Чего хотят драконы

Глава девятая

Стефани стояла перед второй аркой, внешне ничем не отличающейся от первой. Та же искусная резьба, подножье украшено цветами — белоснежные розы страстно льнут к прохладному розоватому мрамору, олицетворяя, по мнению организаторов, чувства влюблённых.

Мило, символично, однако Стефани предпочла бы знать истинное предназначение артефакта, желательно с подробным указанием возможных последствий. Но нет — так нет. Попыталась заставить себя сделать шаг, но ноги не слушались. Странное чувство. Она на что угодно могла бы поспорить, что не боится. То был не страх, то было нечто большее, необъяснимое. Магия? Но зачем?

Стефани оглянулась. Остальные девушки, видимо, чувствовали то же самое. Их испуганные глаза не отрываясь смотрели на артефакт, словно в пасть ненасытного чудовища. Рози, что так отчаянно и смело рвалась на отбор, застыла, сжав поникшие от жары лилии. Аромат цветов плыл в раскалённом воздухе, но уже не вызывал радостный трепет, скорее наоборот. «Неужели запах роз, лилий и сирени на всю жизнь останутся в памяти ядовитым привкусом страха неизвестности?»

Это была последняя мысль. Неожиданно для себя самой Стефани, очнувшись, шагнула в арку.

Она шла, не оборачиваясь, не думая ни о чём. Яркий бирюзовый свет окутывал её всю, и с каждым шагом казалось, что это правильно, и другого пути быть не может. Стало легко, радостно, свободно! Мир переливался всеми оттенками синего — таких красок, увы, в палитре художника не существует. Даже магия не поможет. Куда ни кинь взгляд — небо! Огромное, бесконечное небо...

«Чего ты хочешь?» — раздалось в голове.

Такой простой вопрос. Чего она хочет? Свободы. Для себя и всех, кто ей дорог. В ласковой синеве на неё смотрело лицо Рольфа. Оно то появлялось, то исчезало, и каждый раз черты менялись почти до неузнаваемости, но жили в её сердце.

Стефани зажмурилась, стараясь слить оба образа воедино, чтобы запомнить навсегда, а когда открыла глаза, перед ней стояла мама. Она улыбалась своей таинственной, грустной улыбкой, протягивая руки.

— Мама!

Стефани бросилась к ней, но образ уже растаял, и она увидела Лили с дочерью, танцующих среди крошечных сахарных фей.

Она видит тех, кто дорог, всей душой желая им счастья, но она не видит ничего для себя самой... Она же так мечтала обернуться. Показать отцу, что она — дракон. Сильный. Истинный.

В сознании раздался тихий, добродушный смех:

«Нельзя показать истину тем, кто её не желает видеть. Ты — дракон, Стефани. Сильный. Прекрасный...»

Слёзы навернулись на глаза. Она — дракон? Тогда почему она не смогла обернуться? За что? В чём она провинилась?

«Узнай о том, что произошло на утёсе».

Ветер обнимает утёс семьи Крейг. Солнце вот-вот взойдёт. Она с детства любила это строгое, угрюмое место, что казалось уютным и каким-то «своим». Отец тоже любил его, она это чувствовала. Утёс врезался в небо, как в море. Ветер щекочет лицо, ласкает волосы. Она — дракон. Этот день она запомнит навсегда, самый счастливый день в жизни, когда...

— Нет, — шепчет Стефани, вглядываясь в собственное полное искренней надежды лицо. — Не-е-е-ет!

— Стефани! — кто-то схватил её за руку, и наваждение исчезло. — Жива?

— Что? Кто?

...

Площадь Парящих. За спиной — арка. Розовато-бежевый мрамор, розы. И никакого синего света. Жаль. Было красиво. Рольф держит её за руку. Какое встревоженное у него лицо. Стефани вдруг отчаянно захотелось всё вернуть. Кафе, запах кофе и булочек, его улыбку и предложение сбежать на экскурсию по городу.

— Что с вами?

— Я... Я не знаю.

Стефани Крейг сделала несколько глубоких вдохов. О том, что сейчас произошло, она никому не расскажет. Это... Личное. Странная, древняя магия не отпускала. Внутри кипела злость, девушка сжала кулаки, стараясь успокоиться. Первое — надо выяснить всё об артефакте, воздействие которого она только что испытала на себе. Второе — узнать, что же произошло на утёсе в день... В день, когда она должна была стать самой счастливой.

Горло пересохло, словно она не один день скиталась по пустыне, взывая о помощи. Блондин обнял за талию, прижал к себе и что-то говорил, но она никак не могла разобрать слов.

— Стефани? Вы слышите меня? Вас не было слишком долго.

— Так... Так не должно быть? — она наконец поняла, что он говорит.

— Нет.

— Арка... Артефакт. Что им проверяли?

— Уровень магического потенциала.

— Ясно... Из Родака никто не должен был попасть в Верхний город?

— Не все, — уклончиво ответил дракон.

— То есть никто? — Стефани смотрела на блондина в упор.

— Вы — должны были.

— Вы... Знали?

— Стефани.

— Что-то пошло не так? — её голос звучал ядовито, с вызовом, но она ничего не могла с этим поделать, слишком больно осознавать, что она и остальные девушке лишь пешки в чьей-то игре.

— Вы не пострадали?

— Нет. Всё в порядке.

Большинство девушек так и не смогли сделать шаг. Почему? И что увидели, услышали те, кто оказался там вместе с ней?

— Они прошли, — прошептал Истинный, привлекая Стефани к себе, и за эту попытку её защитить она была ему благодарна.

— И Рози здесь, — Стефани обрадовалась, увидев знакомое лицо.

— Семь девушек, включая вас, — задумчиво подытожил блондин, ни к кому особо не обращаясь.

Молодой дракон обнимал её вместе с огромным букетом чёрной сирени, словно величайшее сокровище, дарованное небом. Не смущаясь, Стефани развернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. В зелёном омуте бушевали тревожные всполохи, а в памяти всплыл тот, другой образ, что возник в синеве странного видения. Что это было? С кем она разговаривала?

— Что здесь происходит? — раздался рядом с ними недовольный голос.

Стефани обернулась. Рядом с ними стоял принц, пристально рассматривая обнявшихся дракона и девушку.

— Ваше высочество, — высвободившись из объятий Рольфа (этот невоспитанный чурбан, рыкнув, явно не хотел её отпускать), Стефани шагнула к наследнику престола и грациозно склонилась в реверансе.

Счастье, что за шесть лет изгнания она ещё помнила, как это делать.

— Тана Крейг, — принц слегка склонил голову. — Объясните мне, что вы делаете в Родаке? И почему участвуете в отборе как какая-нибудь горожанка?

Его высочество назвал её, отверженную, таной. Почему? Она изгнана из рода. Из своего рода. Выходит, кроме их семьи об этом никто не знает. Логично, иначе она бы не участвовала в отборе. Зачем это нужно отцу? Что он скрывает? Впрочем, неважно, гораздо хуже то, что она, глупая, не поинтересовалась у отца, что именно отвечать в подобных случаях. И... что теперь делать?

— Тана Крейг, — принц явно терял терпение.

Стефани изо всех сил вцепилась в букет сирени, который, не в пример цветам остальных девушек выглядел так, словно тёмно-фиолетовые, почти чёрные, похожие на пламя свечи гроздья крошечных соцветий только что срезали с куста.

Она глубоко дышала, понимая, что злится. Злость приносит облегчение, это она запомнила. Однако она же вызывает частичную трансформацию, а ей жаль цветы. Когти превратят их в ошмётки. Вот так обычный букет чёрной сирени заставил взять себя в руки.

— Его высочество не сочтёт за дерзость, — услышала Стефани собственный ровный, спокойный голос, — если за объяснениями я посоветую обратиться к тану Крейгу? Простите, но я всего лишь послушная дочь, выполняющая волю отца.

«Молодец, Стефи!» — мысленно похвалила она сама себя. Пусть отец объясняет, что она делает на отборе, но главное, она не нарушила их договор. Не сболтнула лишнего. Нужно быть осторожной — на кону судьба Лили, её малышки и «Изумрудной долины». И нет тут никакого особого альтруизма, просто в долине лучшие пироги во всём Родаке!

Пусть принц сам задаст отцу все интересующие венценосного жениха вопросы. В искусстве вести переговоры тану Крейгу нет равных. Его высочество, видимо, об этом знал, потому и уставился на Стефани не то обиженно, не то недовольно, вот только её это совершенно не трогало.

«Боюсь, мы с Его высочеством не подходим друг другу», — подумала старшая из сестёр Крейг, не в силах сдержать улыбку. Его высочество нахмурился и приготовился сказать что-то резкое в ответ на подобную дерзость, но тут у него за спиной раздалось весьма выразительное покашливание.

— Что ещё? — резко развернулся принц и... уставился на Клайва.

Брюнет поклонился, выражая своё почтение наследнику. Стефани даже показалось, что он издевается. Взглядом она поискала его друга, и тут же смутилась, наткнувшись на зелёные, пожирающие её глаза. Интересно, что эти двое делают здесь? Служба безопасности? Личное сопровождение сына короля? Впрочем, она давно подозревала что-то в этом роде.

— Могу я заметить, что на следующий круг отбора прошла не только очаровательная Стефи. Арку прошли семь прекрасных, как весенние цветы, юных жительниц Родака, — Клайв улыбнулся, приподняв брови.

Стефани, Рольф и принц, нахмурившись, дружно посмотрели на брюнета. Стефани за то, что этот дракон никакого права не имел обращаться к ней столь фамильярно, она не давала подобного разрешения. Принц, казалось, просто пребывал в отвратительном настроении. Непонятно, правда, почему? Отбор проводился для него, да и девушки были одна другой краше... Что же до Рольфа, то кто и чем не угодил Истинному, сказать было трудно, однако именно он выглядел злее всех.

— Вы правы, Клайв, — принц взял себя в руки. — Наши гостьи (разрази меня гром, я не понимаю, каким образом им удалось пройти испытание!) не должны чувствовать себя обделёнными вниманием. Тана Крейг? Сколько вы живёте в этом городе?

— В Родаке? Достаточно, Ваше высочество, чтобы понимать — среди живущий здесь драконов много одарённых магически, но они никогда не смогут совершить оборот.

— Вы забываетесь!

— Простите, Ваше высочество, — Стефани утонула в изящном реверансе, не сводя глаз с лица принца.

Где-то она уже видела это лицо...

Принц молчал. Он внимательно рассматривал девушек. Праздничное настроение конкурсанток исчезло, словно по мановению волшебной палочки (хотя каждый ребёнок знает — феи и волшебные палочки — сказки). Девушки не знали, куда деться от пристальных взглядов принца и его окружения.

— Участницы волнуются, Ваше высочество, — напомнил Клайв.

— Тана Крейг, извольте занять место среди участниц.

Принц смотрел так, словно она в чём-то виновата. Например, в том, что никто не был готов к тому, что простые девушки из Родака способны выдержать испытание. Возможно, это кого-то злит, меняет чьи-то планы, вот только она-то тут причём? Стефани поклонилась и присоединилась к остальным.

Драконы негромко переговаривались, то и дело поглядывая на девушек. Судя по тому, что их губы шевелились, но никто не слышал даже слова, Истинные использовали блокирующий звуки полог. Не сложная, но очень эффективная магия, мешающая Стефани подслушать разговор.

— Мне... было страшно. Очень, — Стефани услышала хрипловатый шёпот у себя за спиной. — И зачем я только...

— Сделал этот шаг? — Стефани развернулась и посмотрела на девушку.

Высокая, стройная. Длинные, густые, медового оттенка тяжёлые волосы заплетены в косу. Стефани подумала о том, что хорошо было бы написать её портрет. Блики от солнца в волосах, тени от листвы на нежно-голубом платье. У неё были удивительные глаза. О таких говорят: «чайного цвета». Вкупе с золотистыми волосами и чуть смуглой, матовой кожей смотрелось... Сногсшибательно.

— Да!

— А потом словно что-то потянуло? — уточнил кто-то.

— Да...

— Да, да!

Девушки закивали, соглашаясь, и только малышка Рози не проронила ни слова. Бледная, испуганная, она выглядела совершенно растерянной.

— Я хочу домой, — прошептала она. — К папе.

Стефани взяла девочку за руку. Пальчики были ледяными, словно мрамор в склепе.

— Рози? — она привлекла ученицу к себе, заметив, что та плачет.

Стефани посмотрела на остальных девушек, ища поддержки. У кого-то нашлись успокоительные капли. Над их небольшой группой поплыл запах трав, напомнив аптеку и тот день...

У кого-то нашёлся платок, кто-то рассмешил девочку, заставив улыбнуться сквозь слёзы. Стефани постаралась прогнать воспоминания, радуясь, что на отборе, кажется, собралась приятная компания. Кто знает, возможно всё действительно не так уж плохо?

— Ой девочки-и-и, — с шумом выдохнула пышногрудая веснушчатая барышня, обмахиваясь не менее пышным букетом лимонных цветов, названия которых Стефани не знала, но часто видела в витринах и на клумбах города. — Надо бы нам держаться вместе, а? Я-то думала, будем конкурентками. Порвём друг дружку!

Неожиданно она залилась весёлым смехом.

Стефани не могла оторвать от неё глаз. Она думала о том, что так, наверное, смеются лишь дети. Было видно, что девушка из простой семьи, да и магии не... Стоп. В ней нет магии! Ни капли.

Если бы у Стефани в руках прямо сейчас оказался блокнот и кусочек сангины (ах, если бы это было так!), она в несколько штрихов поймала этот звенящий смех, откинутые назад аккуратно завитые кудри, слегка курносый носик, румяные щёки и крошечные морщинки возле глаз, в одной из которых блестела слезинка. Она бы выполнила портрет толстушки именно сангиной, на коричневатой грубой бумаге, выделив мелом солнечные блики. Но дело не в том, что получилось бы весьма выразительно, а в том, что Стефани не сомневалась — на обратной стороне листа было бы пусто.

Нет магии. Ни капли. Как она прошла арку?

— Дорогие барышни! — прогремел усиленный магией голос.

Драконы вспомнили наконец о хороших манерах и о том, что сами же всех и собрали. К девушкам подошёл принц. Прекрасный. Галантный.

— Рад приветствовать всех, прошедших во второй тур отбора. Цветы, что достались каждой из вас, меркнут в сравнении с такой красотой... Приношу извинения за заминку. Скоро вы отправитесь во дворец губернатора Родака, где всех разместят со всеми возможными удобствами.

— Можно я поеду домой? — раздался тихий, умоляющий девичий голос.

— Нет, — жёстко ответил принц, развернувшись. — Ни в коем случае.

У Рози из глаз брызнули слёзы. Она была она настолько трогательной, настолько прелестной, что Его высочество смешался и... покраснел. Он покраснел? Возможно, это всего лишь игра теней, но...

Стефани смотрела, как наследник аккуратно, словно боялся спугнуть диковинную птицу, подошёл к Рози и взял её руки в свои.

— Не расстраивайтесь, — мягко произнёс он. — Платья для приёма — за счёт королевской семьи.

— Правда? — Рози тут же перестала плакать.

— Даю слово!