Чужая для монстра

Эпилог

Меня разбудило мягкое касание губ к щеке. Я открыла глаза, встретилась взглядом с Рейвеном и слегка покраснела, мгновенно вспомнив о том, что произошло между нами ночью.

— Доброе утро! — шепнул муж и зарылся лицом в мои взлохмаченные после сна волосы.

— Доброе утро! — шепнула в ответ. Его руки обнимали меня за талию, наши ноги под одеялом переплелись, и мне совершенно не хотелось двигаться и разрушать мирное очарование первого совместного утра.

— Я говорил, как сильно тебя люблю? — улыбнулся муж, и от мысли, что мы женаты и принадлежим друг другу, на сердце потеплело. Деланно задумавшись, я наморщила лоб, словно не в силах припомнить.

— Ммм… даже не знаю, — наигранно засомневалась я.

— Хм, тогда, думаю, придется сказать так, чтобы ты это хорошенько запомнила и не забывала, — с рычащими нотками в голосе Рейвен потянул меня на себя, заставив вскрикнуть от неожиданности.

— А еще, ты мне задолжала брачную ночь, — с коварной улыбкой напомнил муж. Его рука поглаживала мой затылок, а другая легла на бедро, недвусмысленно намекая на то, каким образом мне придется отдавать этот долг.

— Уважаемый супруг, — отдаваясь новым для меня, но весьма приятным ощущениям, произнесла я, — должна заметить, что вы чрезвычайно распутны. И неутомимы.

К завтраку мы спустились вместе, держась за руки и улыбаясь друг другу. При виде нас Альбер хмыкнул и поднялся, чтобы поздороваться с зятем и обнять меня.

— Рад за вас, — бросил он, возвращаясь на свое место, и мне вдруг захотелось, чтобы время, когда мы все вместе собрались за одним столом никогда не кончалось. Хотя прекрасно понимала, что жизнь не стоит на месте. Впереди переговоры с соседними государствами, которые все еще не в силах поверить, что мир изменился и уже никогда не будет так, как прежде. В Норваи сменится династия, герцогство Сольеро приобретет небывалый вес на политической арене, власть не будет сосредоточена в руках лишь одного владетеля, и помимо магии будут развиваться технологии. Опыт чужого мира многому нас научил.

За окном на огромной высоте пролетел ящер, его рык огласил окрестности, заставляя местную детвору сбежаться к открытому участку, чтобы проследить за его посадкой. И следя за тем, как ящер играет с малышней, во мне поселилась уверенность, что когда-нибудь Хранитель обретет свою пару и не будет одиноким в новом для него мире. Я сделаю все, чтобы мой крылатый друг не пожалел о том, что ушел вслед за нами, и в этом мне смогут помочь неисчерпаемые ресурсы нашей Академии.

Ящер мягко приземлился и позволил мне съехать по перепончатому крылу. Я привычно погладила его подставленную для ласки голову, с улыбкой замечая, как он довольно жмурится.

— Ты счастлива здесь? — вопрос Рейвена заставил задуматься. Когда-то давно мне казалось, что в доме брата я лишняя — наследница без родовой магии со слабым даром. Но Альбер сделал все чтобы я не чувствовала себя ущербной, любил, заботился. Поддерживал. И даже выгорев, я не стала парией, и смогла найти дело по душе. Мне нравилось учить адептов тому, что знала сама, мне нравилась Академия, и люди, которые посвятили себя обучению других.

— Да, я счастлива, — с уверенностью ответила я, обернувшись к мужу. Он сидел на поросшем мхом валуне с травинкой в зубах, и вид имел спокойный и умиротворенный. Сейчас он меньше всего походил на командующего армией пришельцев из чужого мира, который за несколько часов завоевал замок короля, за день столицу, а после и страну, не желающую смириться с переменами. Ходили слухи, что после прилюдной казни короля он сравнял с землей его дворец, начав с тюрьмы. Причем сделал это с помощью собственной сильно возросшей в этом мире силы, пробудив в рядах норвайских аристократов смирение с неизбежным и приглушив природное стремление к мятежам.

— Ты бы хотела остаться в герцогстве. Вместе со мной? — Рейвен притянул меня за руку к себе, и спустя миг я оказалась сидящей на его коленях.

— Но я думала… Ты завоевал Норваю, и Альбер не против сильных соседей, уважающих границы нашего государства.

— Ты бы хотела остаться в Сольеро? — повторил Рейвен, глядя на меня с непередаваемой нежностью.

— Я хочу быть с тобой. Где угодно, — ответила, ничуть не покривив душой. Хотя и понимала, что мы придем в чужую страну как захватчики, и еще долго не сможем спокойно спать по ночам, полностью доверять местной обслуге и аристократии. Разумеется, наши люди нас не предадут, но чтобы влиться в жизнь страны, нужно стать ближе к ее народу. Задача предстоит нелегкая, опасная, но если рядом будет Рейвен я смогу. Даже воспоминания о недолгом визите к ныне покойному королю, заключение и попытки шантажа не должны влиять на мою новую жизнь и решения.

— Для меня важно, чтобы ты была счастлива, Теона. Чтобы не испытывала страха и дискомфорта, — Рейвен запнулся, неловко улыбнулся, а после продолжил, — я сделаю так, как ты захочешь. И Альбер полностью поддержит любое наше решение. Он переживает за тебя.

— Ты сейчас говоришь о том, чтобы отказаться от престола в Норвае, уступив его Альберу и жить здесь, в Сольеро?

— Да, — муж кивнул и улыбнулся.

Я высвободилась из его объятий и нахмурилась. Не скрою, было приятно, что мое счастье и спокойствие он ставит выше собственных амбиций. Когда-то я готова была отдать жизнь, чтобы не допустить вражескую армию, под предводительством Рейвена в свой мир. Но жизнь круто изменилась, и теперь именно те, кто пытались захватить герцогство, стали его защитниками. И мне было бы приятно и спокойно продолжать жить так, будто ничего не произошло, в безопасном коконе, подальше от проблем, рядом с теми, кто меня любит и заботится. Но события на Корнусе сильно меня изменили. Нам удалось выжить в чужом мире, выстоять против чужих богов. И уступить своей слабости, значит предать себя и близких людей. Альбер мог бы стать прекрасным королем, но…

— Однажды, Альбер сказал мне, что герцогство — смысл его жизни. Здесь его корни, его собственный мир. Я знаю, как много значит Сольеро для Альбера. И знаю, как его злили подозрения короля Бельтрана в том, что он желает заполучить больше власти. То, что мы с ним пережили в тюрьме короля не так легко забыть. Но я попробую. Если ты будешь рядом.

— Мы можем построить в Норвае новую жизнь. Свободную от страхов и сомнений. Многие нас поддержат — даже среди аристократии есть маги, а со временем их станет еще больше. С приходом в этот мир Хранителя, магия усилится, и уже не будет достоянием избранных.

Рейвен снова притянул меня к себе, я положила голову ему на плечо и почувствовала себя спокойной и защищенной. Неужели это и есть то самое счастье, о котором мне доводилось лишь читать?

Вечером меня ждал долгий разговор с Альбером. Мы уединились в его кабинете, и я, забравшись с ногами в кресло, крепко сжимала в руках кружку с горячий чаем.

— Судя по твоему спокойствию и расслабленности, ты сделала свой выбор и скоро покинешь Сольеро? — уточнил брат, с грустной улыбкой глядя на меня.

— Будет тяжело. Помнишь, как мы мечтали вырваться из тюрьмы в Норваи и разнести ее? Рейвен сделал это для меня. Чтобы ничто не напоминало мне тот день….

— Ты любишь его? Я помню, что уже задавал тебе этот вопрос, но тогда речь шла о его спасении. Но сейчас, когда ты дома, в безопасности, хочешь ли ты остаться с этим мужчиной?

— Мне с ним хорошо, я ему доверяю, я уважаю этого человека и ценю каждую минуту, проведенную вместе с ним. Да, я люблю его, — не то, чтобы осознание этого пришло лишь сейчас. Я позволяла этому чувству проникнуть в свою душу, не особо сопротивляясь.

— Чтобы не случилось, ты и те, кто тебе дорог всегда найдут в герцогстве защиту и приют.

— Спасибо, Альбер! — я встала, поставила чашку на стол, и обняла своего брата. Чужого по крови, но самого лучшего и родного.

Я решилась, резко поменять жизнь, к которой привыкла, изо всех сил гоня от себя страх перемен. Я сделала выбор, и уже ни в чем не раскаивалась.

Мой бывший ученик, некромант Кадир Аранда восстанавливался тяжело и долго. Запрещенный ритуал практически полностью выпил его силы, и лучшие целители Академии не могли утверждать, что они к нему вернутся. Но парень держался уверенно, хотя слабость и мертвенная бледность лица никуда не ушли. Он не пожелал возвращаться в халифат с остальными Тенями и на родине пошли ему на встречу, скорее всего, не веря в возможность полного исцеления. Аранда хорошо скрывал свои чувства и страхи, а спустя какое-то время восстановился в Академии, узнав, что я временно веду там практические занятия и провожу переговоры с администрацией по поводу открытия в Норваи новых учебных заведений. В стране все еще было неспокойно, и Рейвен не желал, чтобы я подвергала себя опасности, покидая хорошо защищенное герцогство.

— Рад, что ты в порядке, Теона, — он дождался меня после занятий, только сейчас перейдя на неформальное общение.

— Спасибо за помощь, — я пожала его руку и улыбнулась, — если бы не ты, страшно представить, чем бы все могло закончиться.

— Не меня благодари. А нашего Оракула. Если бы не он, многое могло бы сложиться по-другому. Я же с самого начала понимал, чего могу лишиться, и сила — слишком малая цена.

— Передай Оракулу, что я благодарна ему. Особенно за то, что он прислал нам тебя, — мне было безумно жаль, хотелось помочь своему ученику, вот только я не знала как. Пока не знала.

— Знаешь, — некромант пристроился с боку, сопровождая меня по коридорам Академии, — халифат не самая мирная страна. Наши правители не всегда образец благородства и добродетели. Но даже они склоняются перед силой и мудростью нашего провидца. Было слишком много вероятности того, что ты не вернешься в этот мир живой. Хотя я всеми силами пытался не допустить твоей смерти. Но то, через что мы прошли и то, что нам пришлось увидеть, не закончится просто так. Грани миров ненадежны. И если их можешь пересекать ты, то и кто-то другой окажется в силах это сделать. Я пришел в Академию, чтобы защитить тебя и не дать перейти грань. Признаюсь, Оракул настаивал на том, что нам лучше связать свои жизни. В халифате ты была бы под надежной защитой. Но вряд ли тебе бы там понравилось.

— Но ты даже не пытался за мной ухаживать, — растерялась я. Неожиданная новость слегка позабавила.

— Потому что чувствовал — не я твоя судьба, — хмыкнул Аранда. К тому же, целителю, пусть и без силы будет сложно строить свою жизнь рядом с таким, как я. Но теперь я простой скромный адепт, от меня больше не ждут великих свершений на почве темного искусства. И впервые в жизни я могу расслабиться и заниматься тем, чем захочу.

— И хочешь ты? — выжидательно уставилась на Кадира.

— Остаться в герцогстве, учиться, быть может со временем возглавить наш дипломатический корпус. Ты знаешь, что халиф планирует не только военный союз с герцогством?

— Ты о чем?

— У отца много дочерей, — со смешком намекнул Кадир, — и каждую необходимо выдать замуж с пользой для страны.

— Ты только что непрозрачно дал понять, что халиф хочет женить моего брата на одной из своих дочерей? И то, что ты являешься принцем?

— К сожалению, не наследным, — преувеличенно грустно вздохнул Аранда, — мой дар отнял у меня возможность даже надеяться на трон халифата. Никто бы не потерпел в правителях некроманта. А теперь, вполне возможно, лишившись сил, я и вовсе теряю даже призрачный шанс сделать карьеру в своей стране.

— Скажи, не опасно ли нам иметь дело с халифом? — нахмурилась я, слегка встревоженная при мысли о матримониальных планах правителя чужой страны на моего брата.

— Отец достаточно мудр, чтобы не отхватывать кусок, который не в силах будет проглотить. Да и пока в стране почитают Оракула, хранящего равновесие в этом мире, Халифат не станет воевать с герцогством. Но с удовольствием породнится, чтобы обезопасить страну от возможных угроз вторжения. Что же до сестер — их всех воспитывали в духи покорности мужчине, они красивы и скромны, и каждая из них с радостью подарит молодому герцогу много детей.

Аранда резко осекся, будто вспомнил что-то неприятное.

— Ты считаешь, что все еще не закончено? Что грани могут истончиться, и кто-то опасный сможет сюда прийти? — встревожилась я, пока отметая мысль о гипотетической скромной восточной красавице, готовой послужить гарантом мира двух государств.

— Я опасаюсь, что мирная жизнь может продлиться недолго. И однажды, когда мы или наши потомки будут менее всего к этому готовы, появится очередной голодный полубожок. Я говорил о своих опасениях с герцогом и правителем Рейвеном. И они полностью их разделяют. Нам необходимо наращивать силу, воспитывать сильных магов, чтобы любые попытки агрессии извне пресекались на корню. По сравнению с этим, недовольство изнеженных аристократов в Норваи слабый писк, — честно ответил Аранда.

Кадир давно меня оставил, а я облокотилась на подоконник, смотря в небо на резвящегося Хранителя. Мог ли ящер знать, что еще не все закончено? Пытается ли защитить, уйдя с нами в этот мир? Он никогда не говорил об этом прямо. Не был уверен? Не мог?

Рейвен уходил еще до рассвета, и возвращался глубокой ночью. Уставший, слегка взвинченный, опустошенный. Но при виде меня, по его губам пробегала улыбка. Он обнимал меня, крепко прижав к своему телу, и долго не отпускал. А после в его глазах уже не было ни злости, ни желания убивать. Альбер признался, что в Норвае не все так гладко. И приходится принимать жесткие меры, чтобы удержать власть в стране. Привыкшие к старым порядкам и вседозволенности приближенные казненного короля и те, кто мог бы претендовать на трон, поднимали восстания, заключали союзы, обещали сообщникам все, чтобы вернуть власть.

После того, как была уничтожена королевская тюрьма, судебная коллегия, состоящая их магов герцогства, пересмотрела дела многих прежних обитателей. Из двух сотен человек, отбывавших наказание, лишь десяток делали это заслужено. Остальные попали туда по доносу, из-за судебной ошибки или по причине того, что, будучи магами, не желали поддерживать прежний режим и служить королю. Некоторые из них годами томились в камерах, но сейчас, растерянные, забытые, почти лишенные сил, вышли на свободу. Нужно было заняться их реабилитацией, и если магию не удастся восстановить, то помочь занять место в новой жизни.

Рейвен приял решение не сосредотачивать власть в Норвае в одних руках, и я его полностью поддержала. Как показал прошлый опыт — время самодержавия давно ушло. Был создан Совет, часть которого составляли магически одаренные люди, а другую часть — специалисты в узких областях, которые помогали вывести страну, основательно запущенную Бельтраном и войной из кризиса. К тому времени я уже переехала в восстановленный дворец, где ничего не могло мне напомнить о давних событиях.

Остро стоял вопрос о переселенцах. Герцогство не могло дать приют всем, приходилось осушать болота на границе между Норваей и Сольеро, осваивать горную местность, заниматься постройкой более вместительного жилья. Именно в герцогстве и его окрестностях впервые выросли многоэтажные дома, способные вместить сотни переселенцев. В Норвае резко увеличилась плотность населения, поддерживавшая своего нового короля и его королеву, чужаки органично слились с местными жителями, благодаря смешанным бракам.

Пустошь манила размером своих территорий, и некоторые смельчаки поселялись среди туманов, многие не выдерживали, но кто-то оставался. Особая атмосфера этого места меняла людей, но мы не могли понять, насколько сильно и чем это нам грозило в будущем. Пустошь уже не оказывала такого губительного действия на организм человека, хотя магам там было выжить непросто. Постепенно местность начала заселяться не магами, или теми, кто утратил силу и именно они изменяли свой новый дом на новой территории под собственные нужды.

Менялись законы, хотя сложно было изменить привычки и менталитет. Обычаи и предрассудки еще долго будут довлеть над жителями Норваи. Но мы пытались.

Я не чувствовала себя политиком, не любила публичности, очень тяжело привыкала к чужой стране, но рядом был Рейвен, готовый поддержать, были талантливые управленцы, которые возрождали экономику страны, маги, работающие с населением и отбирающие одаренных детей. Создавались Академии, где могли обучаться маги и те, кто был лишен дара. Развивались технологии, на основе опыта наших гостей. Так, спустя всего несколько месяцев были изобретены индивидуальные переходы, которыми могли пользоваться даже люди без магических способностей, что значительно подняло экономику Норваи и сделало ее монополистом в этой области. Теперь я могла чаще гостить у Альбера и читать лекции в нескольких академиях, не тратя лишнее время на переезды.

Параллельно с этим, ученые, перед которыми была поставлена задача защитить границы мира, оживившись и наполнившись энтузиазмом при виде ящера, замахнулись на невероятное — воссоздать древних существ. Они изучили все источники, уходящие к ранней истории нашего мира, нашли в них свидетельства существования схожего вида и, немедля снарядили экспедицию на территорию Пустоши и части Халифата — именно туда, где по свидетельствам живущих в то время ящеры обитали. Пустошь никогда доселе не была столь популярна, хоть и не жаловала гостей, испытывая их на прочность.

Хранитель, обрадованный подобными новостями, и предложивший любую посильную помощь, не отходил от меня ни на шаг — помимо магистров в экспедиции принимали участие мои студенты и несколько магов из аспирантуры. Мы были энтузиастами, готовыми идти до конца, цели экспедиции не афишировались.

Рейвен, поняв что меня не остановить, смирился, поставив лишь одно условие — ночевать во дворце, рядом с ним. И я с радостью его приняла, потому что не мыслила долгой разлуки с мужем. Наверное, если бы не изобрели переходы, экспедиция для меня так и осталась бы недостижимой мечтой. Я ценила отношение Рейвена ко мне, его терпение, тактичность и нежелание лишать меня возможности заниматься любимым делом.

Однажды, в самый горячий летний месяц, в разгар экспедиции в лагерь прибыл гонец от Альбера с просьбой явиться. Едва протерев лицо от красной пыли, покрывавшей Пустошь, я вынырнула из перехода в его кабинете, и застала брата хмурым и напряженным. Ему всегда хорошо удавалось скрыть волнение даже от меня, однако, не сейчас.

— Прочти, — он протянул мне тонкую дорогую бумагу, пропитанную какими-то благовониями. Тут же отметила заковыристый почерк, и только после до меня дошел смысл письма. Я подняла взгляд на герцога и не смогла сдержать кривоватой улыбки.

— Не начинай! — строго предупредил он, но видя, как мне сложно удается сдержаться, возмущенно отвернулся.

— Халиф торопит события, — гневно заявил он.

— У него много дочерей, — припомнила я слова Аранды, — в знойной пустыне даже самый прекрасный цветок может быстро потерять свою свежесть. В крайнем случае, ты можешь отказаться от его щедрого предложения, и заявить, что присутствие его сына на территории герцогства целиком способно поддержать союз между двумя странами.

— Этот бабник способен поддерживать союз и в одиночку, — сухо отрезал Альбер. Я готов прямо сейчас оправить в халифат всех девиц, отмеченных его вниманием. Подумать только, за мою благосклонность они готовы были друг друга поубивать, а его готовы терпеливо делить между собой.

— Возможно, дело в его природном обаянии, — подколола я жертву матримониальных планов халифа.

— Он собирается прислать мне троих на выбор! Как он думает, я должен выбирать? — возмутился герцог.

— Не как фрейлин, — хмыкнула я, — иначе нам будет грозить международный скандал.

Что тут скажешь — брату я сочувствовала, где-то даже разделяла его опасения, но мы оба были готовы к тому, что однажды придется заключить нужный стране союз. И Альбер, понимающий это как никто другой, просто решил выпустить пар и выговориться. Для этого ему нужен был тот, кому он безоговорочно доверял. То есть я.

— Что же, если судить по Аранде, девы должны быть и впрямь невероятно прекрасны и притягательны для противоположного пола. Главное, не ошибиться в выборе, — заключила я.

И спустя десять дней в зале, предназначенном для переходов, состоялось торжественное прибытие потенциальных невест. Оно было омрачено лишь тем, что невест было три штуки, а сопровождающих раз в десять больше. Поэтому рассредоточившиеся вокруг прибывших Тени, на фоне пестрых восточных покрывал, почти сливались со стенами и обстановкой. Огромный зал оказался переполнен и наполнен чирикающим разноголосьем.

— Не хотел бы я оказаться на его месте, — поднеся мою ладонь к губам, произнес Рейвен. Вместе с советником мужа, метром Орисом и десятком офицеров службы безопасности, мы представляли союзную Норваю. Офицеры стояли с непроницаемыми лицами, по протоколу, в отличие от нас, им не нужно было демонстрировать дружелюбие.

— Ну, тебе в свое время тоже пришлось согласиться на политический союз, — напомнила я.

— Точнее, я вынудил согласиться тебя, — улыбнулся супруг, — но ни о чем не жалею.

— Будем надеяться, что Альбер сможет быть счастливым, — я пристально рассматривала щебечущих невест, к которым направился герцог. С присущей ему галантностью, он приветствовал каждую из них. Невысокие девы со скрывавшими фигуру и лица покрывалами окружили брата, и, кажется, уже не желали выпускать.

Почувствовала к себе внимание одной из Тени, которая находилась ближе всего. Тень показалась менее рослой и более стройной. Если бы не традиции халифата, можно было подумать, что под маской скрывается женщина.

— Не ожидал, что халиф настолько прогрессивен, — отвлек меня от разглядывания Тени Рейвен.

— Тебе тоже показалось? — оживилась я.

— Не показалось. Я уверен. Они скрывают лица. Но могу поклясться, в захвате замка короля Бельтрана участвовала именно эта Тень.

— Что же, этот визит обещает стать интересным, — улыбнулась я.

— Согласен.

Меня привлекли к твердому телу и поцеловали. Я почувствовала, как рука Рейвена переместилась мне на талию, и только присутствие гостей, где-то там, в отдалении, помешало нам полностью сосредоточиться друг на друге. Он еще не знал. Но, думаю, что новость его обрадует. Немного жаль, что придется покинуть экспедицию, как только она начала приносить результаты, ведь непонятно, как эманации Пустоши могут повлиять на нашего малыша. Но я вполне могу работать в лаборатории, и, что-то мне подсказывало, что вскоре у Хранителя появится шанс обрести пару.

— Вот увидите, герцог выберет меня, — сорвав с головы никаб, черноволосая красавица откинулась на мягкие перины. Герцог готовился к встрече гостей, для них было приготовлено левое крыло замка. Несмотря на зной, каждую комнату устилали ворсистые ковры, тяжелые портьеры скрывали солнечный свет, в воздухе носился запах благовоний, на террасе журчали фонтаны, — очень скоро он убедится в моей совершенной красоте и не захочет отпустить.

— Сьюлин, ты говоришь глупости, — возразила вторая невеста — значительно ниже сестры, рыжеволосая, с тонкими чертами лица, она казалась хрупкой и беззащитной, но лишь до того момента, как она отстегнула от бедра ножны с клинком, — впрочем, вкусы Его Светлости нам неведомы, поэтому, ему может понравиться любая из нас. Даже ты.

— И даже Маф, — добавила третья — белокурая и светлокожая дива, абсолютно не имеющая сходства с сестрами. У каждой из них были разные матери — многочисленные наложницы халифа. Единственный шанс выбраться из роскошного, но надоевшего гарема было выгодно выйти замуж. Каждая из них с радостью променяла бы богатую жизнь во дворце посреди пустыне на статус герцогини и единственной супруги. Последняя фраза сестры заставила девушек громко рассмеяться.

— Только не Маф. Не думаю, что герцог склонен к извращениям, — заключила черноволосая Бри, полностью игнорируя присутствие в комнате молчаливой Тени.

— Я бы на вашем месте не заявляла столь громко о предпочтениях или слабостях Его Светлости, — до герцога, замершего за стеной и жадно ловящего каждое слово веселящихся девушек, донесся бархатистый, низкий и сочный женский голос. — Я еще не успела исследовать эти покои и не полагалась бы на наивность герцогских служб.

От тембра голоса невидимой девушки Альбер ощутил, как его тело обдало жаром. Он уже не слушал болтовню остальных гостий, сосредоточился на голосе, который рождал в теле странное томление.

— Но ты не на нашем месте, — бросила Сьюлин, просто чтобы возразить вызывающей злость Тени, хотя прекрасно понимала, что та может быть права. Она всегда оказывалась права — та, что пошла против правил и стала одной из Теней вопреки воле семьи, — хотя могла бы жить во дворце выбранного отцом мужа, а не мотаться по миру с непонятной целью.

— К счастью, — Альбер почувствовал во взволновавшем его голосе улыбку, — считаю унизительным для женщины, когда мужчина выбирает себе женщину, словно породистую кобылицу из стада. Поэтому я — Тень.

Это было сказано со спокойным достоинством.

— Ты просто завидуешь, — заключила Бри, на что Маф лишь молча, улыбнулась.

Герцог отошел от замаскированной стены, закрыл проход, и жестом подозвал к себе офицера личной гвардии.

— Выясните все о Тени, по имени Маф. Она приставлена к невестам, — распорядился он.

— Ваша Светлость подозревает ее в чем-то? — начал, было, офицер.

— Не совсем. Мне любопытно, — ему не хотелось никому ничего пояснять. Впрочем, он и сам не мог до конца понять, что с ним происходит. Хотя подозрения были, и они его совсем не радовали. Точнее, тревожили. Когда-то отец пояснял ему, насколько сильна в нем их родовая магия. И однажды она обязательно проявит себя, если рядом окажется та самая женщина.

Герцог криво улыбнулся, взирая на стену, отделяющую его от гостий. Кажется, он сам того не ожидая, сделал выбор, даже не видя ту, кого выбрал. Жаль, если халифу этот выбор придется не по душе. Что же до Тени — он вновь вспомнил волнующий голос и предвкушающее улыбнулся. Легко не будет.

Конец

19.06.2021