Чужая для монстра

Глава 8

На то, чтобы прооперировать неожиданного пациента ушло больше двух часов. Я нервничала, боялась, что попавшая в раны грязь может стать причиной воспаления, поэтому старательно обеззараживала, промывала и сшивала. Обезболивающие на мужчину действовали плохо, и пару раз мне сильно хотелось, чтобы он был в беспамятстве. К сожалению, вырубить его старым дедовским способом я не решилась при постороннем наблюдателе. Это могло быть сочтено за покушение, а раненым явно дорожили.

А после я просто сидела рядом со своим пациентом, отослав Рока, время от времени проверяя пульс. Мужчина дышал ровно, без хрипов.

— Я знаю, вас заставили. Мне жаль. Но я вам благодарен, — по моим расчетам он должен был спать еще коло часа. Теперь, когда на его лице не было крови, я могла рассмотреть, что незнакомцу чуть больше, чем мне, у него серо-зеленые глаза, смуглая кожа, неплохо сочетающаяся с темными волосами. Все это я отметила отстраненно, словно и не была сейчас рядом с ним, не держала его запястье в руках. В какой-то момент ушел странный страх, и я уже вполне спокойно могла находиться рядом с ним.

— Это моя работа. Ничего личного. Но в будущем, мне бы хотелось иметь больше информации о том, куда меня несут.

— Вы могли бы помочь даже врагу? — удивился пациент.

— Послушайте, я не спала ночь, с ног валюсь, а мне еще добираться в замок. Если, разумеется, вы не решите удерживать меня здесь силой.

— Не решу. Но вы можете сами захотеть остаться с нами, — тихо произнес мужчина, а после, будто спохватившись, добавил, — меня зовут Роланд.

Я отвечаю за группу людей, которые нашли убежище в скальных пещерах. Мы приспособились довольно неплохо, хотя иногда происходят непредвиденные события.

— Непредвиденными событиями вы называете бой с людьми главнокомандующего? — уточнила я, сузив глаза.

— Они не оставляют нам выбора, — Роланд сделал попытку подняться, я помогла ему присесть и опереться спиной на свернутое в несколько слоев одеяло.

— Я хочу вернуться домой, где бы он ни был. Поэтому вряд ли меня соблазнит ваше предложение, — поспешила заверить я, стараясь расставить все точки над i. Не знаю, насколько долго мне придется прожить в этом мире, но мне совершенно не хочется оказаться в центре внутренних разборок и примыкать к какой-то одной стороне. Впрочем, если Рейвену удастся снова открыть переход и его армия перейдет наши границы, выбор для меня будет очевиден.

А сейчас я просто было злая, уставшая и слегка раздраженная.

— Я понимаю вашу ненависть к тем, кто хочет завоевать ваш дом, — Роланд опустил взгляд. Его смущение выглядело для меня немного странным.

— У меня нет к вам ненависти, впрочем, как и симпатии. Но, думаю, что когда рушится мир, его жителям логично объединиться и бороться за жизнь вместе, а не пытаться уничтожать друг друга. Почему вы враждуете с главнокомандующим?

— Очень верное наблюдение. Зверям свойственно сбиваться в стаю, чтобы выжить. Но мы в разных стаях.

Несколько секунд Роланд рассматривал меня, и в какой-то момент мне показалось, что его глаза становятся насыщенного зеленого цвета. Взгляд парализует, притягивает, заставляет терять волю и вызывает страх. То самое ощущение, которое я испытала, едва взглянув на раненого. Что в нем такого? Или, точнее, что со мной не так?

— Давно, когда люди поняли, что мир рушится, и не будет нам спасения, они начали действовать. К сожалению, действия были несогласованные. Каждая страна пыталась разработать свой собственный путь, скрыть его от возможных конкурентов. В империи жил один человек, он служил императору. Незаметный и ничем непримечательный. Разведки других стран, по крайней мере, совершенно не приняли его в расчет, и сделали большую ошибку. Никто бы не мог подумать, что однажды он решится изменить целое поколение, только лишь для того, чтобы те смогли выжить. По приказу императора детей забирали у родителей и навсегда меняли их жизнь. Позже выяснилось, что шанс пережить опыты есть только у малолетних. Подростки практические не выживали.

— Почему? Что с ними происходило? — нахмурилась я.

— Полная или частичная трансформация. Возможно, вы замечали, как меняется главнокомандующий? Он из того поколения измененных.

— А те страшные твари, что нападают по ночам? — меня вдруг пронзила жуткая догадка.

— Опыты поначалу проводись над животными, — я облегчено выдохнула. Было бы ужасно сознавать, что часть жителей под предлогом спасения мира превратили в безумных тварей. — Никто не может сказать, что пошло не так. Многие считали, что форма не важна, главное, сознание, суть. И все же, сознание сохранить удалось не всем. Император отобрал более перспективных, а на деле — злобных, сильных и жестоких, остальных выбросил как мусор. Многие, те, кто выжил, примкнули к нам. Поэтому мы здесь, селимся в пещерах, скрываемся ночью и днем и ждем. Они выбрали свой путь — бежать, покинув планету. Мы же хотим попытаться спасти то немногое, что еще осталось.

— Это похвально, но как? — искренне удивилась я.

— Многие из нас измененные. Они имеют не совсем привычный для человека облик, но они остались людьми. Это наш мир, и мы готовы отдать за него жизнь. Среди нас есть маги. Они стараются вернуть планете жизнь. Мы ищем пути, экспериментируем. Иногда… неудачно. Планета нестабильна. Главнокомандующий считает, что мы лишь приближаем ее к гибели.

— И за все это время вы не пытались найти общий язык? Пойти друг другу на уступки? Вы в одинаковом положении. Прячетесь, в горах. Но ожидание не воскресит ваш мир.

Роланд сузил глаза и бросил на меня хмурый взгляд. Он хотел что-то сказать, когда пол под ногами качнулся, стены пещеры задрожали, сверху на голову посыпалась пыль.

— Начинается, — коротко бросил мужчина, и довольно резво для раненого подскочив, набросил на себя рубашку и подхватил меня под руку.

— Что? — не в силах стоять на ногах, схватилась за него, как за единственный шанс на спасения от непонятной угрозы, хотя и осознавала, что с его ранами сильно не побегаешь.

— Колебания. Они становятся опаснее с каждым разом. Скоро наши норы засыплет, и нам негде будет прятаться, — меня направили вперед, в коридор, которым мне удалось проделать путь на плече у похитителя.

— Может быть, стоит начать договариваться с теми, кто сверху? Чтобы не оказаться погребенными под камнем?

— Мы пытались, это ни к чему не привело. Мы для них все равно, что те ночные твари, которые не делают между нами разницы, — сухо ответил Роланд.

Пещера задрожала. Мне показалось, что всю меня пронзила какая-то болезненная вибрация, и я застонала. С удивлением, поняла, что слышу слабый стон, вырвавшийся из губ Роланда.

— Нам нужно уходить. Здесь сейчас опасно.

Мы выбрались вместе, поднимаясь по насыпи, спотыкаясь. Я бы упала, если бы не мужчина, который, несмотря на собственную слабость, довольно крепко меня держал. Навстречу нам попадались другие жители пещер, и я смогла их рассмотреть. Не всех, и не очень близко. В такой спешке это было нереально. Однако убедилась в словах Роланда — не все напоминали людей. Многие выглядели устрашающе, даже на фоне известных мне ночных тварей. Самое жуткое в них казалось то, что они были человекообразны. В каждом из них можно было признать человека, но лишь отдаленно.

Нам удалось выбраться на плоскую стабильную платформу, когда дневное светило уже спускалось за горизонт.

— Помилуйте нас, боги! — прошептал кто-то рядом со мной.

— Сохраняйте спокойствие. До соседней пещеры меньше четверти часа ходьбы, — зычно крикнул Роланд, и всхлипы внезапно прекратились. К моему удивлению, только сейчас я поняла, что среди выбравшихся на поверхность много женщин. В замке главнокомандующего их не было вовсе, или они хорошо скрывались.

И мы двинулись вперед, чтобы как можно скорее уйти с открытой поверхности, избегая встречи с ночными хозяевами этого мира. Я все еще помнила, как выйдя на свет в обществе Рейвена, не смогла увидеть на поле ни одного убитого им воина. А это значит, что твари не брезгуют ничем и очень голодны.

— Смотрите, там! — рядом со мной раздался истеричный женский голос, и я подняла голову вверх.

К нашей группе, на границе ночи и дня с гулким ревом подлетали уже знакомые мне монстры. А снизу, царапая камни когтями, подбирался некто, очень похожий на крылатого ящера.

Монстры приближались чересчур быстро, а наша группа передвигалась слишком медленно. Мне казалось, я, всей кожей чувствуя их тяжелое обжигающее дыхание. А после был безостановочный бег по потрескавшейся почве, сбившееся дыхание, и каждый удар сердце пульсировавший в ушах.

— О, нет! С отчаянным вскриком какой-то женщины солнце окончательно и как-то резко скрылось за горизонт. И на нас опустилась темная тревожная ночь.

Первым не выдержал Роланд. Он резко развернулся и начал стрелять в приблизившихся тварей. Несколько мужчин выступили вперед с тем оружием, которое успели прихватить из пещеры, давая женщинам возможность добежать до пещеры.

Я сделала несколько шагов вслед за остальными, споткнулась и упала, резко выругавшись от боли. А затем, в предчувствии неотвратимого, подняла глаза вверх. Зависший надо мной монстр испустил громкий рев и приблизил вплотную свою морду к моему лицу. Я сглотнула. Очень хотелось закрыть глаза и не видеть… Эту нависшую гигантскую массу, закрывавшую от меня ночное небо, эти клыки, каждый размером с мой палец, не чувствовать запах хищника, идущий от твари.

И совершенно неожиданным для меня стало то, что вместо мгновенной расправы, зверь обхватил меня своей когтистой лапой, и крепко сжав, тут же взмыл в воздух. Мысль о том, что, судя по всему, перекусят мною не здесь, и не сразу, а немного позднее, сменилась страхом. Резкий рывок, стремительный набор высоты и полет в ночном небе мог бы вызвать восторг, если бы не сопутствующие обстоятельства и не неизвестность, маячившая где-то впереди.

Не знаю, сколько времени занял полет. Не могу сказать, что все это время я была без сознания. Скорее, в каком-то оцепенении, которое помогло мне не сойти с ума, не начать визжать, пытаться расцарапать бронированную шкуру монстра или пытаться причинить ему вред каким-то иным глупым способом.

Полет завершился в один миг — резким снижением, встряской, когда я отчетливо ощутила, как монстр обоими задними лапами врезается в сухую почву, подняв столб пыли. А затем меня отпустили. Точнее, просто разжали сжимавшие мое тело когти, и я оказалась на четвереньках, жадно вдыхать чистый ночной воздух.

Когда надышалась, смахнула выступившие от ветра слезы, решила с опаской осмотреться. Лучше бы я была в обмороке. Потому что на меня со всех сторон наступали громадные страшные твари, которых трудно себе представить даже в кошмарных снах. Сзади раздался уже знакомый рев, и твари неохотно расступились, открыв передо мной местность, больше похожую на оазис. Чудом сохранившаяся зелень и тонкий звонкий ручеек, стекающий с небольшого возвышения. Кустарники, небольшие деревья. И чудесный запах ночных цветов. Слегка примятая под лапами монстров трава. Под одной из таких лап пятящегося монстра едва не оказалась моя рука, которую я отдернула в последний момент. Монстру, чуть не отдавившему мою конечность отвесил полновесный тычок какой-то другой зверь. Но тот, вместо того, чтобы начать схватку, низко пригнул голову к траве и как-то виновато вздохнул.

Передо мной снова появился тот, кто принес меня сюда и нетерпеливо подтолкнул вперед к ручейку. Я, поколебавшись, и не совсем понимая чего же от меня хотят, встала на все еще дрожащие ноги и, спотыкаясь, поплелась в указанном направлении. Там, снова упав на колени перед водой, склонилась и с удовольствием умыла вспотевшее и грязное лицо. С удовольствием напилась вкусной какой-то сладковатой воды, решив, что хуже все равно уже не будет, а после выжидательно уставилась на монстров, которые в этот момент показались мне не такими уж и монстрами.

— Приветствуем тебя, дитя нашей матери! — раздалось у меня прямо в голове. Хотя я бы могла поклясться, что на поляне царило полное безмолвие.

— Это вы? Я слышу вас? — недоверчиво переспросила я, глядя на зверя, — вы разумны?

— Мы можем слышать мысли друг друга. Что же до разумности некоторых индивидуумов в нашем и вашем обществе, я мог бы поспорить. Иначе, зачем было раскапывать останки давно вымерших древних видов животных, проводить эксперименты, создавать новые виды, держать их в подвалах и ждать, что это как-то спасет гибнущую Мать.

— Мать? — переспросила я. И тут же зверь ответил на мой вопрос, склонив свою огромную лобастую голову прямо в траву. — Планета? Так вы называете этот мир?

— Верррно, — протянул… монстр? Ящер? Кого он мне напоминал? Сейчас рассматривая его в темноте, трудно было решить.

— Но почему вы сказали, что я дитя этого мира? — вернулась я к фразе, так меня удивившей. Тот зверь, что едва не наступил на мою руку, незаметно для таких габаритов «подкрался» поближе ко мне. Я с опаской снова повернулась к собеседнику. Хотя уже то, что на незнакомой планете я общаюсь с неизведанным видом монстров, которые недавно всполошили целую крепость бойцов казалось мне в тот момент порождением больного воображения. Может быть я уже мертва, или пока еще только умираю? И вижу эти фантасмагорические картинки.

— Потому что так и есть. Ты такое же создание, как и мы, как и многие из тех, кто сейчас существуют. Но в отличие от других, ты способна нас слышать, чувствовать Мать и ускользать.

— Ускользать? — в нашей молчаливой беседе я ощущала себя маленьким неразумным ребенком, робеющим перед мудрым наставником.

Альбер Корвин почти достиг Пустоши. После разговора с главнокомандующим его слегка потряхивало от возмущения и бессилия, но перед своими подчиненными он старался держаться и не выдать желание что-то разбить. Особенно если этим чем-то окажется лицо Рейвена Дара.

— Ваша Светлость, все готово. Отряд на позициях, защиту активировали, — отчитался полковник Ройс.

— Хорошо, — герцог покину гелик и приблизился вплотную к барьеру. С каждым шагом дышать становилось все тяжелее и здесь на таком маленьком расстоянии от границы, было ощущение, будто грудную клетку сдавливают в тисках. Медленно поднес руку к переливающемуся белесым цветом световому щиту.

Разум наполнился картинками прошлого. Страх, пробирающийся в самую душу, горечь и боль, разрывающая изнутри. Желание кричать, чтобы выплеснуть всю ненависть и ярость, что скопились в его небольшом теле. И беспомощность обезоруженного подростка неспособного защитить себя и семью. Затем вспышка света и взрыв, подаривший новую надежду, уничтоживший ничего не понимающих и растерянных убийц, подосланных уничтожить семью герцога. И громкий плач младенца, раздающийся в ночи.

— Сквозь миры, — терпеливо пояснил огромный ящер. Странно, как быстро у меня менялось отношение к монстрам, принесшим меня сюда. — На грани жизни и смерти, при соблюдении определенных условий.

В мою голову осторожно проникли образы. Не мои, а лишь то, чему ящер оказался свидетелем много лет назад. Женщина, бегущая куда-то с маленьким ребенком на руках. Ее преследователи, стреляющие ей вслед. Ослепляющая вспышка, и женщина с ребенком исчезает.

— Нас натаскивали на беглецов и хотели заставить подчиняться. Многие годы спустя мы смогли освободиться от влияния злых людей. Но тогда… прости, дочь Матери. Мы могли лишь наблюдать.

— Так вот как я здесь оказалась? Ускользнула?

— Верно. Мы сразу же тебя ощутили. А так же следы боя, кровь и страх. Наш молодняк вспылил, и появились жертвы.

— Кто та женщина, которая бежала? Это была моя мать?

Признаться самой себе в том, о чем давно подозревала было нетрудно. Труднее, оказалось, сейчас подавить в себе желание выяснить всю правду о своем рождении. Если мы оказались вместе в другом мире, что произошло с той женщиной? И почему Альбер ничего мне об этом не говорил? Почему скрывал? Принял в семью, сделал равной себе?

— Мы не знаем, дочь Матери. Мы ее не чувствовали так остро, как тебя. Возможно, она не была изменена.

Транспорт с воинами главнокомандующего появился, словно из ниоткуда. Первыми среагировали ящеры. Он ощерились и, склонив головы на длинных шеях вниз, яростно зашипели в сторону стремительно приближающихся геликов.

— Нет, прошу! Не нужно больше жертв! — обратилась я мысленно к тому, с кем общалась.

— Они должны показать готовность принять нас такими, какими мы есть. Иначе, никакого перемирия между нами, — снова в мыслях появились осторожные образы возможного будущего.

— Я понимаю. И хочу, чтобы они тоже это поняли. Позвольте попробовать.

Ящер несколько секунд буравил меня огромными, похожими на черные провалы глазами, затем, нехотя отошел в сторону, позволяя мне пройти по узкому проходу, который оставили монстры. Я шла, чувствуя, как захватывает дух от мысли, что за моей спиной смыкается стена из силы, ярости, крепких зубов и смертоносных когтей.

Гелики зависли над нами, затем опустились на плоской площадке. Отчего-то только теперь осознала насколько я спокойна, даже отстранена. В любой момент можно было ждать нападения с той или другой стороны, но меня это не беспокоило. Здесь и сейчас я чувствовала себя защищенной.

Первым появился главнокомандующий, проигнорировав попытки своих людей ему помешать. Преодолел разделявшее нас расстояние, задумчиво осматривая монстров, замерших за моей спиной.

— Неожиданно, — холодно прокомментировал он.

Я проследила как воины рассредоточиваются по периметру, готовые в любой момент напасть или отразить атаку. А мы с Рейвеном стояли прямо в центре возможного безумия.

— Ни вы, ни ваши люди больше не сделают ни одного выстрела в живых существ, населяющих ваш общий мир.

— Неожиданно вдвойне. Если ты говоришь от имени этих существ. Мне нужны гарантии в том, что они достаточно разумны и готовы тебе повиноваться.

— Я им не хозяйка, — возразила возмущенно и слегка обижено — за кого он меня принимает? — они живые, разумные существа, которые, как и вы оказались заложниками противоестественных опытов. И они хотят жить.

— Как и мы, — напомнил Дар.

— У него есть причины не доверять, — моих волос коснулось горячее дыхание и на плече я ощутила небольшую тяжесть. Ящер приник настолько близко, что создавалось впечатление, будто он положил на меня свою голову. Я заметила инстинктивный порыв главнокомандующего схватиться за оружие, висящее на его поясе. Но резким жестом и взглядом вынудила его остановиться. — К тому же, сейчас он боится за тебя.

От главнокомандующего повеяло холодом и неприязнью. Меньше всего он выглядел сейчас переживающим за кого-либо.

— Вы можете общаться с ним так же, как и со мной?

— К сожалению, нет. Это могло бы сильно облегчить нам существование и избежать ненужной крови. Они бойцы, их смысл жизни — война. Их такими создали, отобрали лучших. Остальных посчитали ненужными и недостойными. Мы же лишь можем ощутить чувства других существ. И на угрозу и ненависть отвечаем атакой.

— Могу я высказать предположение о том, что ты ведешь с этими тварями мысленный диалог? — внезапно произнес Дарр, тут же получив подтверждение разумности ящеров всеобщим возмущенным рыком, который прокатился по их рядам.

— А еще они хитрые и коварные. Наносят удар, которого не ждешь, — добавил ящер, в отличие от своих сородичей не возмущаясь, я же интересом рассматривая этого конкретного представителя обсуждаемого вида. — Можешь ответить утвердительно. Для нас это новый опыт взаимодействия.

— Ваше предположение верно, — я протянула руку и коснулась прохладной твердой кожи ящера. Она была приятна на ощупь, хотя и казалось, что я поглаживаю оживший камень.

— Что же, возможно, это кое-что изменит в нашей жизни, — Рейвен шагнул ближе, и протянул мне руку, игнорируя то, как напрягся и зашипел стоящий рядом со мной ящер, — пойдем со мной. Сегодня твой брат откроет переход.

— Что? Альбер? Но как? — я не смогла скрыть искреннего удивления.

— Он сам посвятит тебя в детали. Я же обещал доставить тебя к месту открытия портала и обеспечить сохранность твоей жизни.

— Хорошо, я полечу. Но не с вами. А с ним, — я указала на ящера, который после моих слов прикрыл глаза и моего разума коснулись чувства удовольствия и робкой радости.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — смерив ящера неприязненным взглядом, и медленно опустив протянутую руку, не желая более вступать со мной в спор, главнокомандующий развернулся и зашагал к гелику. Его бойцы словно повинуясь молчаливому приказу, покинули занимаемые ими позиции, и отступали к своим летательным машинам. Они не снимали нас с прицела, хотя и прямой угрозы я больше от них не ощущала.

— Рано или поздно, им придется смириться с мыслью, что они совсем не единственный разумный вид, заслуживающий существования. Надеюсь, это будет не слишком поздно.

— Думаешь, вражда между вами закончится? — я обернулась к ящеру, и, наконец, погладила его уже смелее.

— Не так быстро, — ящер пригнул шею, позволяя мне взобраться и устроиться на нем верхом. Удержаться на его гладкой спине мне позволили роговые выступы на затылке, — сегодня их сдержало твое присутствие. Главнокомандующий не хочет выглядеть в твоих глазах монстром. Но с каждым разом ему все труднее будет контролировать собственную суть. Это проклятие измененных.

— Таких как я? — ящер выпрямился, и, не разгоняясь, поднялся воздух. На этот раз все было иначе. Мне плохо запомнилось мое первое путешествие в когтях монстра, который мог меня слопать в любой момент. Теперь же я наслаждалась — сухим ветром, овевавшим кожу и трепавшим волосы, бескрайними просторами, простиравшимися под нами, небом, усыпанным незнакомыми звездами и тусклым ночным светилом. Поэтому ответ ящера застал меня врасплох.

— Нет, ты не такая как он и как они. Ты особенная. В этом твоя сила. Но это может стать проблемой. Тебя уже пытались убить. Узнав о том, что ты вернулась, они могут захотеть повторить попытку.

— Но почему? Чем я им угрожаю сейчас? И зачем желать смерти младенцу тогда? — я подавила обиду, стараясь не заплакать. Не хотелось демонстрировать свою слабость перед древним созданием, которое возродили с непонятной целью и которому отказывали даже в праве на существование.

— Не знаю, дитя Матери, — по телу ящера прошла волна тревоги и смятения. И каким-то внутренним чутьем я поняла, что сейчас он мне солгал. И вряд ли будет настолько откровенным, чтобы признаться. Потому что хочет… меня защитить? Именно этот ответ первым пришел в голову и показался наиболее правильным и разумным. Он действительно хочет меня защитить. Хотелось бы знать, от чего? Как и то, как я оказалась в мире Альбера и почему он выдавал меня за свою сестру. Кто была та женщина, что перешла в другой мир вместе со мной?

Мы набрали высоту и почти сравнялись с геликом главнокомандующего. Я низко пригнулась к шее ящера, почти распластавшись на нем. Перехватила взгляд Рейвена и тут же отвернулась.

— Он держит вокруг тебя защитный щит. Опасается меня. Это рационально. Но будь с ним осторожнее. Его мотивы и чувства скрыты глубоко внутри. Он может быть опасен.