, — пробормотала я себе под нос, но Вероника, должно быть, купилась на это или, как минимум, заскучала от разговора, потому что они с Эми пошли в ее комнату.
— Пойдем, — произнесла Скаут, — пока она не передумала и не поплелась за нами.
«Пожалуй, это хорошая идея».
Знак над дверью гласил: «ТОВАРЫ ГАЗЛАЙТ». По бокам от двери висело два старомодных фонаря, маленькие огоньки которых колыхались на ветру.
— Книжный магазин? — спросила я ее.
— Вряд ли справедливо его так называть, — ответила Скаут, открыв дверь, отчего зазвенели колокольчики на кожаном ремешке, висящие внутри.
В магазине слегка пахло дымом. Не в плохом смысле — скорее «затухающим костром», нежели «подгоревшим тостом». Магазинчик был небольшой, и он удобно разделен на зоны высокими белыми книжными полками, заставленными книгами, специями и свечами. Вдоль одной стены рядом с высокими плетеными вазами, в которых стояли разноцветные ветки, висели длинные шнурки с шариками и камнями. Стены были выкрашены в ярко-белый цвет, а продавцы в белых халатах расхаживали с метелками для пыли. К несчастью для них, они были практически единственными людьми в магазине, за исключением семьи явных туристов — оснащенных подходящими бейсболками «Я ЛЮБЛЮ ЧИКАГО».
Скаут взяла красную проволочную корзинку из стопки у двери и сразу же направилась к полке, на которой хранились различные соли.
— Разве люди не задают вопросов о магическом магазине в центре Чикаго? — тихо спросила я.
Скаут взяла маленькую бутылочку розоватой соли, поднесла к свету и прищурившись посмотрела на нее.
— Они не задают вопросов, потому что считают, что это ерунда. — Она поставила бутылочку обратно на полку и вместо нее взяла бутылочку с серой солью.
— Почему серая, а не розовая?
Скаут пожала плечами и перешла к следующему ряду полок, на которых хранились старинные монеты и металлические безделушки.
— Это мой любимый оттенок.
— У Вероники блеск для губ; у тебя соль.
— Не просто соль. Бретонская морская соль из Франции. У нее хорошая выдержка.
— Выдержка? — спросила я, подняв маленькую металлическую собачку, которая была похожа на миниатюрного шнауцера[26]. Для своих размеров он был довольно тяжелым, и у него была потрясающая степень детализации — маленькие ушки, маленькие пучки шерсти и забавный маленький хвостик.
— Выдержка, — повторила она. — Это значит… что заклинание обладает долговечностью. Оно держится в течение длительного времени. Не просто развеивается, как дешевые духи.
Она взяла монету, взвесила ее на руке, а потом положила обратно на полку.
Пока она просматривала монеты, я положила крошечную собачку на место и обратила внимание на остальные металлические предметы. Их было много, и все они были так же детализированы — крошечное колесо обозрения; фонарь; подсолнух в горшке; ноутбук.
— Что это такое? — спросила я Скаут, поднимая фонарь.
— Они называются «значки», — ответила она. — Это означает «Итерированные Уплотнения Нормального Пространства»[27].
— Объясни мне на английском — не магическим языком — что это значит.
— Просто называй их значками, — ответила Скаут. — Их используют, чтобы обозначать что-то в заклинании. Что хочешь. Что-то, что хочешь произвести. Составляющая, которую хочешь чему-то придать.
Мой взгляд вернулся к крошечной собачке, и я снова подняла ее. Знаю, звучит странно, но мне понравилось, как она ощущается в моей руке. Это была милая маленькая собачка с забавной маленькой моськой. Но это казалось правильным.
— Мне нравится этот.
Она оглянулась.
— Хороший выбор. У собак хорошая энергия.
Я снова положила собачку на полку.
— Так все эти штуки для людей, которые творят заклинания? Для чародеев или заклинателей, или кого-то в таком роде?
— Вовсе нет. Есть книги и принадлежности с символикой Адептов и Жнецов, если хочешь полностью влиться. И люди, которые создают разные вещи при помощи своей магии, иногда они продают то, что сделали. Все это можно найти здесь. Оооооо, — внезапно произнесла она, рванув к плетеным вазам с ветками. — Мне нужно посмотреть на них. Книги там, — сказала она, указывая в другую часть помещения. — Если хочешь взглянуть.
Я смотрела, как она выбирает ветки, вытаскивая одну за другой, осматривает ее и пихает в корзину. Не уверена, что она там искала, но это определенно что-то, чего я не могла видеть. Насколько я могу судить, это просто ветки дерева — такие ветки дизайнер интерьеров мог бы поставить в вазу на обеденный стол.
Я последовала ее совету и пошла в книжный отдел, полки которого занимали заднюю стену магазина. Они были похожи на комиксы и графические романы, но опять же, как и Гримуар Скаут.
— Интересно, это тоже магические книги? — пробормотала я.
— Я могу вам помочь?
Я оглянулась назад. Парень, которому, по моему предположению, слегка за двадцать, с короткими черными волосами, в униформе «Газлайт» и бейджиком с именем «КАЙТ», улыбнулся мне. У него немного кривые зубы, отчего он на самом деле кажется более милым. Более дружелюбным. Более настоящим.
— Это действительно графические романы? Типа, комиксы?
— Да.
Я смотрела на него в течение секунды, пытаясь понять, говорит ли он мне правду, и это просто обычные книги… или же это замаскированные магические книги, и он не уверен, может ли мне доверять.
— Если бы я была, хм, особенной, они все равно были бы графическими романами?
— Да, — медленно ответил он, глядя на меня со странным выражением лица. — Вам помочь что-нибудь найти?
— Просто не верится, — произнесла Скаут, присоединяясь к нам, — но она это серьезно. Она сказала «особенной». Бедная девочка думает, что все здесь волшебное. — Она взмахнула руками. — У-у-у-у.
Кайт понимающе рассмеялся.
— Новенькая?
— Ага. Но при первой вылазке обзавелась магией огня.
Глаза Кайта расширились, и на его лице появилось немного больше уважения.
— Ни фига себе. Молодец.
Не то, чтобы у меня был выбор в этом вопросе, но я все равно сказала:
— Спасибо.
— Я просто думала, что они могут быть…
— Потому что мы в магическом магазине, — поспешно закончила Скаут. — Знаем, знаем. Дуреха. Эй, а у вас есть те свечи из пчелиного воска, которые мне нравятся?
Кайт нахмурился.
— На полке их не было?
— Я не видела.
— Может, в подсобке есть. Давай я проверю.
— Спасибо! — промолвила Скаут. Как только он скрылся из виду, она резко ущипнула меня за руку.
— Ай, — произнесла я, потирая то место. — Это за что?
— Графические романы — запрещенная тема. Внешний вид моего Гримуара только между тобой и мной. «Товары Газлайт» — Швейцария.
— Это Швейцария?
— Нейтральная территория, — объяснила она. — Сюда разрешается приходить и Жнецам, и Адептам, а Кайт любит посплетничать. Нам это на руку — он предоставляет нам инфу, когда у него есть, чем поделиться, но также передает ее и другой стороне. Поэтому при разговоре нужно быть очень осторожной, потому что информация, вероятно, здесь не задержится.
— Что происходит в «Товарах Газлайт», не остается в «Товарах Газлайт»?
— Точно.
У меня скрутило живот. Я почти выдала секретный облик Гримуара Скаут какому-то парню, которого даже не знаю, только потому, что он работает в магическом магазине. Только потому, что, по моему предположению, он казался хорошим парнем и, следовательно, должен был оказаться сторонником Адептов. Я прямо магическая бомба замедленного действия.
— Мне очень жаль, — сказала я, но она покачала головой. — Я понятия не имела.
— Ничего страшного. Даже если он что-то понял, я всегда могу изменить облик. Мы просто должны быть осторожны.
Может, нам и придется быть осторожными, но если Кайт действительно любит посплетничать, возможно, мы сможем использовать это в наших интересах.
Кайт вышел из кладовки с открытой картонной коробкой в руке. Мы пошли за ним к свечам, где он начал пополнять запасы на полках.
Скаут прихватила парочку.
— Ну, Кайт, как дела в магазине?
Он низко присвистнул.
— Продвигаются очень, очень медленно. Блэкаут совсем не на руку бизнесу. Не так много людей запасаются припасами, будучи неуверенными, когда смогут снова их использовать.
— Ты знаешь о блэкауте? — спросила я. Скаут закатила глаза.
— Это не совсем общедоступные сведения, — ответил Кайт, — но я люблю быть в курсе всех дел.
И, раз уж речь зашла об этом:
— Кайт, мы слышали, что у Жнецов какие-то внутренние проблемы. Вроде как, народ очень сердится на Джеремайю. Что ты об этом знаешь?
Глаза Скаут расширились от моего вопроса, но потом она слегка улыбнулась. Должно быть, она поняла, к чему я веду.
— Только то, что иерархия нервничает.
— Иерархия? — спросила я.
— Наследники, — вставила Скаут. — Джеремайя и другие. Те, кто руководят остальными в совершении отвратительных поступков.
— Швейцария, — напомнил ей Кайт, и она одарила его приятной улыбкой.
— Так почему они нервничают? — спросила я. — Мы слышали, что про святилища ходят разные слухи. Слухи заставляют народ нервничать?
Кайт покачал головой.
— Моя теория? Люди нервничают, а слухи порождены тем, как они справляются.
— Это как? — спросила Скаут.
— Ну, Темная Элита состоит из двух классов. Как и у Адептов, есть те, кто ведет войну — кто околачивается в святилищах и находится в контакте с руководством, а есть те, кто сидит дома и занимается своим делом. Их называют «старейшинами». Они негласно таят свою магию. Берут по капле энергии. Медленно. С осторожностью. Они не суют нос в политику и склонны верить в сказки.
— В сказки? — повторила я.
Кайт кивнул.
— Вспомни старинные сказки — из разряда ужасающих, где каждый усваивает важный урок о том, как в одиночку блуждать в темноте. Только они склонны думать о них больше как об истории, нежели как о детских рассказах.
«Ладненько, это было странно. Но стало еще страннее».
Кайт огляделся, потом наклонился.
— Как бы то ни было, на прошлой неделе появилась парочка этих олдскульных типов, и они волнуются по поводу руководства, а один из них упоминал ту старую шотландскую сказку о мальчике по имени Кэмпбелл.
— А это еще кто? — спросила я.
— Предположительно, он командовал армией против злого вельможи, который господствовал над их краем в Шотландии. Ему помогала группа фей и пикси — маленьких волшебных существ — но после того, как завоевал власть над страной, он стал таким же злым, как тот тип, чье место он занял. В конечном счете он изгнал фей и пикси из своей страны.
Мы со Скаут переглянулись. Это, конечно, печально, но старая сказка не помогла нам выяснить, кто создает неприятности в современном Чикаго.
— Не понимаю, — произнесла Скаут. — Какое отношение это имеет к Жнецам?
— Они все время повторяют эту историю, словно это «Евангилие»[28], — сказал Кайт. — Каждый раз, когда они говорят о Джеремайе, кто-нибудь вспоминает сказку о Кэмпбелле.
— Ладно, — произнесла Скаут, — но, может, они просто говорят, что трава зеленее[29] или что-то в этом роде. Знаешь, не жалуйтесь на то, что у нас есть, потому что следующий парень может оказаться хуже?
— Честно говоря, — продолжил Кайт, — я не знаю, верят ли они в это или просто хотят верить. Сейчас они полностью лишены магии и хотят кого-нибудь обвинить. Джеремайя — очевидный выбор. Думаю, Наследники нервничают из-за слухов. В конце концов, слухи обладают силой. — Он скользнул по нам взглядом. — Вы что-нибудь еще слышали?
— Да нет, — ответила Скаут, и Кайт нахмурился.
«Пожалуй», — подумала я, — «пришло время получить более конкретную информацию».
— Кайт, ты в последнее время видел здесь Себастьяна Борна?
Он моргнул, а потом, казалось, задумался.
— Себастьяна? За последние несколько дней нет. Но опять же, это, вероятно, из-за блэкаута.
— Ты можешь нам позвонить, если он снова придет? — спросила я.
— А я с этого что-нибудь поимею? Я к тому, что, справедливости ради, я тут бизнесом управляю. А дела идут медленно.
Я хотела получить свое, поэтому продолжила двигаться к намеченной цели.
— Как насчет информации?
Он оживился.
— Что ты имеешь в виду?
Скаут упоминала, что попытка забрать ее Гримуар — это нарушение магического этикета. Быть может, если Кайт об этом узнает и распространит эту информацию, Жнецы затушуются и отступят. Маловероятно? Само собой. Но я осознаю безысходность ситуации.
— Сегодня члены Темной Элиты вломились в Св. Софию, — наконец сказала я.
Его глаза расширились.
— Оооо, это интересно. Зачем они это сделали?
Я поглядела на Скаут. Та кивнула.
— Они пытались украсть магическую собственность, которая им не принадлежит. Книгу заклинаний.
Рот Кайта превратился в букву «О».
— Ты шутишь.
— Клянусь честью Скаут, — ответила я. В буквальном смысле.
Кайт выпрямился.
— Это определенно интересно. Если он придет, я вам позвоню. — Он смял свою коробку и взглянул на корзину Скаут. — Если ты закончила, могу я пойти на кассу и пробить покупки?
Она покопалась в припасах.
— Ага. Нашла все, что мне нужно.
— Круто, — произнес он, и мы пошли за ним к кассе. После того, как просканировал каждый предмет, он положил все в бумажный пакет с ручками. Когда закончил, он напечатал чек и вручил его Скаут, которая пробежалась по нему глазами и достала из кармана пачку денег. Кайт взял у Скаут деньги и передал ей пакет.
— Спасибо, Кайт.
— Пожалуйста, Скаут. Желаю вам, девчонки, хорошо провести время.
«Мы всегда стараемся; но нам не всегда удается».
— Так теперь ты хочешь следить за Себастьяном? Думаешь, он плохой парень? — спросила она, когда мы вышли за дверь и немного отошли от магазина.
— Понятия не имею, — ответила я. — Об этом-то я и говорю. Может, он действительно хочет нам помочь. А, может, и нет. Я не вижу большого вреда в том, чтобы его послушать… или последить за ним.
— Наверное. Я рада, что мы сюда сходили, но не уверена, что это чем-то помогло. Нет, ну в самом деле, сказка? Как это может нам помочь?
— Понятия не имею, если только…
Она остановилась и посмотрела на меня.
— Если только что?
Мне в голову пришла идея.
— Что, если старейшины не считают, что это просто сказка?
Скаут нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Что, если они повторяют эту историю не просто потому, что это что-то вроде условного обозначения, а потому, что думают, будто кто-то по имени Кэмпбелл собирается свергнуть Джеремайю?
Она помахала рукой.
— Сказки так не работают. Они повторяют их просто потому, что нервничают из-за того, что может случиться, если кто-нибудь попытается их вышвырнуть — а кого-то похуже поставят во главе. И кстати, вот тебе небольшое предупреждение насчет Кайта. У него благие намерения, но он частенько бывает довольно таки драматичным. Просто потому, что он слышал, как люди говорят об этом, еще не значит, что это важно.
— Ясно, — произнесла я, когда мы снова двинулись, но меня это не особо убедило. Может, это просто догадка и, может быть, она окажется неверной, но у меня такое ощущение, что эта сказка — нечто большее, чем просто разговоры. Думаю, они упоминают конкретно эту сказку не без причины, и я знаю кое-кого, кто может пролить на это немного света. Я не хотела звонить Себастьяну прямо тут; мне показалось странным звонить ему перед Скаут. Но я сделаю это позже. Возможность получения дополнительной информации слишком хороша, чтобы от нее отказываться.
— Нам стоит рассказать Даниэлю о сказке? — спросила я.
— Если от этого будет какой-то толк, то да, вероятно, стоит. — Она похлопала по своей сумке-почтальонке. — Вот дерьмо. Я оставила свой телефон в комнате. У тебя есть его номер?
Я обыскала свою сумку, но телефона там не оказалось. Должно быть, я выложила его после драки с чиржницей.
— По всей видимости, нет.
— Ничего страшного. Мы можем рассказать ему сегодня в Анклаве.
«Отлично. Это даст мне немного времени, чтобы провести собственное расследование».
Мы прошли всего пару кварталов, когда Скаут остановилась.
— Как насчет перекусить? — спросила она. — Я умираю с голоду.
Поскольку завтрак состоял из горстки мармелада и бутылки апельсинового сока, я тоже хотела есть.
— Я за.
— Я как раз знаю одно местечко, — сказала она, а потом направилась дальше по переулку. Я чувствовала запах какой-то стряпни — чего-то жареного и маслянистого. Запах доносился из небольшой лавки, вжатой между двумя гостиницами — с очередью, начинавшейся от двери, в десять или пятнадцать человек.
Мы прошли мимо двери, но магазинчик оказался таким маленьким, что я не смогла рассмотреть, что они продают.
— Это то место? — поинтересовалась я.
— Именно оно, — ответила она, а потом встала в конец очереди лицом к двери, скрестив руки на груди с самым что ни на есть деловым выражением лица.
Что бы они там ни продавали, девушка отнеслась к этому со всей серьезностью.
— Намекнешь, что там продают? — прошептала я, когда за нами в очередь встало больше людей. Народ уходил, но то, что они купили, было скрыто в маленьких бумажных пакетах и чашках кофе. «Может, пончики? Маффины[30]? Капкейки[31]?»
— Это испортит сюрприз, — ответила Скаут.
Десять минут спустя мы добрались до порога, и я наконец смогла увидеть внутреннюю часть лавки. За прилавком стояли двое мужчин и женщина. Женщина была за кассой. Один из парней стоял перед гигантской круглой фритюрницей, а другой помешивал что-то деревянной ложкой в гигантском казане.
— Churros con chocolate[32], — произнесла Скаут с довольно неплохим испанским акцентом. — Жареное тесто и этот безумно обильный слой шоколада. Тебе понравится.
Конечно, понравится. В смысле, это же совсем не навязчивая реклама. Кузнечики в кляре не внушали бы доверия. Глазное яблоко угря с самого начала оказалось бы под запретом. А вот выпечка и шоколад? Да, я бы попробовала.
Там пахло жиром, сахаром и шоколадом. Совершенно опьяняюще. Когда мы наконец добрались до стойки, Скаут сделала заказ и передала наличные. Девушка взяла деньги, а затем при помощи щипцов засунула длинные обжаренные штуковины в бумажный пакет. Скаут взяла пакет; я же взяла два маленьких пластиковых стаканчика, которые прилагались к заказу.
Мы забрали добычу и снова направились на улицу. Я чувствовала себя немного виноватой, когда мы проходили мимо других людей в очереди. Они жадно смотрели на наш заказ, вероятно, желая, чтобы еда оказалась именно в их руках.
Я последовала за Скаут через улицу к каменному офисному зданию с низкой бетонной оградой вокруг него. Она запрыгнула на нее, а потом похлопала по ограждению рядом с собой.
— Понаблюдаем за жизнью города.
Я села и протянула ей стаканчик, в то время как она протянула чуррос. Он был еще горячим и немного жирноватым. Скорее хрустящим, нежели мягким, с гребешками по краям.
— Смотри, — произнесла Скаут, затем вытащила свою вкусняшку, открыла чашку шоколада и окунула туда чуррос. — Окунай и жуй, — сказала она, а потом укусила.
Я последовала ее примеру… и мне пришлось закрыть глаза, чтобы постичь весь колорит. Горячий. Хрустящий. Сладкий. Горьковатый. Однородный.
«Потрясающе».
— Бог ты мой, ты просто богиня, — проговорила я, снова откусив кусочек. При такой скорости я прикончу эту штуку еще до того, как она ответит.
— Это даже не лучшая часть, — сказала она. — Посмотри вверх.
Все еще жуя, я подняла взгляд. С тротуарами перед нами и улицами вокруг нас, у нас был фантастический обзор… на людей. Разных телосложений и размеров. Разных полов и национальностей. Низкий, раздражительный мужчина с маленькой собачкой. Парочка уставших туристов с детской коляской.
— Оооо, посмотри-ка, — тихо сказала Скаут, толкнув меня локтем. Двое самых высоких мужчин, которых я когда-либо видела, шли мимо нас. На них была одинаковая одежда — ярко-неоновые штаны и еще более яркие рубашки. Они были ослепительно яркими. Куда можно одевать такие вещи?
— Может, они работают в очень темных помещениях, — произнесла Скаут, прочитав мои мысли. — Или регулируют дорожное движение.
— Или работают на заводе по производству маркеров. Или делают образцы цветов краски.
— Люди просто странные, — сказала она, и я действительно не могла с этим не согласиться.
Мы съели свои чуррос, и, когда с ними было покончено, я последовала примеру Скаут и сделала глоток из стаканчика. Шоколад был густым, пряным и очень вкусным. Не то, чтобы был шанс, что это будет не так — мы по существу пили растопленный шоколад.
— Я бы каждое утро принимала его внутривенно, — пробормотала я.
— Серьезно что ли? Мне бы хотелось, чтобы у них была доставка. Мне нужно каждое утро просыпаться с шоколадом и чуррос под дверью моей спальни.
— Ооо, и чтобы звездной компашке навсегда запретили посещать эту лавку. В смысле, если мы тут озвучиваем свои большие мечты.
— Мне нравится, в каком направлении ты думаешь, Паркер. Я всегда тебе это говорю.
— Кстати говоря о звездной компашке, что будем делать с Вероникой?
— Игнорировать ее?
— Нику это не понравится, — заметила я. — Мы обещали ему устроить сегодня встречу. И поскольку он в целости и сохранности вернул моего бойфренда, я бы очень хотела сделать все, как надо.
— Все, что нам нужно сделать — это устроить так, чтобы они оказались в одном месте в одно и то же время. Подозреваю, что нам нужно это сделать ночью, потому что, ну, ты же знаешь, Нику — вампир, но не слишком поздно, потому что она будет в пижаме, и мы не сможем убедить ее уйти из блока.
— Нам и так придется тяжело, когда будем уговаривать ее вообще куда-нибудь пойти. Она подумает, что мы что-то задумали.
— А как насчет во время подготовки к вечеринке? Мы можем тогда устроить встречу?
Я покачала головой.
— Она там будет с Эми и М. К., и они пойдут за ней. Нам нужно отделить ее от стада.
Скаут усмехнулась.
— Если бы это было так просто, я бы спасла ее несколько лет назад. Как ты отделишь кого-то, кто не хочет, чтобы его отделяли?
Я с минуту обдумывала это.
— Не оставив ей выбора.
— Я не собираюсь похищать Веронику.
— Я этого делать и не собиралась, но полезно знать. — Я покачала головой. — Нет, нам нужно сделать так, чтобы она захотела там оказаться.
— И как мы это сделаем?
— Я все еще работаю над этой частью.
Мы все обдумывали, сидя на каменном ограждении и спокойно допивая шоколад, наблюдая за прохожими. Все они казались нормальными, но с другой стороны, и мы тоже.
Я повернулась к Скаут.
— Как думаешь, сколько из этих людей знают о магии?
— Никто из них, если мы минимизируем риск. В Чикаго шесть Анклавов. А в Анклаве где-то двадцать человек или около того.
— Двадцать? — Это слишком много. — У нас всего семь.
— Мы малявки. Большинство Адептов не учатся в школах в Лупе.
В ее словах есть смысл.
— Получается, по двадцать человек в Анклаве, шесть Анклавов в городе, это примерно сто двадцать Адептов. Можно прибавить некоторых, кто не знает, что обладает магией, или о них никто не знает…
— Или просто не хочет участвовать во всем этом, — добавила я, чувствуя сострадание.
— Или это. Не знаю — наверное, в любое время можно считать двести активных Адептов. А в городе почти три миллиона человек, а если мы говорим о членах Общины, то, скорее всего, даже больше. Они не «взрослеют так рано», как мы, поэтому их число растет с течением времени. Ну, если только их не убивают Жнецы.
После этого указания мы замолчали. Мне не хотелось думать о том, что члены Общины, которых я уже встречала, пострадали из-за того, что согласились нам помочь. Конечно, они, по всей видимости, верят в саму цель, поэтому для них это, пожалуй, не сложный выбор.
— Так что, скорее всего, большинство этих прохожих не знают о нас. — Я отхлебнула шоколад. Он уже остывал, поэтому становился гуще и начинал затвердевать — и становился похожим на шоколадку, поэтому у меня заболели зубы. Но это лучший вид боли.
— Скорее всего, так, — ответила Скаут.
Меня поразило осознание, когда я сделала последний глоток.
— Мы слишком напрягаемся по поводу Вероники.
— В каком смысле? — спросила Скаут.
— Она уже думает о другом парне, так? О ком-то, кроме Крида? Она на днях говорила об этом у своего шкафчика. Она просто не знает, кто этот парень.
— Ну и что?
— А то, что мы приведем к ней парня.
— Паркер, я заинтригована.
— Я так и знала, — ответила я и изложила наш план.