Черная бабочка

Глава 17. «День, в который…»

День, в который случилось неожиданное и страшное.

Все началось с паршивого настроения Стайлса.

Я старалась не говорить с ним. Но когда Луи снова притащил меня в гостиную смотреть телевизор — это он так сказал — в комнату вошел Гарри и принялся наезжать на Томлинсона. Он говорил, что меня не должны приучать к этому дому, к этим людям, что я здесь никто, что я шлюшка Малика, и что именно я на пару с Зейном отравила ему жизнь. Чудесно.

Я долго молчала, после чего отчеканила:

— Ты просто заигрался, Стайлс. Никто не давал тебе права оскорблять меня.

Он потемнел, как это случалось с ним всегда в моменты сильного гнева. Он схватил меня за руку, поднимая с дивана, и вытолкал в холл, попутно пригрозив Луису, что если тот «не прекратит страдать всей этой херней», то вылетит из бизнеса к чертовой матери.

— Что ты задумала, а? — Гарри сдавил мой подбородок пальцами, вжимая меня в стену. — Хочешь пронюхать о моих делах? Хочешь собрать информацию? Я раскушу тебя, дура, не шути со мной.

— Отпусти…

— Пошла нахрен, я сам решу, когда тебя отпустить, — он почти плевал мне в лицо, и я с досадой подумала, что нормального в нем нет ничего. Он даже снегом бросается так, будто мечтает вынести тебе мозги. Изуродованное представление о людях, вот что с ним такое. — Ты тут будешь столько, сколько я захочу. Твоя жизнь ни черта не стоит. Можно просто взять и спустить курок, порой мне правда хочется покончить с тобой раз и навсегда, но я чувствую, ты еще пригодишься. Я знаю это. Так что прекрати водиться с моими парнями.

Пальцы он не убирал до тех пор, пока я не посмотрела ему в глаза. Снова этот взгляд. Пот по спине. Мурашки по коже. Он все еще впечатывал меня в стену. Было больно.

Ему плевать на мое сопротивление. Я не дергалась, но была натянута словно струна.

— Расслабься… — шепот. — Ты мне не интересна.

— Тогда отойди.

— С радостью.

— Ты не отошел…

Он резко шагнул назад, и я похолодела. Гарри так жутко улыбался, остекленело глядя на меня, что я невольно сжала пальцы в кулаки и тут же скрестила руки на груди, закрываясь от Стайлса.

В его глазах не было ничего. Такой лед и холод, что поверить трудно — разве бывают такие люди. Чего он добивается? Самоутверждения в глазах друзей или перед самим собой, чтобы наказать из-за туманного прошлого? Я ни черта не понимала. У него не было ко мне ни капли уважения.

— Ты ничего не добьешься таким поведением, — спокойно и даже сочувственно произнесла я.

Гарри развернулся и медленно пошел наверх. Он не выглядел удрученным, расстроенным, ему было плевать. Он просто ушел. Невероятно, я ощутила легкий укол жалости. Но это быстро прошло. Кого жалеть? Садиста?..

Harry

Машина раскачивалась. Сучка из «Фелисити» скакала на мне, как одержимая. Мне так нужно было выплеснуть агрессию, что я с силой сжимал пышные волосы девицы, подаваясь ей навстречу бедрами. Ее темные кудри были намотаны на мою левую кисть, а голова запрокинута так, чтобы я мог покусывать кожу на ее шее. Она громко стонала, а я продолжал и продолжал, вспотев и немного устав. Но желание было сильнее. Я хотел поскорее свалить отсюда. Что-то тревожило меня. Я оставил Джен с Томлинсоном и Найлом. Но, знаю, Луи должен скоро уехать. Отец не отвяжется. Что-то назревает. Надо торопиться. Не хотелось бы разгребать все заново…

— О… Давай же… Гарри… — обрывисто ныла брюнетка. Как ее зовут? А, черт, плевать. Я приподнялся вместе с ней, осторожно перевернулся и, оказавшись стоящим перед ней на коленях, подался вперед. — О-о-о… Боже…

Заткните ей рот. Она меня раздражает.

Я врезался в нее еще резче, торопясь получить разрядку. Внутри все сжалось. Девица оцарапала мое предплечье своими длинными ногтями, я прикрыл глаза. Еще пару рывков, она задергалась от удовольствия, а я никак не мог расслабиться. Пришлось окончательно «вырубить» мозги, запрокидывая голову и не глядя в лицо красотки. Так-то лучше. Волна удовольствия прошлась по моему телу. Я задержал дыхание, вошел еще глубже и, наконец, кончил. Замерев в податливом теле девицы, я опустился на нее, приводя дыхание в норму, и сказал:

— Я дам тебе денег на такси.

— Ты такой грубиян, Гарри, — кокетливо хохотнула она, и я освободил ее от тяжести своего веса. — Совсем никакой романтики.

Я хмыкнул.

Спустя некоторое время брюнетка была отправлена на прикатившем за ней такси обратно в клуб.

Я курил, откинувшись на спинку сиденья. Просто расслабленно курил. Тело пришло в норму, получив свою долю удовольствия. То, что было нужно. Сложно держать в своей постели девушку и не использовать ее по назначению. Для меня сложно.

Окончательно успокоившись после встряски, я завел двигатель и выкатил из переулка. Не хотелось сегодня заглядывать в «Фелисити», не было времени ехать туда, вести бессмысленные беседы с владельцем. Сейчас мне нужно другое — вернуться и убедиться, что мой отец не натворил очередного дерьма.

Именно так я и поступил, выехав на шоссе.

Начинало темнеть…

Jenny

Пришел вечер. Я снова просидела на полу у окна, ковыряя пальцами тонкий тюль и вырисовывая на нем какие-то невидимые узоры. Мне было как-то не по себе. В доме стояла такая тишина, что делалось страшно.

Луис уехал, не заглянув ко мне, собственно, с чего ему заглядывать. Гарри ведь ясно дал понять — здесь у меня друзей быть не может.

Я как-то сама по себе не слишком просто заводила новые знакомства, несмотря на то, что американцы считаются самыми свободными в общении, не обремененными какими-либо комплексами. У меня с этим были небольшие проблемы. А, может, это и к лучшему. Не надо беспокоиться на чужой счет, не надо волноваться, что происходит с друзьями. Но сейчас именно это со мной и происходило при мысли о Хейли. Она единственный человек, с которым я провела все свое детство, юность и теперь вот… Так что да, я не была активна при знакомствах, но оставалась преданной единственной подруге. Мне было ее безумно жаль. Представить страшно, что с ней, ведь Хейли так и не призналась, через что прошла, но ее слова насчет Стайлса… Она сказала: «В машине Гарри признался о своем отце. То здание… Оно обрушилось по вине Эдгара. Из-за его меркантильности и алчности. Он ублюдок, Джен. А Гарри… он… Понимаешь?».

Я ответила ей, что не хочу понимать, потому что Стоун оправдывала его. Этого нельзя допускать. Никакая человеческая жестокость не может быть оправдана. Ничем. Но я все же допускала вариант с какими-то особыми воспоминаниями из прошлого Стайлса. Наверняка с ним что-то случилось. Но эта тема так заезжена — парень, подвергшийся испытаниями, его нарушенная психика, последствия в виде садизма — что мне просто надоело это изучать. Даже на лекциях по данной теме я заспорила с профессором, доказывая ему, что не может отвратительное поведение человека оправдать даже психологическая травма детства. Не должна оправдывать. Человек просто обязан работать над собой. Даже если это затянется на долгие годы. Калечить и убивать людей — не есть правильно с любой точки зрения. Хотя все же, признаться, я действительно сочувствовала Гарри. Его отец взрастил монстра. Нет, конечно, могло быть и хуже, но Стайлс все равно вел себя порой неадекватно. Это не смешно…

Кто-то постучал в дверь внизу. Я оглянулась, прислушиваясь. Послышалась возня, грохот и все стихло.

У меня почему-то пересохло во рту. Я встала и направилась к двери. Но распахнуть мне ее не дали, потому что в комнату вошел высокий парень в черной одежде.

Я обомлела от страха, увидев на его лице улыбку. Страшную улыбку.

— Дьюи? — выдавила я, отойдя назад.

— Привет, Джен. Как дела? Все хорошо? Гарри дома нет? — он спрашивал это с издевкой и все время озирался по сторонам.

Мой взгляд переметнулся на его руки. Они были затянуты в черные перчатки. Я невольно поежилась и потерла плечи.

— Что-то случилось, Дьюи? Где Найл?

— Ты посиди здесь, ладно, малышка? — сверкнув кривоватыми белыми зубами, проговорил парень, когда все осмотрел. — Только один вопрос, — его холодные глаза уперлись в меня неприятным взглядом, — где карта памяти? Она у Стайлса?

Я затрясла головой.

— Не знаю, я правда не знаю.

— Хорошо, — зачем-то похлопал меня по плечу парень, развернулся, подошел к двери, а после, постояв пару секунд, вдруг подпрыгнул ко мне, и мою голову резко откинуло назад.

Все поплыло перед глазами. Потолок поменялся местами с полом. Комната перевернулась. Я ощутила онемение на лице, в ушах зазвенело. На мои пальцы что-то капнуло. Что-то теплое. Ноги в ботинках исчезли за дверью, которая тут же захлопнулась. Мои веки тяжело опустились…

Я пришла в себя из-за жуткой жары. Мое лицо болело, а на лбу выступил пот. Я присела, застонав от отвратительного ощущения в области носа. Губы и подбородок оказались перемазаны кровью. Этот сукин сын разбил мне нос. На светлом ковре образовалось кровавое пятно.

Вытирая руки о штаны, я тут же ладонью попыталась стереть кровь и с лица. Стало только хуже. Губа тоже немного припухла и пульсировала. Зубы были на месте.

Но что за черт происходит? Почему все… так… горит?!

Я в отчаянии и полном ужасе поднялась на ноги, все еще покачиваясь после такого жестокого нокаута, и подошла к двери. Ручка оказалась горячей, и я зашипела — немного обожгла кожу ладони. После ухватилась за ручку уже через майку. Но дверь была заперта. Я принялась орать не своим голосом, захлебываясь слюной и кровью, и заколотила в дверь сначала кулаками, а потом и ногами. Попыталась выбить ее плечом, но лишь сильнее вымотала себя. Огонь охватил там все. Я слышала треск. Стоял жуткий гул, что-то рушилось. Дом был деревянным. Мне конец. А Найл? Что с ним? Неужели мертв? Господи! Как выбраться? Прыгнуть вниз изо окна? Высоко. Слишком высоко! Я сломаю себе ноги…

Вероятно, это лучше, чем сгореть заживо. Хотя судя по тому, как из-под двери пробивается дым, мне вскоре придет конец от отравления угарным газом.

Глаза уже слезились, а проникающий дым в легкие душил, вынуждая громко кашлять. Я стянула майку и ринулась в ванную. Намочила ее водой и обвязала вокруг головы так, чтобы видны были только глаза. Хотя бы не задохнусь.

Уверенная, что окно — мое спасение, единственное спасение, я дернула за ручку, но…

— Что? — выдавила я, обмирая от осознания того, что здесь все заблокировано. Стайлс не напрасно держал меня в этой комнате. Отсюда нет выхода. Совсем. Наверняка стекло не выбить.

Так и было. Я запустила в окно светильником, но по стеклу не пошла даже трещина. Лампа разлетелась. Вторая попытка — ногой. Нет. Никак. Вообще никак.

Поняв, наконец, что мне не выбраться, именно здесь и сейчас от меня живого места не останется, я уселась на пол, прижавшись спиной к стеклу и стала ждать. Что еще делать? Дверь трещала под огнем, сдаваясь. Пламя уже вырывалось из щелей. Я в полной растерянности, в абсолютном нежелании принимать действительность плакала, громко всхлипывая и втягивая в рот мокрую ткань, и смотрела на то, как приближалась моя смерть.

Мне не удалось сдержать крик ужаса, когда дверь затрещала. В комнате уже было так дымно, что я решила переползти — главное, держаться пониже — в ванную. Это последнее место, где можно укрыться от огня. Но четкая, одна-единственная в этот момент мысль все же подсказала мне оставаться на месте, поскольку я гнала себя в ловушку. Что если мне удастся вырваться? На свой страх и риск я доползла до двери комнаты и, рыдая уже от боли в слезящихся глазах, встала, тут же ударив по ней ногой. Еще раз. И еще. Ничего не вышло. Я снова опустилась на пол, прижав съехавшую ткань майки к лицу.

Меня затошнило.

Повсюду был грохот. Он был по-всю-ду. Все горело. Дым заволакивал помещение. Глаза пришлось закрыть. Было нестерпимо больно. Температура в спальне слишком повысилась. Я отползла на середину комнаты, надеясь, что здесь на меня ничего не рухнет и не осыпется.

Кто-то ударил по двери. Я ошеломленно уставилась в том направлении, но в таком дыму невозможно было что-то разглядеть. Снова удар, и дверь с грохотом врезалась в стену, широко распахнувшись и впуская огонь, лизавший косяки.

Силуэт приблизился, сильно покачиваясь и кашляя.

— Найл! — приглушенно закричала я, когда парень упал рядом со мной.

Что мне теперь, спасать нас двоих?! Ну не бросать же его на верную смерть. Он и так уже достаточно вдохнул. Я перевернула парня на спину, не без труда, и, сорвав со своего лица майку, приложила к лицу Найла, при этом хорошенько ударив того ладонью по щеке.

— Давай же, черт тебя подери! — еще одна пощечина, и его глаза неуверенно открылись.

Я подавилась дымом, закашлялась, и Найл, поняв, что происходит, поднялся на колени, обхватил меня за талию и, полностью вскочив на ноги, потащил меня на выход. Майка осталась валяться на полу. Мы оба упали на четвереньки, когда добрались до лестницы. Я поняла, что дом подожгли со второго этажа, потому что внизу не было такого Апокалипсиса, как наверху. Но перила тоже были охвачены огнем, однако здесь хотя бы можно было ухватить глоток воздуха. Входная дверь оказалась распахнутой настежь. Видимо, Найл открыл ее. Хороший ход, но из-за поступившего в помещение кислорода пламя быстро пожирало занавески.

— В доме еще кто-то есть? — прокричала я.

— Да тебе-то что? — плюясь слюной, проорал Найл, волоча меня вниз, но…

Чертова лестница. Все затрещало так, будто мы с этим блондином провалились в саму преисподнюю. Или вот-вот провалимся, потому что лестница покосилась. Найл скатился вниз кубарем. А я, ринувшись было за ним, застряла ногой в провалившейся деревянной ступеньке. Лестница горела уже и снизу. Я оказалась в ловушке. Дергаясь и вопя от страха и боли в колене, я услышала крик Найла:

— Прыгай!

Вскинув голову, я увидела лишь силуэт, за ним и второй. Кто-то влетел в дом. Но снова… дым… Все в дыму… Он валил из отрытой двери дома, сквозь полопавшееся стекло окон, но все равно все было в дыму, просто невозможно проветрить.

— Джен, прыгай! — это уже не Найл. Это Стайлс.

Черт вас подери! Здесь метра три высоты. Я умру со страху. Или правда сейчас умру. Мой организм однозначно отравлен угарным газом — голова страшно кружилась — нужно немедленно прыгать. Но нога… Ненавижу свою слабость!

Я дернулась еще раз.

— Прыгай, мать твою! Чего ты ждешь? — взревел Стайлс, стоя прямо за перилами, и если бы мне удалось перевалиться… — Черт! — Гарри отскочил назад, потому что эти самые перила обрушились вниз. Так даже лучше. Я смогу просто перекатиться и упасть вниз, пусть Стайлс ловит. Иначе кости себе переломаю. — Прыгай! Ну же!

— Моя нога! — крикнула я в ответ и зажала нос и рот ладонью, задержав дыхание. Рванула еще раз, заревела в голос от содранной с колена кожи, дернулась влево и полетела вниз.

Он поймал. Только все равно упал на колено. Вполне понятно. Сложно удержать в руках человека, грохнувшегося даже с такой высоты, даже если ты супер качок. Гарри — не супер качок. Но очень крепкий. Очень. Иначе не смог бы вынести мое обмякшее тело на улицу. Он почти бегом донес меня до машины, дверцы которой были распахнуты, усадил на заднее сиденье и метнулся к прихрамывающему Найлу:

— Присмотри за ней, — бросил он и направился обратно в дом.

Да он совсем больной?

Подумать над этим не удалось. Я спрыгнула на землю и меня шумно стошнило. Голова была сама не своя, будто обухом ударили. Беспросветный звон в ушах, пульсация в висках, в горле сильное першение, глаза покрасневшие и слезящиеся. Даже зрение подсело. Я стояла на четвереньках за машиной и блевала. Наверняка мне повезло только потому, что Найл открыл входную дверь. Если бы не свежий воздух, мне пришел бы конец. Человеку мало надо, чтобы отравиться угарным газом — усвоила со школьных времен. Вероятно, я еще пострадаю. Как и Найл. Его тоже рвало. Но тому еще и по голове досталось. Я заметила на его затылке запекшуюся кровь…

— Да куда его понесло? — прохрипел Найл, когда прошло уже довольно много времени.

Гарри все не выходил. Дом уже пылал вовсю. Найл набрал номер службы спасения, назвал адрес и фамилию, чью резиденцию нужно потушить. Думаю, машина пожарной службы примчится очень скоро.

— Луис, — сказал парень в трубку, уже связавшись с Томлинсоном, — на нас напали люди Эдгара. Дом Гарри подожгли… — косой взгляд на меня, — да, она жива. Стайлс? Этот ненормальный помчался обратно. Да знаю я… Не ори! Пришли сюда людей! Пусть дожидаются пожарных… Луи, заткнись! Я вытащу Гарри!

Я стояла уже у капота машины и таращилась в сторону дома. Что Стайлсу там понадобилось? Он, видимо, далеко не всегда думает головой.

Я начала немного нервничать. Все же неприятно осознавать, что кто-то в этот вечер умрет. Мне стало не по себе.

Жутко хотелось спать, что означало — я сильно отравилась. Желудок не переставал подскакивать к горлу. Но мои глаза неотрывно смотрели в горящий дверной проем. Да где его черти носят? Кто будет разгребать все, что он натворил?

Найл, не выдержав, поплелся обратно к дому. Я за ним следом. Зачем?

— Ты куда намылилась? — рявкнул он на меня. — Жди здесь.

— Чтобы вы оба там отключились, а я осталась тут торчать?

— Ключи в замке зажигания, — почти по слогам произнес блондин и взбежал на крыльцо, но в этот самый момент ему навстречу выскочил Гарри, прижимая к лицу низ своего джемпера, и скомандовал:

— Сваливаем.

В руках он держал какие-то папки — видимо, важные бумаги — и Макбук. Он, проходя мимо, окинул меня взглядом и повторил, нахмурив брови:

— Сваливаем.

Я устало уселась на заднее сиденье машины. Найл — рядом со Стайлсом. Гарри принялся кому-то звонить, обсуждать случившееся. Отдавал приказы, что-то объяснял. Я плохо соображала.

Машина неслась по темной дороге, меня укачивало. После мерный ровный гул по гладкому шоссе. Затем снова я провалилась в сон. Вдруг голос Стайлса громко проорал, чтобы я не смела засыпать. Но мне так хотелось закрыть глаза, что я почти умирала от слишком грубого крика Гарри.

В какой-то момент я все равно вырубилась. Не знаю, с какой скоростью ехал Стайлс, но когда меня принялись тормошить, чем-то натирая щеки, чем-то отвратительно мокрым и холодным, я застонала. Страшно хотелось пить.

— Давай, Джен, открывай глаза… Эй, слышишь меня? Найл? Твою мать! Найл!

— Я в порядке, я в порядке, — донесся слабый голос Найла. — Займись ей, я сейчас очухаюсь.

Мне все же удалось разлепить веки. Стайлс выдохнул, поджав губы и качнув головой, после чего взвалил меня себе на плечо, и я едва не завопила от того, как меня снова накрыла волна тошноты. Но все обошлось. Гарри вошел в какое-то здание. Затем лифт. Коридор. Темнота. Приглушенный свет комнаты.

Мне было плевать, где я. Только бы поспать. Только бы меня не трогали. Кто-то ввалился в комнату следом за нами, и я узнала голос Найла:

— Я к доктору, Гарри, мне дерьмово.

— Давай, набери Сэма. Он отвезет.

— Позвонить Адамсу?

— Я сам.

И шаги Найла отдалились. Я, сонно моргая, посмотрела на Стайлса. Тот сосредоточенно искал что-то в своем сотовом, а, найдя, прижал его к уху и перевел взгляд на меня. Только сейчас увидела, как он перемазан сажей. Волосы Гарри были собраны в пучок на затылке. На светлом джемпере было несколько дыр. Значит Стайлс попал в огонь. Чокнутый. На его локте виднелся ожог. Заметный ожог.

— Доктор Адамс… Джек, мне нужна твоя помощь… Да. Пентхаус… Жду.

Стайлс поглядел на меня снова, после того как бросил телефон на тумбочку. Куда-то ушел, но вскоре вернулся и влажным полотенцем утер кровь с моего лица. Потом через дырку в штанах осмотрел колено, вытер рану, от чего я не переставала шипеть, обработал ее и заклеил пластырем. И все это с выражением крайней сосредоточенности, словно «на автомате», не задумываясь о действиях. Он размышлял о чем-то своем. Вполне понятно, о чем конкретно.

— Ты должна переодеться. Помочь? — спросил он после этого.

— Сама.

Я с трудом перекатилась на край, врезавшись ногами в спину Гарри, поскольку он сидел на кровати, но тут же притихла, снова прикрывая глаза. Он вздохнул, поднялся и принялся стаскивать с меня джинсы. Я ничего не могла сказать, потому что мне было лень. Сонная истома и слабость убили во мне остатки какого-либо здравомыслия, поэтому Гарри лишил меня одежды беспрепятственно. Начинала болеть голова…

На миг все исчезло, а после кто-то подсунул мне под голову руку, приподнял, и моих губ коснулось что-то холодное, а следом прозвучало:

— Пей.

Я сама выпрямилась и вцепилась в стакан пальцами, будто от этого зависела моя жизнь. Так и было, в принципе…

Вскоре Гарри ушел открывать дверь, потому что кто-то позвонил.

Доктор, мужчина средних лет, быстро оценил мое состояние, сказал, что «самое худшее позади», и ввел мне какой-то препарат. После этого док пояснил, что я должна пить много воды, еще раз внимательно проверил мои зрачки, прослушал легкие и сердцебиение, и, повторив, что мне повезло, вышел из спальни. Гарри, покосившись на меня, тоже скрылся за дверью. Я укуталась в одеяло, и мои веки потяжелели, глаза тут же закрылись. Это все, что я хотела в этот момент. Сон.

«Опять я с ним, — мысль в голове, — он вытащил меня…».